* * *
20 января 1990. Лонгботтом-мэнор За прошедшие полгода Невилл достаточно близко узнал Рона. Они обменивались письмами раз в пару дней, обсуждая всё, что придёт на ум, но избегая пары скользких тем, вроде дружбы Невилла с аристократической молодежью. Семья Рона была не просто далека от их идеалов, а вообще им не соответствовала. И, понятное дело, воспитанный в ключе «всеобщего равенства» и презирания «пожирательских отродий», он не мог нормально относиться к тому, что Невилл дружит хоть с тем же Малфоем. Они даже почти поругались на этой почве. Это было в первый визит Невилла в «Нору» в сентябре, который из мирной игры в шахматы перетек в то, что Рон наорал на него, пытаясь вдолбить ему в голову мысль, что дружить с детьми Пожирателей — плохо, и Невиллу нужно срочно прекратить с ними общение. Невилл был спокоен, когда объяснял свою позицию, что никто из детей не виновен в ошибках своих отцов, да и те могли действовать по принуждению, и это не повод клеить на людей ярлыки в мирное время. Но Рон не желал ничего слышать и вытолкал тогда Невилла из своей комнаты, и ему оставалось лишь вернуться домой камином. Спустя неделю Рон всё же прислал ему письмо с извинениями за своё поведение и выказывал надежду на продолжение их общения. Но он даже не пытался извиниться за свои слова в адрес друзей Невилла и просто сделал вид, что ничего не было. Тогда Невилл взял себе тоже неделю на ответ, чтобы решить, имело ли смысл продолжение общение с Роном, если тот даже не пытался найти компромисс. Но его смягчила Луна, увещевающая, что Рон не сможет измениться за один день, и если его сейчас оттолкнуть, то он пойдёт по той же дорожке и все их усилия пойдут прахом. Они с Луной не обсуждали свои планы на то, каким они хотят видеть будущее, потому что слишком много факторов было не в их власти. А что самое главное — они не знали, как их действия уже повлияли на будущее. Почему единственный план, которого они придерживались, можно было сформулировать глобально: как «изменить всё». И это включало не только их самих, но и всех людей, до кого они смогут дотянуться. Рон попал в круг этих людей, когда изъявил желание общаться с ним, так что, пусть и не в одночасье, но Невилл решил попытаться изменить его взгляды на будущих слизеринцев. Но чтобы Рон его послушал, им нужно было стать ближе. Поэтому на письмо Невилл ответил, словно и не было конфликта. И они возобновили общение. Пару раз Невилл с Луной навещали Рона с Джинни в «Норе», после чего Невилл окончательно укрепился в своей неприязни к миссис Уизли, которая с натянутой улыбкой угощала гостей пирожками, тогда как на самом деле завидовала Луне и испытывала неприязнь к Невиллу, который вел себя очень воспитанно, что особенно сильно бросалось в глаза на фоне Рона. — Она каждый раз, как смотрит на меня, едва желчью не брызжет, — передёрнула плечами Луна после последнего визита в Нору поздней осенью. — Почему же? — Невилл накинул на озябшую Луну плед — они сидели в малой гостиной, через камин которой они вернулись из «Норы». — Она завидует, что я больше не живу по соседству, в разваливающемся покосившиеся доме, — пожала она плечами. — «Охомутала аристократа!» — она, даже не особо скрываясь, бормотала это себе под нос, когда убирала со стола. А я услышала и сформировала полную картину, дополнив её эмоции. — Даже так? — присвистнул Невилл. — Или просто бесится, что их на приём не позвали? — Да кто её разберёт? — Луна откинулась Невиллу на плечо, и тот приобнял её. — Я ей и так не нравилась, судя по тому, что она придумала левую причину, чтобы не помочь мне... Тогда, — её голос чуть дрогнул, как и всегда при воспоминании о летних событиях. — Ну, она, вообще-то, могла бы и поблагодарить, — хмыкнул Невилл. — Так как мы помогли тебе, они должны были получить гораздо меньший откат от Магии за свой отказ. — Ой, ты правда думаешь, что Уизли в это верят? — Луна со смехом подняла взгляд на Невилла. — Они явно ни сном ни духом о законах Магии. — По