* * *
День «Икс», как окрестил его Невилл, подкрался незаметно. Этим утром он встал раньше обычного. Он ворочался всю ночь и не мог уснуть, боясь того, что во сне снова увидит акулью улыбку Беллатрикс-Смерти, которая рассмеётся потусторонним хохотом, глядя на жалкие попытки Невилла изменить судьбу своего деда. Его собственное отражение смотрело на него впалыми глазами, под которыми залегли круги. «Видок что надо. Самое то, чтобы симулировать болезнь». Невилл открыл шкафчик в ванной и достал оттуда два флакона. В первом было зелье, помогающее от обморожения — он стащил его из шкафчика в лаборатории деда, — что использовалось преимущественно в больнице Святого Мунго, чтобы лечить пациентов, застрявших в горах и отморозивших какую-либо часть тела, или неудачливых зельеваров, которые могли пролить на себя хладогенное зелье. Обычно с этим зельем делали припарки на поврежденную конечность, чтобы почти моментально согреть её, но можно было и просто выпить — тогда температура всего тела повышалась равномерно. Это было опасно, так как, не рассчитай Невилл дозировку, мог бы свариться заживо. Но он просидел за книгами по зельеварению не один вечер и не нашёл более подходящего зелья, чтобы симулировать болезнь. Особенно при условии, что выбор был ограничен ещё и теми зельями, что хранились у деда в лаборатории. Второй же флакончик — обычное жаропонижающее. Тилли достала его из домашней аптечки и принесла Невиллу, невольно становясь соучастницей преступления. — Тилли, принеси мне стакан воды и ложку, пожалуйста, — и рядом с раковиной тут же возник запрошенный предмет посуды. Невилл осторожно откупорил тёплый флакон. Зелье обдало его жаром даже при том, что он держал его чуть ли не на вытянутых руках. Одна, две, три капли упали в стакан, завихряясь при перемешивании и превращая прозрачную жидкость в бледно-оранжевую с переливами. «Надеюсь, я всё рассчитал правильно». И с этой мыслью, без колебаний, Невилл залпом опрокинул стакан в себя. Горло обожгло. Вода должна была замедлить действие зелья, но горло всё равно саднило нещадно. Невилл закашлялся. «Ради дедушки. Я делаю это ради него», — эта мысль придала сил, и он заставил себя распрямиться после приема сверхгорького зелья. В горле першило, а голова ощущалась как ватная. Невиллу стало очень душно. Не став задерживаться, он вышел из ванной и затем, похвалив себя за предусмотрительность, которая заставила его переодеться перед приемом зелья, из комнаты. В коридоре было тихо, портреты ещё спали, и никто не обратил внимание на вяло идущего к малой столовой Невилла. Бабушка уже была там, читала утренний выпуск «Пророка», пока эльфы накрывали на стол. Деда ещё не было, так что в углу тихо играло колдорадио, напевая какую-то известную песню Селестины Уорлок. — Доброе утро! — Невилл попытался собраться с силами и выпрямиться под взглядом бабушки, который она на секунду приподняла от газеты. — А, это ты, дорогой. Ты сегодня рано, — бабушка улыбнулась ему уголками губ и снова уткнулась в газету. — Садись за стол, дедушка вот-вот подойдёт. Согласно кивнув, Невилл уселся на своё место. Стало чуть-чуть легче, потому что голова была категорически против любых перемещений в пространстве. Он протянул руку к столу, и у него в руках сразу появился стакан апельсинового сока. Он с благодарностью посмотрел на Тилли, которая выглядела слегка обеспокоенной, и кивнул ей, мол, всё в порядке, не переживай. Домовушку это, конечно, не убедило, но она хотя бы перестала буравить его взглядом. — Опять ты слушаешь эти завывания! — дедушка вошёл в столовую, застегивая запонки на рубашке. На нём был брючный костюм-тройка, только пиджак он нёс перекинутым через руку и отложил его в сторону. Взмах палочкой, и громкость колдорадио уменьшилась почти до минимума, чтобы, кроме бабушки, его никто и не замечал. — Так-то лучше! — Доброе утро, дед! — Невилл обернулся к вошедшему и улыбнулся ему. — Собираешься куда-то? — Да, сегодня отправляюсь в лавку, нужно забрать у Локера порцию новых заказов и проверить, как идёт варка зелий для Мунго, — дед продолжал воевать с запонками, которые никак не хотели поддаваться, и не поднимал взгляда на внука. — А ты сегодня рано, малец. — Бабушка сказала то же самое, — Невилл рассмеялся, чувствуя, как в голове словно взорвали петарду. Огромных усилий ему стоило тут же не схватиться за виски, пытаясь унять звон в ушах. Дедушка наконец смог застегнуть запонки и поднял взгляд с улыбкой на Невилла, но его лицо тут же побледнело. Невилл напрягся. Что-то точно пошло не так, судя по реакции дедушки. Он чувствовал, что зелье начало действовать, потому что в последнюю минуту ему резко начало становиться жарко. Джером в два широких шага пересёк всю комнату, кладя руку ему на лоб и тут же отдернув её. Невиллу прикосновение ладони деда показалось едва ли не ледяным. — Ави, у него жар! — это было последним, что Невилл услышал, прежде чем сползти со стула, теряя сознание.* * *
