***
На следующий день, как и велел отец, сразу после приезда в штаб Ланали рассказала команде всё, о чём они говорили с Корвином. Ребятам новости не понравились. Чувствовалось общее волнение. Но все собрались и взялись за дело. Команда выполнила аж две тренировки и повторила все новые заклинания, что ранее изучали. Уставшие, но довольные проделанной работой, все члены команды разъехались по домам на заслуженные выходные. По дороге домой Максимус был молчалив. Ланали то и дело ловила его взгляд на своём кольце, и это начало её немного беспокоить. «Вдруг он что-то знает о скрывающих амулетах?» — крутилось у неё в голове. Да, они пара, и она уже доверяет ему, но доверяет ли он ей так же и почему сразу обратил внимание на кольцо? Эти вопросы заставляли её нервничать. Ведь если вдруг Максу что-то известно, она не сможет рассказать ему правду, а это пугало Ланали. Дом встретил пару тишиной. Отец ещё не вернулся, и пока Макс возился с ужином, Лали связалась с отцом по негласной речи. «Пап, ты сегодня вернёшься?» «Нет, милая, сегодня вы сами по себе и, скорее всего, ещё и завтра», — отозвался отец в её сознании. «Что-то случилось?» «Пока нет, но есть дела. Люблю тебя». «И я тебя, пап. Удачи», — закончила диалог Ланали и вернулась в реальность. — Корвин сегодня не вернётся? — поинтересовался Макс. — Да, сегодня мы одни и, скорее всего, завтра тоже. — Всё в порядке? — Отец сказал, что да. Он бы не стал мне врать. — Верю. Давай ужинать и пораньше ляжем спать. Я жутко устал, а завтра всё же хочу съездить посмотреть дома. — Да, конечно. И я могу отвезти тебя завтра, если ещё нужно. — Это было бы здорово. Так можно успеть посмотреть все три варианта, — улыбнувшись, ответил Максимус. Закончив с ужином, пара поднялась наверх. Максимус нежно поцеловал Ланали и пожелал ей добрых снов, прежде чем отправиться к себе. Засыпая, Лали снова вспомнила взгляды Макса на кольцо и то, что после того, как оно у неё появилось, он словно отдалился от неё, и с этими тревожными мыслями она и заснула.***
Проснулась она посреди ночи от того, что Макс, явно напуганный происходящим, тормошил её, призывая очнуться. Ланали от чего-то трясло, а по щекам текли слёзы. И тут она начала вспоминать свой сон. Ей приснилось, что Макс узнал правду о ней. Он кричал, что таким, как она, не место в мире магов и её нужно предать суду. Она вспомнила его взгляд, полный презрения и злобы, направленный на неё. От этого воспоминания стало больно, и Ланали затрясло ещё сильнее. — Уходи! Уходи! — сквозь всхлипы сказала она. Но Максимус и не думал оставлять её одну в таком состоянии. Он обнял её, крепче прижимая к себе, и стал повторять: — Я здесь. Я рядом. Это всего лишь дурной сон, маленькая. Всё уже хорошо! Тепло его объятий, нежные слова начали потихоньку приводить Лали в чувства. И когда первая волна шока от ночного кошмара прошла, она почувствовала, как бешено бьётся сердце Макса. «Он испугался за меня. Это лишь мои страхи!» — подумала Ланали и подняла на него заплаканные глаза. Макс бережно вытер остатки слёз с её лица и мимолетно поцеловал в кончик носа, спросив: — Ты как? — Уже лучше, спасибо, — всё ещё немного всхлипывая, ответила Лали. — Я рад, признаться честно, я испугался. Ты так кричала во сне. — Прости, я не хотела тебя напугать. — Не извиняйся. Всем порой снятся кошмары. Может, расскажешь мне о своём сне? Ланали отрицательно замотала головой, пряча лицо в груди Максимуса. — Хорошо. Раз не хочешь, как-нибудь потом, — не став настаивать, отозвался тот. Ещё около десяти минут Макс не выпускал Лали из объятий, пока она полностью не успокоилась. — Спасибо тебе, — нарушив тишину, сказала Ланали и чуть отстранилась от Макса. — Не за что, — улыбнулся он, высвобождая её из своих объятий. Максимус уже хотел подняться и пойти к себе, как почувствовал ладонь Ланали на своей. — Ты не мог бы остаться? — смущённо попросила она. — Хорошо, маленькая, — ответил Макс. Укутав её в одеяло, Максимус лёг рядом и обнял. — Засыпай. Я рядом, — прошептал он, поцеловав Лали в макушку. И Ланали достаточно быстро заснула. Кошмары этой ночью больше её не беспокоили.***
