***
С наступлением нового дня у Хартфелии всегда появлялись новые проблемы. Этот день не стал исключением. Во-первых, Люси явно была не у себя дома, а во-вторых, помимо неё, в помещении присутствовало ещё как минимум полсотни человек. Растеряв остатки сна, и сосредоточившись на мельтешивших перед глазами людях, Хартфелия поняла, что находится на балу, ведь кто бы ни попадался ей на глаза, все были в бальных платьях, парадных костюмах, и с масками на лицах. От этого ей стало не по себе, а то, что сама Люси была одета в пижаму - розовую рубашку и штаны, вызвало на её щеках лёгкий румянец. Вопросы стаей начали забиваться ей в голову и не имея даже малейшую подсказку на ответ она собралась что-то спросить у ближайшего гостя, как вдруг её невысказанные слова прервала вмиг начавшая звучать, и наращивать звук, музыка. По толпе прокатился лёгкий гул, и пары, одна за другой начинали танцевать. В ходе танца, Люси поняла, что находится в середине зала, и вальсирующие пары мешают ей пойти и забиться в каком-нибудь углу. Однако среди этой толпы людей, которые пёстрыми цветами своих нарядов создавали Люси мигрень, к Хартфелии направились четыре девушки. На всех четырёх были надеты одинаковые платья. Чёрные, плотно затянутые корсеты подчёркивали их талию, белые юбки, окаймленные снизу чёрными лентами, контрастно смотрелись с противоположным по цвету верху платья, и от обилия чёрного, белый выглядел ярче обычного, остро врезаясь в зрение Люси. Завершали образ расклешённые нарукавники. На правой руке - черные, на левой - белые. Девушки с загадочными улыбками на лицах вмиг окружили Люси, не проронив ни слова взялись за руки и начали кружиться вокруг неё, звонко смеясь. Почувствовав себя загнанной в угол мышью, и от того, что затягивающе-чёрный со слепяще-белым начали мешаться, Люси закрыла лицо руками, надеясь, что это хоть как-то поможет. Вроде и впрямь сработало. Режущий слух смех девушек утих, но вместе с этим утихла и играющая музыка, и стуки каблуков о пол, и даже своё собственное дыхание Люси практически не слышала... от этого немой страх подступил к горлу, и давящая на перепонки тишина заполонила сознание Люси, вытесняя смелость. Всё так же глупо стоя, закрывая лицо руками и не решаясь взглянуть на новую обстановку, она услышала перебивающие друг друга голоса девушек. "Выбери что-то одно... Ты должна... Я твои друзья, выбери меня... нет, выбери меня твою семью. Ты ведь хочешь снова увидеть маму... а я дар, позволяющий менять прошлое... я твой возлюбленный... выбирай, ну же, живее... твоя кровь, текущая в жилах, так вкусно пахнет, не медли! Выбирай... мы не сможем долго сдерживаться..." — всё это было похоже на какой-то кошмар. Как же хотелось просто взять, и убежать. Но Люси не знала куда. Более того, она даже не видела где находится, может это какой-нибудь обрыв, или что-то в этом роде. Но после кошмара всегда шло что-то хорошее. Люси просыпалась, и маленькие лучики солнца прогоняли тревогу и страх, накопившиеся за ночь. Так же случилось и сейчас, только вместо того, чтобы проснуться, златовласка услышала знакомый голос, который обнадеживал, и подобно лучам солнца, внушал тепло. — Дамы, я думаю не стоит так волноваться, мне всё равно придётся её у вас украсть, — голос Грея был переполнен решимости и непреклонности. Никогда в жизни ещё Люси ему так не радовалась, как сейчас. — Она не ваша добыча, и ей больше никогда не придётся становиться у такого выбора. Скорее всего всё получилось. Хартфелия услышала как девушки недовольно начали удаляться, но открыть глаза блондинка так и не решалась. Зато она почувствовала, как к её руке прикоснулся Грей. Его рука была чуть холоднее чему кареглазки. От этого она всё же открыла глаза, и посмотрела на Грея взглядом, переполненным страха. Он лишь мягко улыбнулся, и кивнул головой куда-то вправо. Люси проследила за направлением его головы, и ахнула от восторга. Они с Греем стояли на просторной поляне, а впереди красовался закат, палитру цветов которого Люси ни разу не доводилось видеть. На небе были преимущественно розово-оранжевые цвета, чуть подальше переходящие в розово-фиолетовые, которые граничили с нежно-голубым. При этом небу удавалось поблёскивать, и переливаться. — Люси, пошли со мной, — тишину, которая повисла над волшебниками, пока блондинка любовалась закатом, прервал Грей. — Люси, я исполню твои мечты, — Грей взял её за руку, и посмотрел кареглазке в глаза. — Ты ведь хочешь увидеть что там, за горизонтом, — Хартфелия хотела спросить, откуда он это знает, но Грей прижал палец к её губам, и надел на шею Люси медальон изо льда в виде сердца. — Я буду рядом, я исполню твои мечты, и если ты согласна, не снимай медальон, — Грей нежно прильнул к губам Люси.***
"Сон?" — проснувшись, подумала блондинка. Признаться, этим фактом она была огорчена, но стоило ей только коснуться шеи, и нащупать там ледяной сердце-кулон, как на её щеках выступил румянец. В ту же секунду, Люси вспомнила слова, которые недавно ей сказал Грей. "Люси, однажды в зимнюю ночь, тебе приснится особенный сон. Прошу, не забывай его". — Я не забуду, — кареглазка положила руку на кулон и улыбнулась. — никогда его не сниму. Спасибо за всё, Грей.