***
То утро выдалось довольно скверным: дождь, моросящий еще с прошлого вечера, не останавливался ни на миг, погрузив Нью-Йорк и его жителей в мрачно-полусонное состояние. В такие дни решительно не хотелось работать или делать хоть что-то относительно продуктивное, однако учебные обязанности никто не отменял, и Джинн, вымотанная уже в начале второго семестра, вновь отправилась в университетскую библиотеку, чтобы продолжить работу над дипломом. С тех пор как она выбрала тему исследования, это место стало ей практически вторым домом. Она видела своего научного руководителя чаще, чем собственную семью, и порой подобное положение дел заставляло девушку грустить. Джинн любила своих родителей и сестру, однако зачастую те слишком опекали ее, что не могло не вызывать небольшое раздражение. Конечно же, та осознавала причины подобного их поведения (к примеру, ее ежедневный сон в четыре часа и нерегулярное питание), но она уже не была ребенком, в конце концов. Именно поэтому стол в самой дальней части библиотеки и старенький ноутбук стали неотъемлемыми спутниками Джинн — подальше от шума, суеты и постоянных расспросов о ее состоянии. Сегодняшний день Джинн решила посвятить перепроверке собственных расчетов: все же лучше убедиться в правильности цифр на этапе написания диплома, иначе потом пришлось бы исправлять гораздо больше нескольких строчек в тексте. На самом деле, девушке оставалось совсем немного: она начала работу над дипломом еще осенью, поэтому сейчас практически закончила его. Дело оставалось за малым — подвести итоги, все проверить и оформить заключение. Однако чем дольше Джинн работала, тем меньше сил у нее оставалось, и это определенно сказывалось на ее продуктивности. Мозг соображал уже не так остро, как в самом начале, иногда давая огрехи в самых банальных вещах: то сказала что-то не то, то разбила свою любимую кружку за завтраком. «Может быть, стоит прислушаться к маме и отдохнуть денек», — устало вздохнула она, помассировав закрытые веки. — «Так и сделаю. Только закончу свои расчеты», — открыв их, Джинн вновь обратила свой взгляд на экран ноутбука. Перед глазами поплыло. — Опять? — непонимающе пробормотала она, приложив пальцы к виску. Такое случалось не так уж и часто — только когда она очень сильно перерабатывала или не спала продолжительное время. Но ни один из этих пунктов, по мнению девушки, не подходил к данной ситуации: на самом деле, бывали дни, когда она нагружала себя гораздо сильнее. Так почему же это происходило именно сейчас? «Та кружка кофе явно была лишней», — пронеслось в голове прежде, чем она отключилась.***
Лиза ненавидела вставать в понедельник рано утром. Честно говоря, она ненавидела вставать рано утром в любой день недели, но понедельник почему-то вызывал в ней гораздо больше отвращения, чем остальные будни. Лиза могла бы назвать тысячу и одну причину, почему подъемы по утрам в понедельник были ужасной идеей: научный руководитель в это время казался особенно злым и наотрез отказывался принимать ее правки в диссертации, ее любимая кофейня, где подавали просто отменный чай, открывалась лишь в десять часов, и она отчаянно не успевала попасть туда перед работой, а еще прямо сейчас перед ней со стула упала какая-то явно переработавшая блондинка, что определенно не придавало сегодняшнему утру шарма. «Обморок?» — наверно, в подобных ситуациях стоило бы переживать и звать на помощь, однако Лиза была не из такого рода людей. Она проходила курсы первой помощи и помнила, что последнее, в чем нуждался человек в обморочном состоянии — это чрезмерное волнение и лишние ошибки. Проверив дыхание, пульс и реакцию зрачков, Лиза решила самостоятельно привести загадочную незнакомку в чувство, чтобы не обременять ее лишними медицинскими расходами. Очевидно, та была всего лишь студенткой, у которой любая копейка на счету. Переутомление определенно не стоило подобных денежных трат и новых проблем. В том, что это было переутомление, Лиза была практически уверена. Сделать такое заключение