Утром Лали проснулась одна в кровати. Она уже хотела было расстроиться, что Максимус ушёл, но не успела. Он вошёл в её комнату с подносом. — Это что, завтрак в постель? — удивлённо спросила Лали. — Именно, — улыбнулся Макс, приземлившись с подносом на кровать. Ланали принялась завтракать, и когда она уже почти закончила, Максимус спросил: — Может расскажешь мне, что тебе приснилось? Ланали замерла и сглотнула. Правду она рассказать не могла, но решила поделиться с Максом другим болезненным событием из жизни. — Мне приснилось прошлое. И мои первые и единственные отношения до тебя. — Видимо, закончившиеся неудачно? — Да. — Понял. Можешь дальше не рассказывать, всё же это личное. — Но я могу. Если ты хочешь это знать и тебе не будет неприятно. — Мне интересно знать о тебе всё, что ты сможешь мне рассказать. И почему мне должно быть неприятно? — Не знаю. Обычно парни не любят истории про бывших. — Если это стало причиной твоего кошмара, я бы хотел знать. И я спокойно отношусь к тому, что у тебя кто-то был до меня. Ланали кивнула и начала свой рассказ. Она поделилась с Максом своим прошлым. Рассказала, как впервые влюбилась в человека в восемнадцать лет. Как была счастлива. Как познала, что такое первое свидание, первый поцелуй и первый секс. И как потом отец узнал об этом. И ей пришлось стереть Генри память о годе, что они провели вместе, пока об этом не узнал Совет, и её не наказали серьёзно за связь с человеком и возможное разглашение тайны существования мира магии. — Мне так жаль, Ланали, — с искренним сочувствием в голосе произнёс Макс, когда она замолчала, а потом добавил: — Но я понимаю тебя. Анна, девушка, что дала мне кров, когда я остался один, была не просто другом. Я любил её и тоже стёр ей память, но не потому что кто-то сказал, а по неосторожности. — Ох, Макс, и мне так жаль. Им-то мы память стёрли, а себе не можем. — Да, и это порой очень тяготит, — отозвался он. Оба помолчали, по лицам было видно, что эти воспоминания всё ещё задевают за живое. А потом Ланали снова заговорила: — А знаешь, что ещё я поняла тогда? — Что же? — Что дождь — это моих рук дело. — И как ты это поняла? — Именно в тот день я впервые воспользовалась силой и именно тогда поняла, что это проклятье. После того, как я стёрла Генри память, я выбежала на улицу. Душу разрывало на части от непередаваемой тоски. И я дала волю эмоциям — разрыдалась. И только это случилось, как начал накрапывать дождь, и с каждой моей новой слезинкой лишь усиливался. Люди засуетились, стали быстрее разбегаться по домам, и вскоре я осталась совсем одна на улице. Но я не спешила уходить. Я лишь подняла лицо к небу, позволяя каплям дождя унести с собой мои слёзы и печаль, которая всё никак не хотела утихать в душе. Стоило Ланали закончить говорить, как Максимус не раздумывая заключил её в объятия. Поцеловал в макушку, с нежностью и сочувствием в голосе сказал: — Это грустно, маленькая, но это прошлое, и именно благодаря ему мы те, кем являемся, и находимся там, где мы есть. — Наверное, ты прав, — отозвалась Ланали и крепче прижалась к нему. Макс гладил её по волосам, успокаивая. А для себя именно после того, как она поделилась с ним таким болезненным событием из своей жизни, понял, почему она так боится сделать очередной шаг в их отношениях. Она постепенно открывалась ему. Делилась сокровенным. Макс для себя решил, что больше не будет давить на Лали, как бы тяжело ему при этом не было. Пусть она сама попросит его о