ним видно, — пробурчал Невилл, утыкаясь носом в волосы любимой. После того визита они зареклись посещать «Нору», так что следующую встречу с Роном и Джинни они договорились провести в Лонгботтом-мэноре. Младшие Уизли очень долго упрашивали строгую маму отпустить их к Невиллу, но та дала своё согласие только спустя пару месяцев с последней встречи. Согласовать визит с Джеромом было на порядок проще — он пусть и не уважал старших Уизли, к детям не испытывал неприязни, почему легко дал согласие и открыл камин. Невилл отправил Рону формальное приглашение, которое служило одновременно и пропуском в мэнор, чтобы их с Джинни пропустили охранные чары. Однако что-то пошло не так. Стоило Рону и Джинни переступить через каминную решетку, как охранные чары взвыли. Невилл от неожиданности зажал уши, не понимая, что происходит, и чувствуя, как нагревается браслет-напоминалка на запястье. Он что-то забыл. Джером появился в малой гостиной, куда прибыли гости, через несколько секунд — его перенес домовик. Августа с обеспокоенным лицом заглянула в гостиную, но стоило Джерому качнуть головой, как она без лишних вопросов закрыла дверь с другой стороны и заперла заклинанием. — Невилл, — Джером строго взглянул на внука, и тот съежился под его взглядом. — Какую фразу ты написал в письме? — Приглашаю Рона и Джинни Уизли посетить Лонгботтом-мэнор двадцатого января в два часа дня, — оттарабанил он, словно солдат перед командиром. — Всё, как ты сказал. Джером кивнул и перевёл взгляд на Рона. — Мистер Уизли, не могли бы вы показать приглашение? — он протянул руку в ожидании. — Эм... Да, сейчас, сэр, — тот судорожно начал рыться по карманам висящих на нём мешком джинсов. Из первого кармана он достал какую-то мелочевку, камушки, смятые бумажки, перебирая их. Из второго он вытащил крысу и передал её сестре, чтобы посмотреть, что там под ней. — Вот, нашёл, сэр, — он расправил смятую бумажку и протянул её Джерому. — Только её Короста чуть-чуть погрызла. Ничего страшного? — Ничего, ничего, — Джером задумчиво почесал бороду, пробегаясь взглядом по бумажке. — Да, ты всё верно написал, — он кивнул Невиллу и перевел взгляд назад на рыжих гостей. — Вы позволите? — Джером достал палочку. — Мне нужно вас проверить, чтобы разобраться, почему сработали охранные чары. — Конечно, проверяйте, сэр, — пискнула Джинни под насупленным взглядом Джерома. Тот благодарно кивнул и начал произносить различные незнакомые Невиллу заклинания, размахивая палочкой над гостями. Браслет нагрелся так, что практически обжигал кожу. «Что же я забыл?! Думай, Нев, думай!» Невилл обвёл взглядом комнату. Их было всего пятеро: он с Луной стояли рядом с диваном, где до этого ждали прибытия Уизли, перед ними — Джером, с настороженным лицом проверяющий прибывших. Рон и Джинни жались друг к другу у камина, боясь сделать даже шаг под строгим взглядом хозяина дома. Джинни прижимала к груди облезлую крысу, кажется, ту же, что своим противным писком не давала спать в гриффиндорской спальне года три. Браслет действительно начал жечь кожу, оставляя красный след на запястье, и Невилл стянул его и отбросил на диван. Потом наденет снова, когда вспомнит, что забыл. — А откуда у тебя крыса, Рон? — спросил Невилл, потирая обожжённое запястье и пытаясь разрядить обстановку. — Ты мне не показывал её осенью. — Так её и не было. Перси отдал её мне на Рождество, чтобы я без них не скучал, — Рон забрал у сестры крысу под пристальным взглядом Джерома и хотел было засунуть её в карман, но его остановили. — Погоди, — Джером взмахнул палочкой ещё раз. — Гоменум Ревелио, — он нахмурился, а крыса в руках Рона начала извиваться, что тот еле её удерживал. — Вот ты где, — Джером резким движением сократил расстояние до Уизли и выхватил у них крысу, схватив её за шкирку. — Короста! Нет! — Рон дернулся вперёд, но Джером навёл на него палочку, и он замер. — Сохраняйте спокойствие, мистер Уизли, — Джером перевёл палочку на крысу. — Боюсь, ваш питомец на самом деле