Джером Лонгботтом испытывал в последний раз такой страх, лишь глядя на бесчувственные тела сына и невестки, когда их привезли в Мунго в ночь падения Темного Лорда. И сейчас у него в груди поднималась такая же волна ужаса за родного человека, тем более — за ребёнка. Когда он поднял взгляд на Невилла, то сперва отметил странную бледность, а затем алые пятна, которыми пошли покрываться его щёки буквально на глазах. Глаза ребенка помутнели, словно он вот-вот потеряет сознание, и действительно, пока Джером пересекал комнату, Невилл уже поплыл. Джером прикоснулся ко лбу внука и отдернул руку — обжигающе горячий. Он подхватил сползающее со стула тело мальчика на руки — он весь горел. — Ави, у него жар! — Что? — бабушка отбросила газету в сторону и подбежала к мужу, прикасаясь ко лбу внука. — Джерри, да он весь горит! — Я заберу его в Мунго. К пикси Локера, пусть пришлёт заказы совой. А с обычным кроветворным должны и без меня справиться, — он быстрым шагом направился к камину, перехватил бесчувственное тело внука поудобнее одной рукой и взял пригоршню летучего пороха. — Я не знаю, что с ним, так что пришлю Патронуса, как только целитель Филлард поставит диагноз. Больница Святого Мунго, кабинет целителя Филларда! — и шагнул в огонь. Каминная сеть, как всегда, прокрутила его, едва не выворачивая наизнанку, но Джером лишь плотнее прижимал к себе горячего внука. «Держись, Невилл!» Через несколько секунд всё закончилось, и он вышел из камина в кабинете их семейного целителя. Авенир Линкольн Филлард возглавлял отделение неотложной помощи в больнице, почему был менее занятым, чем его подчинённые, и занимался частной практикой. Это был седой мужчина с короткой стрижкой, лет семидесяти на вид, но с очень цепким взглядом карих глаз, который словно смотрел насквозь. И сейчас этот взгляд поднялся от бумаг, которые он заполнял, на вошедшего через камин Джерома Лонгботтома с внуком на руках. — Авенир, у Невилла жар, и он потерял сознание, — Джером быстрым шагом направился к кушетке в кабинете целителя и осторожно положил на неё мальчика. Колдомедик встал из-за стола, и тут же направился к пациенту. — И тебе доброго утра. Выкладывай подробности, Джером, подробности, — целитель Филлард присел на стул рядом с кушеткой и, достав палочку, начал медленно водить ей над мальчиком, читая различные диагностические заклинания. Невилл был очень бледным, но с ярко-красными пятнами, которые покрывали лицо, и при детальном рассмотрении, всё тело. — Я только спустился к завтраку, и когда на него посмотрел, заметил странную бледность, — Джером нервно мерил шагами кабинет, глядя на целителя и внука, — а потом ему стало плохо буквально за несколько секунд. Его лицо покрылось пятнами, и он потерял сознание. Ко лбу даже прикасаться больно, настолько он горячий. — Так, он принимает сейчас какие-нибудь зелья? — брови целителя были нахмурены, пока он продолжал диагностику. — Да какие там зелья? Мальчик был совершенно здоров вчера вечером, и ты ничего ему не выписывал. А я зельевар, не колдомедик. Самолечением не занимаюсь, тем более ребенка! — Джерома такое предположение чуть ли не оскорбило, потому что он никогда не лез в те области, в которых не разбирался. Он был талантливым зельеваром, который развил свой дар, и неплохим бизнесменом. Понимал и мог провести старинные родовые ритуалы, поскольку это было обязательным для Лорда, а титул от него так и не перешёл к его сыну. Но вот в медицину он не лез, даже несмотря на то, что его специальность была смежной, и он знал, как работают лечебные зелья, но всё равно предпочитал отдать это на откуп профессионалам. — Не подумай, Джером, я ни в чём тебя не обвиняю, — целитель поднял ладони в извиняющемся жесте, и дождался одобрительного кивка, прежде чем продолжить: — Но сейчас его состояние вызвано сильной аллергической реакцией... — На что? — удивлённо перебил его Джером. — Мы ещё даже не завтракали, он только глотнул сока, насколько я мог видеть, а он пьёт его каждый день. — Джером, я понимаю твоё волнение, но если ты будешь меня перебивать, диагноза ты не услышишь, — колдомедик произнёс это с нажимом, строго взглянув на старшего Лонгботтома. — Прости, виноват, — стушевался тот, — молчу и слушаю. Колдомедик встал со стула и направился к шкафчику с лекарствами. — Так вот, как я и сказал, аллергия — это первая проблема из списка. На что именно, я смогу выяснить через полчаса, как только проведу анализы. Но точно могу сказать, что он съел или выпил что-то, на что пошла такая реакция. Вторая наша проблема — переутомление. Мальчик явно не спал этой ночью, а возможно, и предыдущей, что очень вредно для детского организма. Возможно, обморока можно было бы избежать, если бы он высыпался. И третья — я ещё не определил причину жара, но точно знаю, что он вызван искусственно. Это не болезнь, так что можешь расслабиться. — Так... Я даже не знаю, с чего начать... — И не начинай. Дай мальчику жаропонижающее зелье, чтобы