Яд для Наследницы

      Миндальные глаза выжидающе прожигают взглядом винную чашу в руках аловолосой девушки. На губах предательски пытается проступить злорадная ухмылка: в золотом бокале, налит вовсе не глинтвейн с восточными пряностями, а рубиновый яд, что погубит конкурентку за считанные мгновения.       Прикосновение прохладной ладони выводит из оцепенения. В алых глазах плещется беспокойство. От этого проникающего внутрь заботливого взгляда становится не по себе и кажется словно хрупкая девушка слева заглядывает в самые потаённые закоулки души. Еле удаётся скрыть нервную дрожь и желание выпрямить осанку. Хочется даже иронично рассмеяться: жёсткая, расчётливая, вечно зрящая в корень наследница престола не видит налета фальши и откровенного предательства перед своими вездесущими, кровавыми глазами. Ложью пропитан весь зал от пола до потолка. Как ни крути, сестёр много, а корона одна. Поэтому её никто не осудит, наоборот: одной конкуренткой меньше станет.       Становится смешно от того, что эта величественная, могущественная, совершенная во всех толкованиях девушка умрёт от отравления спустя буквально несколько мгновений, лишь пополнив список жертв в борьбе за корону.       Сестра задумчиво отворачивается и опускает бокал с ядом обратно на поднос. За её спиной словно стоит сама Смерть, натягивая струну жизни девушки до предела. А сама аловолосая наследница престола словно играет с госпожой Ада, не обращая внимание на то, что ставкой в этой забаве является её существование. От осознания этого перехватывает дух. Сквозь пелену ненависти пробивается невольное восхищение.       Однако выжидающий взгляд вновь приник к золотой чаше. Над ней поднимается смертоносный пар. Тонкие пальцы снова обхватывают бокал с отравой и упоительно медленно подносят его к губам.       Сестра вдыхает аромат Смерти и мельком бросает взгляд на одного из стражников на балконе. Она медленно отпивает из бокала и ставит его обратно.       Затем неожиданно разворачивается и вновь смотрит в душу. И почему то не умирает.       Глаза расширяются от удивления и разочарования и соперница предлагает выпить глинтвейна, протягивая чашу. Такую же как напротив себя. В её глазах мелькает непонимание и презрение, смешанное со снисхождением. В её руках бокал, от которого пахнет не восточными пряностями, а миндалём. Смерть за её спиной, словно насмехается и медленно с треском растягивает нить жизни своими костлявыми пальцами, от которых пахнет тем же миндалём.       Дрожащая рука принимает яд из ладоней наследницы. И это кажется конец…