большем. Теперь эта инициатива только за ней. А он выдержит и обуздает своё желание, чтобы дать ей понять, ему важно в первую очередь, чтобы ей было комфортно. Пока Максимус размышлял, Ланали полностью пришла в себя и спросила: — Мы поедем выбирать тебе жильё? — Если хочешь, можем сегодня остаться дома и сделаем это завтра, я готов подождать. — Нет, я уже в порядке, да и проветриться не помешает. — Хорошо. Тогда я пойду собираться и встретимся внизу. — Договорились, — отозвалась Лали. Макс чмокнул её в губы и, высвободив из объятий, ушёл к себе. За день паре удалось посмотреть все подобранные риэлтором варианты. Из всех домов Максу больше всего понравился последний. Он был всего в двадцати минутах езды от дома Лали, и сама атмосфера в нём была самой уютной. Риелтор сообщил, что Макс сможет заехать в дом уже через неделю. Это было комфортным временем, чтобы собрать все вещи и дать Ланали время смириться с его переездом, и Макс согласился. Подписав все нужные документы и отдав задаток, пара вернулась домой. Лали была молчалива всю дорогу до дома и во время ужина тоже витала где-то в своих мыслях. Максимус понимал, с чем связано это молчание, и не тревожил её разговорами. Когда он уже убирал остатки еды в холодильник, она заговорила: — Значит неделя. — Да, неделя. Но я буду неподалёку. — Неподалёку, но не здесь, — не сумев скрыть грусть в голосе, проговорила Ланали. Максимус подошёл к ней, присел рядом на корточки так, чтобы их лица были на одном уровне, и, заглянув прямо в печальные, голубые глаза, сказал: — Маленькая, если я буду тебе нужен, я примчусь в ту же минуту, но так будет правильно. Мне нужно что-то своё, понимаешь? — Понимаю, но мне всё равно грустно. — Грустно от того, что самой придётся готовить завтрак? — пошутил Макс в надежде, что это хоть как-то встряхнёт Лали. — Макс, что ты такое говоришь? При чём тут завтрак! — возмущёно сказала Ланали. — Ну вот, мне удалось тебя хоть немножко расшевелить, а то нос повесила, — озорно улыбнувшись, ответил Максимус и чмокнул её кончик носа. Ланали мило поморщилась и шутливо стукнула его по плечу. Но манёвр Макса удался, и она уже улыбалась. Покинув кухню, Максимус и Ланали посмотрели кино в гостиной и разошлись по своим спальням. Корвин вернулся только к вечеру третьего выходного дня. От ужина он отказался и сразу направился к себе отдыхать.***
На следующий день в штабе, когда вся команда собралась, Корвин сделал объявление: — С сегодняшнего дня вы начинаете изучать заклинания из тёмной книги. — Что? — прошёлся гул по команде. — В Совете уверены, надвигается большая опасность. Меня не было всё это время потому, что ещё четверо заключённых сбежали. Я и ещё двое членов Совета пытались их разыскать, но безуспешно. И поскольку они сразу не объявились, вероятно, набираются сил для чего-то масштабного. — Это, конечно, ужасно, но зачем нам знать смертельные заклинания, Корвин? — спросила взволнованная Фрея. — Чтобы суметь себя защитить в случае необходимости, Фрея. Есть большая вероятность, что они нападут одновременно, и тогда команде снова придётся разделиться, но уже меньшим составом. А сбежали лучшие из худших. Их готовили к забвению, но прежде чем это сделать, их надо было истощить, и до дня их побега в них до сих пор оставались силы. Такие, как они, не будут вас жалеть и бить детскими заклинаниями, и вы должны суметь дать отпор в случае необходимости, — объяснил он. После сказанного вся команда замолчала. Было видно, ребята встревожены такими новостями, и каждый переваривал полученную информацию. Выждав несколько минут, Корвин снова отдал команду: — На сегодня один тренировочный бой и потом за чёрную книгу, — и, развернувшись, ушёл к себе в кабинет. Ланали подошла к растерянной Фрее и без слов обняла её. Подруга ответила на объятия и тихо сказала: — Не нравится мне всё это. — Понимаю, мне тоже. Но знание тёмных заклинаний не обязывает нас их использовать. Мы просто выучим их, чтобы быть вооружёнными. — Надеюсь, ты права. Убийство даже самого злого мага противоречит всем моим принципам. — Тогда сделай упор на блокирующих заклинаниях из тёмной книги. — Так и сделаю, — уже значительно успокоившись, ответила Фрея. Ланали взяла её за руку, и подруги направились в тренировочный зал.***