сбить температуру, пока я возьму его кровь на анализы. Плюс, пока что купируем симптомы аллергии зельем общего спектра, а как только будут точные результаты, подберем ему индивидуальное, — по мере того, как целитель говорил, он доставал из шкафа флаконы с названными зельями, большинство из которых варил ему Джером, — Также я позову санитаров, чтобы мальчика перевели в отдельную палату, и ты сможешь остаться с ним там. Я навещу вас, как только будут результаты. Джером согласно кивнул, и, подойдя к столу, забрал два флакона с зельями. Вскрыв флакон, он осторожно приподнял голову Невилла и, приоткрыв ему рот, влил в него друг за другом зелья, пока Филлард скороговоркой прочел заклинание, чтобы тот проглотил их. Сработали зелья почти сразу: Невилл задышал ровнее, и Джером почувствовал, что его больше не обжигает кожа, к которой он прикасался, краснота пятен тоже пошла на спад. Он импульсивно прижал бесчувственного внука к груди и глубоко вздохнул, гладя его по волосам. — Джером, я понимаю твоё волнение за внука, но всё же прошу тебя, не мешай мне работать, — Авенир настойчиво тронул его за плечо, и Лонгботтом нехотя отпустил Невилла, позволив целителю взять кровь на анализ. — Готово, — Авенир наколдовал повязку на руке мальчика, где он делал небольшой надрез для анализа. — Всё, я пошёл в исследовательскую лабораторию, вернусь с новостями через полчаса. Вас переведут в соседнюю палату, дождись Клайда. — Хорошо, я понял, — Джером согласно кивнул и уселся на стул, где недавно сидел целитель, взяв руку Невилла в свою. — И не вздумай будить мальчика! — Авенир уже почти вышел, когда вспомнил о дополнительном предупреждении. — Он должен восстановиться сам. — Да я знаю, знаю, — проворчал Джером, и целитель с чистой совестью скрылся за дверью. Филлард не соврал, и буквально через пару минут к ним пришли медсестры, которые помогли переложить Невилла на каталку и отвезли из кабинета старшего целителя в соседнюю палату, где уже их оставили одних. Джером стоял у окна, глядя на снующих под окнами прохожих, которые и не знали, что в этом, казалось бы, заброшенном здании на самом деле находится магическая больница. Мысли роились в его голове, кружили, путались. Он знал, что нужно отправить весточку Августе, но не мог сосредоточиться на хороших воспоминаниях для Патронуса. «Что же случилось, Нев? — Джером не знал, что и думать. — Искусственно вызванный жар — Невилл сам хотел его вызвать? Или это побочный эффект от того, что он принял? Ещё и обнаружилась аллергия на какое-то вещество. Час от часу не легче. А если бы она не проявилась — какой окончательный эффект был запланирован? И мальчик плохо спал, выглядел уставшим. Возможно ли, что он пытался покончить с собой? Да нет, не может быть. Это было бы заметно: они часто видятся на протяжении дня, много времени проводят вместе. Я заметил бы, если бы внук начал бы проявлять признаки того, что ему не мила жизнь. Да и вообще, что его может не устраивать? Нет, это, скорее, глупая теория. Наверное, есть что-то другое. Привлечь к себе внимание? Да тоже глупость, потому что ему и так уделяется всё свободное время, что его, что Августы. Они общаются с Невиллом, занимаются, рассказывают истории, гуляют вместе. Ему незачем хотеть внимания, когда он и так получает его сполна. И нельзя думать об обратном — вряд ли он хотел уединения с придуманной болезнью, потому что, во-первых, к нему бы наоборот проявили повышенное внимание, а во-вторых, у него и так достаточно времени, которое он может проводить один». Голова начинала болеть. Все эти мысли не приводили ни к чему. Нужно было дождаться целителя и только по результатам анализов что-то думать. Джером отошёл от окна, и присел в кресло рядом с постелью бессознательного Невилла, взяв того за руку. Он сейчас казался таким маленьким на этой больничной койке, рассчитанной на взрослого человека. Его хотелось защитить, как в тот день, когда Джером впервые взял его на руки. Он помнил, как держал на руках малыша, завернутого в пеленки, как придерживал его головку, пока он спал. — Экспекто Патронум, — Джером произнёс заклинание, и на кровати рядом с Невиллом возник его Патронус, серебристый бобёр, который нетерпеливо похлопал хвостом, ожидая сообщения. — Августе Лонгботтом. У Невилла обнаружилась аллергия на какое-то вещество. Жду результатов анализов, чтобы узнать, на что и как он его принял. А ещё мальчик переутомился и плохо спал. Жар мы сбили, сейчас он спит. Бобёр кивнул и исчез. Джером же с тяжёлым вздохом поставил локти на колени и сцепил руки в замок, на которых поставил подбородок. Ему оставалось только ждать. Буквально через минуту перед ним появился Патронус его супруги, серебряный кролик, и голосом Августы произнёс: — Джерри, я знаю, что он принял. Позови Тилли, она принесет, — голос супруги был обеспокоенным, почему Джером сразу последовал её совету. — Тилли! Заплаканная эльфийка его внука появилась перед ним, сжимая два флакона в