А мы правда встречаемся?

Кьека уверена, что она дура-дура-дура, вот кто ее сюда тянул? Никто! С губ слетело «окей» быстрее, чем она успела подумать, чем это может обернуться. И вот теперь она полностью осознала, в какой заднице, потому что позорно свалить ей никто не позволит. С одной стороны - Мина, а с другой – Тору. Все пути к отступлению перекрыты, и Кьека думает, что к ночи запрется в своей комнате до скончания веков. И прямо сейчас она с ужасом смотрит на бутылку из-под какого-то лимонада, которую Бакуго раскрутил так яростно, что та едва не улетела в ближайшее окно. В их кругу было удивительно тихо, потому что только Кацуки целовал Очако. Нет, вы понимаете, ПОНИМАЕТЕ??? КАЦУКИ. ЦЕЛОВАЛ. ОЧАКО. Джиро посмотрела на Урараку, уткнувшуюся взглядом в свои колени и покрасневшую, кажется, до корней волос. Затем скосила взгляд на Мину, в глазах которой можно было заметить жгущих костры чертей. Джиро уверена, что, черт побери, именно за этим и затевалась все вот это вот. Ашидо бы не в герои идти, а в свахи – определенно жила бы миллионершей, потому что такой талант к коварным планам и страсть к сводничеству еще поискать надо. - И-и-и… Кьека-чан, крути! – звонкий голос Хагакурэ вырвал ее из мыслей, а когда до нее дошел смысл сказанного, то глаза с ужасом уставились на горлышко бутылки, смотревшее на нее, точно дуло пистолета. Джиро уже представляла, как оттуда вылетает пуля и попадает ей в лоб. Всюду кровь и крики одноклассников, а она просто лежит себе мертвой тушкой и ей больше не нужно в этом участвовать. Эх, мечты. - Кьека-а-а-чан, - Тору машет у нее перед глазами невидимой рукой и после подталкивает в плечо легонько. Кьека сглатывает и молится всем известным богам всех религий, чтобы это создание Сатаны не остановилось на Денки. Только не Денки, Ками-сама, только не он, она не выдержит еще одного подвоха за вечер, ее же съедят ликующие взгляды определенных личностей, потому что они два дебила и успели спалиться еще перед парочкой людей. В очередной раз подпитывали свою ложь перед Серо, и тут так не кстати попались в поле зрения Момо и Тодороки. Которые, к слову, парочка официальная и уже давно. Такими темпами они с Денки будут парой для всех, кроме себя самих. «Пожалуйста-пожалуйста-пожалуй… - бутылочка остановилась и Джиро медленно, слишком медленно, поднимает взгляд и утыкается в золотистые глаза напротив, - от же блять». Ашидо аж подпрыгивает от такого удачного жребия, а у Джиро потеют ладони, и прямо сейчас она хотела бы махнуться причудами с Тору, потому что от пристальных взглядов хочется провалиться под землю. Какого этот черт блондинистый такой спокойный?! Поднимается и выходит в центр – ах да, нужно же подняться, да, нужно, да только ноги не слушаются. Кьека не двигается с места и тогда Каминари подходит ближе, протягивает ей руку, чтобы помочь встать, и крепко сжимает ее маленькую ладошку. У Джиро кровь в ушах стучит так сильно, а в мыслях один белый шум. Она дышит через раз и не может посмотреть Денки в глаза, потому что – о боже им поцеловаться надо о боже. Кьека застыла каменным изваянием, но тут ее аккуратно берут за подбородок – Каминари решил взять инициативу на себя. Он выглядит куда спокойнее нее и только лихорадочный блеск в глазах выдает истинное состояние. Денки наклоняется, а Джиро смущена до предела, и не может закрыть глаза. Прикосновение к губам сначала медленное, несмелое, целомудренное – Денки словно изучает, проверяет, как далеко может зайти. Он все еще держит ее за подбородок, а свободной рукой скользит по ее талии, притискивая ближе к себе. Кьека невольно кладет руки ему на грудь, и ей кажется, что жар, исходящий от него, обжигает даже сквозь рубашку. Ту самую, желтую в клеточку, будь она неладна. Каминари целует уже смелее, чуть кусает нижнюю губу, оттягивает, и Джиро прикрывает глаза – только ресницы дрожат. Джиро уверена, что Денки зашел бы дальше, а она – о боже – позволила бы. - Окей, голубки, это было сногшибательно! – голос Мины, будто гром среди ясного неба, и подростки отшатываются друг от друга, будто обожглись. Они расходятся на свои места под те самые проклятые ликующие взгляды, а Минета начинает что-то с бешеной скоростью бормотать Каминари почти в самое ухо. Кьека до самого конца ни на кого не смотрит.