незарегистрированный анимаг. — Да что вы выдумываете?! — Рон срывался на крик, и на месте его удерживала только Джинни. — Это домашняя крыса моего брата. Она уже лет восемь живет в нашей семье. — Боюсь, я не выдумываю, мистер Уизли, — Джером приложил слабеньким Петрификусом крысу, которая вовсю извивалась и пыталась его укусить. Зверёк замер, и он положил его по центру журнального столика. — Ей же больно! — Рон смотрел на Джерома ненавидящим взглядом. — Снимите заклятье! — Сейчас сниму, — Джером вновь навёл палочку на крысу, но вместо обычного Фините он пробормотал что-то другое, и комнату на секунду залил бело-голубой свет из его палочки. Короста на столе начала бешено извиваться. Рон взревел и полетел на старшего Лонгботтома с кулаками, но замер на полпути, когда комнату озарила ещё одна вспышка, на этот раз от крысы. Её тело начало стремительно расти и меняться: вытянутая морда сплюснулась и округлилась, шерсть втянулась, хвост исчез. Ещё несколько мгновений — и перед ними вместо крысы лежал всё ещё скованный Петрификусом некрасивый мужчина с болезненным цветом кожи, рыхлым лицом, выступающими зубами и совершенно сумасшедшим взглядом, который бешено перескакивал с одного на другого по всем собравшимся в той комнате. Дети попятились. Рон разом подрастерял весь свой пыл и молча подошёл к сестре, пряча её за спину. Луна в ужасе повисла на руке Невилла. Он не понимал, что её так напугало, или не помнил. — Петтигрю, — сквозь зубы процедила Луна. И всё встало на свои места. Невилл вспомнил её судорожный рассказ в Выручай-комнате, сразу после того, как она вернулась из заключения в Малфой-мэноре. Об отвратительном Пожирателе, служившем ей тюремщиком, пытавшем её, подглядывавшем за ними в обличье крысы и выдававшем содержание разговоров заключённых своему хозяину. И это был тот самый Питер Петтигрю, что причинил столько боли его Луне. Внутри Невилла закипала ярость, направленная на этого жалкого обрюзглого человечка. Джером наклонился к обездвиженному заклинанием мужчине, перевернул его левую руку, и с отвращением отбросил, когда увидел, что на ней чернеет татуировка — череп со змеёй. — Инкарцеро, — Джером был скуп на слова. — Вингардиум Левиоса, — тело Петтигрю взлетело в воздух, повинуясь команде заклинателя. — Пожалуйста, оставайтесь здесь, — обратился он к детям. — Скоро сюда прибудет отряд авроров, и у них могут возникнуть вопросы к мистеру и мисс Уизли, — он постучал в дверь, и Августа отперла её, удивлённо охнув, увидев, что её муж левитирует связанного и обездвиженного мужчину. — Что здесь случилось? — схватившись за сердце, спросила она. — Я нашёл незваного гостя, Ави, — Джером улыбнулся супруге хищной улыбкой и поцеловал её в лоб. — Будь так любезна, вызови авроров. У меня сейчас палочка занята, — он указал на палочку, которой продолжал левитировать Петтигрю. — Да-да, конечно, сейчас, — Августа засуетилась, вызывая Патронуса и отправляя его знакомому аврору по фамилии Келсби. — К нам в дом проник... — Пожиратель Смерти и незарегистрированный анимаг, — любезно подсказал ей Джером. — О, ужас! Пожиратель Смерти и незарегистрированный анимаг, — она повторила это полупрозрачному кролику. — Вышлите отряд авроров в Лонгботтом-мэнор, как только получите это сообщение. Кролик кивнул и растворился в воздухе, пока Августа потрясённо облокотилась на дверной косяк. — Иди, родная. Присядь вместе с детьми, — Джером заботливо кивнул Августе на кресло в малой гостиной. — Я буду в комнате напротив. Авроры придут через этот камин, он один сейчас открыт. Направишь их ко мне? — Конечно, — Августа чуть пошатнулась и на негнущихся ногах пошла к креслу. Убедившись, что она села, Джером отлевитировал незваного гостя в соседнюю комнату и скрылся за дверью. — Присаживайтесь, — более дружелюбно сказала Августа напуганным детям. Невилл с Луной сели назад на диван, тогда как Уизли не сдвинулись с места. — Ч-что с нами будет? — напуганно спросила Джинни, прячась за братом и едва сдерживая