Солнце над Манхэттеном.

Прошло шесть дней. Уивер Дарк неустанно дежурил у постели своей спящей красавицы, для этого он даже взял отпуск на работе на неопределенный срок впервые за двадцать лет. Ночи он тоже проводил в больнице рядом с девушкой. В стенах собственного дома ему было невозможно уснуть, даже находиться там было тяжело и бессмысленно, слишком о многом напоминала эта выдержанная роскошь - напоминала об эгоистичном, независимом, жестоком чудовище, каковым Уивер Дарк, к счастью или к сожалению, похоже больше не являлся, а может быть он никогда им не был. В общем он приезжал домой иногда, за надобностью. Откровенно говоря, в больнице детективу тоже было плохо, белые стены и запах спирта перемешанный с кварцем напоминали о тщательно скрываемой в его памяти тайне. Но Белль занимала практически все его мысли и это немного спасало. Оставить принцессу было выше его сил. Тем более, он всё ещё не доверял врачам и молча злился, когда кто-нибудь из них заходил, чтобы поменять лекарство в капельнице или что то повертеть на пульсоксиметре, а потом, сделав умное лицо, но не сказав ни слова, уйти. Хотя, когда некоторые из них принимались его подбадривать, мол, состояние у девушки стабильное, потом куча непонятных терминов, из которых якобы следует, что шансы очнуться высоки - это ещё больше раздражало - пустая болтовня. Где результат? Где толк от того, что он разрешает им прикасаться к ней. Если всё так замечательно, почему она до сих пор не открыла глаза. Ещё одним докучающим фактором был Робин Локсли, который через день тоже появлялся в больнице. Но оба мужчин притворялись, что друг друга не замечают и, когда появлялся один, уходил второй. Уивер великодушно дарил ему час на общение с Белль. * * * Детектив давно знал о большой любви принцессы к чтению, поэтому каждый день читал ей что-нибудь, что по его мнению могло быть девушке интересно. Третьего дня Уивер приносил ей книгу под названием "Её прекрасный герой". - Я принёс для тебя кое-что новое. Уж прости, что без спроса наведался к тебе домой, но ты наверняка любишь эту историю, раз она лежала на шкафчике рядом с твоей кроватью. Очевидно, что в домашней библиотеке Белль хранились её любимые книги. * * * Каждые два дня Уивер менял цветы в вазе на тумбочке в её палате. - Доброе утро. - произнёс детектив, когда дверь в палату закрылась за ним. В руках он держал букет алых роз. - Сегодня замечательная погода, милая. Только солнце часто прячется за облаками, наверное скучает по тебе. - он поставил розы в вазу и присел на край кровати. - Сейчас по пути сюда я видел женщину с ребёнком. Малышка была очень похожа на тебя. Детские васильковые глаза полные жизни, я скучаю по ним, скучаю по тебе, Белль. Последнее время он часто стал позволять себе подобного рода разговоры, такие милые и интимные. Он сообщал ей обо всех мелочах, что происходили за пределами больницы или за пределами палаты. Вчера детектив рассказывал ей про дождь, что моросил за окном. И рассказывал так, как никому другому: - Сегодня небо плачет, Белль Скучает по тебе Апрель. Уснули ясные глаза И по стеклу ползёт слеза. В душе моей опять завеса, Я жду тебя, моя принцесса Поэзия не была его увлечением, но были способности, которыми он не пользовался. А рядом с юной красавицей в нем просыпалось всё то, что прежде было скрыто глубоко внутри. Тем более, Уивер понимал, что его откровений всё равно никто не услышит. Сейчас не было смысла скрываться в молчании, как он делал это раньше. Уивера убивала эта тишина, которая, к слову, уже много лет являлась его спутницей, но журчащий голосок принцессы был куда приятнее. А теперь эта прежде не умолкающая егозливая непоседа лежала, точно мёртвая, в постели - Уивера сводило это с ума, это было неправильно, это было страшно. Сон его тоже был беспокойным, мужчина даже стал бояться засыпать, потому что в его замученную восполённую голову стали закрадываться страшные мысли, он в исступлении вскакивал по ночам от монотонного беспрерывного писка пульсоксиметра, потом убеждался, что это всего лишь кошмар, но уснуть снова уже не мог. Так до утра и держал руку на её пульсе, внимательно слушая каждый отрывистый писк прибора. Одно только немного радовало: больница была обязана сообщить о случившемся семье наследницы английского престола, тогда бы, разумеется, её тут же увезли домой навсегда. Но Белль, на счастье, оказалась предусмотрительной, она жила в Америке по поддельным документам, под выдуманной фамилией и краткой формой своего имени - Изабелла. А ещё на фотографии в паспорте у неё были белые волосы, девушка решила немного замаскироваться для надёжности. Но недавно она вернулась к своему родному цвету, так как блонд ей совсем не нравился. Хотя Уивер частенько называл её принцессой, она ещё пока являлась только герцогской дочкой. Хорошо, что Изабелла Френч не была среди первых в очереди на престол и редко появлялась на публике, поэтому здесь единицы тех, кто смог бы её узнать. * * * На