руках. — Хозяин Джером хотел видеть Тилли? — она зашлась едва не в вое, начиная биться головой о стену. — Плохая, плохая Тилли! О, мастер Невилл! — Тилли, прекрати наказание. Сейчас же подойди сюда и отдай мне флаконы, — Джером протянул руку за зельями, и дрожащая эльфийка протянула ему лапки с непрозрачными флаконами. Один из них был обычным жаропонижающим из домашней аптечки, а вот второй тёплым стеклом лёг к нему в руку, и Джером подскочил с кресла. Нет, не может быть! Он откупорил фиал, и ему в нос ударил резкий тёплый запах полыни. Он едва не выбежал в коридор под завывания эльфийки, выкручивающей себе уши, и, поймав первого проходящего мимо медбрата, сообщил ему информацию, — Срочно передайте целителю Филларду, что Невилл Лонгботтом выпил зелье от обморожения. Нужны охлаждающие припарки, потому что мы сбили температуру лишь временно! С расширенными от удивления глазами медбрат согласно кивнул и побежал в сторону лаборатории, попутно раздавая указания. Джером же зашёл назад в палату, где эльфийка с выпученными глазами свернула свои уши уже едва ли не в комочки. — Тилли, прекрати! — эльфийка испуганно подпрыгнула от строгого голоса лорда Лонгботтома. Её уши развернулись назад, со смешным хлопком, но мужчине сейчас было не до смеха, — Тилли, я запрещаю тебе себя наказывать. Сейчас ты должна рассказать, что произошло, — на глаза эльфийке навернулись слёзы, и она согласно закивала. — Мастер Невилл что-то планировал и долго готовился именно к этому дню. Он забрал зелье из лаборатории хозяина Джерома, а меня попросил забрать жаропонижающее из домашней аптечки. И плохая Тилли его послушала! — эльфийка снова взвыла и хотела было удариться головой об пол, но только прямой запрет мешал ей это сделать. Поэтому она продолжила теребить низ своей наволочки, которая служила ей одеждой. — Сегодня с утра мастер Невилл попросил Тилли принести ему воды и ложку в ванную, где он капнул три капли из тёплого флакона в стакан воды, перемешал и выпил. — Какого цвета была вода? — Бледно-оранжевая, с красивыми переливами, как на перламутровом ожерелье хозяйки Августы, — эльфийка задрожала, глядя на посуровевшее лицо Джерома, облокотившегося на стену рядом с дверью. — О, Мерлин! Три капли зелья от обморожения выпить! Чем же ты думал, ребёнок?! — После того, как мастер Невилл выпил зелье, он закашлялся, и ему стало жарко, — продолжала Тилли, — спустившись в столовую, он сразу выпил апельсинового сока, а потом покрылся пятнами и потерял сознание. — Спасибо, Тилли, дальше я знаю. Джером зарылся рукой в волосы, напряжённо думая. «Что могло вызвать такую аллергическую реакцию? Это не сок, ясное дело — Невилл пьёт его каждое утро. Значит, какой-то из ингредиентов зелья...» — Шкура бумсланга! — победно заявил ворвавшийся в палату целитель Филлард, достающий из карманов мантии несколько разноцветных флаконов, — Спасибо за новость о том, что он выпил, я смог ускорить проверку! — Спасибо, Тилли, можешь идти. Передай Августе, что мы установили аллерген. — И что мальчику помогут уже в течение пятнадцати минут и останется только ждать пробуждения, — добавил Авенир. — Ты же не хочешь волновать супругу неполными новостями, — целитель ухмыльнулся давнему другу и приступил к своей работе, пока Джером снова отошёл к окну. — Спасибо, Авенир. Не знаешь, зачем он мог выпить зелье? — Ну, ты же сам знаешь принцип его работы, так что, скорее всего, чтобы симулировать болезнь, — пожал плечами целитель. — Хотя это очень глупо, потому что если бы он не потерял сознание, ты бы просто дал ему жаропонижающее. Но оно помогло бы временно, лишь сбив температуру. Нужно охлаждающее зелье, — он наклонил голову мальчика, вливая в него содержимое пузатого флакона, жидкость была нежно-голубого цвета, — и припарки с этим же зельем. — взмахом палочки он раздел мальчика до белья и аккуратно отлевитировал его одежду на стул. Ещё взмах, и почти всё его тело опутали бинты, которые целитель начал щедро смачивать из того же флакона. — С ним всё будет хорошо? — обеспокоенно спросил Джером. — Конечно! С таким даже мадам Помфри справится. Давай честно, кто не пытался прогуливать занятия, подняв температуру? — целитель ободряюще улыбнулся Лонгботтому-старшему, и вернулся к работе. Несколько минут пришли в тишине, пока Авенир работал, а Джером просто наблюдал. — Так, отлично. Больше он не перегреется, — вынес вердикт целитель. — Я вас оставлю на время, нужно найти антиаллерген к шкуре бумсланга. — Попробуй слизь бундимуна, она вроде бы растворяет шкуру бумсланга, полностью её уничтожая в любом зелье, — наугад предложил Джером. — Хорошая мысль, схожу перепроверю и найду самое безопасное зелье с этой слизью, — Авенир пометил что-то в записной книжке и удалился. Минуты текли медленно, словно кисель. Джерому казалось, что прошёл целый день, но прошёл от силы час, когда Невилл завозился в кровати. Дедушка тут же наклонился к нему, трогая лоб. Холодный, это хорошо. Глаза Невилла