Forever Mine

POV Конгфоб       Я проснулся от щебета птиц за окном. Звук лёгкого дыхания предупредил меня о том, что я не один в постели. Это было в новинку, поскольку я почти никогда не проводил всю ночь с кем-то из своих постельных грелок. Открыв глаза, я увидел спящего Артита. Моего Артита. Единственного человека, который заставил моё сердце биться сильнее, а кровь бежать по венам быстрее. Человека, который наконец-то открыл моё сердце для безусловной любви к другому человеку. Человека, который теперь имеет надо мной самую большую власть, потому что он поработил моё сердце, моё тело и мою душу. Человека, который осветил весь мой мир. Моё Солнце.       Притянув его спящую фигуру ближе к своей, я посмотрел в окно и за балкон, чтобы увидеть прекрасную картину, как первые лучи солнца целуют верхушки гор. Но ничто не могло сравниться с видом любимого человека, мирно спящего рядом со мной.       Я был в смятении. Я очень хотел разделить с ним этот прекрасный рассвет. Но из-за приятных, но напряжённых событий прошлой ночи мы смогли поспать не больше нескольких часов. Воспоминания о прошлой ночи сразу же подействовали на ту часть меня, которая должна была быть вполне удовлетворена после того, сколько раз она освобождалась. Но, похоже, когда дело касалось Артита, эта часть меня была ненасытной. Я не мог насытиться им. Я хотел, чтобы он бодрствовал вместе со мной, наблюдая за восходом солнца и встречая новый день с бесконечными возможностями, вместе. Но я знаю, что он, должно быть, устал и хотел бы выспаться.       Тем не менее, желание разделить этот момент было слишком сильным. Поэтому я медленно встал с кровати и достал из шкафа два толстых одеяла. Расстелив одно на балконе, я положил другое в стороне. Я снова лёг рядом с моим спящим ангелом и медленно поцеловал его в закрытые глаза, заставляя их трепетать, но не открываться. Затем, не в силах сопротивляться его припухшим от поцелуев губам, я целовал их снова и снова. Медленно и чувственно, наслаждаясь каждым движением языка и прикосновением губ. Когда я оторвался от поцелуя, его глаза были открыты. Точнее, полузакрыты из-за сонливости или, возможно, я надеюсь, возбуждения.       — Доброе утро, — прошептал я, ещё раз чмокнув его в губы.       — Доброе утро, — сказал он, потягиваясь и зевая. Затем он оглядел всё ещё погружённую в темноту комнату.       — Который час, Пи’? Только не говори мне, что я проспал весь день. — Я рассмеялся.       — Не беспокойся. Ещё очень рано. Даже твоя тёзка ещё не успело выйти.       — Тогда почему я не сплю? Я не имею права просыпаться до того, как выйдет солнце, –сказал он, нахмурившись.       — Да, но я хочу тебе кое-что показать.       — Что это такое, что ты не можешь подождать, пока я высплюсь, Пи’? Как, по-твоему, я смогу бодрствовать? — Ох уж этот капризный ребёнок.       — Нет другого времени, чтобы испытать это. Пойдём, я обещаю тебе, что это того стоит. Я даже могу понести тебя.       — Я могу идти сам, — проворчал он, но обнял меня за шею, когда я поднял его на руки, положив свою голову мне на плечо.       Я вынес его на балкон и поставил на пол, а сам встал рядом с ним, пока он смотрел на прекрасный вид рассвета. Его глаза были широко раскрыты от восторга, когда он наслаждался красотой гор, покрытых густой растительностью, скрывающих солнце и пропускающих только первые лучи света. Он подошёл к перилам балкона и встал, наблюдая за тем, что предлагает мать-природа. Его обнажённая спина находилась в тени, и он вдыхал освежающий чистый воздух, наполняя им свои лёгкие.       Было не очень холодно, но несколько прохладно для того, чтобы мы стояли обнажёнными под открытым небом. Поэтому я взял второе одеяло и накрыл нас обоих, встав позади него и обхватив его руками. Он откинулся назад и положил голову мне на плечо, его руки лежали на моих. Мы стояли так, не разговаривая, но чувствуя единение с моментом.       Через несколько минут он нарушил молчание.       — Ты был прав, Пи’, это стоило того, чтобы потерять немного сна. — Я улыбнулся. Он поднял на меня глаза и оставил лёгкий поцелуй на моей челюсти.       — Спасибо тебе, Пи’, что поделился со мной этим, — тихо сказал он. Я поцеловал его в макушку и прислонился своей головой к его, наслаждаясь красотой природы и обществом самого дорогого для меня человека.       