Come as you are

– Приходи таким, какой ты есть. Обито лениво закатывает пустые глаза, обдумывая что-то, затем улыбается, по особому, практически как в детстве. Он поднимает матовые алые шаренганы. При практически полном отсутствии света его лицо действительно напоминало сокомадника, не было видно шрамов и странного прищура, будто Учиха пытался найти подвох. – И таким каким ты был. – Таким каким ты хочешь, чтобы я стал, - провоцируя и недоверяя говорит Обито. Учихи редко кому доверяют, шипят, шетинятся, подобно бездомным котам, познавшим всю жестокость мира, даже если только родились. Обито не типичный Учиха, по крайней мере был таким в детстве. Он вечно улыбался, по странному, говорил, что станет Хокаге, иногда обещая тому или иному ребёнку должность при собственном правлении. Он хотел быть любимым обществом и в этом плане был наивен. А ещё он хотел мира... Какаши смотрит по сторонам, подходит ближе. Мир кажется безжизненным, лишь странное дерево с коканами, только там не бабочки, люди. Война, начатая человеком перед ним практически подошла к концу, с рассветом они с Сакурой придут туда, где днём и вечером виднелись вспышки. Обито смотрит так же ядовито и недоверчиво, ждёт нападения. Обито как всегда прав. – Мы враги, - факт, будто он говорит, что вся эта странная ночь лишь бред и уже через неделю Обито снова наденет какую-нибудь маску, потому что его нет, он мёртв. Хатаке этот факт на секунду порождает, будто наивного ребёнка, голову прошибают воспоминания этой войны. Белые волосы, казалось бы мёртвые глаза живого человека, металл сжатый в руке до побеления костяшек. Эти образы будут возвращаться в кошмарах снова и снова, остаётся только жить. – Приходи как друг, можешь как старый враг. Что было бы хорошо для этого мира? Возможно утопия Мадары была не так плоха для него, но сейчас лучшее для мира была бы смерть Обито, он и сам это знает. Но живёт и живёт, хотя должен был сдохнуть ещё тогда под камнями. – Даже если я приду в крови твоих друзей? Учиха - лишь прошлое, за которое он цепляется прямо сейчас. Обито выражает собой всех тех людей, что живут только прошлым, только подросковой влюблённостью. Учиха ему ни друг, ни враг, никто, Какаши не знает, что у него в голове, не знает его привычек, они незнакомцы, которых когда-то скрепляли глаза. Но эти узы тоже рассыпались, теперь оба глаза у своего хозяина. Хатаке осталась лишь непривычная пустота, хотя в глазнице его родной. – Хоть в дерьме. Идёт дальше, ближе, желает прикоснуться не в пылу битвы, почувствовавать. Но хриплый смех останавливает его, заставляет прирости к земле, начать тонуть. Обито смеётся как Мадара, как Саске, как Учиха, не как ребёнок из детства, тот ребёнок умер вместе со своей подросковой любовью, остались лишь алые матовые глаза. – Я тебя услышал. На горизонте сверкает рассвет, он должен разнять двух друзей, чтобы это наконец-то закончилось. – Не опаздывай. *** Не опаздал, пришёл, расселся, будто он хозяин на этой маленькой кухне самого Хокаге, а Хокаге и не против, он устал управлять. – Я безоружен. Обито лениво закатывает глаза, сидит на подоконнике, согнув одну ногу и положив прямо на него. Думает. Его пустые глаза сверлят одну точку, что-то в его голове переключается. Выбирает маски, пускай и снял какую-то чёрную только что, положив на подоконник, Обито не изменяет своим привычками. Мадара... Слишком холодно, он больше не выполняет чужую мечту, можно не продумывать каждое действие и слово. Учиха больше не думает над вечным тсукиёми, а если думает, то только ухмыляясь своей и всемирной глупости. Тоби... Слишком неразумно, громко, сейчас надо быть тихим, иначе заметят, запрут, лишат свободы, оставят умирать где-то глубоко. Ему такого исхода не надо. – Ты – Учиха Обито, - произносит Какаши становясь напротив, протягивая руку, хочется коснутся, провести рукой по шрамам в лучах утреннего солнца. Смешок раздаётся по кухни. Рассвет. – Пошло всё к чертям, - шепчет Хатаке. – Пошло всё к чертям, - повторяет Учиха, позволяя себя коснутся.