Пророчества и видения Маитимо.

      Этот день был не таким уж плохим, и Маитимо думал о некоей вещи, о которой знал, что думать плохо, но он не гнал от себя эти мысли — они доставляли эльфу определенное удовольствие.       Когда же пришло время ложиться спать, нолдо с удивлением понял, что не может уснуть.       Когда он ложился спать, он всегда говорил Единому — «Я твой», после чего эльфа словно окружало золотое и белое сияние, эльфу становится ясно, радостно, уютно и он сразу засыпал. Такой свет не мешал ни страшным снам ночью, ни тому, что Маитимо часто просыпался среди ночи, но по крайней мере свет давал изначально заснуть.       И вот, наступило время ложиться, нолдо закрыл глаза, и понял, что… после того, как он себя вел, как думал о том, о чем знал, что не должен думать, ему было стыдно поднять глаза на Единого и сказать: «Я твой». Его стыд настойчиво говорил эльфу, что он поступил ужасно, что ему надо спрятать глаза и не думать о Едином, чтобы Единый не увидел нолдо и его недостойность. Голос стыда был очень разумным, но Маитимо всегда старался действовать, глядя больше чем на один шаг вперед, и подумал: «Ну хорошо, сегодня я спрячу глаза, а что будет завтра? Опять прятаться, ведь вина никуда не денется. И как долго прятаться, а значит — жить все это время без Единого?». И фэанарион поступил иначе — он обратился к Единому и сказал: «Прости, я виноват». Маитимо было очень стыдно пока он не сказал этого, а когда сказал… стыда больше не было, вместо него эльф ощущал прикосновение Света, и мог искренне покаяться и согласиться, что его искушение не стоило… всего вот этого. А еще Маитимо увидел Стыд — это такой тонкий и гибкий парень в серой мантии, сгорбленный, с лицом, сокрытым волосами. И его задача не приводить к Единому, но, наоборот, учить скрываться — от близких, от тех, кто рядом, от Единого. Его задача отвращать эрухини от того, чтобы покаяться и исправиться. Ведь покаяться стыдно, а без покаяния не возможно возрождение.       Маитимо согрешил и раскаялся, и потому ему было больше не страшно (не стыдно) обращаться к Единому. Но… он согрешил, и этот грех не давал эльфу оказаться в золотом свете. И… Маитимо не стал бы утверждать, что слышал слова Единого, но все же он знал обращенное к нему: он сделал то, что… словно испачкало его, и теперь был во власти Тени — ведь Тень это отступление от Света. Он отступил сам, и теперь Тень была вокруг него, и Единый не мог это изменить. И в тот же момент на нолдо напали разные тяжелые мысли — все знают те разные тяжелые мысли, страхи, воспоминания о промахах, воспоминания о плохом и мысли о возможных грядущих трудностях и бедах. Все то, что приходит нам в голову, не давая нам уснуть и терзая нас.       Но Единый был в это время рядом, и… Он улыбался (как ощущал эльф), а тяжелые мысли вскоре покинули нолдо. Потому что… он согрешил, но не стал долго прятать глаза, а посмотрел на Единого и искренне покаялся. И потому… хотя он и отступил от Света, но не так далеко, и смог быстро вернуться. И Маитимо снова окружило золотое-белое сияние и он уснул, легкий и радостный.