слёзы. — Ничего не будет, милая, — Августа улыбнулась и протянула им руку. — Идите с братом сюда. Садитесь, — она похлопала по поручню свободного дивана напротив Невилла с Луной. Рыжики боязливо приблизились и осторожно сели на самый дальний угол дивана, прижавшись друг к другу. — Кто это был? — негромко спросил Рон, потупив взгляд. — Думаю, мы скоро узнаем, — миролюбиво заметила Августа. — Это был нехороший человек, воспользовавшийся вашим доверием. Вы ведь не знали, что ваш питомец на самом деле анимаг? — А кто такой а-ни-маг? — по слогам спросила Джинни, несмело поглядывая на нее. — Анимаги — это волшебники, умеющие превращаться в животных, — пояснила Августа. — Их очень мало, потому что эта магия относится к высшей трансфигурации и её могут освоить далеко не все. — А как анимаг попал к нам домой? — насупленно спросил Рон. — Я думаю, авроры скоро это выяснят, — улыбнулась ему Августа. Огонь в камине сменил цвет на зелёный, и через секунду из него один за другим вышли четверо в форменных мантиях авроров, возглавляемые седым мужчиной с моржовыми усами. — Леди Лонгботтом, — поприветствовал Августу старший по званию, отличавшийся красной нашивкой на плече. — О, старший аврор Келсби! — она встала с кресла, протягивая мужчине руку для приветствия. Тот элегантно поцеловал её и отстранился. — Могу я узнать, где нарушитель, мэм? — аврор обвёл цепким для своего возраста взглядом комнату, в которой находились лишь дети. — Мой супруг связал его и отлевитировал в комнату напротив, — она указала рукой на дверь, и авроры тут же направились туда. Августа присела назад в кресло, ожидая долгих разборок, но их не последовало — видимо, на комнату наложили купол тишины. Спустя несколько минут дверь в комнату отворилась, и из неё вышли авроры, левитируя тело Петтигрю. Джером шел за ними следом и застыл в дверях, облокотившись на косяк. — Похоже, мы сорвали большой куш, мэм, — улыбнулся ей Келсби, приподнимая котелок, пока его коллеги вносили обездвиженного преступника в камин. — Вы поймали человека, который восемь лет считался мертвым и, более того, жестоко убитым. Однако знак на его руке заставит Министерство пересмотреть дело его убийцы, раз уж он жив. — Кто же этот неприятный мужчина? — спросила Августа, шокированно приложив руку к губам. — Питер Петтигрю, — ответил ей аврор. — Могу я узнать, в чьём доме скрывался этот человек? — В семье этих детей, — обеспокоенно сказала Августа, указав на притихших Рона и Джинни. — Но они даже не представляли, что их питомец — анимаг! — Вы не являетесь их опекуном, ведь так? — строго взглянул на неё Келсби, и Августа вынужденно мотнула головой. — В таком случае, позвольте им говорить за себя. Мистер и мисс, я полагаю, Уизли, — дети кивнули, подтверждая догадку старого аврора. — Уточните, знали ли вы, что в вашем доме скрывается анимаг? — Нет, сэр, — промямлила Джинни. — Это была крыса моего брата, и я не знал, что это на самом деле человек, — пробормотал чуть более развернуто Рон. — В таком случае вопросов больше не имею, — аврор достал из кармана мантии пергамент и самопишущее перо, которому надиктовал требование явиться для дачи показаний мистеру и миссис Уизли с семьёй в полном составе. Бумагу он протянул Рону. — Передайте это своим родителям, мистер Уизли. Ждём вас завтра в Аврорате. А сейчас отправляйтесь домой. Приподняв котелок в знак прощания, аврор Келсби скрылся в камине вслед за своими подчинёнными. Рон и Джинни, неловко распрощавшись, последовали совету аврора и направились домой. Лонгботтомы остались одни.Глава семнадцатая. Крыса
25 августа 2021 г. в 14:57
Невилл последовал обещанию, данному Луне, и не стал априори клеймить в своей голове Рона. Он даже написал тому персонально и был крайне удивлён, когда получил ответ уже на следующий день. Видимо, Луна была права, и Рон действительно очень хотел с кем-нибудь дружить. Так что они стали поддерживать переписку и, пожалуй, куда более активную, нежели была у Невилла с другими его друзьями.