было совсем несложно: у девушки присутствовала чрезмерная бледность и круги под глазами, однако сердцебиение и дыхание были в относительной норме, что исключало сердечный приступ или другие более серьезные проблемы со здоровьем. — «Ей просто нужно поспать», — Лиза, конечно, не медик, однако этот вывод показался ей наиболее логичным. Расстегнув верхние пуговицы рубашки незнакомки, она похлопала ту по щекам, дабы привести ее в чувство. — Эй, милашка, здесь не место для сна, — произнесла Лиза в своей манере, пронаблюдав за тем, как девушка постепенно открыла глаза и попыталась сосредоточить свой взгляд хоть на чем-то. — Поднимайся. Если сильно устала, лучше сходи домой и поспи там. Если тебе совсем плохо, только скажи и я вызову скорую, — она говорила медленно и достаточно четко, для того чтобы лежащая незнакомка смогла сразу же понять смысл сказанного. — Только… не скорую, — неразборчиво пробормотала блондинка, попытавшись сесть на полу. Лиза, заметив ее усердие, помогла, придержав ту за спину. Когда она открыла глаза до конца, Минчи осознала: та была восхитительно красивой. Уставшей, но очень привлекательной девушкой. В жизни у Лизы было не так уж и мало страстей: хорошая книга, сон до обеда, вкусный чай с бергамотом и свежие эклеры из кофейни, находящийся неподалеку от ее дома. Красивые девушки занимали второе место в топе ее пристрастий (точнее — делили его вместе с хорошим сном, уступая лишь чаю). Само собой, она не накидывалась на каждую встречную с просьбами сходить на свидание, однако не отказывала себе в удовольствии полюбоваться чужими изгибами тела или милым личиком. А если девушка сама шла на сближение и подавала определенные сигналы… Кто Лиза такая, чтобы отказывать этим прекрасным существам? — Тогда домой, — ответила она, наконец, поднявшись с корточек. Отряхнув коленки от невидимой грязи, Лиза подала руку девушке, дабы та не продолжала сидеть на полу. — Как тебя зовут? — Джинн, — представилась блондинка, приняв помощь. Когда та встала на ноги, Лиза осознала, что вляпалась по полной: мало того, что Джинн обладала неземной красотой, так еще и была несильно ниже ее самой, что сильно подкупало. По какой-то причине Минчи предпочитала не миниатюрных девушек, а прекрасных леди примерно ее размеров. В любом случае, о вкусах не спорят. — А я Лиза. Тебя проводить до дома? — она решила не упускать возможности сблизиться с ангелом, подкинутым ей самой судьбой, потому что хорошие сюрпризы утром в понедельник все еще казались ей чем-то из ряда вон выходящим. Отпускать прекрасную Джинн идти одну домой было бы верхом безответственности (и неважно, что в обычной ситуации Лиза бы просто позвала медиков да ушла по своим делам восвояси). «Извините, профессор, но диссертация подождет», — мысленно вздохнула Минчи, заранее знавшая, что не пожалеет о принятом решении. — Нет, — сначала Лиза подумала, что та отказалась от ее сопровождения, и уже хотела привести целую кучу аргументов, почему идти в таком состоянии по улице в одиночку было плохой идеей, когда Джинн продолжила: — Мне нельзя возвращаться домой в таком виде. Родные волноваться будут. «Любит семью», — сделала мысленную пометку Лиза, загадочно улыбнувшись. — «Определенно стоит моего времени». — Дорогуша, — Джинн вздрогнула от внезапного обращения, однако более никак не показала своего недоумения. Почему-то необычная девушка, внезапно появившаяся в самом дальнем отделе университетской библиотеки, не вызывала недоверия. Возможно, дело было в том, что та помогла Джинн прийти в чувство, — у меня есть необычное предложение, но я не уверена, пойдешь ли ты на такое. — Я слушаю, — скрестив руки на груди, она немного нахмурилась, как бы продемонстрировав свою заинтересованность. — Знаю, это звучит довольно подозрительно, но как насчет сна в моей квартире? То есть ты придешь ко мне домой, я постелю тебе на диване и ты хорошенько отоспишься, при этом не побеспокоив родных. Оставить тебя здесь я точно не могу — не в таком состоянии, — от скорой ты отказываешься, — Лиза