[1];
Знаешь ли ты, что я чувствую вдали от тебя? Или когда сижу рядом, но не могу к тебе прикоснуться? Когда мимолетный взгляд - единственный способ выразить эмоции? Когда мы находимся на обозрении миллионной публики, и она - все, что преграждает мне путь к тебе? Она - причина отсутствия твоей руки в моей, отсутствия твоего запаха на моей подушке. И, осознавая это, я ее ненавижу. Ненавижу так сильно, как только может до беспамятства влюбленный в тебя мальчик. Твой Хазза. Только твой. Я могу сделать все, чего бы ты не попросил. Как ты можешь этого не видеть? Догадываешься ли ты, сколько боли причиняет мне видеть тебя сидящим вместе с Найлом, но никогда не сидящим со мной? Я всегда с тоской и завистью смотрю на вас и мечтаю быть на его месте. Смешить тебя вот так открыто, видеть твои глаза, обращенные ко мне и светящиеся неподдельной радостью! Я мечтаю переступить через все запреты и поцеловать тебя прямо на сцене. И мне абсолютно все равно, что подумают остальные! Я не сплю ночью. А если и сплю, то ты - единственное, что я вижу в своих снах. В одну ночь мы гуляем за руку по парку, во вторую - объявляем всем о наших отношениях, в третью я тебя целую. И тут же просыпаюсь в холодном поту. Луи Уильям Томлинсон - три слова, которые заставляют меня трепетать. Если бы я мог, я бы завалил твой номер лепестками красных душистых роз и наблюдал, как ты утопаешь в их аромате. Если бы я мог, я бы забил твои чемоданы футбольными мячами и спортивными формами. Я бы купил тебе сотни подтяжек, полосатых маек и цветных брюк. Разорвал бы всю одежду, обнажая твое тело и пожирая его взглядом. Я бы запер тебя в сейфе, чтобы никто, кроме меня, не смог тебя видеть и с тобой разговаривать. Я хочу, чтобы ты был всецело моим. Я не желаю делить тебя ни с одним человеком в этом мире. Я хочу тебя днем и ночью, всегда рядом. Неважно, в душе или на пробежке, на концерте или в постели. Я хочу, чтобы ты всегда был рядом. Но если бы я только мог...[2].
Я знаю, Гарри. Я знаю.