Forever Mine

POV Конгфоб       Мы оставались в таком положении какое-то время. Разговоры друг о друге перемежались поцелуями. Оба мы узнали друг о друге удивительные вещи. Например, что Артит был выбран главой наставников из-за его упорства в отношении к своим обязанностям и того, что он держал своё слово несмотря ни на что. Даже если ему приходилось делать что-то нелепое, например, стоять три часа, кланяясь дереву. Он с нежностью говорил о своих старших и младших. Я был безмерно счастлив, что среди них не было ни одного имени, которое бы выделялось среди других, даже Нонг’Нин. Это значит, что в его жизни не было никого достаточно значимого. Это меня очень обрадовало. Настолько, что я обнял его крепче и поцеловал его восхитительные губы, заставив этим его удивлённо посмотреть на меня. Я просто рассмеялся, ничего не комментируя.       Я тоже, в свою очередь, рассказал ему о своих студенческих годах, о работе, семье и тому подобном. Он был удивлён узнав, что мой отец знает о моей сексуальной ориентации и принимает её. А ещё я сказал ему, что мой отец уже знает о нём. Это заставило его сесть и удивлённо посмотреть на меня.       — Ты рассказал своему отцу обо мне? — спросил он недоверчиво.       — Ну, я не называл никаких имён, но он знает, что мне нравится младший сотрудник мужского пола. Он даже дал мне своё благословение и попросил следовать своему сердцу. Я познакомлю вас как положено в это воскресенье за обедом, — сказал я, садясь лицом к нему.       — Ты хочешь представить меня своему отцу? — спросил он с открытым ртом и распахнутыми от удивления глазами.       — Ну, я люблю тебя и забочусь о тебе. Я также хочу открыто встречаться с тобой. Поэтому я не вижу причин откладывать разговор с отцом о самом дорогом человеке в моей жизни, — сказал я. Он выглядел потрясённым и потерявшим дар речи.       — Только не говори мне, что ты ожидал, что мы сбежим вместе в безлунную ночь, — сказал я и получил раздражённый взгляд от Артита.       — Ха-ха… очень смешно, Пи'. Если я когда-нибудь соглашусь сбежать с тобой, пожалуйста, помести меня в психушку, — сказал он с укором.       — Ох! Жестокий Артит, ты ранил меня в самое сердце, — сказал я, хватаясь за сердце для более драматического эффекта. Но по его лицу было видно, что он не оценил мою театральность. Он отвернулся и, похоже, что-то серьёзно обдумывал. Его брови были нахмурены. Мне захотелось протянуть руку и разгладить их, чтобы он не был похож на рассерженную птицу. Мило.       Но прежде чем я успел пошевелиться, он повернул голову и посмотрел на меня. Движение было настолько неожиданным, что я вздрогнул.       — Пи’, ты занят в эту субботу? — спросил он.       — Я не знаю, Артит. Я не помню, чтобы Пи’Суручи говорила что-то о заранее запланированных встречах. Но я должен проверить. А почему ты спрашиваешь? — Пожалуйста, пусть это будет ещё одно свидание!       — Ну, даже если у тебя запланированы встречи, ты сможешь найти время, чтобы поужинать со мной? — Да! Это свидание.       — Ааа… Спасибо, малыш. Я пойду с тобой на свидание. Давай сходим в кино, пока мы здесь, хорошо? — сказал я с ухмылкой.       — Ну, с кем ещё ты пойдёшь на свидание, если не со мной? Только не говори мне, что у тебя есть кто-то ещё? — сказал он с насмешливой злостью. Мне пришлось рассмеяться.       — Как я могу? Когда всё, о чём я могу думать, это твой восхитительный запах и погружение в твою глубину, до потери себя, каждую чёртову минуту, — сказал я, притягивая его к себе за шею, чтобы поцеловать его в губы громким и влажным поцелуем. Он оттолкнул моё лицо, а на его губах появилась ответная ухмылка.       — Ну, это будет двойное свидание, — сказал он, заставив меня с любопытством посмотреть на него. Его друзья?       — С моими родителями. — Настала моя очередь удивляться.       — Что? Ты можешь представить своего парня своему отцу, а я нет? Мы живём во времена равноправия, Пи’, — сказал он с ехидным выражением лица.       — Ты уверен? — спросил я. Я был счастлив, так счастлив, что казалось, что я могу лопнуть. Но я хотел, чтобы он был уверен в этом и не чувствовал давления.       — А что такое, Пи’? Ты что, струсил? — спросил он с тщательно скрываемым выражением лица. О, мой Артит.       — Оу, как пожелаешь, Нонг’Артит. Теперь ты в моих руках, и от меня не убежишь, — сказал я, придвигаясь к нему ближе, и толкнул его на одеяло, медленно ложась на него, упираясь коленом между его ног.       — На самом деле я сделаю так, что ты будешь зависим от моей любви настолько, что не сможешь жить без меня. До тех пор, пока ты не отдашься мне без сомнений и не доверишься на 100%, я буду находиться рядом с тобой, осыпать тебя своей любовью, погружать тебя в своё тело и душу так глубоко, что останемся только мы, а не ты и я. — Я поцеловал его.       Подняв его ноги к себе на плечи, я без церемоний вошёл в него. Это было не сладкое занятие любовью, направленное на удовольствие. Это была грубая и собственническая связь, которая показала ему раз и навсегда, что он мой. Навсегда и во все времена.       Я запустил руку в его шелковистые волосы, потянув их, чтобы он смотрел на меня, пока я входил в него. Я видел, как в его глазах отражалось удовольствие, но этого было недостаточно. Я развернул его так, что он оказался на коленях, прижав его плечи к одеялу, а его пышные ягодицы поднялись в воздух, предлагая мне себя. Я был беспощаден в своём нападении, стоя на коленях позади него. Я потянул его вверх, положив руку ему на шею. Он стоял спиной ко мне, мы оба стояли на коленях на одеяле. Он выкрикивал моё имя и мольбы. Я прильнул губами к его уху, продолжая свой неистовый ритм.       — Теперь ты понимаешь, моё солнце. Что ты только мой. Я люблю тебя. Только тебя. Ты. Мой. — Я прорычал последние слова, проникая глубоко в него, заставив его вскрикнуть. Но затем, застав меня врасплох, он повернулся и сел на меня, насаживая себя на мою длину. Его руки тянули меня за волосы.       — А. Ты. Мой. — сказал он, глядя мне в глаза, покачивая бёдрами при каждом слове.       — Ты никогда не оставишь меня. Потому что ты любишь меня. Только меня. — Он продолжал впускать меня всё глубже и глубже. Я обхватил его бёдра руками и увеличил темп. Мы двигались всё быстрее и быстрее. Вскоре мы уже выкрикивали имена друг друга, когда вместе достигли разрядки.       Мы упали на одеяло, всё ещё крепко обнимая друг друга. Наше дыхание было затруднено, но на меня снизошло чувство покоя. Я поцеловал Артита в лоб и заглянул в его глаза.       — Никогда не сомневайся в этом, любовь моя. Я люблю тебя, и ты навеки мой. POV Артит       Я люблю Пи’Конга. Так сильно, что иногда эта любовь вытаскивает на поверхность всю мою неуверенность в себе. Но теперь я знаю, что не стоит позволять моей неуверенности овладевать мной. Пи’Конг любит меня, и я доверяю ему. Когда я лежал под пологом из ветвей и листьев, обняв его, и наши сердца бились в такт друг другу, я наконец обрёл покой. Я поцеловал его в щёку и зарылся в него поглубже, прижимая его к себе ещё крепче. Наши тела были липкими от пота и других телесных жидкостей, но я не отпущу его. Никогда.       Я понятия не имею, как долго мы просто лежали там, обнимая друг друга. Я почти забыл об этом, пока Пи’Конг не напомнил мне об ужине у Пи’Мэри и не сказал, что нам, наверное, пора идти. Я проверил его часы, так как никто из нас не взял с собой телефон, и время было пять вечера. Это давало нам два часа чтобы вернуться домой, привести себя в порядок и отправиться к Пи’Джирану и Пи’Мэри. Поэтому мы снова ополоснулись, наконец оделись и собрали корзину для пикника. Пи’Конг снова взял меня за руку, переплетая наши пальцы вместе, и повёл меня обратно к тому месту, где мы припарковали наши мотоциклы. На этот раз я нёс корзину для пикника. Я бросил последний взгляд на волшебное место, которое для меня было свидетельством любви и преданности Пи’Конга. И моего обещания ему любить его, доверять ему и никогда не отпускать его.       Дорога домой заняла около сорока минут. Что давало нам достаточно времени, чтобы собраться и успеть на ужин с запасом времени.       