развела руками, как бы показав, мол, тут вообще без вариантов. — Это единственное, что приходит мне на ум. На самом деле, она не думала, что это сработает. По правде говоря, сама бы она ни за что не согласилась на подобное приглашение: спать где-то вне собственной кровати для нее было большим стрессом, что уж говорить о сне в доме у незнакомых людей. Однако Джинн умудрилась удивить ее уже во второй раз за время их знакомства. — Звучит разумно, — Лизе понадобилась вся ее сила контроля над собственными эмоциями, чтобы не проявить и толики изумления на лице. Джинн же выглядела вполне серьезной, поэтому сомневаться в ее словах не было никакого резона. — Я буду рада поспать у тебя. Если ты не против, конечно, — ее лицо внезапно подернулось румянцем смущения, и Лиза позволила себе залюбоваться им еще раз. «Какая наивная девушка», — отметила та. — Я же это предложила, милашка. Конечно же, я не против, — промурлыкала довольная Минчи, улыбнувшись уголками губ. — Собирай вещи. Здесь недалеко.***
Квартира Лизы в самом деле располагалась неподалеку от корпуса, в котором находилась общая библиотека. Пока девушки шли до нее, они успели лишь обменяться общей информацией вроде рода занятий и семьи. Спросить, был ли у Джинн романтический партнер, Лиза не смогла: они довольно скоро оказались у подъездной двери. Не сказать, что Минчи обладала чрезмерно огромными апартаментами, однако место вполне подходило для жизни в одиночестве. Работа ассистентом профессора приносила ей не слишком большой доход, поэтому Лиза много подрабатывала написанием статей в научные журналы и даже бралась за заказные дипломы. Всего этого вполне хватало на жизнь — без шика, конечно, но вполне приемлемо. Сняв верхнюю одежду, девушки прошли в гостиную, где и находился уже упомянутый ранее диван. Джинн окинула тот быстрым взглядом: мебель определенно не самая новая, однако вполне подходящая под общий интерьер. Это создавало в квартире особую, уютную атмосферу, что позволило Пейдж целиком расслабиться. Лизе хотелось доверять — нутро Джинн молчало об опасности, а она привыкла доверять своей интуиции. Быть может, их знакомство положит начало чему-то новому. — Не самый лучший в своем роду, но вполне удобен для сна, — прокомментировала Лиза, бросив быстрый взгляд на Джинн. Та не выглядела расстроенной или разочарованной. Это успокоило Минчи, придав ей немного больше уверенности в себе. — Я спала в условиях и похуже, так что все в порядке, — ответила она с легкой улыбкой на губах. Лиза даже боялась предположить, какими именно были те условия, поэтому благоразумно пропустила ее слова мимо ушей. — В любом случае, устраивайся поудобнее. Сейчас я схожу за постельным бельем, — она уже хотела уйти, когда Джинн быстро остановила ее. — Не нужно. Я могу спокойно поспать и без всего, — Пейдж не хотела быть настолько наглой: мало того, что она навязалась к практически полностью незнакомому человеку в гости, так еще и доставляла неудобства иного характера. Мысль о том, что Минчи, самостоятельно пригласившей ее к себе, совсем не в тягость было позаботиться о своей гостье, почему-то совершенно не приходила на ум. — Ага. Какой же я буду хозяйкой, если позволю тебе спать на голом диване. Не говори глупостей, — Лиза закатила глаза. — Еще скажи, что просто уйдешь после сна, даже не попив со мной чаю, — в голове девушки давно родился план по возможному соблазнению новой знакомой, и этот момент определенно туда входил. Пункт один — познакомиться поближе, когда та придет в себя, попутно накормив и напоив чем-то горячим. Пункт два — обменяться номерами телефонов и периодически писать ей, чтобы подружиться и выяснить ориентацию. Пункт три — в случае совпадения интересов пригласить на свидание. Возникнут ли последующие пункты в этом гениальном плане, напрямую зависело от того, как пройдет их первое свидание. В том, что то состоится, Лиза была практически полностью уверена. — Зависит от того, во сколько я проснусь, — хмыкнула Джинн. Она в самом деле не знала, получится