Неделя выдалась изматывающей, но Корвин всё это время был с командой и помогал в изучении и практике заклинаний из тёмной книги. Ребятам они давались тяжело, но к концу недели был виден явный прогресс. Вся команда не жалела сил, выкладываясь по полной, и расходились они по домам лишь поздно вечером полностью вымотанными. Наступили долгожданные выходные, но отец снова уехал к Совету доложить об успехах команды. И Ланали одолела грусть. Макс собирал вещи. Завтра он переедет, и она останется одна. Целый день наедине с собой. И прежняя Лали была бы в полном восторге, а вот нынешней было от этого тоскливо. Макс застал Ланали на кухне поедающей фисташковое мороженое прямо из контейнера большой ложкой. — Эй, маленькая, ты чего загрустила? — Я? С чего ты взял? — отмахнулась от его вопроса Лали. Макс приподнял бровь и, изучающе на неё посмотрев, сказал: — Я что, по-твоему, ни одной мелодрамы не смотрел? Там всегда девушки лопают мороженое ложками, когда им грустно. — Просто ты завтра уедешь, и папа тоже уехал, — честно призналась Ланали. Макс, услышав это, подошёл к ней и обнял. — Если хочешь, я могу переехать, когда Корвин вернётся. Лали подняла на него глаза, полные надежды. — Ты правда можешь? — Конечно, маленькая, — улыбнувшись, ответил Максимус, а потом добавил: — Я бы не хотел, чтобы ты грустила и могу подождать. — Спасибо, — лишь коротко ответила она, снова прижавшись к нему. Макс и Лали поужинали, посмотрели фильм в гостиной и пошли наверх, чтобы отправиться по своим комнатам спать. Поднимаясь по лестнице, Ланали решила, что не хочет сегодня засыпать одна и что уже готова к близости. Макс коротко поцеловал её на прощание и хотел направиться дальше по коридору в сторону своей спальни, как почувствовал её руку на своём запястье. — Ты что-то ещё хотела? — немного озадаченно посмотрев на Лали, спросил Максимус. Та залилась румянцем, грудь чаще вздымалась, но она нашла в себе силы ответить на его вопрос, чуть ли не прошептав: — Да, останься со мной до утра. Макса оцепенел, у него перехватило дыхание, и он сглотнул. Она правда сказала это? Ему не послышалось? Немного отойдя от услышанного, он уточнил: — Я всё правильно понял? Но вместо ответа Ланали начала кусать губы и открыла дверь в свою спальню, несильно потянув Максимуса за собой. Этот поступок был громче слов. Макс шагнул за ней, закрывая за собой дверь, и тут же притянул Ланали в свои объятия для поцелуя. Голова шла кругом, и Лали обхватила Макса за шею. Сейчас они станут ближе. Она наконец-то решилась на этот шаг. «Кольцо скроет мою истинную метку, всё будет хорошо», — подумала Ланали и, как ей казалось, незаметно проверила наличие предмета на пальце, чтобы окончательно успокоиться. Но Максимус почувствовал это движение и прервал их поцелуй, и, отстранившись, он взял её руки в свои. Лали посмотрела на него, во взгляде читалось непонимание. Макс опустил взгляд на её кольцо, а потом снова заглянул ей в глаза. — Ланали, прежде чем это произойдёт, я хочу рассказать тебе кое-что важное о себе, но сначала ответь мне на два вопроса. Первое — ты мне доверяешь? — Да, — уверенно ответила она. — Тогда второй вопрос: зачем тебе скрывающий амулет? — спросил Макс и снова взглянул на кольцо. Сердце Лали пропустило удар, и она замерла в оцепенении на несколько секунд, но смогла взять себя в руки и, уняв внутреннюю