раскрылись, и он облегчённо выдохнул, увидев деда. — Ты живой! — едва слышно выдохнул он. — Тебя не задели той Бомбардой... — его глаза заслезились, закрываясь, и он снова засопел. — Какой ещё, к мерлиновой бабушке, Бомбардой! — тихо выругался Джером. — Ты вообще такого заклинания знать не должен! Вот ограничу тебе доступ в библиотеку, чтобы не вычитывал про всякие опасные зелья и заклинания. А ведь я думал тебе на девятилетие палочку купить... А если бы ты начал ей бездумно махать, пробуя всё подряд?.. — он понимал, что разговаривает с бессознательным внуком, но ему требовалось выговориться. В коридоре зашумели, но к их палате никто не подошёл. Гул нарастал, и Джером, убедившись, что Невилл всё ещё спит, подошёл к двери, приоткрывая её и выглядывая в коридор. — С дороги, у нас раненые! — несколько каталок пронеслось по коридору, на которых лежали раненые волшебники с различными повреждениями. Джером отступил назад, в палату. — Что случилось? — спросил он у первой попавшейся медсестры, поймав её за локоть. — Облава в Лютном, — быстро отрапортовала та. — Грюм совсем с катушек слетел, видит Пожирателей в каждом мелком воришке, и средь бела дня устроил погром. — Пострадавших много? Есть погибшие? — обеспокоенно спросил Джером. — Около десятка пострадавших: задело либо осколками и щепками от разнесённых лавок, либо заклинаниями. Есть один погибший — его задело Бомбардой на выходе из «Котла Лонгботтомов», оторвало руку и половину бока. Не повезло старику, прямо в него заклинанием попали, — медсестричка хлюпнула носом, но быстро собралась. — Простите, мне нужно бежать. — Да-да, конечно, — Джером отпустил её и отступил назад. — Если будут нужны зелья, передайте целителю Филларду, что я помогу. — Конечно, мистер... — Лонгботтом. — Хорошо, мистер Лонгботтом, я передам. Девушка убежала дальше по коридору, а Джером плотно затворил дверь палаты и уселся в кресло рядом с постелью внука. Какого-то старика убило на выходе из его лавки? Бомбардой? Тут же вспомнились слова Невилла, произнесённые в бессознательном состоянии. На его месте мог быть сам Джером? Его внук — пророк? Или это просто совпадение? Сколько вопросов, и с ними придётся прождать до его пробуждения.* * *
18 августа 1988 года. Больница Святого Мунго, палата №3 имени целителя Филларда Невилл открыл глаза и увидел обеспокоенное лицо деда, нависшее над ним. Живое. — Ты живой! — он испытал такое облегчение, просто выдохнув эту фразу. — Тебя не задели той Бомбардой... — слёзы радости выступили у него на глазах, но он снова потерял сознание. Открыв глаза, он понял, что снова спит. Смерть-Беллатрикс висела прямо перед ним, и на лице была только серьезность. — Здравствуй, Невилл, — её голос был шелестящим, как осенняя листва. — Здравствуйте, — вежливо поздоровался Невилл, отмечая, что ему снова семнадцать, как и в прошлый раз. — Ты смог спасти своего деда, — констатировала факт Смерть, — Но цена остаётся неизменной. За каждую спасённую тобой жизнь я заберу равную ей. Всегда должен быть равноценный обмен, имей это в виду... И она начала растворяться в небытие. — Никто не сможет обмануть Смерть... — её шелестящий голос стал последним, что Невилл услышал, прежде чем проснуться. Он открыл глаза и уставился в потолок. В этот раз лица дедушки в поле его зрения сразу же не оказалось. Невилл попытался приподняться, но получилось худо-бедно — всё его тело было покрыто бинтами, пропитанными чем-то голубым, из-за чего двигаться было не очень комфортно. Джером обнаружился в кресле рядом с кроватью; он мирно дремал, пока что не разбуженный шевелением Невилла. Откинувшись назад на подушки, Невилл задумался. Это не было комнатой в их мэноре, так что, скорее всего, они в больнице. Что не мудрено, раз Невилл потерял сознание. Но почему он весь в бинтах? Что-то пошло не так? Он глубоко вздохнул. Самодеятельность наказуема. Всё же его знание зелий, что в прошлой жизни, что в этой оставляло желать лучшего. Так что то, что он допустил ошибку в объеме зелья, что нужно было принять, это очень даже вероятно. От его вздоха проснулся Джером в кресле. — Ты очнулся? — спросил он негромко. — Ага, — подтвердил Невилл, поворачивая голову к дедушке. Тот смотрел на него печальным и очень серьезным взглядом. — Надеюсь, ты понимаешь, что сотворил огромную глупость? — Понимаю. — А что именно ты понимаешь? — вопрос был с подвохом, рассчитанный на то, что Невилл сам расскажет, что он сделал не так. — Давай помогу устроиться, — Джером привстал с кресла, помогая Невиллу сесть в кровати, откинувшись на подушки. — Понимаю, что добавил слишком много зелья и что оно сработало неправильно. — Хорошо, что это ты понимаешь. Не расскажешь, зачем ты это сделал? — Джером откинулся в кресле и задумчиво переплел пальцы. Невилл молчал, не зная, что ответить, и мял в пальцах краешек одеяла. — Если тебе интересно, сегодня в Лютном переулке был рейд авроров, — словно невзначай бросил Джером и заметил реакцию Невилла, который