Часть 1
28 августа 2021 г. в 21:24
Многие из нас смотрели и помнят прекрасный бразильский сериал «Клон» из начала нулевых годов. Неповторимый колорит Востока и любовные перипетии не оставили равнодушным практически никого из зрителей, но почему именно Восток? Почему в качестве противопоставления продвинутой западной культуре выбрано традиционное исламское общество? Только лишь ради романтической линии главных героев? В чем заключен конфликт между Западом и Востоком в сериале?
2001-й год — человечество вступило в новое тысячелетие. Что же принесет новая эпоха? Какое оно, общество будущего? Есть ли в нем место привычным устоям, или все перевернется с ног на голову? Как изменится жизнь человека в новых условиях? Эти вопросы, так или иначе, находят отражение в художественных научно-фантастических произведениях — книгах, фильмах, сериалах. Тем более интригующей выглядела завязка нового на тот момент бразильского сериала и автоматически ставила его на порядок выше других латиноамериканских теленовелл.
В качестве основной линии выбрана крайне сложная и противоречивая тема, затрагивающая морально-этические, социальные, религиозные и иные аспекты жизни общества, — клонирование. Даже не углубляясь в теорию, можно было заранее сделать вывод о том, что сюжет окажется непрост и драматичен. Однако бразильский мелодраматический сериал по определению не может являться мрачной антиутопией или затянутым процедуралом, поэтому история о клоне как бы между делом вплетена в другие сюжетные линии, но, несмотря на это, она остается основным смысловым стержнем сериала. Вы спросите, почему?
Итак, Восток. Он выбран в качестве места действия не просто так. Ислам — религия абсолютного монотеизма, одна из самых консервативных мировых религий, до сих пор имеющая огромное влияние на общественный строй во многих государствах. Ислам строго пресекает любые попытки человека уподобиться Творцу, к коим относятся, в том числе, и репродуктивные технологии, а клонирование — наиболее радикальная, дерзкая и неоднозначная из них. Но наука не стоит на месте, она делает все новые и новые открытия, создает революционные концепции, порой переворачивающие представления человека обо всем мироустройстве. Тем не менее, всегда ли это оправдано? Стоит ли человечеству бросаться с головой в омут научно-технического прогресса или иногда все же следует оглядываться назад, обращаясь к «мудрости веков»?
Альбьери: безумный гений, хладнокровный ученый или потерявшийся в жизни человек?
Центральной фигурой в линии клонирования выступает доктор Аугусто Альбьери — ученый, решившийся на рискованный шаг по клонированию человека. Однако его образ и мотивация подаются через интересную призму. Альбьери — бывший семинарист, некогда верующий человек, впоследствии позиционирующий себя убежденным атеистом и радетелем за науку. Зачем вообще нужны эти подробности его биографии, для чего затрагивать в очередной раз религиозный мотив? Дело в том, что противостояние целых цивилизаций: традиционной восточной и прогрессивной западной, из глобального масштаба переходит в поле внутреннего конфликта одного персонажа. Альбьери ищет гарантий в жизни: вначале он делает это в религии, после — в науке.
Парадоксально, что при этом он в душе остается верующим человеком — об этом говорят его отчаянные попытки поставить себя на место Бога, что он неоднократно упоминал, а само клонирование является для него отнюдь не экспериментом ради эксперимента, что было бы характерно для человека, горящего наукой и только наукой. Клонирование в понимании Альбьери — это идея, способ бросить вызов Богу, ответ человека на несовершенство этого мира, попытка исправить созданное Создателем. Его действия — результат глубокой обиды на Бога, ведь многие верующие люди подсознательно ждут в ответ на свою веру если не полного благоденствия, то хотя бы защиты от бедствий и потрясений. Глупо ссориться с тем, кого нет, глупо бунтовать против него и пытаться поставить себя на его место. Разочарование в религии не равно атеизму как таковому, атеизм — это мировоззрение, где в принципе нет места сверхъестественному, чего не скажешь об Альбьери.
Ученый совершает свой поступок импульсивно, необдуманно, это искушение побороть природу, своего рода месть Создателю, возникшая как реакция на потрясение — смерть любимого крестника. Думает ли он в процессе создания клона о том, каковы будут последствия этого действия? Нет. Просчитывает ли наперед перспективы и трудности практического осуществления своей задумки? Нет. Понимает ли, кого он создает, и какова будет реальная жизнь этого человека? Нет! Нет, нет и еще раз нет! Может сложиться впечатление, что Альбьери не уверен, хочет ли он рождения этого самого клона, или собирается ждать подходящего момента неопределенное количество времени. Его мотивация находится здесь и сейчас: сделать, доказать, победить. Клон для него является, прежде всего, символом победы над законами естества, против которых восстал ученый. Хладнокровию свойственен расчет, но расчета мы не видим. Мы видим довольно жалкие попытки подстроиться под непредвиденные обстоятельства, несмотря на которые доктор терпит полное фиаско.