С Драко и компанией ему почти не требовалось писать письма, так как он всегда мог просто набросать короткую записку с приглашением на чай, и уже через пару часов или дней увидеться с любым из друзей. Камины между мэнорами были открыты, и родители только поддерживали тесное общение детей, если оно не шло вразрез с их расписаниями. А занятий у всех было действительно много.
Уроки этикета и танцев, занятия французским, лекции по магическим традициям, — это было у всех. Дальше же — кто во что горазд.
Дедушка Драко, Абраксас Малфой, к примеру, был совершенно уверен, что его внук должен уметь играть на скрипке. Поэтому каждый вторник и четверг Драко под руководством какого-то именитого скрипача насиловал этот инструмент, на радость деду. Невилл как-то раз попал на их занятие и был удивлён, как у него только кровь из ушей не пошла! Зато он точно убедился, что ему самому очень повезло с дедушкой, который ещё не впал в маразм и не мог счесть звуки, издаваемые несчастной скрипкой, музыкой.
Зато Люциус, в свою очередь, поощрял увлечение сына квиддичем и вовсю спонсировал его занятия, приглашая игроков из разных квиддичных команд, чтобы те обучали его сына. К ним часто присоединялись Винс и Грег, напоминая Невиллу, что в будущем они все вместе так и будут играть за команду своего факультета.
Родители Грега отметили талант сына к разрушению, в связи с чем у него появились уроки фехтования и боевых искусств. Привезённый его отцом, Робертом, из Китая шаолиньский монах стал для Грегори отличным наставником, обучающим его различным техникам боя из разных школ.
У Крэббов же в те годы возникли финансовые трудности, так что они не смогли позволить себе нанять дополнительных учителей для Винсента, ограничившись стандартным набором. Так вышло, что даже этикету и танцам его пришлось учить домовичке, так как Крэббы смогли себе позволить лишь пару учителей. Поэтому танцевал Винс из рук вон плохо, а в свободное время просто играл у себя в комнате или сматывался в Малфой-мэнор, чтобы полетать. Своей метлы у него, понятное дело, не было, так как эта покупка была его родителям также не по карману. Зато у Малфоев метел было хоть отбавляй, и его без вопросов пускали на поле.
Лорд Брендон Нотт решил, что для его сына полезным навыком будет знание других языков, чтобы тот смог в будущем прочесть ещё больше книг и получить ещё больше знаний напрямую из уст иностранных авторов, не переживая за качество перевода и возможные неточности. Поэтому помимо французского Тео учил ещё немецкий и латынь, а в планах были итальянский, китайский и русский. Невилл искренне восхищался другом, который мог одновременно учить несколько языков, тогда как ему самому едва поддавался один лишь французский.
Блейз искренне полюбил крылатых коней, поэтому даже после скоропостижной смерти последнего отчима он убедил мать не продавать бизнес, а найти для него нового управляющего, который согласится давать Блейзу уроки верховой езды. Иногда к нему присоединялись и Невилл с Луной, которая ностальгическим взглядом смотрела на фестралов, и Невилл вместе с ней — теперь можно было не скрывать от Блейза, что они видят фестралов, потому что отец Луны погиб у них на глазах. Но летали они не на костлявых этонских гнедых, а на более мясистых абраксанских, потому что у них был более покладистый нрав.
Панси, Дафна, Астория и Луна виделись достаточно часто, потому что их родители решили, что им будет полезно проводить время в компании других юных леди. Так что два-три раза в неделю Луна скрывалась в камине, отправляясь на занятия к Гринграссам. Они разучивали простенькие бытовые чары, учились шитью и вышивке и пили чай в компании строгой французской экономки, которая воспитывала Дафну и Асторию с юных лет. Пара новых девочек в лице Панси и Луны уже не добавляли ей хлопот после того, как ей удалось приструнить Асторию, чтобы та хотя бы во время их занятий вела себя подобающе.