дрожь, ответила: — Не понимаю о чём ты? — Я о твоём кольце. Камень в нём, это скрывающий амулет. — Думаю, ты ошибаешься, это просто безделушка, подарок от папы, — продолжила врать Ланали. Максимус выпустил её руки из своих и отступил на шаг. — Зачем ты обманываешь меня? Я знаю, как выглядит этот артефакт. Ланали опустила глаза в пол и замолчала. Её опасения подтвердились. Он знает, а сказать ему правду она не могла, и как выкрутиться из этой ситуации не знала. — Ты поделилась со мной очень личным из прошлого, позвала меня к себе в спальню, чтобы стать ближе. Зачем тебе скрывающий амулет? — попробовал он снова разговорить её. Ланали продолжила молчать, не поднимая взгляд. Макс всё ждал, когда она заговорит, но этого не происходило. — Ты не скажешь мне? — устав от молчания, спросил он. — Я не могу, — дрогнувшим голосом ответила Лали. — Тогда мне лучше уйти, у нас ничего не выйдет, — с грустью сказал Максимус и направился к двери. Его слова больно укололи её, и Ланали осела на кровать, переспросив: — Что значит ничего не выйдет? — Я хотел сегодня, раз ты решилась стать ближе, рассказать тебе правду о себе. Но раз ты не готова быть честной со мной, мы не сможем быть вместе. — Прошу, не говори так. Ты просто не знаешь, чего просишь. — Скажи мне, что ты скрываешь. Я уверен, что смогу понять. — Нет, я не могу сказать тебе правду! — Почему? Лали опустила глаза в пол и снова замолчала. — Почему, Ланали? — уже более настойчиво повторил свой вопрос Макс. — Эта правда не только моя, и если я расскажу, дорогие мне люди, в том числе и ты, будут в опасности. — Я не боюсь опасности! Я хочу знать! — Нет, я не могу! — Почему? Почему ты не можешь быть со мной откровенной? — спросил Макс уже на эмоциях. Нервное напряжение в комнате такое сильное, что кажется, ещё немного — и его можно будет увидеть. У Ланали дрожали губы, а в глазах застыли слёзы. Чего-то подобного она и боялась, но сейчас ей ещё страшнее, если Макс навсегда уйдёт из её жизни. И она честно призналась: — Потому что я боюсь твоей реакции. — Да, что такого там может быть, чтобы я как-то не так отреагировал? — раздражённо бросил Максимус, сжимая руки в кулак. — Поверь, ты точно будешь не рад этой правде обо мне. — А я не верю! Ланали, скажи мне правду! — Я не такая как все, меня не должно существовать. — Что это значит? Я не понимаю. Ланали снова опустила глаза в пол, она еле держалась, чтобы не разрыдаться от переполняющих её чувств. — Ланали, меня ничто не заставить поменять о тебе мнение, будь ты хоть дочерью самого Синтестера, мне всё равно. — Это заставит. — Не решай за меня! — Я уверена! — Да? И что же там такое? — уже чуть ли не прокричал Максимус. Ланали всю трясло от этого разговора. Эмоции переполняли её, Лали практически находилась в агонии, и у неё вырвалось: — Я смешанная, — но стоило ей это осознать, как Ланали оцепенела от страха, подняла испуганный взгляд на Максимуса и вжалась со всей силы в кровать, зажав рот рукой. Сердце стучало как бешеное, Лали проговорилась. Сейчас Максимус начнёт говорить, что таким, как она, не место в их мире, сейчас его выражение лица поменяется с шокированного на ненавидящее, точно так, как было в её сне. Ланали ждала этого, но вместо ожидаемого Максимус начал улыбаться и осторожно подошёл к ней, сев на самый край кровати. — Именно поэтому ты отталкивала меня всё это время? Ты ждала кольцо? — ласково спросил он. — Да, — дрожащим голосом ответила Лали. — А если я скажу, что для меня это не имеет никакого значения? — Но почему? Ведь таким, как я, нет места в мире магии. — Бред это! Я в это не верю и хочу быть только с тобой. И будь ты хоть самой злой и жестокой волшебницей, это не оттолкнуло бы меня. — Макс… ты… не понимаешь… — прошептала Ланали, а по щекам потекли слёзы. — Тише-тише, иди