Нельзя сказать, что его не одолевают сомнения относительно собственной правоты — напротив, одолевают, и сильно. Потребность в признании толпы питает не только тщеславность ученого, но и неуверенность в правильности своего поступка. Альбьери постоянно вступает в жаркие споры и дискуссии, словно просит: «Убедите меня, что я не ошибся». И делает он это не абы с кем, а со старыми друзьями времен учебы в семинарии, что также достаточно символично. Это определенный способ самоуспокоения, в результате которого доктор все больше и больше укрепляется в мысли, что он непонятый гений, родившийся не в том времени, его внутренний конфликт достигает чудовищных размеров и так и остается неразрешенным. Альбьери не находит своего места в мире: он не примиряется ни с Богом, ни с существующим порядком мироздания, неотъемлемой частью которого является смерть; не имеет он поддержки и в научном сообществе, не получает своего лавра великого изобретателя и первооткрывателя, да и «изобретение» ему, по большому счету, ничего, кроме головной боли, не приносит. Альбьери не может не видеть катастрофы, созданной собственными руками, но гордость и упрямство не позволяют ученому признать поражения по всем статьям, и он уходит в неизвестность — вероятно, погибает. Так какова же мораль этой истории? Мы вернемся к данной теме немного позднее.
Лео: человек или все же нет?
Образ Лео — один из самых сложных в сериале. Чтобы постараться его понять, нужно задать вопрос: что авторы хотели показать, донести с помощью этого персонажа? Может ли клон стать полноценной личностью, или же он обречен влачить жалкое существование копии?
Жизнь Лео далека от идеала, она кажется изломанной, изуродованной с самого начала. Даже человек, не знакомый с основами клинической психологии, может заметить патологические черты его личности, такие как коммуникативные трудности, эмоциональная холодность и сниженная эмпатия по отношению к близким людям (в основном, к матери, что является важным показателем психологического неблагополучия), серьезные проблемы в мотивационной сфере, инфантильность суждений. С одной стороны, можно объяснить их пробелами в воспитании и сложной семейной ситуацией, с другой стороны, все эти черты показаны ярко и гипертрофированно, особенно в первой части его сюжетной линии. Образ клона специально сделан нетипичным, в некоторой степени отталкивающим, но и вызывающим сочувствие. Тем не менее, перечисленного оказалось мало, ведь подобный «суповой набор» достаточно часто встречается в жизни и без клонирования, поэтому создатели сериала пошли еще дальше и наделили Лео так называемой генетической памятью, полностью стирающей его индивидуальность.
Что делает человека личностью? Прежде всего, наличие собственных интересов, идеалов, убеждений и стремлений. У Лео мы не видим практически ничего из этого. Он подсознательно ищет у Альбьери ответов на свои вопросы, ждет, что тот укажет ему его место в жизни, находится в болезненных поисках «отца», не имея больше в жизни никаких ориентиров. И это не просто так — в сериале очень тонкой нитью протянут мотив «создание — создатель», ведь в религиозном понимании именно Бог занимает центральное место в жизни человека, только в Нем человек может найти душевное спокойствие и высший смысл своего существования. Создание привязано к создателю — как Альбьери когда-то стремился к Богу, так Лео стремится к нему самому, но Альбьери не Бог, вот в чем заключается трагичность ситуации. Но к этой теме мы вернемся позже.
Что касается «генетической памяти», то здесь вырисовывается очень примечательная картина. По отношению к Лео довольно часто употребляется слово «тень», даже название музыкальной темы персонажа переводится как «Тень прошлого». В действие вступает основная сюжетная линия любви Лукаса и Жади, в которой Лео отводится роль средства для исправления ошибок молодости своего оригинала. Клону отказано не только в праве на самоопределение (он подается как «улучшенная» версия Лукаса, выросшая в нестесненных условиях), но и в праве на любовь, ведь его чувства к Жади — это не более чем эхо «прошлой жизни», при этом полностью вытесняющее даже попытки бороться за индивидуальность в сердечных делах. У Лео нет выбора, быть копией или не быть, любить Жади или кого-то еще — его отношения с противоположным полом сводятся к ничего не значащим случайным связям и мимолетным неуместным поцелуям, которые намеренно противопоставляются «великой и единственной любви». Нет никакой альтернативы, противовеса этой ситуации, которые заставили бы его задуматься, засомневаться, сделать осознанный выбор — идти ли своей дорогой или чужой. Потому что своей дороги нет.
Таким образом, основная проблема героя заключается в отсутствии борьбы за свое «я», которая, к слову, могла быть и проиграна, но ее не было как таковой в принципе. Вероятно, это послужило причиной невысокого зрительского интереса к нему, ведь куда занимательнее наблюдать за выраженным внутренним конфликтом, ростом и личностными преобразованиями персонажа, чем видеть на экране «тень». И все же, является это сценарным недочетом или целенаправленным замыслом авторов? Попробуем разобраться далее.
Реакция окружения: готово ли общество принять клонирование?
