Первый курс. If we could turn back time

      20 декабря 1991 года. Хогвартс-экспресс       Рождественские каникулы подкралось незаметно. За контрольными и проверочными работами, которыми преподаватели стремились закрепить у учеников в головах хотя бы крупицу полученных знаний, приближение праздников было легко упустить. Студенты всех курсов дневали и ночевали в библиотеке, спешно пытаясь запомнить все, чему их учили полгода. Паника нарастала до самого последнего дня, и только выйдя с последней контрольной, вся школа вздохнула спокойно, кроме Перси Уизли.       Он был бы только рад продолжить повторять пройденный материал, переживать из-за оценок, которые неизменно оказывались лучшими на курсе, но заставляли Перси все равно волноваться и сгрызать к Мерлиновой бабушке кончики пишущих перьев. Но теперь учёба кончилась, и его ждало новое испытание, всего с одной попыткой и без права на ошибку.       Перси патрулировал коридоры Хогвартс-экспресса в одиночку. Пенелопа Кристал, вторая староста пятого курса Гриффиндора и, по совместительству, его девушка, осталась на это Рождество в Хогвартсе. Перси же ехал в логово волка, ощущая себя жалким кроликом, которому нужно будет нацепить волчью шкуру и завыть на луну, если он хочет в этом логове остаться.       А он хотел. Как бы страшно ему ни было, Перси понимал, что такой шанс выпадает в жизни всего раз, и он не мог упустить его. Не каждый день старинный род из «Священных двадцати восьми» предлагает сыну преступников опеку и покровительство. Предложение лорда Гринграсс, показавшееся Перси шуткой, оказалось правдой. И Перси не мог поверить своим глазам, когда перед ним приземлилась упитанная сова с привязанным к лапе письмом, перехваченным зелёной лентой. А прочитав содержание письма, он и вовсе подумал, что спит, и даже попросил Пенни ущипнуть его и прочесть письмо ещё раз, чтобы убедиться, что он точно правильно всё понял.       «Мистер Персиваль Уизли,       Я был рад узнать от Дафны, что вы выполнили вашу часть уговора, и ваши братья более не досаждали моей дочери.       В связи с этим я был бы крайне рад пригласить вас на рождественские каникулы в моё поместье, дабы обсудить дальнейшие шаги, которые мы могли бы предпринять вместе.       Искренне ваш,       Эдриан Гринграсс»       И таким образом, всего через несколько дней Перси, который рассчитывал остаться на каникулы в Хогвартсе, несся на поезде сквозь заснеженные поля, навстречу своему шансу.       Никто из Уизли не остался в Хогвартсе на это Рождество. Фред и Джордж сидели в отдельном купе вместе с растянувшимся и спящим на сидении напротив Ли Джорданом. Они негромко о чем-то переговаривались и обсуждали какую-то бумажку, которую они держали в руках — наверное, план нового розыгрыша, догадался Перси и пошёл дальше в обход. Рон нашёлся в следующем вагоне в купе с Гарри Поттером и их новой подругой, Гермионой Грейнджер, единственной первокурсницей с Гриффиндора, за которую Перси не было стыдно. Они о чем-то спорили, активно жестикулируя, и Перси, лишь мельком взглянув через окошко, пошёл дальше.       Его братья, все трое, ехали вместе с Гарри в дом его крестного, Сириуса Блэка, ранее несправедливо осужденного преступника, а теперь — одного из видных лордов. Эпатажный до кончиков ногтей Блэк не нравился Перси, потому что он казался слишком играющим на публику. Однако чего Перси не мог отрицать — так это щедрости, которую он проявил к его братьям, взяв их всех под свою опеку, почти не задумываясь. Главным опасением Перси было: как бы они ему не наскучили и он не избавился бы от них столь же быстро.       Поезд издал гудок, оповещая о скором прибытии в Лондон, и Перси поторопился дальше по коридору, завершая обход. Через пару купе от Рона он наткнулся взглядом на Дафну Гринграсс. Девочка с абсолютно спокойным выражением лица читала книгу, слабо отвлекаясь на окружающих, которых было достаточно много, но первокурсников Слизерина Перси не знал по именам. Драко Малфой, единственный опознанный Перси, заметил последнего, когда тот заглядывал в купе, и неприязненно скривился, что-то сказав остальным. Дафна оторвала взгляд от книги и подняла его на Перси. Последний неловко отшатнулся от двери и поспешил отойти от двери, когда из-за спины его окликнул негромкий мягкий голос.       — Мистер Уизли, mon papa будет ждать нас обоих у аппарационного круга, так что не спешите выходить в здание вокзала, — сказала ему в спину Дафна, высунув голову из купе.       — Хорошо, мисс Гринграсс, — Перси покраснел и повернулся к ней с полупоклоном. — Я буду там через три минуты после остановки поезда.       Дафна лишь кивнула ему в ответ и закрыла за собой дверь.       Сходя с поезда, Перси чувствовал себя странно. Его не встречали родители с братьями и сестрой, как все пять лет до этого, не было шума и гама — напротив, он шёл, никем не замечаемый, в потоке воссоединяющихся семей и чувствовал лёгкую горечь. Он не хотел прощать деяния своей матери или выгораживать отца, который оказался достаточно глуп, чтобы нарушить десятки законов сразу, но всё равно в глубине души он скучал.       Младшим братьям повезло больше — они дружной ватагой двинулись к махавшему им рукой Сириусу Блэку, который в утепленном кожаном плаще, выглядевшем так, словно его сняли с маггловской рок-звезды, ждал их неподалёку от прохода в маггловскую часть вокзала. Перси и Дафна, которой он любезно подал руку, помогая слезть с высоких ступенек поезда, и чей чемодан он сейчас нес во второй руке, направились к Эдриану Гринграсс, который стоял, облокотившись на ограждение зоны аппарации, поджидая их.       — Привет, снежинка, — ласково произнёс Эдриан, обнимая Дафну.       Перси решил не мешать встрече семьи и остановился чуть в стороне, поставив свой потрепанный чемодан на землю, резонно сочтя, что хуже от этого он выглядеть не станет. Тогда как чемодан Дафны он продолжил держать в руках — не пристало дорогому и чистейшему чемодану опускаться в растаявший снег, который под шагами сотен ног превратился в грязь и слякоть.       — Мистер Уизли, рад, что вы приняли моё приглашение, — обменявшись парой тихих фраз с дочерью, Эдриан подошёл к Перси, протягивая руку для приветствия.       — Благодарю за ваше приглашение, лорд Гринграсс, — Перси спешно переложил чемодан из одной руки в другую, чтобы ответить на рукопожатие.       — Что же, тогда не будем терять времени, — Эдриан подозвал Дафну, чтобы та забрала свой чемодан, а Перси поднял с земли свой.       К аппарационным кругам стояла небольшая очередь: Гринграссы и Перси оказались третьими, пристроившись вслед за шумными хаффлпаффцами, где пара братьев наперебой рассказывала о прошедшем полугодии матери, недовольно закатывающей глаза и постоянно их одергивающей. Перси перевёл взгляд на своих спутников и был приятно удивлён обратной картине — лорд Гринграсс вовсю слушал что-то, что рассказывала ему дочь, ещё и с интересом в глазах.       Но чем ближе они подходили к аппарационному кругу, тем сильнее начинал нервничать Перси. Ладони вспотели, и держать чемодан стало сложнее, так что он то и дело пытался вытереть руки о складки мантии и переложить чемодан в ту руку, из которой он не станет выскальзывать. Всю свою жизнь Перси перемещался на вокзал либо камином, либо заранее заказанным отцом порталом; Артур Уизли ещё лелеял мечту однажды доехать всей семьёй до вокзала на «Фордике», который он модифицировал уже который год, но Молли все же зарубала его идею на корню. Тогда как аппарацией, как заметил Перси, его родители пользовались крайне неохотно, по возможности выбирая другие способы передвижения: даже отец, которому ежедневно было нужно на работу в Министерство, предпочитал ежемесячно покупать новую банку летучего пороха, которая вылетала в кругленькую сумму, лишь бы не аппарировать.       Эдриан заметил, что Перси рядом с ними идёт словно на иголках и, прервав Дафну, обратился к нему.       — Вы в порядке, Персиваль? — с искренним удивлением спросил он побледневшего мальчишку.       — Д-да, сэр... — Перси съежился под строгим взглядом лорда Гринграсс, и поспешил исправиться. — Нет, сэр. Я ни разу не аппарировал.       — Вам уже пятнадцать, а ваши родители ни разу не брали вас в совместную аппарацию? — удивился Эдриан.       — Нет, сэр, они всегда говорили, что аппарации опасна для детей, и мы перемещались только каминами или порталами.       Эдриан рассмеялся. Перси, сконфуженный от стыда, отвел взгляд.       — Нет, Персиваль, не принимайте это на свой счёт, — хлопнул его по плечу Эдриан, заставляя Перси, который и без того был на нервах, чуть не подпрыгнуть. — Слабые волшебники, а ваша семья из-за клейма предателей крови именно такой и являлась, не любят пользоваться аппарацией, поскольку не всегда уверены, что смогут не расщепиться хотя бы сами. Поэтому не удивительно, что при наличии семи детей им не хотелось рисковать и аппарировать ещё и вас.       Перси задумался. Он, вслед за родителями повторявший, что не кровь определяет человека, никогда не задумывался над тем, а какие реальные ограничения ложатся на него из-за иллюзорного клейма. Он как-то не проводил параллелей с тем, что он был достаточно посредственным волшебником, который лишь благодаря усидчивости и долгим часам зубрежки выделялся на фоне ровесников.       — Я вижу, вы хотя бы задумались о чем-то отвлеченном и перестали дрожать как осиновый лист, — с улыбкой отметил Эдриан, и Перси, на секунду отвлекшийся от разговора, виновато потупил взгляд. — Аппарация очень схожа с перемещением через портал, — начал пояснять ему Эдриан. — Только вместо предмета, настроенного на перенос в конкретную точку, используется воля человека и его желание попасть в намеченную цель. А в нашем случае, перенести с собой ещё и вас.       — А вам хватит сил перенести и Дафну, и меня? — настороженно спросил Перси. — Или вы аппарируете с нами по очереди? Не подумайте, что я в вас сомневаюсь — я просто стараюсь понять лимит возможностей среднестатистического волшебника...       Пока Перси говорил, мать с двумя сыновьями встала в центре круга и, чуть крутанувшись на каблуках, исчезла, унося за собой двух мальчишек.       — Мне правда нужно отвечать на ваш вопрос? — с усмешкой спросил Эдриан, наблюдая за взглядом Перси.       — То есть, выходит, аппарация не вредит детям? — Перси удивлённо наблюдал, как в соседних кругах родители аппарируют со школьниками всех курсов. — И это было просто оправдание моих родителей, чтобы не аппарировать вместе с нами?       — Научно доказанный вред аппарации для ребёнка отмечают только в последний месяц беременности матери, — качнул головой Эдриан, предлагая пройти вперёд к аппарационному кругу. — А дальше, стоит ребёнку родиться, как аппарация не вредит ему. Максимум вызовет головокружение и тошноту, но это и у взрослых людей с непривычки наблюдается... А теперь дайте мне руку.       Перси неуверенно протянул руку Гринграсс и зажмурил глаза, когда весь мир резко ушёл у него из-под ног.