встрепенулся, словно знал это. — Есть пострадавшие и погибшие, — продолжал он, наблюдая за всей гаммой эмоций, которая гуляла по лицу мальчика: от страха и переживаний до облегчения и расслабления. Он совершенно не понимал, что в голове у его внука. — Не расскажешь мне, откуда ты узнал, что это случится? — Я... — Невилл замялся, не зная, как дать ответ на этот вопрос. Ему не хотелось врать и приписывать себе какие-то способности, в которых бы его точно заподозрили. — Дедушка, ты можешь наложить полог тишины, чтобы никто не услышал того, что я тебе скажу?.. — он умоляюще посмотрел на Джерома, и тот, весьма удивлённый, выполнил просьбу. — Я слушаю. — Я не знаю, откуда начать, — Невилл колебался. — Начни с начала. Или с этого момента, мне без разницы. Но я хочу услышать объяснения. — Хорошо... — Невилл замолчал на секунду и выбрал второй вариант. — Начну с сегодняшнего дня, — он сделал глубокий вздох и сказал то, что терзало его на протяжении последних дней. — Сегодня ты должен был умереть. Джером сидел ошарашенный, совершенно не понимая, почему его внук пришёл к такому выводу. И что это, провидение? Или ещё какая-то магия? — Прости, наверное, ты не понимаешь, почему я так решил и почему я пошёл на такие меры, — Невилл попытался махнуть перемотанной рукой на себя. — Так что начать с конца было плохой идеей. Джерому казалось, что он сейчас выглядит и ведёт себя старше своих лет, но он решил молчать и не перебивать. — Давай тогда я попробую начать с начала, или даже не так — с самого начала, — Невилл вздохнул. — Что ты знаешь о Магии? — О магии? Странный вопрос для волшебника, — скептично заметил дед. — Я имею в виду не магию, а именно Магию, истинную силу, которая создала волшебников и которая направляет их, порой даже против их воли, — Невилл задумчиво уставился в стену, избегая цепкого взгляда деда. — Давай предположим, что я ничего не знаю, потому что это слишком обширная область и я не понимаю, как она относится к нашему текущему разговору. Так что будет лучше, если ты сам перейдёшь к тому, что ты именно подразумеваешь под этой магией, — Джером готов был списать поведение внука на плохой сон и богатое воображение, но не хотел играть в угадайку — ему были нужны ответы. — Тогда давай так, ты же знаешь, что Магия стремится сохранить себя любой ценой? — дед утвердительно кивнул, и Невилл продолжил: — Так вот, в недалёком будущем, всего через десять лет, произойдёт катаклизм, который поставит под угрозу само существование Магии. Множество чистокровных семей со своим наследием и дарами канут в лету, падут жертвами разрушительной магической войны, которую начнёт восставший из мертвых лорд Волдеморт, — дед ощутимо дрогнул, когда Невилл произнёс это имя. — Так, Невилл, ты, похоже, бредишь. Ты начитался книг и газетных статей о первой магической войне и со своим богатым воображением вообразил, что это произойдёт снова. — Нет, дедушка, — Невилл усмехнулся так горько, словно он и сейчас был на поле боя, и перед его глазами умирали дорогие ему люди. Он смахнул непрошеную слезу, которая собралась в уголке глаза. — Я погиб в этой войне. Невилл молчал, как молчал и Джером, не понимая, как реагировать на слова своего внука. Это звучало неправдоподобно, но взгляд мальчика говорил о том, что он верит в то, что говорит. — Я могу рассказать тебе больше, но я хочу, чтобы ты мне поверил, — Невилл пошевелился, пытаясь привстать. — Припарка уже подействовала? Ты не поможешь мне снять бинты с груди? Я докажу тебе свои слова. Джером с сомнением посмотрел на Невилла, в глазах которого стояла мрачная решимость, и решил помочь. Надрезав заклинанием бинты на грудной клетке, он аккуратно снял их. Невилл вдохнул полной грудью, когда повязка перестала сдавливать его ребра, и откинулся на подушки. — Посмотри на правую половину моей груди, видишь там шрам? — Невилл кивнул на сторону, куда хотел привлечь внимание деда, и попытался указать рукой, но та всё ещё была замотана, поэтому получилось неудачно. И действительно, на правой груди была горизонтальная полоска шрама, длиной в пару дюймов. Утвердительно кивнув, Джером наблюдал, как внук пытается наклониться и показать ему свою спину. — И на спине, зеркально, такой же шрам, — и да, он там был. — Этот шрам оставила мне Беллатрикс Лестрейндж, пронзив меня мечом Гриффиндора на ритуальном камне посреди Запретного леса. Мне было семнадцать лет, и я умирал от укуса змеи Волдеморта. И вместе со мной погибла Луна, пронзённая этим же мечом сквозь сердце. — Луна — это та светловолосая девочка, с которой ты пару недель назад познакомился во «Флориш и Блоттс»? — мозг Джерома отказывался пока переваривать всю информацию, которую сейчас ему сообщил внук. В принципе, не было причины не верить ему, потому что ему не было смысла врать, тем более такой шрам он не мог получить нигде в их поместье. Края раны были не совсем ровными, шрам тянулся выпуклой линией на детской спине. И действительно был