сюда, — остановил её Макс, притянув к себе, и коснулся её губ своими в нежном поцелуе. Ланали ответила на поцелуй, но не могла перестать плакать. Максимус, поняв это, нехотя оторвался от неё и заглянул в мокрые от слёз глаза. — Лали, малышка, почему ты плачешь? — Ты даже не представляешь, что ждёт тебя, если кто-то узнает, что я смешанная. — Прекрасно знаю, я помню, что ты говорила. Лишение силы и забвение с изгнанием в мир людей. — И что, тебя это никак не пугает? — Нет, потому что этого не будет. Я никому не расскажу твою тайну, а знаешь почему? — Почему? — всхлипывая, спросила Ланали. — Потому что я такой же, как ты, Лали. Именно это я и хотел тебе рассказать. — Что? Но как такое возможно? Макс снял кольцо с мизинца и отдал его Лали. Стоило ей взять его в руку как она почувствовала маленький разряд тока, точно такой же как и когда передавала ему сливки. Она внимательно рассмотрела его и поняла, что и камень в нём идентичные с её кольцом. Значит это была не случайность, и каким-то образом амулет откликается на себе подобные. — Откуда оно у тебя? — вернув предмет, поинтересовалась она. — Я всё тебе расскажу, обещаю, а сейчас просто иди ко мне, — ответил Макс и снова поцеловал её. Ланали полностью растворилась в нежном и чувственном поцелуе. Они целовались долго и тягуче, смакуя каждую секунду. Макс позволил себе начать поглаживать руками спину Лали. Приятные мурашки пробежали по телу, и Ланали нежно застонала ему в губы. — Малышка, наверное, нам лучше прямо сейчас прекратить, — севшим голосом сказал Макс, нехотя оторвавшись от её губ. Она открылась ему по-настоящему, а он — ей. Последний барьер сломан. Он не имеет права давить на неё сейчас, слишком тяжело далось признание, и он должен остановиться. — Нет, прошу тебя, не уходи, — прошептала Лали. — Ты уверена? Может не… — начал Макс. Ланали положила палец к его губам, останавливая. — Да, уверена, только будь нежен, — смотря прямо ему в глаза, ответила она. — Обещаю, — на выдохе произнёс он и снова завладел её губами. Макс мягко опустил Лали на подушки. Неторопливо он начал расстёивать пуговицу за пуговицей на её рубашке, не переставая целовать. И лишь когда последняя пуговица поддалась ему, оторвался от чужих губ. Метка Ланали уже начала слабо сиять и переливаться из синего в красный, Макс коснулся её рукой и нежно обвёл контур кончиками пальцев. Сердце Лали забилось чаще. Ещё никто и никогда не видел её настоящую. Это было настолько интимно для Лали, что тихий стон сорвался с девичьих губ. — Прекрасна во всём, — сказал Макс, заглянув ей прямо в глаза. — Я хочу увидеть твою, — прошептала Лали на выдохе. Макс улыбнулся и снял футболку. В центре его груди была точно такая же метка. Ланали не могла отвести от неё взгляд. Она часто дышала, но осмелилась сделать то, чего очень хотела. Она повторила действия Макса и обвела контур его метки своими нежными, чуть дрожащими пальцами. — Такой же, как я, — прошептала она. — Да, — эхом отозвался Макс. — Мой. — Твой, маленькая, — вторил ей он. Взгляд глаза в глаза, и метки засияли сильнее. Это невероятно, интимно, прекрасно. Ланали никогда не могла себе представить, что сможет быть с кем-то настолько честной и открытой. Что не придётся врать и что-то скрывать. Но появился Макс и перевернул её мир с ног на голову. Сначала заставив пожелать быть с ним, даже скрывая правду о себе. А сейчас снова — оказавшись смешанным, как и она. Но эти перемены были определённо счастливыми, и впервые в жизни Ланали могла расслабиться и раствориться в моменте, что происходил между ними. Для Макса то, что Лали смешанная, стало тоже открытием. Наконец-то он может быть честным с той, кого выбрал. Он до сегодняшнего дня думал, что единственный такой. Но вот она, его девочка, с точно такой же меткой, такая нежная, трепещущая от его