Сам же Невилл всё так же пропадал в саду всё свободное время, даже не считая это за занятие — растения были для него жизнью. Занятия же у него были другие.
Дед не оставлял попыток научить его тонкой науке зельеварения, но либо он был никудышным учителем, либо, что более вероятно, Невилл был никудышным учеником. Стоило ему чуть отвлечься, и он мог забыть, сколько раз уже помешал зелье, в каком порядке добавлять ингредиенты, как нужно нарезать компоненты. Вызубренная таблица совместимости ингредиентов позволяла ему хотя бы не взрывать котлы, вовремя соображая, что каким-то веществам не место в одном котле, но о качестве зелья речи не шло от слова «совсем» — слишком много было нюансов, которые нужно учесть. Голова Невилла пухла от обилия информации, которую нужно было помнить, и он просто не мог удержать всё в памяти. Он пытался делать записи, дед пытался расписывать для него подробные инструкции — но все было тщетно. Пока Невилл искал в записях, когда нужно добавить следующий ингредиент, это время успевало пройти, и зелье было запорото; либо он просто сбивался со счёта помешиваний, где буквально одно лишнее движение могло превратить зелье в бурду; либо Невилл зачитывался инструкцией, проверяя и перепроверяя себя, прежде чем приступить к варке, и в результате так и не уходил за пару часов дальше нарезки ингредиентов.
Джером был готов рвать на себе волосы, но не сдавался. Он понимал, что просто обязан что-нибудь придумать, чтобы его внук не поехал в Хогвартс полным неучем. Ему было стыдно перед Северусом, потому что легко можно было представить, какие катастрофические последствия мог вызвать Невилл в классе зельеварения, если в прошлой жизни он не знал даже азов этой науки. Взорванные или расплавившиеся котлы — это ещё полбеды. Живое воображение Джерома рисовало ему картины отравлений, ожогов, слезающую кожу и сотню других последствий контакта с неправильно сваренным зельем. А в том, что Невилл смог бы сварить что-то приличное, Джером глубоко сомневался.
Он испытывал иррациональную обиду из-за того, что внук не унаследовал его дара. Он понимал, что это глупо — злиться, что Невилл не станет зельеваром. Фрэнк вот тоже не стал, да и не испытывал вовсе никакого интереса к зельям, но даже он не был так плох. Его сын хотя бы мог проследовать инструкции, тогда как у внука были сложности даже с этим.
И если сначала Джером предполагал, что проблема Невилла была лишь в зельях, то позже он понял, как сильно ошибался. Попросив Невилла назвать все заклинания, что тот помнит, Джером даже не мог предположить, что список окажется таким коротким: Ступефай, Петрификус Тоталус, Акцио, Вингардиум Левиоса, Алохомора, Бомбарда, Экспекто Патронум. Большинство заклинаний — с первого курса, когда его внук был почти выпускником! Как он только сдал СОВы?
И если Джером думал, что хотя бы эти заклинания Невилл сможет воспроизвести, то он вновь ошибся. Он не просил использовать заклинания высшей магии вроде Патронуса, он хотел, чтобы Невилл просто приподнял перо в воздух, но даже там — провал. Даже с подходящей ему палочкой, с правильным произношением заклинания, Невилл всё равно умудрялся путаться в движениях: они были не отточенными и чёткими, а вялыми и размазанными. Джерому пришлось подключить даже Пандору, в попытках помочь, и только после четырех долгих занятий Невилл смог, наконец, заставить перо взлететь. Когда это обычно получалось за одно занятие на первом курсе почти у всех студентов, за редким исключением.
Сам же Невилл был раздосадован ещё сильнее деда. Он-то думал, что если он начнёт учиться заранее, то сможет добиться хоть какого-то результата, но, похоже, что серьезно ошибся. Магические науки отвергали его.