***

Они снова сталкиваются, когда готовятся ко сну. Джиро буквально бегала от него весь день, а сейчас – от такого домашнего, в майке и пижамных штанах и очаровательной – господи о чем она думает – заколкой, держащей челку – ей деваться некуда, потому что она стоит и чистит чертовы зубы. И упорно сверлит раковину взглядом, что та уже должна была расколоться надвое. Каминари встает рядом и начинает ту же процедуру. Молча. По привычке сует одну руку в карман, которого на пижамных штанах не оказалось, а после то поболтает ею, то покрутит, потому что некуда деть. Джиро понятия не имеет, как его рука в итоге оказалась на ее плечах, и почему она была совершенно не против. Кьека невольно прижимается к его боку и чувствует, как бегут приятные мурашки по телу. Каминари теплый и сразу так хорошо становится. Она стоит так еще немного, прежде чем склониться над раковиной, сплюнуть пасту и умыться – Денки повторяет за ней, а после снова обнимает, но теперь уже двумя руками. Джиро снова кладет ладошки ему на грудь. - Что такое? – тихо спрашивает, будто боится разрушить момент. Каминари молчит, зарывшись носом ей в макушку, и о чем-то думает. Кьека прижимается щекой к его груди и, наверное, впервые не торопит. Денки редко бывает таким молчаливым, задумчивым и не дурачком – она все еще помнит, как он взял на себя инициативу рассказать Киришиме и Серо про их «отношения». К слову, Момо и Тодороки он тоже взял на себя. - Кьека-чан. - М? - … можно я снова тебя поцелую? Кьеке показалось, что все размышления разом сдуло из головы, там только бегущей строкой осталось «поцелуйпоцелуйпоцелуйонхочетменяпоцеловать». Она застыла, и теперь настала очередь Денки терпеливо ждать. Дать согласие, значит, перевести их отношения на новый уровень, признать, что они пара не фиктивная, а настоящая, а это… Джиро уткнулась лбом в его грудь, пряча глаза под челкой. Это означает, что она нравится Каминари, а он – ей, так, что ли? Джиро уверена, что ей нужно сказать твердое «нет». Но вместо этого выходит тихое: - Давай в другой раз. - Ладно.

***

На следующий день они не говорят об этом. И на последующий тоже. Каминари не лезет целоваться, не тянет ее в укромные уголки, подальше от посторонних глаз, и Джиро чувствует странную смесь облегчения и разочарования. Кажется, с началом всего этого она совсем запуталась в собственных чувствах, и чем больше думает о них, тем больше ничего не понимает. Из-за этого песни не пишутся, игра на басу совсем не идет, а домашнее задание по математике выглядит, как египетские иероглифы. Кьеке бы упасть настроением, да все та же блондинистая голова не дает. Денки с того момента стал чаще касаться ее. То приобнимет, то за руку незаметно возьмет, то в макушку уткнется или сложит подбородок на плечо, обдавая хрупкие ключицы своим горячим дыханием и пуская табун мурашек. Денки совсем не прячется и на них уже косятся чуть ли не все одноклассники, несмотря на то, что посвященные в их «отношения» молчали, как и было обещано. Самое страшное – Джиро совершенно не против, только ворчит постоянно, мол, она что ему, подставка, что он постоянно складывает на нее свою пустую голову. Каминари всегда улыбается и лишь притискивает ближе, заставляя подругу отчаянно краснеть. Все это время по его милости она бегает от Ашидо, которой дай только улучить момент – выпытает из Кьеки все правды и неправды. И Кьеке совсем не хочется попасть на подобный допрос, потому что от одной только мысли поджилки трясутся. Мина страшная, и остается только надеяться, что Киришима сможет ее наконец-то угомонить. Гулял слушок, что у них, кажется, что-то наклевывается. Не то что бы Джиро слушала. Так, совсем чуть-чуть, краем ушка. - Каминари, отлепись от меня. И вот опять парень поймал ее на кухне: подкрался сзади тихо, как мышка, сложил подбородок ей на плечо и крепко оплел руками ее талию, не давая отстраниться. И лицо такое довольное-довольное, словно только что получил самую желанную сладость в мире. У Кьеки вспыхивает лицо от подобной мысли, и она спешно утыкается в разделочную доску, на которой лежала недорезанная морковка. - Не-а, - тянет он тоном еще более довольным, чем рожа, и, видимо, даже не боится получить штекером по своей тупой башке. И ведь Джиро не бьет, и даже думать не хочет почему. - Ты тяжелый, - жалуется она. Это срабатывает, но не так, как хотелось девушке. Каминари всего лишь немного меняет положение, чтобы не так сильно висеть на подруге. Кьека и смущается, и пыхтит, и дует на свою челку, и думает о том, как бы покрошить Денки в салат. Коварный план так и не родился, а потому приходится вернуться к делам насущным – к морковке. Есть-то хочется. Они оба молчат и не стремятся начать разговор. Каминари просто наслаждается моментом, а Кьека уверена, что сунет голову в микроволновку, если спросит «зачем ты делаешь вот это вот все». Одноклассник наверняка с первого раза не поймет, чем еще сильнее будет вгонять ее в краску. А она и так превысила лимит всех возможных и невозможных смущений по его милости. - Эй, Денки, - зовет его Джиро и сует ему в рот кусочек морковки, едва тот открывает в удивлении рот, потому что это что, правда его имя из ее уст. Упорно старается не думать, что совсем чуть-чуть ее пальцы соприкоснулись с его губами, - ешь, раз пришел.