Бродяжка

- Дзигэ-э-э-эн! - голос уже сорвался от бесконечного крика. Люпен с Гоэмоном уже три дня бегали по городу, разыскивая стрелка. Вчера вечером Дзигэн просто ушёл, не сказав, куда, а проследить за ним у вора ума не хватило. Что же случилось с товарищем? Его похитили? Убили (что маловероятно)? - Не надрывайся, - попросил Гоэмон, когда Люпен уже окончательно выдохся. - Если не идёт, значит, не слышит. - А если он просто идти не хочет? - впрочем, такой вариант тоже не был аргументом к восстановлению попыток позвать напарника. Вор загрустил и сел на скамейку в Нью-Йоркском парке. Деревья приятно шумели под прохладным ветром, атмосфера парка располагала к спокойствию, но нервы у обоих друзей были на пределе. - И что делать? - молодой человек подогнул одну ногу и положил руку на колено. Его эмоции разом скаканули из тревоги в тоскливую апатию. - Кажется, мы потеряли Дзигэна. Гоэмон угрюмо молчал. А что юноша мог сказать. Напарники ещё немного посидели в парке, а потом встали и ушли. Что им оставалось делать. *** Прошла неделя. Дзигэн не появлялся. Люпен давно бросил попытки найти напарника, твёрдо уверенный, что тот мёртв. Ночью Гоэмон, стоя на стрёме на балконе, слышал, как Люпен бормочет во сне. Сначала слова были злые, негодующие, а потом вор просто стонал от собственного бессилия, и по щекам у него текли редкие, но искренние слёзы потери. Ночью третьего июня на балконе стояли вместе. Не потому, что им обоим надо было дежурить. Просто Люпен уже сдавал. Он долго сдерживался, чтоб не впасть в сильнейшее и ужаснейшее состояние боли утраты, но оно прорывалось сквозь него. И теперь вор стоял на балконе и, уткнувшись самураю в плечо, тихо плакал. - Люпен, - Гоэмон положил руку ему на голову, от чего тот поднял глаза. На крыше соседнего здания что-то творилось. Сначала это было похоже на сборище любителей поиграть в чехарду, но позже стало ясно, что это замкнутое вокруг кого-то кольцо людей. Людей с оружием. - Там кто-то в беде, - закончил юноша. - Щас, - Люпен быстро стёр слёзы с глаз, понимая, что сейчас от него многое зависит. Вор сбегал в комнату за часами и пистолетом и пустил тросс. В одной пижаме перелетел на соседний балкон под крышей и тихо, схватившись за пожарную лестницу, поднялся наверх, укрывшись за поставленными друг на друга ящиками. Было темно и мокро, как в воде. Всё и происходило будто так же медленно. Гоэмон бесшумно подошёл к напарнику, чуть не напугав его. - Что делать бу... - Люпен зажал самураю рот рукой и прислушался. - Ты от нас не отстреляешься, у тебя нет патронов, - пробасил чужой голос. - Долго ты бегать от нас не сможешь. - А, может, и смогу, - внезапно нагло ответил знакомый сипловатый голос, настолько слабый, что Люпен едва его распознал. Из глаз вора брызнули слёзы, а грудину радостно скрутило; он вынул из-за пазухи пистолет и бросил его с громким отчаянным криком: - Лови, Дзигэн!!! Стрелок испуганно, как лань, обернулся, но схватил пистолет левой рукой и возвёл курок. Гоэмон понял это как приказ действовать. На крыше стало жарко. Так, что, казалось, начался пожар, хотя никакого пламени не было. Однако враги дрались с таким рвением, упорством и мощью, что от разгорячённых тел шёл дым. Естественно, Гоэмон со своими Зантецу абсолютно срезал попытки к бегству на корню, а Дзигэн закончил дело пистолетом. Вору хватило кулаков, хотя его самого хорошенько примяли, ладно хоть он успевал уворачиваться от пуль. Скоро на крыше