* * *

      21 декабря 1991 года. Поместье Гринграсс       Перси приняли довольно радушно. Он, признаться, не ожидал, что с ним все будут любезны, когда, фактически, он был случайным подобранным Эдрианом оборванцем, крайне неуютно себя чувствующим в поношенной одежде на фоне одетых с иголочки Гринграссов. Но, к его удивлению, никто ничего не сказал по этому поводу — даже леди Мелания, изысканная хозяйка дома, никак не прокомментировала гардероб Перси. И на том спасибо!       Астория, младшая сестра Дафны, была шебутной и неусидчивой девочкой — она напоминала ему Джинни, и, глядя на неё, беззаботно щебечущую с сестрой, он понимал, почему они с Джинни были хорошими подругами. Или все ещё являлись? Перси понял, что за учёбой и семейным дрязгами совсем позабыл о Джинни и понятия не имел, помирились ли они с Асторией или нет.       Надо было написать сестре, хотя бы в преддверии Рождества, чтобы поздравить с наступающими праздниками. Правда, подарка в этом году он сделать не сможет — карманных денег оставалось около галлеона, и в связи со своим шатким положением и неопределенностью будущего, в целом, Перси не спешил расставаться ни с кнатом.       Но перед сестрой было неловко за то, что он последний раз говорил с ней в больнице. А потом она перестала быть Джинни Молли Уизли, став Джиневрой Морганой Лавгуд. И Перси, пусть и не показывал этого, на тот момент завидовал сестре, чья судьба разрешилась в какие-то недели после инцидента, тогда как он провел ещё несколько месяцев в неопределённости.       И вот сейчас, сидя в выделенной ему комнате, Перси задумчиво сидел над пергаментом, на котором пока красовалось всего несколько строк:       «Дорогая Джинни! С наступающим Рождеством тебя!»       И дальше — пустота. Они никогда не были особенно близки с сестрой, и теперь, когда рядом не было родителей, склеивающих всю их рыжую ватагу воедино, Перси терялся. Или дело было не в родителях, а в нем самом? Он всегда мечтал вырваться из родного дома и пойти другим путем, добиться большего, чем его родители, и не оглядываться на семью, если они будут тянуть его назад. И тогда ему казалось нормальным, что он не стремился проводить время с родными, погружаясь в учёбу, а теперь этих родных-то и нет рядом, когда у Перси проснулось чувство ностальгии.       — Хозяин Эдриан приглашает мистера Уизли в свой кабинет, — с негромким хлопком за спиной Перси появился домовой эльф, заставив того чуть ли не подпрыгнуть.       Раньше он видел эльфов только на кухне, и никогда — так близко.       — Спасибо, Шебби, — прочистив горло, Перси отложил в сторону перо и чернильницу и встал из-за стола. — Вы не проводите меня до кабинета лорда Гринграсса?       — Хозяин Эдриан будет ждать вас через двадцать минут. Он приказал помочь вам одеться соответствующе, прежде чем идти к нему, — эльф щелкнул пальцами, и на кровати появился комплект новой одежды, которую подготовили для Перси.       Он окинул себя взглядом: на нем был свитер домашней вязки, надетый поверх его лучшей рубашки, которую он исправно чинил и гладил магией, находясь в школе, и даже специально наложил чары несминания, чтобы парадная рубашка оставалась такой даже после путешествия в чемодане. Дополнялось это все школьными форменными брюками и стоптанными ботинками, которые уже не могла починить даже магия. Пожалуй, да, не самый презентабельный образ, пусть Перси и старался надеть лучшее из того, что у него было.       Через каких-то десять минут Перси осматривал себя в зеркале, наколдованном эльфом, не веря своим глазам. Как же сильно одежда меняет человека! На смену мешковатым вещам не по размеру пришли идеально подогнанные эльфом: темно-синие брюки не висели, удерживаемые на месте лишь ремнем, а сидели как влитые, подчеркивая длину ног; на ногах — аккуратные лакированные туфли, которые нигде не жали и не натирали; белоснежная заправленная рубашка наглядно демонстрировала, что предыдущая «парадная» даже близко не была белой уже много лет; а на смену свитеру пришёл жилет в тон брюк, который согревал при этом на порядок лучше колючего свитера — видимо, был зачарован. Вьющиеся волосы, обычно лежащие неаккуратным гнездом на голове, теперь были приведены в порядок эльфом и аккуратно зачесаны назад, всё ещё сохранив лёгкую волну.       Перси пораженно крутился перед зеркалом, как девчонка, но он никогда не думал, что может выглядеть так: богато, стильно, серьёзно. Он неловко прокашлялся, одергивая жилет и протягивая руку воображаемому собеседнику:       — Доброе утро, лорд Гринграсс, — иллюзорное рукопожатие, разумеется, осталось без ответа. — Нет.       