ли у нее провести немного времени вместе с новой знакомой. Не то чтобы та не хотела этого, вовсе нет — Лиза показалась ей симпатичной и весьма привлекательной девушкой, однако дела, увы, никто не отменял. — Ладно, неси уже свое белье, — вздохнула Пейдж, решив, что эту тему пока что стоило закрыть. Минчи, сразу поняв намек, молча ушла в соседнюю комнату, перед этим кивнув головой. Лиза не так уж часто принимала гостей в своей квартирке, а еще реже оставляла их у себя на дневной сон, поэтому совершенно не знала, как правильно стоило общаться. На самом деле, ситуация получалась весьма и весьма сюрреалистичной: девушки были знакомы буквально десять минут, пять из которых Джинн была в отключке, когда та согласилась прийти поспать к по сути чужому человеку, просто чтобы не беспокоить свою семью. Лиза не была уверена, что такое вообще бывает в реальной жизни (она в кино-то такого никогда не встречала), но кем она была, чтобы противиться подобному подарку судьбы. Достав чистое постельное белье с верхней полки шкафа, она вернулась к своей гостье, которая уже села на свое будущее место сна. Джинн заинтересованно смотрела по сторонам, отмечая для себя какие-то занятные детали: к примеру, в стеллаже, помимо книг, стояли альбомы для марок, а на стене в рамках вместо обыкновенных картин висел гербарий. Довольно занимательным Пейдж показались и сами книги: те варьировались от легких романов до серьезной исторической литературы. «Настоящая библиотека», — мысленно восхитилась Джинн, отметив, как упорядоченно книги располагались на полках. Лиза не могла не заметить ее интерес — подобное внимание весьма польстило. — Если хочешь, после твоего отдыха могу показать тебе другую часть моей коллекции книг, — улыбнулась она, положив постельное белье на диван возле Пейдж. — У тебя есть еще? — удивилась та, немного приподняв свои тонкие брови. Минчи хихикнула. — Да, в спальне, — Джинн уже хотела спросить что-то еще, однако Лиза быстро прервала ее, шутливо пригрозив указательным пальцем. — Не-а, ты меня не заговоришь. Сначала сон, а затем все остальное, так что расстилай постель. — Говоришь как моя мама, — закатила глаза Пейдж, но все-таки встала с дивана, чтобы застелить его. Лиза скрестила руки на груди. — Если твоя мама все еще напоминает тебе о важности такой базовой вещи, как сон, то тебе стоит задуматься о верности выбранного режима жизни, — она сказала довольно очевидную вещь — Джинн слышала подобное практически постоянно ото всех вокруг. Однако большая разница с предыдущими разами заключалась в том, что другие люди не были ей чужими, тогда как Лизу она знала от силы час. Если практически незнакомый человек говорил тебе о важности соблюдения режима, то это уже была клиника, не иначе. — Я знаю, что это важно, просто, — Джинн запнулась. Просто что? Она была трудоголиком и могла реализовываться только через работу? Сильное заявление, с которым стоило бы обратиться к профессиональному психологу, а не к доброй девушке, позволившей ей немного отдохнуть в своей квартире. — Просто что? — Лиза приподняла одну бровь. — Ничего, — Джинн помотала головой, прежде чем приступить к делу. Минчи решила не вмешиваться в личные переживания Пейдж: все-таки они не настолько близки для подобного. Она уже подумала, что больше ничего не услышит от своей гостьи, когда та вновь подала голос, заставив Лизу замереть: — Кстати, спасибо, что впустила к себе. Знаю, ситуация странная, и мы обе по сути рискнули, но ты не кажешься плохим человеком, — развернувшись, Джинн смущенно улыбнулась. В груди у Лизы екнуло. — Я рада, что мы познакомились. «Вот черт», — подумала Минчи, а вслух ответила: — Ничего. Я тоже этому рада, — она дежурно улыбнулась и, прежде чем покинуть комнату, произнесла: — Располагайся. Не стесняйся пользоваться ванной, если будет необходимо. Я буду в соседней комнате работать над своей диссертацией. Зови, если что. — Поняла, — кивнула в ответ Джинн. Минчи скрылась в спальне, закрыв за собой дверь, а Пейдж улеглась на диван, практически сразу погрузившись в сон. Ближайшие часы обещали быть тихими и умиротворенными.***