Это сработало бы, если бы я не дразнил Пи’Конга, пока он останавливался, чтобы открыть ворота. Я проехал рядом с ним, заставив его прижаться к воротам, ущипнул его за живот, где он был наиболее чувствителен, и оставил его глотать пыль. Я быстро припарковал мотоцикл и отнёс корзину для пикника на кухню, чтобы распаковать её. Все это время я хихикал про себя, глядя на выражение лица Пи’Конга.       Когда я раскладывал вещи, послышались торопливые шаги моего парня. Я поднял глаза от кухонной раковины, где мыл руки, и тут же был бесцеремонно прижат к раковине тяжёлым телом сзади.       — Что ты…       — Ты маленький лисёнок, — прошептал он возле моего уха, проводя языком по мочке моего едва ли не самого чувствительного органа, в то время как его руки были заняты наглаживанием моей длины через одежду. Он слегка прикусил мочку моего уха, и всё, что я мог делать, это стонать, прислонившись к нему. Затем в одно мгновение руки и рот исчезли, он закрыл кран и похлопал меня по попе со словами «Поторопись, Нонг’, нам нужно собираться». И ушёл.       Я стоял ошеломлённый в течение добрых трёх секунд, прежде чем ко мне вернулась способность рационально мыслить. О нет, Пи’Конгфоб. Никто не оставит бывшего главу наставников инженерного факультета SSU в таком положении. Поэтому я поступил так, как поступил бы любой мужчина в такой ситуации. Я побежал за ним и повалил его на пол в столовой рядом с кухней. Это была жестокая борьба, в которой мы буквально срывали одежду друг с друга. Прошло совсем немного времени, прежде чем Пи’Конг заполнил меня своим толстым членом, а я перегнулся через длинный обеденный стол. В результате нашего неистового соития тяжёлый деревянный обеденный стол сдвинулся с места, опрокинув несколько стульев. Слава Богу, у Пи’Конга хватило ума развернуть меня к себе лицом, прежде чем мы достигли кульминации. Иначе пришлось бы убирать ещё и этот беспорядок.       Однако на этом мы не закончили. По пути в спальню мы наткнулись на гостиную, где я позволил себе оседлать его на диване. Потом он брал меня сзади, пока я стоял на коленях на диване, держась за спинку. Слава богу, обивка дивана была кожаной. Легко чистится. После этого я сбился со счёта, сколько раз мы кончали, кто был сверху или где мы находились. Ну, вы же не можете ожидать, что два энергичных молодых человека в самом расцвете сил, влюблённые, с целым днём, свободным от других обязанностей, будут просто держаться за руки и целоваться, верно? Так что я ни перед кем не извиняюсь.       Мы лежали на толстом ковре рядом с диваном, не имея сил даже поднять руки. Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. И смеялись ещё некоторое время. Однако пронзительный звонок стационарного телефона прервал нас. Он находился рядом с диваном, и любой из нас мог дотянуться до него. Конечно, я заставил Пи’Конга встать, чтобы ответить.       — Алло. — Он всё ещё немного запыхался. Я услышал мужской голос на другом конце.       — И тебе добрый вечер, Пи’Форт. — Я уловил сарказм.       — Конечно, мы не забыли, Пи’. Мы уже практически выходим. — Это заставило меня вскочить на ноги. Я посмотрел на часы на стене и понял, что уже пять минут восьмого. Я не стал дожидаться, пока Пи’Конг закончит телефонный разговор. Я побежал наверх, собирая по пути нашу разбросанную одежду. Мне понадобилось ровно пять минут, чтобы принять душ и переодеться к ужину. Я поблагодарил своих старших по наставничеству за жёсткую тренировку. Не то чтобы Пи’Мэри рассердилась бы из-за нашего опоздания. На самом деле я уверен, что у неё будет хорошая реакция на наше опоздание. И, возможно, она будет дразнить меня и Пи’Конга. Но опаздывать — это просто признак плохого воспитания.       Размышляя о хороших манерах, я понял, что нам нечего взять с собой, когда мы пойдём в гости к Пи’Джирану и Пи’Мэри. Это хорошая традиция — брать с собой что-нибудь, когда мы приходим в гости. Но мы нигде не могли ничего купить в спешке. Единственное, о чём я мог тогда подумать, — это цветы. Пи’Джиран или Пи’Форт не оценили бы мой жест. Поэтому, крикнув Пи’Конгу, чтобы он поторопился, я отправился в сад с ножницами, которые нашёл на кухне, чтобы срезать несколько цветов для Пи’Мэри. Да, я знаю. Я лучший парень и лучший гость. Один на миллион.