Чуть позже мы сели на одеяло, которое я расстелил на балконе. Я облокотился на одно из закрытых французских окон, а Артит сидел между моих ног, глядя на завораживающий пейзаж вокруг, второе одеяло прикрывало нашу наготу и давало дополнительное тепло, позволяя нам чувствовать себя комфортно. Этот момент был невыразимо интимным и навевал приятные воспоминания из прошлого.       — Ты знаешь, мы делали так, когда были детьми. Мама и папа будили нас обоих и приводили сюда, чтобы мы сидели на одном одеяле и любовались восходом солнца. Мне нравилось сидеть в маминых объятиях. Обычно я чуть позже засыпал, и она укладывала меня спать вместе с братом. — Чувство тоски пробежало по моему сердцу, и на душе стало тяжело. Артит ничего не сказал. Он просто сжал мою руку, которую держал под одеялом.       Я посмотрел на него. Его кожа словно светилась в утреннем свете, делая его похожим на ангела. Я был так счастлив, что нашёл этого человека, который раскрыл во мне что-то, что хранилось во мне с тех пор, как я потерял свою мать.       — У меня никогда не хватало смелости сделать это снова после её смерти, — тихо сказал я. Он посмотрел на меня. В его взгляде читалось удивление.       — Конечно, мне было пятнадцать, и я был большим мальчиком. Но когда бы мы ни приезжали сюда, я всегда встречал рассвет вместе с мамой, вплоть до того года, когда она умерла. А после того, как я потерял её, я никогда не хотел смотреть на рассвет, потому что он напоминал мне о том, что я потерял. Но теперь, когда рядом со мной ты, человек, которого я люблю, я могу приходить сюда и вспоминать все хорошие времена, которые у меня были. — Это было правдой. Я никогда никого не приводил сюда. Для меня это было священное место, которое можно было разделить только с самыми особенными людьми в моей жизни. А Артит — моя любовь и человек, который сделал меня сильнее и лучше.       — Однажды я спросил её, как я узнаю, что влюблён. Она ответила, что я узнаю, когда по-настоящему влюблюсь. Всё, что я буду делать, будет отражать и говорить мне о том, что я влюблён. Что этот человек особенный и сделает тебя сильным, даже не зная, что он это делает, — сказал я, глядя прямо ему в глаза.       — И она была права. Любовь к тебе сделала меня достаточно смелым, чтобы поделиться с тобой этим опытом. Это сделало меня сильнее, и я действительно могу сказать ей, что теперь со мной всё в порядке, когда есть ты в моей жизни. — Я положил руку ему на щёку, потирая нижнюю губу большим пальцем.       — Я люблю тебя. Всем сердцем и душой. — Я наклонился, чтобы медленно поцеловать его, вкладывая все свои чувства в один-единственный поцелуй. Чувства, которые были слишком совершенны и великолепны, чтобы выразить их простыми словами.       Мы отстранились и посмотрели друг на друга. От его взгляда у меня перехватило дыхание. В нём было столько нежности и любви. Да, любви.       Он медленно развернулся ко мне лицом, расположив свои ноги по бокам от меня. Обхватив руками мою шею, он наклонился для очередного поцелуя.       — Я тоже люблю тебя, Пи’, больше, чем ты можешь себе представить, — сказал он, заглядывая глубоко в мои глаза.       — И хотя я не могу вернуть тебе те времена с твоей матерью здесь, в этом месте, позволь мне подарить тебе новые воспоминания, чтобы ты больше не грустил. — И он приступил именно к этому.       Медленно целуя меня, его рука опустилась вниз и обхватила мой полувозбуждённый член и начала медленно поглаживать его, заставляя забыть обо всём на свете. А затем он выровнял мою твёрдость со своим входом и, сидя на моих коленях, медленно принимая меня в себя пока не принял меня полностью. Мы оба застонали от ощущения моей твёрдости внутри него. Он начал двигаться, держась за мои плечи в качестве опоры. В свою очередь я держал его за бёдра, поддерживая его и целуя везде, куда мог дотянуться мой рот. Это было медленно и красиво, в отличие от прошлой ночи. И в то же время так чувственно, что сжигало меня своей страстью.       И когда мы достигли кульминации в считанные секунды друг от друга, это было самое прекрасное зрелище. Солнце наконец-то взошло и показало свою великолепную сущность. Утренние лучи образовали ореол вокруг головы Артита, а его глаза смотрели в мои, безмолвно говоря мне, что я для него то же, что и он для меня. Этот момент стал поистине незабываемым, и мне захотелось, чтобы он длился вечно.       — Я люблю тебя, Пи’Конгфоб.