Работа над диссертацией, которой планировала заняться Лиза, никак не хотела начинаться: то ей хотелось в туалет, то выпить немного чая, то вдруг понадобилась книга, которая находилась в стеллаже гостиной (хотя она никогда не хранила учебные книги там). В общем, девушка делала что угодно, лишь бы выйти из комнаты, дабы, конечно же, поглазеть на свою гостью. Удивительно, но Джинн спала довольно спокойно. По какой-то причине Лизе казалось, что она будет мучиться от кошмаров, поэтому факт их отсутствия порадовал ее. Конечно же, она села за свою работу и даже смогла найти пару бесплатных статей в интернете — все-таки ей нужно было что-то сдать своему научруку. Лиза, не переживающая за состояние Джинн, настолько погрузилась в чтение найденных материалов, что не заметила, как прошло несколько часов. Услышав стук в дверь, она буквально подскочила на месте, автоматически посмотрев на время. Часы показывали семь часов вечера. «Уже?» — разочарованно подумала Минчи, глубоко вздохнув. Поднявшись со своего места, она отправилась к двери, чтобы открыть ее. Лиза не оказалась готова к виду заспанной Джинн — та, по всей видимости, проснулась не по своей воле и выглядела довольно взволнованно. — Что-то случилось? — моментально нахмурилась Лиза, почувствовав ее настроение. — Мне нужно срочно уходить, — помотала головой Пейдж. Та, судя по всему, была чем-то серьезно встревожена, и Минчи не собиралась вот так просто отпускать ее без всяких объяснений. — Для начала скажи, что случилось, — настояла она, подойдя немного ближе. Джинн вздохнула. — Дядю госпитализировали. Мама только что звонила. Мне правда нужно идти, Лиза. Я бы рада задержаться, но, — Джинн будто прорвало: она тараторила без остановки, пока Минчи не перебила ее. — Я понимаю. Все хорошо. Может, тебя подвезти? У меня есть знакомый с машиной, — предложила Лиза, попутно пытаясь вспомнить, не было ли у Чжун Ли сегодня ночной подработки. Однако Джинн резко помотала головой. — Не стоит утруждаться. Я закажу такси, — она вымученно улыбнулась, и Лиза не посмела ей перечить. — Хорошо. Идем, я тебя провожу. К моменту, когда Пейдж ушла из ее квартиры, часовая стрелка сдвинулась всего на десять минут. Спустя еще полчаса Лиза с ужасом осознала, что ее план по захвату сердца Джинн с треском провалился на первых же этапах — мало того, что они не попили чая вместе, так еще и не обменялись номерами телефонов. — Какой кошмар, — вздохнув, девушка отправилась на кухню — ей срочно нужно запить свой провал чаем. А еще, возможно, поделиться горем с лучшим другом.***
На самом деле, Чжун Ли — отличный друг. Они учились вместе уже больше четырех лет: сначала окончили бакалавриат, затем вдвоем поступили в магистратуру. Сейчас, когда он был слишком занят заботой о младшем брате, который переехал с ним в Штаты всего лишь несколько месяцев назад, Лиза видела его только на редких совместных занятиях и иногда приглашала выпить чая в местной кофейне. Каждая их встреча была на вес золота особенно сейчас, когда приближался крайний срок сдачи диссертаций. Чжун Ли на самом деле отличный друг. Еще бы он пользовался соцсетями, и цены бы ему не было. Однажды Лиза попыталась зарегистрировать его во ВТейвате — недавно появившемся популярном мессенджере, — однако ничем хорошим это не закончилось — он умудрился запутаться в нем и наотрез отказался использовать данное приложение. В итоге, друзья сошлись на переписках через СМСки и коротких звонках. Неудобно, но поддерживать связь же как-то надо было. Лиза вздохнула: как раз сейчас общение через интернет им бы не помешало. Чжун Ли опаздывал уже на час, при этом не отвечая ни на звонки, ни на сообщения, из-за чего Минчи начинала немного переживать. Ей был заказан третий чайник зеленого чая, когда Чжун Ли все-таки вбежал в «Фавониус». Весь его вид так и кричал о том, как он заебался. — Выглядишь отвратительно, дорогой, — Лиза, встав со своего места, подошла