сквозным, Джером провёл по нему пальцами, чувствуя уплотнённые ткани в районе раны. — Да, это она, — с нежной улыбкой произнёс Невилл. — Мы собирались пожениться после окончания Хогвартса, но не дожили до этого момента. Волдеморт напал в начале мая. И в этой последней битве мы и погибли. Невилл замолчал на несколько секунд, глубоко дыша. Только не реветь! Очень хотелось, в уголках глаз щипало от непрошеных слёз, потому что он впервые говорил с кем-то о своей смерти. И дедушка молчал, давая ему собраться с мыслями. — В этой битве всё пошло не так. Пожирателей Смерти было в разы больше, чем остатков Сопротивления. Мы проигрывали по всем фронтам, а наш народный герой в лице Мальчика-который-выжил, на которого была последняя надежда, не смог исполнить своё предназначение, и его голова оказалась на пике, — Невилл криво усмехнулся. — А я бежал, трусливо, совсем не как гриффиндорец, которым был. Я хотел скрыться, но не вышло. Беллатрикс поймала Луну, и я не мог не защитить её... — он откинулся на подушки, уставившись в потолок. — Мне выдали эту старую ветошь, Распределяющую шляпу, со словами: «Истинный гриффиндорец в час нужды сможет достать из неё меч Годрика Гриффиндора», — он засмеялся сквозь слёзы. — Но это оказалось чушью. Я не смог достать этот мордредов меч, как ни старался. Даже в Лестрейндж оказалось больше гриффиндорских качеств! Или это уже были проделки Магии. Воспользовавшись замешательством Беллатрикс, я смог перехватить этот меч и спасти Луну. И даже убил чёртову змею, но она успела задеть меня. Мы бежали в лес сломя голову, лишь бы подальше от этого пылающего ада, в который превратился Хогвартс. Остановились мы на какой-то поляне, по центру которой был широкий и плоский камень. У меня начали отниматься ноги, и Луна держала меня, не давая упасть. Она всё ещё верила, что меня получится спасти... Но Магия распорядилась иначе, подсказав Беллатрикс, где нас искать. Она пронзила нас мечом, который должен был спасти наши жизни, а в итоге оборвал их. И вот так мы погибли. Посреди Запретного леса, пришпиленные к камню, который, со слов Смерти, оказался алтарём, на котором магические семьи много веков назад приносили клятву самой Магии. И эта Магия решила вернуть меня во времени, чтобы исправить всё. Там, в этом будущем, погибли очень многие. Чистокровные семьи, за превосходство которых боролся Волдеморт, оказались на грани вымирания. Все, кто были против нового режима, были уничтожены. Среди его сторонников также очень многие потеряли детей, мужей и жён, которые пали жертвами этой бессмысленной войны. Из «Священных двадцати восьми» в живых остались представители лишь восьми, и даже среди них не все унаследовали Дары или имели возможность продолжить род. Магический мир ждал коллапс. Сразу после того, как я перенёсся во времени, в первую же ночь меня посетила Смерть и показала мне будущее, которого Магия хотела избежать любой ценой. Будущее, в котором волшебников не станет вовсе из-за чрезмерных амбиций Волдеморта. Невилл замолчал, переводя дух после столь долгого рассказа, и не решался поднять взгляд на Джерома, вместо этого уставившись на край одеяла, который он теребил пальцами.Поверил ли он? Или счёл всё это фантазией ребёнка? Ему было страшно. Он решился рассказать деду всю правду, помня его как образец здравомыслия. Но сейчас он даже сам понимал, как подобный рассказ звучит из уст восьмилетнего мальчика. На глаза снова навернулись слёзы. Он хотел, очень хотел довериться дедушке, но теперь, пока тот молчал, каждая секунда словно длилась целую вечность. — Невилл, — наконец, подал голос Джером, — Иди сюда. Край матраса прогнулся под весом дедушки, присевшего рядом. Он обнял внука и крепко прижал его к своей груди, гладя по волосам. И Невилл разревелся в голос, сам не понимая, от чего больше, от облегчения или от столь долго сдерживаемого напряжения. Казалось, будто тугая пружина, сжимавшая его душу, наконец растянулась и дала слабину. — Я верю тебе, — выдохнул Джером. — Верю. — Спасибо, — сквозь слёзы пробормотал Невилл, обнимая дедушку и пряча лицо в его жилетке. Так, обнявшись, они просидели несколько минут, пока всхлипы Невилла не прекратились. Наконец, дедушка разомкнул объятия и вернулся в кресло, всё ещё крепко сжимая руку внука. — Спасибо, что рассказал мне, что с тобой случилось. Эта история звучит невероятно, но я очень горжусь тем, каким человеком ты вырос, — сложно было воспринимать Невилла ребенком, когда ты понимаешь, что он прошёл через огонь и воду и собственную смерть, чтобы снова оказаться в своём семилетнем теле и всё исправить. — Я бы очень хотел, чтобы ты рассказал мне всё, что сможешь вспомнить, но пойму, если ты откажешь. — Я... Я не знаю, могу ли я рассказывать тебе о будущем больше того, что я рассказал сейчас, — честно признался Невилл. — С одной стороны, ты погиб в этот день, и тебя не было в той версии будущего, то есть оно никак не связано с тобой... — С другой стороны, ты