Перси переставил ноги, попытавшись встать более расслабленно, а не словно лом проглотил. Ещё попытка. Куда деть руку? Левая рука ушла в карман брюк, правая наигранно расслабленно протянулась вперёд. Нет, не то!       Эльф за спиной у Перси тихо кашлянул.       — Мистер Уизли, вам пора, — эльф склонился в поклоне, открывая перед Перси дверь, и тот так и не остался довольным своим приветствием.       Они шли по старинному поместью, которое было буквально пропитано магией. Несмотря на то, что дом разменял явно не одну сотню лет, он не выглядел заброшенным или ветхим. Свежая краска на стенах — ни единой трещины; идеально выбеленный потолок; все декоративные элементы начищены до блеска; картины на стенах яркие и сочные; ни одна половица не скрипнула под ногами Перси. Дом был жилым и поддерживался в идеальном состоянии. Перси едва мог представить, сколько сил требовал уход за столь огромным домом, пусть и силами домашних эльфов. Даже Хогвартс был наполовину заброшенным, а «Нора» и вовсе держалась на честном слове, тогда как поместье Гринграссов сверкало чистотой и ни одно из помещений, что проходил Перси по дороге к кабинету лорда Гринграсса, не выглядело неиспользуемым.       Чего стоила только комната, отведенная Перси на эти каникулы — одна лишь двуспальная кровать была размером со всю комнату Перси в «Норе»! А здесь были и книжные шкафы, которыми лорд Эдриан разрешил ему пользоваться в свое удовольствие, и большой письменный стол, за которым Перси планировал сделать домашние задания на каникулы, и личная ванная — что для него, выросшего в семье, где одной ванной пользовались вдевятером, было и вовсе невозможной роскошью.       Перси понимал, что все эти жесты доброй воли — комната, одежда, хорошее к нему отношение, — были подкупом. Гринграссам он был нужен, и они не скупились на то, чтобы Перси ответил согласием на вопрос, который ему зададут. И он не врал себе сам — подкуп удался. Он все равно планировал ответить согласием без оглядки на условия, которые ему предложат: в любом варианте, который приходил Перси в голову, это было бы лучше, чем будучи несовершеннолетним пытаться найти летнюю подработку, чтобы оплатить хотя бы комнату в «Дырявом котле».       Они подошли к тяжёлой резной двери, которая вела в кабинет хозяина дома. Эльф с тихим хлопком исчез, и Перси остался один перед дверью в новую главу своей жизни. Из-за двери раздался приглушенный бой часов. Ровно двенадцать ударов — они пробили полдень — и с последним ударом, Перси, набравшись храбрости, постучал.       Дверь распахнулась перед ним по взмаху палочки хозяина кабинета.       — Проходите, Персиваль, — Эдриан Гринграсс был приветлив, но сегодня Перси видел и серьёзность в его глазах. — Присаживайтесь!       Леди Мелания в изящном платье винного оттенка сидела в одном из кресел, расположенном перед широким письменным столом лорда Гринграсса.       — Добрый день, лорд Эдриан, — склонился в полупоклоне Перси, понимая, что до дружелюбного рукопожатие через весь стол он ещё не дорос. — Леди Мелания, — зато приветствовать хозяйку поместья он мог, и не преминул продемонстрировать знание этикета, лёгким и невесомым поцелуем касаясь её руки, прежде чем опуститься в кресло напротив.       — Вы пунктуальны, мистер Уизли. Это хорошо, — констатировала факт Мелания. — И можете выглядеть приемлемо для высшего общества.       Этот комментарий слегка выбил землю из-под ног Перси, когда он понял, что пусть вчера ему ничего и не сказали, но его внешний вид оставил плохое впечатление у хозяйки дома.       — Мел, не смущай мальчишку, — качнул головой Эдриан, осуждающе глядя на супругу.       — Ладно, — быстро сменила гнев на милость та. — Я не верила, что он может выглядеть достойно, но ты оказался прав — и в грязи можно найти цветок. Так что я не против, — она улыбнулась мужу и встала с кресла. — Я оставлю вас для обсуждения деталей, а сама пойду и уберу от двери лишние уши.       И верно, под дверью оказались подслушивавшие разговор сестры Гринграсс, которые не успели спрятаться и оказались пойманы с поличным. Впрочем, кто бы сомневался, что девочкам будет любопытно, о чем будет говорить их отец с гриффиндорцем-старшекурсником.       Под строгим взглядом леди Мелании девочки стушевались и вынужденно ушли вслед за ней, и дверь вновь закрылась.       — Итак, перейдём к делу, Персиваль, — не стал тянуть лорд Гринграсс, едва за Меланией закрылась дверь, и Перси услышал, как пропадают сторонние шумы, видимо, от наложенного заклинания. — Я надеюсь, вы понимаете, что у меня в приоритете всегда стоят интересы моих дочерей.       — Разумеется, понимаю, лорд Эдриан, — покладисто кивнул Перси, не понимая, как именно это относится к теме их разговора.       — Тогда для вас не станет неожиданностью, что несмотря на то, что я предлагаю вам вступить в род Гринграссов, я делаю это лишь для того, чтобы вы вместо них продолжили нашу фамилию. Я не хочу ограничивать своих дочерей в выборе партнёра, чтобы им приходилось выбирать лишь из вторых сыновей мелких родов или полукровок.       — То есть вы хотите, чтобы они смогли выйти замуж по любви? — неловко спросил Перси, откровенно удивленный ходом мысли Гринграсс.       — Именно так, — кивнул, переплетя пальцы, Эдриан. — Я приму любого мужчину рядом со своими дочерьми, если он сделает их счастливыми.       — Это редкое стремление в настоящие дни, особенно для представителей фамилий с долгой историей, — озадаченно высказался Перси.       — И, Персиваль, если вы согласитесь стать моим наследником, вы получите те же привилегии, что и Дафна с Асторией, — с ухмылкой заметил Эдриан.       — В каком смысле? — удивлённо переспросил Перси.       — Я не буду принимать участия в вашем выборе будущей супруги и благословлю любую, кто сделает счастливым вас.       — Даже если я приведу в ваш дом магглорожденную или предательницу крови? — ошарашенно спросил Перси.       — А вы собирались? — с усмешкой спросил Эдриан. — В любом случае, ответ «да». Гринграсс женятся лишь по любви. А пара ритуалов исправят статус любой, кого вы приведете в дом.       — Это... Очень щедро с вашей стороны, — с усилием прочистив горло, заметил Перси, боязливо поморщившись при слове «ритуалы», догадываюсь, что речь идёт о давно запрещенных Министерством. — А я могу продолжить отношения с девушкой, с которой я встречаюсь в настоящий момент? — попытался он отвлечься от пугающей его темы.       — Конечно, можете, — расслабленно кивнул Эдриан. — Её имя?       — Пенелопа Кристал, сэр.       — Молодая чистокровная семья, кажется, седьмое поколение... — задумчиво почесал бородку Эдриан. — Не уверен, что она продолжит с вами отношения, если вы станете наследником рода Гринграсс, но можете попытаться.       — Почему вы в этом не уверены? — напряженно переспросил Перси.       — Если мисс Кристал является единственным ребёнком в семье, на ней лежит обязанность по продолжению своего рода. Так что вероятность того, что она согласится отказаться от своей фамилии или родить по наследнику и Гринграссам, и Кристалам, крайне мала.       — Но вы же не знаете Пенни! — пылко воскликнул Перси, вскакивая с места.       — Я не спорю, что могу ошибаться, — миролюбиво ответил Эдриан, разводя руками. — Но ответьте мне на один вопрос, Персиваль. Что перевесит в случае, если у вас будет выбор между мисс Кристал и моим предложением?       — Вы спрашиваете, променяю ли я возможность избавиться от клейма предателя крови, войти в древний род, в будущем жениться по любви, возможность работать в Министерстве и даже кресло в Визенгамоте на чувства к Пенелопе? — Перси тяжело вздохнул и сел назад в кресло. — Конечно же, нет. Я прагматик и привык оперировать вещами материальными. А чувства — это проходное...       — Я бы не относится к чувствам столько легко, Перси, — Эдриан впервые за диалог назвал его сокращенным именем. — В любом случае, дайте себе и мисс Кристал время. Если её чувства к вам искренни, то её не смутит ваш изменившийся статус. А если смутит — перед вами открыт весь мир...       — Спасибо за вашу поддержку, лорд Эдриан, — склонился голову Перси. — Я обдумаю ваши слова.       Гринграсс кивнул, сделав какие-то пометки в записной книжке на столе.       — В таком случае, перейдём к более насущным вопросам. Я уже услышал ваше предварительно согласие, но хочу поставить вас в известность обо всех условиях моего предложения.       Перси кивнул, пододвигаясь ближе.       — Вы не могли бы одолжить мне перо и пергамент? — неловко спросил он. — Я привык все записывать.       — Разумеется, — с лёгкой улыбкой Эдриан подвинул к Перси желаемое, после чего продолжил: — Итак, начнём с финансовой стороны.       Перси удивлённо расширил глаза, полагая, что финансы Гринграссов не коснутся его никаким боком, и застрочил на пергаменте соответствующий заголовок.       — Как я уже говорил ранее, мои дочери для меня идут на первом месте, поэтому основная часть состояния отойдет им, в качестве приданого, когда они покинут семью. Ваша же доля — три процента всего состояния Гринграссов — перейдёт в ваше распоряжение. Сумма по меркам моей семьи небольшая, но для вас её хватит на несколько десятков лет безбедной жизни.       Перси замер с приоткрытым ртом, так и не написав ни слова под заголовком. Капля чернил с пера упала на пергамент, поставив жирную кляксу.       — Но зачем вы спонсируете меня? — прочистил горло Перси, неверяще глядя на Эдриана.       — Я не спонсирую, а инвестирую, Персиваль, почувствуйте разницу, — Эдриан переплёл пальцы рук. — Я планирую принять вас в семью, обучить и вырастить достойным преемником. В вас есть потенциал, Персиваль, и я планирую его развить. Считайте сумму, которую я вам выделю, вашим стартовым капиталом. Я обучу вас, и вы сможете преумножить её в десятки раз, обеспечив светлое будущее себе и своим детям...       — А какая вам от этого выгода, лорд Эдриан? — с сомнением спросил Перси.       — Род Гринграссов не угаснет, — начал перечислять тот, загибая пальцы. — Мои дочери смогут прожить жизнь так, как захотят сами. Я смогу отойти от дел и наслаждаться старостью со своей супругой, зная, что род в надёжных руках. В конце концов, я всегда мечтал о сыне, — последнее было сказано со светлой грустью. — Но увы, Мелания больше не сможет иметь детей, так что у меня остаётся не так много вариантов, — тут же пояснил он.       — Но, при всем моем уважении, я же не стану вашим сыном только от того, что возьму вашу фамилию, — осторожно заметил Перси, поднимая не уверенный взгляд на Гринграсс.       — А тут мы подходим к другой части нашего соглашения, — Эдриан замолчал, отведя взгляд и собираясь с мыслями.       Перси непонимающе смотрел на него, но Эдриан хранил молчание. Так прошла минута, другая. Перси прекратил невежливо пялиться и заскрипел пером, делая тезисные пометки на пергаменте, аккуратно огибая кляксу.       — Я хочу провести два ритуала с вашим участием, Персиваль, — наконец подал голос Эдриан. — Вторым ритуалом я приму вас в род Гринграссов.       Ну, это было очевидно. Раз Эдриан так волновался именно о сохранении рода, то Перси догадался, что без ритуалистики тут не обойдётся.       — А первым? — спросил про очевидную несостыковку Перси.       — А первым я хочу провести ритуал выжигания крови, — негромко сказал Эдриан, словно это о чем-то говорило Перси за вычетом того, что звучало название опасно.       — Вы не могли бы подробнее рассказать об этом ритуале, сэр? — спросил Перси. — Боюсь, в Хогвартсе уже около десяти лет нет факультатива по ритуалистике.       — Разумеется, — кивнул Эдриан. — В рамках этого ритуала мы в буквальном смысле выжжем вашу кровь, а вместе с ней и все ваши связи с родами Уизли и Прюэттов. Вы станете чистым листом, и когда я приму вас в род, вы примете мою кровь и кровь Мелании, что сделает вас фактически нашим сыном.       Перси поежился, представив процесс «выжигания» крови. Эдриан, заметив это, вздохнул.       — Вы правильно опасаетесь, Перси, — вновь короткое имя. — Это очень болезненный, но действенный ритуал. В результате него вы избавитесь и от клейма Предателей крови, что лежит на семье Уизли, и от слабой крови угасающего рода Прюэттов. Нужно ли мне говорить, что вы станете сильнее магически, когда вас будет подпитывать один из древнейших Источников Англии? А также вы приобретёте и вес в обществе, вместо презрения, которое получаете сейчас...       Перси молча делал пометки на пергаменте, записывая всё, что говорил Эдриан.       — Я понимаю, что прошу о рискованной вещи, и сразу говорю, что вы можете отказаться, — Эдриан едва заметно улыбнулся, когда Перси испуганно встрепенулся при этих словах. — Но я гарантирую, что если вы пойдёте на этот риск, то через несколько лет вы станете гордостью нашего рода. Карьера в Министерстве вам будет обеспечена, кресло в Визенгамоте станет вашим, как только я отойду от дел. У вас будет все, что вы пожелаете, Персиваль, и почти полная свобода.       — Но, разумеется, и ответственность, — задумчиво пробормотал Перси, перечитывая свои записи.       — Так и есть, — с лёгкой удовлетворенностью от его замечания кивнул Эдриан. — Вы должны будете вести себя соответствующе вашему новому статусу: вы больше не будете третьим ребёнком Уизли, вы будете Наследником рода Гринграсс. Вы должны одеваться и говорить подобающим образом, посещать вместе со мной некоторые мероприятия, всегда отстаивать честь рода...       — Я понял вас, — кивнул Перси, когда Гринграсс закончил перечисление. — Вы дадите мне время, чтобы принять решение?       — Разумеется, — кивнул Эдриан. — Ритуалы нужно провести на Йоль, так что у вас есть время до завтрашнего вечера. Если вы откажетесь, я просто сотру вам память об этом визите и верну вас в Хогвартс, словно этой поездки и не было.       — Я понимаю, вы поделились со мной информацией, которая не должна достичь чужих ушей, — кивнул Перси.       — Вы схватываете на лету, — тепло улыбнулся Эдриан. — Не буду вам врать, я очень надеюсь на положительный ответ.       — Я обдумаю ваше предложение и дам ответ уже сегодня вечером, — кивнул ему Перси, поднимаясь из кресла. — Не буду заставлять вас ждать.       Эдриан взмахнул палочкой, снимая заглушающие заклинания с двери, и Перси, попрощавшись, покинул кабинет.       Перси сидел в библиотеке Гринграссов, куда ему любезно разрешили полный доступ, и изучал всю доступную информацию по ритуалам, родовой магии, а также пару исторических трактатов, написанных людьми, которые были приняты в род таким же образом, который предстоял Перси. Признаться начистоту, его пугал только ритуал, поэтому, чтобы уменьшить страх, Перси пытался понять, что ему предстоит.       Он удобно устроился в широком кресле, а на столе перед ним лежали несколько листов пергамента, где он делал пометки. Один из листов был крупно озаглавлен «за» и исписан мелким почерком, тогда как другой — «против» — имел всего несколько записей, часть из которых после изучения книг была перечеркнута, а у других стояли вопросительные знаки или другие понятные только Перси пометки.       — Ты такой же как Дафна, — протянул скучающий голосок из кресла напротив.       Перси чуть не подскочил от неожиданности. Астория развалилась в кресле напротив и лениво подкидывала в воздух скомканный Перси пергамент.       — Вы напугали меня, мисс Гринграсс, — прокашлявшись, заметил Перси. — Подкрадываться нехорошо.       — Можно просто Тори, — сморщилась девочка, недовольна формальным обращением. — И ты сам за своей книжкой не обращал внимания на все вокруг.       — Простите, я был слишком поглощен книгой, — Перси заложил фолиант на странице, которую читал, и отложил его в сторону. — Так чем я напомнил вам вашу сестру, Тори?       — О, она также любит зарыться в книжки, — отметила, подкидывая бумажный шарик, Астория. — А ещё слишком долго думать над простыми вопросами.       Перси не успел среагировать, когда она схватила лист с пунктами «против» и, увернувшись от потянувшегося за списком Перси, начала зачитывать его вслух.       — Болезненный ритуал? — она скептично посмотрела на Перси. — Разумеется, любые ритуалы болезненны! Ты должен отдать что-то магии взамен, чтобы получить желаемое. И чем сложнее ритуал, тем больнее будет в процессе. Но и тем сильнее результат.       Перси оставил попытки отобрать пергамент у настырной девчонки и вместо этого решил послушать свежий взгляд на свои вопросы.       — Сквиб? Да ты книжек перечитал! Любой ритуал может оставить участников сквибами, если те не рассчитают свою магию и отдадут алтарю слишком много. А тебе хотят выжечь всю слабую и грязную кровь и заменить её сильной, так что сквибом ты не станешь, не бойся!       — Откуда ты все это знаешь? — спросил Перси, тоже переходя на «ты».       Девочка перед ним располагала к неформальному общению, в отличие от строгой сестры.       — Я изучила чары прослушки ещё в восемь лет, — гордо выпятила грудь Тори. — Но сейчас не об этом! Что тут у нас дальше? Пожиратель? Papa был бы очень оскорблен твоим предположением! У него даже метки нет! И Тёмного Лорда он не поддерживал.       Перси выдохнул, с плеч словно гора упала, потому что он уже был морально готов на болезненный ритуал, но сомневался до последнего — не приведёт ли это его на темную сторону. А тут такой подарок судьбы в виде Астории, которая словно специально пришла, чтобы вытряхнуть из его головы последние сомнения.       — А дальше... Бла-бла-бла, французский? Ну, подтянешь. Этикет? О-о-о, мадам Диманш будет рада новому подопечному. По струнке у неё ходить будешь! Надеюсь, хоть меня в покое оставит...       Перси улыбался, пока Астория читала бумажку с начавшими казаться надуманными страхами, и понимал, что эта семья будет не хуже его предыдущей.       — Ты очень напоминаешь мне Джинни, — внезапно вырвалось у него невпопад.       Тори резко посерьезнела, отведя взгляд.       — Как она? — неловко спросила она.       — Вы разве не общаетесь? — удивлённо спросил Перси.       — Я... наговорила много лишнего в тот день, — Астория не стала уточнять, да и Перси понимал, о каком дне идёт речь. — И с тех пор мы не общались. Я никак не могу собраться отправить сову и попросить прощения...       — А давай отправим её вместе? — предложил Перси.       Астория подняла на него удивленный взгляд.       — Я, как бы мне ни было стыдно в этом признаться, последний раз виделся с Джинни в больнице, — слегка стушевался он. — А потом учёба, предложение твоего отца, младшие братья, которые остались буквально на мне...       — Я понимаю, — печально кивнула Тори.       — Так что, как насчёт того, чтобы мы вместе написали Джинни письмо или два, а потом отправили их? — Перси с энтузиазмом вытащил чистый лист пергамента и протянул Астории перо.       — Начнёшь?