Он не мог объяснить, почему что в прошлой, что в этой жизни он не мог быть полноценным волшебником. Его магическое ядро несколько раз проверяли целители, и всё было в полном порядке — его магический резерв был средним для его возраста, и не было никакого объяснения, почему он не мог полноценно усваивать знания о мире магии или колдовать.
Обычные вещи, не имеющие магической подоплёки, давались ему тоже нелегко, но там хотя бы был виден прогресс. Он мог запомнить правила этикета и названия всех вилок, мог научиться танцевать, не наступая на ноги партнёрше, даже французский язык ему кое-как поддавался, хотя правильное произношение буквы «р» всё ещё у него не получалось, но он мог хоть как-то говорить, пусть и с ужасным акцентом.
А вот магия отвергала его. Невилл чувствовал её в своём теле, когда брал в руки палочку. Он понимал, что должен сделать, чтобы сотворить заклинание: сформировать в голове цель, направить поток магии в палочку, произнести правильные слова, совершить правильные движения палочкой. Но у него не получалось. Всё время что-то шло не так. То запнётся, то перепутает слоги, то махнёт не туда палочкой, то промахнется мимо пера. У него получалось нормально применить заклинание один раз из ста. А это было элементарное заклинание! Не нужно представлять перед глазами магическую формулу, не нужно плести рунную цепочку, не нужно зачитывать зубодробительную фразу на латыни. Невилл не представлял, как он сможет защитить Луну в будущем, если он настолько бесполезен.
Да и ей не нужна была защита.
Джером как-то решил попробовать обучать их вместе, решив, что это замотивирует Невилла и заставит его собраться. Но он достаточно быстро оставил эту идею, потому что у детей был совершенно разный уровень.
Луна, в отличие от его внука, действительно походила на старшекурсницу Рэйвенкло по уровню своих знаний. Когда Джером попросил её перечислить заклинания, что она знала, ему пришлось останавливать её через минуту, потому что она только перешла к заклинаниям второго курса. Так он убедился, что это не последствия перемещения во времени.
Магический резерв восьмилетней девочки не позволял Луне использовать заклинания старших курсов, но с палочкой в руках она без проблем смогла воспроизвести простейшие заклинания, проходившиеся на первых двух-трёх курсах. Правда, она заработала магическое истощение после такой демонстрации, и Пандора чуть не съела Джерома живьём, но он видел, что она гордится дочерью.
С зельями у Луны тоже не было особых проблем. Она могла сварить зелье, следуя инструкции, но порой не могла удержаться от соблазна добавить в него что-то новое, просто в исследовательских целях. Порой, это были интересные находки, и ярко-розовое зелье, переливающееся перламутром, он даже решил оставить и исследовать. Но когда он задал Луне прямой вопрос, интересуют ли её зелья, она искренне ответила ему, что нет. Ей была нужна свобода, а в зельях нужно строго следовать правилам, а чтобы добавить что-то от себя, нужно слишком многое учесть. Ей просто становилось скучно.
Он принял этот ответ и, убедившись, что знания Луны в зельях действительно соответствуют школьной программе пяти с половиной курсов, с чистой совестью отпустил её из лаборатории, приняв решение не занимать больше её время зельями.
Луне нравилась трансфигурация. Она лёгким движением палочки превращала обычные чашки в очень детализированные бокалы сложной формы из нескольких видов стекла, могла трансфигурировать ложку в вилку или в маггловскую трубочку для напитков. Её воображение позволяло ей не просто превращать предметы из одних в другие, выполняющие лишь базовые функции, а создавать красивые и уникальные вещи. Джером восхищённо смотрел на предметы, выходившие из-под её палочки.
Но и Невилл был небезнадёжен в трансфигурации. Видимо, сказывалось то, что он учился на Гриффиндоре и преподаватель была его деканом, так как он мог сделать хоть что-то. Да, работа с материалами для него была сложна, и бокал мог оказаться покрытым мехом, а вилка стать мягкой, но он мог совершить саму трансфигурацию, тогда как конечный результат — это лишь вопрос его собранности. Джером радовался, как ребенок, растекающейся по пальцам вилке, в которую превратилась ложка, что он держал перед внуком. Хоть какой-то прогресс был лучше отсутствия оного. Но им предстояло ещё очень много работы.