боишься, что я слишком сильно на него повлияю и сильно изменю ход событий. — Да, хотя уже сам факт того, что ты жив, может изменить многое. Поэтому я думаю, что смогу тебе что-нибудь рассказать. — Или показать. Если воспоминания для тебя слишком тяжёлые, я могу показать, как извлекать их, чтобы я смог посмотреть. Хочешь, я научу тебя? — Конечно! — Невилл улыбнулся. Он никогда не был хорошим рассказчиком, и если есть возможность показать воспоминания напрямую, он бы с удовольствием ей воспользовался. — Тогда отдыхай и поправляйся, — Джером потрепал его по голове, — я научу тебя этому позже. И если ты не будешь против, я бы хотел увидеть то воспоминание, о котором ты сейчас мне рассказал. — Хорошо, я покажу. У Невилла с души словно камень свалился. Ему стало так легко, словно он действительно переродился и отпустил прошлое. Его будущее изменилось. Сегодня он сделал первый большой шаг к тому, чтобы изменить свою судьбу. — Кстати, прости, что забыл спросить, — он окликнул деда, прежде чем тот снял полог тишины. — Да? — Кто погиб сегодня в Лютном? — Невилл напряжённо смотрел на деда, боясь услышать ответ. — Пока что я не знаю, — грустно ответил тот. — Вероятно, кто-то из моих старых клиентов. Медсестра упоминала, что какому-то старику не повезло... — Ясно, — Невилл понуро склонил голову. — Смерть сказала мне, что за каждую жизнь, что я спасу, она заберёт другую. Что всегда должен быть равноценный обмен. — Ты рассказываешь воистину фантастические вещи, Невилл, — Джером развёл руками. — Я не знал, что можно поговорить со Смертью или что Магия может так сильно вмешиваться в ход событий в своих интересах. Он ненадолго замолчал, всё ещё держа палочку, задумавшись о чем-то своём, но после небольшой паузы продолжил: — Я понимаю, что на тебя невольно возложили груз ответственности. Зная будущее, ты можешь решать, кому жить, а кому умирать. Это очень тяжёлая ноша, поэтому мой тебе совет, Невилл, постарайся принимать такие решения как можно реже. Ты будешь испытывать очень сильные угрызения совести, если Смерть заберёт кого-то, кто тебе дорог, в обмен на жизнь другого дорогого тебе человека. Невилл внутренне содрогнулся. Действительно, представить, что за жизнь дедушки Смерть забрала бы не какого-то старика, а его Луну... Он бы и в страшном сне не хотел представить такого. — Я понимаю, о чём ты говоришь, дедушка, — Невилл сглотнул и ещё раз кивнул, подтверждая. — Но мне очень не хватало тебя в прошлой жизни, и мне кажется, я не смог бы пережить твою смерть второй раз... — Как это случилось? — слегка отрешённо спросил Джером. — Ты не обязан рассказывать, но я хочу знать. — Это было страшно... Мы с бабушкой ждали твоего возвращения из лавки, сидели в гостиной. Но нас подняли на ноги хлопок аппарации и адский крик боли. Ты аппарировал прямо в холл мэнора, истекая кровью. Случайной Бомбардой тебе оторвало руку, вместе с плечом и частью грудной клетки. Всё лицо в царапинах, из щеки торчит какая-то щепка. Повсюду кровь, ты кричишь от боли, бабушке плохо, а мне восемь лет. Я сообразил позвать через камин на помощь, но целитель Филлард не успел. Да что там, я сам не успел. Когда я вытащил голову из камина, а следом за мной — целитель, ты уже не дышал, — Невилл сглотнул и сделал несколько глубоких вдохов, вновь вспоминая ту страшную картину. — Я больше года не мог спать спокойно. Каждый раз, как засыпаю, перед глазами твоё лицо, искаженное предсмертной мукой. Целитель Филлард выписал мне и бабушке зелье сна без сновидений, и только с ним мы могли спать спокойно. Хотя стоило его эффекту выветриться, и под утро — снова кошмары. — Какая ужасная смерть... — Джером поёжился, с трудом представляя холл их мэнора, с любовью обставленный ими с Августой в молодости, залитым кровью и со своим телом по центру. — Прости, Невилл, я не знал. — Прости и ты меня, что сглупил сегодня с зельем. Я вроде бы прочитал про него, должно было сработать нормально, — Невилл сумбурно перебирал пальцами, пытаясь отвлечься от яркой картины воспоминаний. — И сработало бы, если бы не аллергия, — дедушка с лёгкостью поддержал смену темы. — Аллергия? — в прошлой жизни Невилл не сталкивался с подобным. Хотя он и зелья принимал редко, лишь бодроперцовое холодными зимами, после ночных уроков Астрологии. — Ага, на шкуру бумсланга, — хмыкнул Джером. — Вот как тебя угораздило, а? Она входит в состав от силы десятка зелий, и из всех, что можно выбрать для повышения температуры, ты выбрал именно его. — Удача, — пожал плечами Невилл, — Или неудача, это как посмотреть. Зато ты точно не ушёл в лавку, — улыбнулся он. — Я был готов на закатывание истерики под дверью, если бы ты решил, что температура — это недостаточно страшно, и просто дал бы мне жаропонижающее. — Даже жаль, что я не увидел этого шоу, — хохотнул дед, снимая полог тишины. — Ну, мне надо было привлечь твоё внимание, так что гордость может и остаться в стороне, — Невилл тоже рассмеялся. Всё было хорошо.