остались только трое. Настала гудящая тишина. Люпен подбежал к Дзигэну. Стрелок грохнулся на колени лёг на бок, глубоко часто дыша. - Милый, милый Дзигэн! - вор положил его голову себе на колени, радостный до слёз. На сердце сразу стало невероятно легко, а рука, гладившая спутанные сальные лохмы напарника, крупно дрожала. Мужчина понемногу успокоился и расслабил плечи. За все эти дни он пообтрепался, потерял шляпу, изорвал пиджак и брюки, видимо, спасаясь бегством, но в остальном сильно не пострадал. Разве что осунулся, ослабел и зарос щетиной чуть ли не по глаза. - Люпен, что ты тут делаешь? - в каком-то полузабытье хрипло спросил Дзигэн. - Они же тебя найдут... Они нашу шайку прикончат! - Успокойся, дорогой, пока мы вместе, нас ничто не сломает, - грозно произнёс вор и приобнял стрелка за плечи. Гоэмон кивнул, подтверждая слова напарника. *** Дома Люпен разогрел ванну. Дзиген сидел в ней такой бедный и слабый, что от чувств у вора глаза были на мокром месте. Люпен брал немного воды в ладони и поливал сверху стрелку на голову, чтоб смыть мыло с волос. - Кто эти злобные парни? - спросил молодой человек, вооружившись мочалкой. - Последователи Кинга, - мужчина сжался, подогнув колени к груди. Он успокоился и голос его теперь шёл ровно. - Ну, того, кто убил твоего отца, ну и на которого я работал. - Помню, - Люпен всё понял, хотя и вздрогнул где-то в душе. Самого Кинга они давно прикончили, а вот прихвостни его остались. Хорошо, что Дзигэн не стал одним из них, впрочем, и не мог. Он верно служил дому Люпенов, просто Кинг взял в заложники его младшую сестру. При таком шантаже невозможно не согласиться на что угодно, даже на убийство Люпена Третьего. Вор прошёлся мочалкой по спине напарника, потом закатал брюки, залез в ванну и аккуратно потёр другу предплечья. - Ничего. Мы с ними справимся, - уверенно прошептал молодой человек. - Да я и не сомневался, конечно... - Ага. Дзигэн вылез из воды, и Люпен накинул на него полотенце. Теперь стрелок стал выглядеть ещё жальче, как котята после мойки. На кухне уже возился Гоэмон. Самурай что-то готовил, да так вдохновенно, что приятный запах летал по всей комнате. - Гоэ, а что это там у тебя? - поинтересовался Люпен. Гоэмон, конечно, не стар распространяться о том, что он там химичит, а просто приоткрыл крышку кастрюли. Переодетый Дзигэн улёгся на диван и блаженно выдохнул. - Держи, - Люпен подал ему тарелку с супом с видом самой заботливой мамы на свете. Оголодавший Дзигэн даже поблагодарить забыл, впрочем, это никого не удивило. Пока мужчина ел, Люпен сидел возле него, положив руку ему на плечо. Всё горе и тяжесть ушли из сердца вора, и осталось только счастье, распирающее душу. Гоэмон тоже сел на диван с другой стороны от стрелка и, по-своему радостный, улыбнулся. - Спасибо, Гоэмон, - спохватился Дзигэн, облизывая губы. - Я жутко соскучился по твоей стряпне. Он хотел ещё что-то добавить, но ему то ли стало стыдно, то ли испугался раскрыть эмоции в очередной раз. Впрочем, вор и самурай настолько хорошо его знали, что могли догадаться и без слов. Дзигэн отставил тарелку в сторону, будто собираясь с силами, а потом разом обхватил плечи обоих друзей и прижал их к себе. - В общем, скучал я по вам, ребята, - тихо произнёс он слегка дрогнувшим голосом. Самурай ответно обнял его, хотя лицо у него вспыхнуло всеми цветами заката. - Ты моя золотушечная бродяжка, - произнёс Люпен и игриво зарылся носом Дзигэну в волосы.