Само собой разумеется, что история разворачивается не в вакууме, а среди живых людей с их судьбами, слабостями, страданиями и пороками. Главный удар был нанесен по ближайшему окружению Лео — его семье в лице матери и бабушки. Это первейшая сфера, где происходит практически неразрешимый конфликт: кого считать семьей клона? С точки зрения науки Деуза не имеет к своему сыну никакого отношения — она лишь суррогатная мать поневоле, а как же точка зрения этики, морали? Каким образом должны выстраиваться семейные связи человека, зачатого новым искусственным способом, начиная с сугубо психологического аспекта и заканчивая его правовым статусом (право наследования и т.д.)? Ответа на этот вопрос в сериале не дается, напротив, Деуза так и остается бездетной матерью, а Лео — сиротой, причем не столько юридически, сколько фактически.
Другая, не менее животрепещущая тема — кем друг другу приходятся оригинал и копия? Есть ли между ними родство как таковое? Либо же это разные, альтернативные версии одного и того же человека, ведь в людях сильно не только социальное, но и биологическое начало, а значит, психотип, особенности темперамента, предрасположенность к тем или иным проблемам и другие параметры должны совпадать на генетическом уровне. Наследственность играет немаловажную роль в жизни человека, насколько же сильными должны быть ее проявления в случае клонирования? А главное, как этим людям воспринимать друг друга? Вновь вопрос без ответа.
Возвращаясь непосредственно к сериалу, хочется отметить неоднозначную (вернее, вполне однозначную) реакцию более опосредованных персонажей на появление клона. Нет практически ни одного человека, кто смог бы разглядеть в Лео личность: Леонидас видит в нем покойного сына и стремится сразу присвоить его себе, для Далвы он реинкарнация, чудо, для Маизы — олицетворение несбывшихся надежд молодости, для Мел — отец-сверстник, для Али — непонятное пугающее создание, для Жади — молодой Лукас, доказательство истинности первой любви. Лео, априори имеющий большие проблемы с самоидентификацией, попадает в ситуацию, когда окружение начинает откровенно тянуть его на дно. Не поддерживает, не дает сил поверить в себя, а только еще сильнее убеждает в том, что он всего лишь чужая копия.
Это метафора общества в целом, состоящего из людей с разным мировоззрением, разными установками и жизненными ценностями, психологическими проблемами и стереотипами; общества, далекого от идеала и абсолютно не готового принять клона как равноценного своего члена. Впрочем, оно и не обязано на ура принимать любые новинки так называемого прогресса и восторженно им рукоплескать. Люди имеют полное право критически оценивать изменения подобного плана, однако здесь существует тонкая грань: к новому явлению можно и иногда даже нужно относиться настороженно, но переход на личности — показатель либо дурного тона, либо невежества, а именно это мы и наблюдаем в сериале. Уметь за фасадом, ярлыком разглядеть живого человека — это вопрос элементарной нравственности, и, как оказалось, с нравственностью в обществе не все в порядке.
Столкновение научного и религиозного мировоззрений в сериале
Религия имеет несколько функций в жизни общества, одна из которых — регулирование норм морали, нравственный эталон, «инструкция по эксплуатации» жизни. Постепенно эту функцию переняла на себя светская этика, основанная, по большей части, на религиозном фундаменте, но уже не ставящая человека в столь жесткие рамки. Возникает вопрос: насколько эти рамки растяжимы? Где грань, отделяющая добро от зла? Как далеко человек может зайти в стремлении преобразовывать действительность? А цель науки как раз и состоит в познании окружающего мира и последующем практическом применении этих знаний.
Очевидно, создатели сериала «Клон» хотели донести до нас мысль о том, что слепое применение новых технологий без какой-либо оглядки на опыт предыдущих поколений, обесценивание традиционных ценностей и пренебрежение ими ведут к катастрофе. Альбьери воюет с Богом и позорно проигрывает, Лео олицетворяет собой ошибку, «сбой в программе» и, соответственно, уходит вслед за своим создателем. Не является ли это предупреждением о том, что человечество, бездумно идя по пути научно-технического прогресса, никак при этом не рефлексируя, что называется, без руля и ветрил, обречено на гибель? Рассматривая ситуацию с такой точки зрения, мы можем прийти к выводу, что исход данной сюжетной линии в сериале закономерен и обоснован.
Так что же, спросите вы, ни у Альбьери, ни у Лео не было ни единого шанса? Дело в том, что их история представлена в религиозной парадигме ислама, где грех неотвратимо карается, а человек, дерзнувший поставить себя на место Бога, совершает слишком страшное преступление. Не слишком ли это жестоко? Не стоило ли дать Альбьери возможность осознать свои ошибки, ведь он не мусульманин, в конце концов? Разве не мог Лео вырваться из порочного круга и пройти собственный путь, раз уж он родился? Вероятно, в наше время был бы взят курс как раз на включение клона в полноценную жизнь, но мы получили бы совершенно иной сериал с иным смыслом.
Что до противостояния науки и религии, а точнее, соотношения традиций и новшеств, то человечеству еще предстоит найти оптимальный компромисс между этими сферами, каждая из которых по-своему важна. Но это уже тема для новых шедевров в мире кино и литературы, а разговор о «Клоне» на этом подошел к концу.