седьмую ночь Уиверу стало как-то особенно тяжело. Его собственная рана уже почти зажила, но чувствовал он себя убитым или медленно умирающим. Теплящийся огонёк надежды открытый всем ветрам: страху, разъедающему чувству вины, скорби, - ещё продолжал согревать его, но ощущение присутствия смерти, леденящее спину и душу, выживало остатки разума. Кинув редкий взгляд на часы - два часа пятнадцать минут - Уивер в очередной раз взглянул на свою спящую красавицу. Сколько можно. Кажется за эту неделю он троекратно расплатился за все свои прегрешения, но видимо кому то сверху было виднее. Вообще Уивер Дарк был атеистом, но, когда ждёшь человека с того света, невольно начинаешь молиться всем богам. И, если его мольбы не будут услышаны и исполнены, он поклялся себе, что после своей смерти устроит ад небесах. Было жестоко и нечестно заставлять Белль страдать из-за него. Куда смотрят небесные справедливые добродетели? Вдруг ни с того ни с сего детективу вспомнилась картина, которую он лицезрел неделю назад: Королева, сидящая на коленях и склонившая голову перед дорогим ей человеком. И снова в голове всплыл этот вопрос - перед кем кланяться короли? Перед теми кто выше, перед равными. Но Робин Локсли не относился ни к той ни к другой категории, Уивер Дарк был уверен в этом. Королева склонилась перед невидимым, лишь осязаемым светилом, невозможно ярким, способным прорваться сквозь тень, что создаёт вокруг своего носителя и его души корона, невозможно горячим, способным растопить многолетний злой колючий лёд на сердце, созидательно волшебным, способным воскресить, казалось бы, уже мёртвую душу. Уивер подошёл в плотную к кровати девушки и склонился перед ней точно так же, как Реджина перед Робином. - Белль, помнишь, ты как то спрашивала, от чего я так не люблю больницы? - заговорил он полушопотом. - Я тогда соврал, сказав, что не встречал среди врачей хороших людей. Прости, но тогда я был не готов сказать правду, я много лет никому её не рассказывал. Потому что боюсь произносить вслух. - мужчина стал сдерживать подступающий плач в горле. - Четырнадцать лет назад я потерял дорогого мне человека. Последний раз я видел своего сына спящим на больничной койке. Он часто стал засыпать в последнее время, а врачи говорили, что сон лечит. - боль словно иголка, вонзилась Уиверу в связки. - Но однажды мой сын не проснулся. Рак забрал его у меня. - слёзы покатились из мужских глаз, а голос резко осип. - Забрал мой единственный смысл жизни. ... Белль, пожалуйста, ты должна проснуться. Я не выдержу второго.... - он не смог договорить, его тело содрогнулось с бесшумном плаче, мужчина уронил голову и до боли в костяшках сжал свои сомкнутые вместе пальцы. Через несколько минут детектив наконец поднял голову, на его лице всё ещё блестели слёзы, но мужчина даже не думал о них, не собирался их скрывать. Зачем? Какой смысл? Сейчас в его мире существовали только он и Белль. Большое ничего не имело значения. Может быть если небеса не простят его, так хотя бы сжалятся. Неважно, что ему придётся сделать для её пробуждения, отдать репутацию или жизнь, он отдаст. - Очень давно я шагнул во тьму только затем, чтобы найти там это проклятое лекарство и спасти жизни других детей. Но у меня не хватило сил, я разменял свою душу ради власти. Белль, пожалуйста, открой глаза. Пожалуйста! Я не могу больше. А ты сильная, ты справишься... Я знаю... Белль, это моя вина. Я не должен был идти за тобой. Прости. Но я обещаю, что смогу тебя защитить от всего и от всех, даже от самого себя. Детектив положил усталую голову возле девушки и первый раз за всё время незаметно для себя спокойно уснул под счёт её ровного пульса, даже кошмары не тревожили его этой ночью. * * * Утром Уивер проснулся от ощущения тёплого нежного поглаживания по волосам, он медленно поднял голову и в эту же секунду дрёма, усталость, страх - всё исчезло. Перед ним на кровати лежала юная изобретательница и улыбалась ему живыми васильковыми глазами и самой прекрасной улыбкой. Неизвестно откуда, но мужчина нашёл в себе достаточно сил, чтобы искренне улыбнуться ей в ответ. Солнечные лучи просачивались из окна, словно спешили согреть свою любимую сестру, пробудившуюся от долгого холодного сна. Белль точно была дочерью солнца, иначе, как объяснить этот свет исходящий от неё. Детектив мягко сжал её руку в своих, проверяя, не мираж ли это. Но нет, рука была живой настоящей и такой тёплой оттого, что кровь бодро бежала по её жилкам. Белль смотрела и видела в его тёмных глазах то, чего весь мир не видел уже очень давно - тёплый блеск светлого чувства, в исцеляющую силу которого всем сердцем верила девушка. И не нужно было ничего говорить, сейчас они оба находились в состоянии, когда два человека волшебным образом понимают друг друга без слов. Никаких тайн в безмолвии для них не было, пожалуй, за исключением одной - Белль пока решила не говорить Уиверу, что слышала каждое его слово, произнесённое в пределах этой комнаты.