Катерина

Играя на контрастах, я не вглядывался вдаль. Бросаясь в крайности, я не запоминал обиженных мною... И всё же она мне понравилась. Сразу же. Кошка, медленно намокающая под дождём, которая просто сидела недвижимо на лавочке. Понравилась. Я взял её с собой, только наши взгляды встретились. Нет, она не просила, не умоляла, унижаясь... Она, по ярко-жёлтым глазам видно, допускала факт моей помощи. Всего лишь допускала. Кошка сидела у меня на груди, под курткой, тихо мурлыча. Я же шёл, придерживая её и следя за тем, чтобы она не намокла. Мне было плевать на то, что и за шиворот мне уже натекло, и в ботинках противно хлюпало, и прочие " радости ". Я следил за тем, чтобы моей гостье было хорошо. Придя домой, я посадил её на банкетку, со словами: - Подожди пожалуйста, о`кей? - И, скинув сырую куртку, притащился в ванную за полотенцем. Но чёрная кошка, мягко соскочив с банкетки и тихо ступая, оказалась рядом. Ткнувшись мне в щиколотку мордочкой кошка тут же подняла глаза. Я посмотрел на неё и улыбнулся. - Ты, наверное, есть хочешь?..- Полуутвердительно произнёс я и , не дожидаясь ответа, прошёл на кухню. Когда-то давно у меня был кот, но после того, как я остался один, мне враз расхотелось иметь кошек. Желтоглазая замерла, косясь на меня. Я тоже иногда на неё посматривал, чтобы понять получше. Мы так привыкали друг к другу и это было правильно. Налив в мисочку молока, я сел на пол и , улыбаясь, подвинул миску кошке. Кошка, прищурившись, посмотрела на меня. -Тебе, тебе. - Рассмеялся я, в ответ на немой вопрос. Кошка удовлетворённо начала лакать. Я протянул руку и погладил её, она вздрогнула, но не отстранилась. - И как же тебя зовут? Кошка пристально взглянула на меня. - Леся?..Нет. Кира?.. Тоже?.. Маша?.. Не? Муся?.. Катя, может быть? Кошка замурлыкала. Катерина, значит. -Очень приятно, -продолжил я, почёсывая кошку за ушком. - А я Андрей. Катерина замерла, глядя на меня в упор...Она словно читала мысли, вглядываясь в меня. И,готов поклясться, она даже погрустнела. Я посадил Катю на колени и, поглаживая, начал свой рассказ. Мне было почти восемнадцать, когда отец оставил маму. А ведь он изматывал её, год за годом моя мамочка старела от тревог и переживаний, а на её прекрасном лице залегли глубокие морщины. У неё не выдержало сердце. Вечером, после ссоры, отец ушёл, хлопнув дверью. Потом он не вернулся даже за вещами, которые я попросту выкинул. Куда он делся? Зачем ушёл, оставив родного сына в одиночестве? Кто знает. Я иногда утешал себя, что у него есть причины... Мама, огорчённая, рано ушла спать. Я же, доделал реферат и пошёл спать уже где-то часа в два. Проходя мимо комнаты мамы, я на миг остановился. Было слишком тихо. Я даже не слышал её дыхания. Больное сердце. Что бывает, когда у твоего родственника именно такое?.. О, бессонные ночи, проведённые около мамы, после того, как я, влетев в комнату, обнаружил её бездыханную! В больнице я дневал и ночевал, лишь иногда засыпая на пару-тройку часов, хоть сидя, хоть стоя. Я старался не пропустить ни одной секунды, ни одного мгновения мамы. - Эй, что ты тут забыл! Я обернулся : высокий, широкоплечий, с красивым римским профилем, облачённый в белый халат мужчина, грозно взирал на меня сверху вниз. Я встал : - Здравствуйте, - тихо произнёс я, -Это моя мама, а я тут с ней... - Сколько тебе лет? - оборвал меня Доктор. - Пятнадцать? - Почти восемнадцать. - Так же тихо ответил я и, поймав на себе его удивлённо-изучающий взгляд, впервые за всё время, проведённое в больнице, взглянул на себя в зеркало. Это был уже не я. Да и вообще нельзя было бы быть вот таким. Изнеможденным, утомлённым, нездоровым... Сейчас я понимаю, почему меня вытащили из палаты за шкирку. Но это сейчас, прошло уже около трёх лет, я взираю на всё с высоты возраста, а тогда было невыносимо непонятно, почему я должен уйти. Но мне, вечно недосыпающему подростку никак нельзя было справиться со взрослым мужиком, и я сдался, плетясь за санитаром. Потом я даже изредка оборачиваясь назад ясно понимал: идиот. Но мама поправилась, я был счастлив. Кошка щурится: ей интересно и неинтересно... Эх... Мне тяжело говорить, ком в горле, я снова восемнадцатилетний... Через два месяца мама умерла. Я поседел бы, наверное, но тут появился придурок -отец. - Андрюша, - он подошёл ко мне, когда я стоял около могилы мамы на коленях, касаясь памятника лбом; слёзы не мешали дышать, лились сами... - Андрюш, пойдём. Неужели мой отец старался быть нежным и понимающим? Видимо, решил, что хуже не будет. Но я благодарен ему. Он научил меня быть тем, кто я есть. - Н-нет...- Задыхаясь, всхлипывая, произношу я. - Но дождь... - Убеждает отец. Не папа, а отец. Н-И-К-Т-О. - Уйди! - Я вскочил и толкнул его, жаль, что не сильно; он даже не покачнулся, но перехватил мои кисти и, притянув к себе, повёл прочь с кладбища. Я жил с ним месяц. Сбегал, редко появлялся дома, а он... не поверите, он седел. Из-за меня. И всё же я не могу, (да и хочу ли?..), его простить. Понять - да, простить - нет. Мы ненавидели друг друга по немому согласию. Просто. А потом он уехал. Наверное, жалел меня. Но тогда я думал, что всё это ради его самого. Катя прикрывает глаза: она понимает меня лучше, чем кто-либо. И вот началась моя самостоятельная жизнь. Я разбился о самое себя. Не перешагнул той черты, что мешает нормальному человеку стать ещё лучше... Я стал ненормальным. Иногда целыми днями лежал и смотрел в потолок, страдая бесцветной апатией; иногда пропадал вне дома, шатаясь по спящим улицам. Честно, осуждайте. Самому тошно и противно. Противно, что был таким, тошно, что никто и не догадывался об этом... И я горд собой. Горд, потому, что смог выплыть без чьей-то руки. Жизнь, странная вещь. И иногда лучшими друзьями становятся настолько понимающие существа, что сам чувствуешь - всё меняется. И неважно, что друг - кошка. Кошка, по имени Катя.