прикосновений. И Макс хотел запомнить каждую секунду их первого раза и никуда не спешил. Медленно, даже слишком, он раздевал её, осыпая каждый освобождённый от одежды участок дорожкой влажных поцелуев. Ланали сладко стонала от каждого его нового прикосновения, доставляя тем самым удовольствие ему. Ланали чувствовала губы и руки Макса везде, он не пропускал ни одного чувствительного места на её теле. Она уже и забыла, что может быть так хорошо, а ведь это было только начало. Уверенное движение пальцев — и бюстгальтер полетел на пол. Губами Макс нашёл сосок Лали и начал играть с ним языком, периодически несильно покусывая. Ланали томно застонала, почувствовав такой контраст терпимой боли и удовольствия. Не прерывая своей ласки, Макс рукой начал плавно скользить по плоскому животику Ланали и, добравшись до края белья, немного поводил кончиками пальцев внизу живота, вызвав волну приятных мурашек, и лишь затем скользнул внутрь, медленно начав ласкать Лали. Почувствовав его прикосновения, Ланали громко застонала, сминая простыни руками. Он накрыл её губы своими, заглушая новый стон, когда ускорил свои движения. Макс переживал, что может сделать ей больно, если поторопится, а этого он себе не простит. И приятно, но мучительно долго подготавливал Ланали к себе. Лишь когда он почувствовал, что тело её откликается на его ласку и явно готово к большему, Макс избавил себя и её от последней одежды и, чуть шире разведя ножки Ланали, навис над ней, замерев. Они оба дрожали. Взгляд глаза в глаза. Лали мягко коснулась его щеки и на выдохе прошептала: — Всё хорошо, я готова. И лишь тогда Макс медленно вошёл в неё, внимательно следя за её реакцией. Почувствовав, как они стали одним целым, Ланали томно застонала и ненадолго прикрыла глаза. Макс замер, не двигаясь, давая ей привыкнуть к новым ощущениям. Затем плавный толчок и новый стон Лали. — Всё хорошо, маленькая? — нежно коснувшись её лица кончиками пальцев, спросил он. — Да, — прошептала она, потянувшись к его губам за новым поцелуем. Макс был очень осторожен в своих движениях. Ему было важно, чтобы ей было приятно. Плавные, неторопливые толчки, сопровождающиеся поцелуями и ласковыми прикосновениями. Эхо сладких стонов Ланали как музыка для его ушей и доказательство того, что он всё делает правильно. Она такая нежная. Такая желанная. Его девочка. Макс смаковал каждую секунду их близости. Целовал каждый миллиметр её тела, говорил нежные слова, неспешно подводя к пику блаженства. Он держал себя настолько долго насколько, это было возможно. Но у всего есть предел. Дыхание Лали совсем сбилось, стоны стали громче и Максимус понял, они оба на грани, и ускорил свои движения. Лали тонула в нежности, что дарил ей Макс. Это было за гранью её ожиданий. Такого она никогда не ощущала. Он словно знал её тело наизусть и смог возвести наслаждение в максимальную степень и удерживать его на этом уровне невероятно долго, оттягивая неизбежную кульминацию. Но нарастающее сладкое напряжение достигло своего апогея. Ланали больше не могла сдерживаться. И всего через пару минут после того, как Макс стал решительнее, тело Лали сковала сладкая судорога, и, на выдохе простонав имя Макса, она растворилась в наслаждении, обрушившемся на неё. Макс сам уже балансировал на грани и финал его девочки довёл и его до кульминации. Тяжело дыша, он упал рядом с ней и уткнулся носом в шею. Немного отдышавшись, поцеловал нежную кожу за ушком и прошептал: — Ты потрясающая, — кутая в своих объятиях. Ланали было так хорошо сейчас, но сил совсем не осталось, и она лишь крепче прижалась к нему, уткнувшись лицом в грудь. Макс шептал ей что-то нежно, гладил по волосам. Но слов Лали уже не могла разобрать, она всё глубже погружалась в сон. Было только ощущение счастья в это мгновение и сладкая нега.