* * *

      23 декабря 1991 года. Поместье Гринграсс       В ритуальном зале царил полумрак, освещающийся лишь зыбким пламенем свечей, расставленных по углам многоконечной звезды. В её центре находился алтарь, на котором лежал тяжело дышащий Перси, уже не Уизли.       Ритуал прошёл успешно, и Перси ощущал, как магия, древняя, первобытная, наполняет его тело, восполняя силы, выжженные первым ритуалом. В изголовье камня стоял Эдриан, заканчивая читать длинное заклинание на мёртвом языке, а в ногах — Мелания, повторяющая отдельные куплеты.       Теперь они стали его родителями, пусть и не рожая его, но приняв его в свой род и отдав ему свою кровь. И, возможно, вся боль, что он испытал во время ритуала, того стоила: он получал свой шанс на светлое будущее без оглядки на биологических родителей, прозябающих в Азкабане.       Перси закрыл глаза, вдыхая аромат плавящегося воска, который теперь будет стойко ассоциироваться у него с перерождением.       — Принимаю тебя в род Гринграссов, — финальная фраза заклинания была произнесена уже на английском. — Встань, Персиваль Эдриан Гринграсс.       — Добро пожаловать в семью, — тёплая рука Мелания легла на плечо Перси, когда он сел.       — Спасибо, maman.

* * *

      То же время. Гриммо, 12       — Сириус! — голос Фреда был севшим от крика.       — Ты обещал... — прохрипел рядом с ним Джордж.       — Простенький ритуал...       — Чтобы отвадить кузин от дома...       — Ты не говорил...       — Что будешь жечь нас магией!       Два возмущенных взгляда одинаковых синих глаз уставились на Сириуса, который поднял руки в защитном жесте, отступая от алтаря, на котором сидели близнецы, на пару шагов назад.       — Не переживайте вы так! Все же прошло хорошо, — попытался улыбнуться им Сириус, но был встречен колючими взглядами.       — Фредерик Сириус Блэк, — пробормотал Фред, ероша волосы.       — И Джордж Регулус Блэк, — скривился второй близнец. — Ты где такие имена взял?       — Пойдём покажу, — махнул рукой Сириус, подзывая их к неприметной двери в глубине зала.       Фред и Джордж сползли с алтаря и босиком потопали вслед за Сириусом, потому что желание удовлетворить любопытство оказалось выше, чем желание огрызаться на Сириуса за то, что тот не предупредил, что ритуалы — это больно.       За дверью оказалось небольшое помещение с огромным фамильным древом, размещенным во всю стену. Сириус подошёл к нему и задумчиво проследил пальцами самые нижние ветки.       — Вот, смотрите, теперь с точки зрения магии вы мои сыновья, — Сириус показал на два портрета, соединенных с его.       — Ух ты! — Джордж восхищенно уставился на гобелен. — Тут даже наши лица есть! Правда, почему у нас волосы чёрные?       Фред за его спиной хмыкнул и рассмеялся.       — А ты внимательный, братишка!       Джордж обернулся и удивлённо отметил, что волосы близнеца постепенно темнели, от корней, сменяя рыжий цвет чёрным.       — У меня так же? — удивлённо спросил он.       Фред кивнул.       — Это побочный эффект ритуала — в вас не осталось крови ваших родителей, и теперь вы можете приобрести часть моих черт, будучи моими магическими сыновьями, — пояснил Сириус. — А Рите скажем, что вы просто захотели покрасить волосы, а я не запретил. Договорились?       Фред и Джордж переглянулись, общаясь взглядами. Приподнятая бровь. Косая усмешка. Джордж обернулся к гобелену, изучая его, пока Сириус не торопил их с ответом.       — А почему Риты нет на гобелене? — спросил он после более внимательного изучения.       — Что, правда нет? — Фред положил голову на плечо брату, глядя на гобелен. — О, тут даже мелкий Малфой есть, а Сириус холостяк, — Фред ткнул пальцем в портрет светловолосого однокурсника Рона и Гарри.       — Рита не была представлена алтарю и не была официально введена в род ритуалом, — замялся Сириус. — Может быть, позже я это сделаю, но пока придерживаюсь стратегии «я не парюсь по этим аристократическим заморочкам», — объяснил он.       Фред и Джордж заговорщицки переглянулись.       — Ты же понимаешь, что это значит, братец Дред? — ухмыльнулся Фред, снимая голову с плеча близнеца и переводя взгляд на Сириуса.       — Конечно, братец Фордж, — растянул губы в хитрой улыбке Джордж. — У нас есть рычаг давления на нашего новоиспеченного папашу.       — Он понимал, на что шёл, усыновляя нас, — с милейшей улыбкой встал перед Сириусом Фред.       — Но уже поздно поворачивать назад, — встал рядом с ним близнец. — Ведь так, Сириус?       На лице последнего была растерянность. Но буквально на пару секунд.       — Что вы хотите за молчание? — со вздохом произнёс он, осознавая, что близнецы — это не просто новые Мародеры, а куда более хитрая и изворотливая их версия. И что они только забыли на Гриффиндоре?..       — Вот это другой разговор, — потирая руки, произнёс Фред.