к другу и в качестве приветствия поцеловала его в обе щеки. — Даже хуже, чем обычно, — улыбнулась она, усаживаясь обратно. — Ну, спасибо, — закатил глаза Чжун Ли, прежде чем плюхнуться напротив подруги. — Я так устал, Лиза. Ты даже себе не представляешь, — он глубоко вздохнул и быстро потер лицо руками. — Тебе бы не помешало немного сна, — хмыкнула она, отпив из своей чашки. — Я бы от него не отказался. Но в последнее время вот вообще не до этого, — пробормотал парень, жестом подзывая к себе одну из официанток. — Сяо? — коротко уточнила Лиза. — Сяо, — в тон ей ответил Чжун Ли. Минчи была в курсе ситуации братьев и очень сочувствовала Сяо — наверняка, будучи подростком, ему было довольно тяжело воспринимать все происходящее вокруг, так что его эмоциональность была вполне естественной реакцией на ситуацию в целом. Но каким же он, блять, был трудным. Сначала Сяо отказывался разговаривать с Чжун Ли: за весь судебный процесс и период переезда он едва ли сказал ему и пару слов. Затем, по прошествии трех недель, он, видимо освоившись, начал доставлять старшему брату неудобства другими способами. Практически каждую ночь Сяо сбегал из дома, заставляя Чжун Ли судорожно обзванивать все больницы и полицейские участки на случай, если подросток попал в неприятности. Несколько раз тот даже оказывался в обезьяннике по совершенно разнообразным причинам (в основном из-за вандализма). Помимо всего прочего, к Чжун Ли домой регулярно наведывались люди из опеки и миграционных служб, дабы проконтролировать, получал ли Сяо достаточный уход и не нуждался ли он в смене места жительства. На удивление, тот вел себя словно шелковый рядом с соцработниками, послушно отвечал на их вопросы и совсем не жаловался на Чжун Ли. Парень считал, что это добрый знак. Лиза же могла лишь молчаливо пожалеть его. Едва ли она могла чем-то помочь — только вот так вывести друга на небольшую прогулку в перерывах между подработками, работой над диссертацией и «войной» с бунтующим подростком. — Что он учудил на этот раз? — спросила она, после того как они заказали еду и еще один чайник с чаем. Чжун Ли устало вздохнул. — Своровал у меня деньги, перекрасился в зеленый и попытался купить билет на самолет до Грузии, — он говорил все это максимально убитым голосом, из чего Лиза сделала вывод о том, что тот не спал уже очень долго. — Почему Грузия? — удивилась она. Насколько ей было известно, ни у Чжун Ли, ни у его родни или друзей не было никаких связей в этой стране. Более того, едва ли она являлась популярным местом побега у бунтарей вроде Сяо. — Без понятия. Я вообще редко понимаю, что творится у него в голове, — Чжун Ли потер переносицу. Лиза покачала головой. — На каком же этапе он провалился? — Он не взял свой паспорт, — фыркнул Чжун Ли, наблюдая за тем, как официантка расставила перед ними тарелки. — Его задержали на нашей таможне и держали там, пока я не приехал забрать его. Само собой, они сообщили в опеку, и мы проторчали там вместе с полицией всю ночь, — он издал очередной вздох. — Ужасный опыт. Никому не советую. — Может, стоило взять кофе? Тебе бы не помешал, — сочувствующе улыбнулась Лиза, попутно начав есть свой салат. — Обойдусь чаем. В нем больше кофеина, — отмахнулся Чжун Ли, также приступив к своей еде. Они замолчали на какое-то время: Чжун Ли слишком устал, чтобы говорить хоть что-нибудь еще, а Лиза молчаливо обдумывала сказанное другом, смакуя выбранное из меню блюдо. Когда еда начала постепенно заканчиваться, взгляд Чжун Ли посветлел, да и сам он вроде стал повеселее. Минчи успокоилась — раз еда подействовала, значит, не все потеряно. — А что у тебя нового? — он спросил это не из вежливости — Чжун Ли в самом деле был заинтересован в состоянии подруги. Быть может, он не мог поддерживать с ней постоянную связь, однако это совсем не значило, что ему было плевать на нее. — Ну, подростков на таможне я, конечно, не ловила, но не так давно у меня и правда случилось кое-что интересное, — вспомнив о ситуации с Джинн, Лиза почувствовала, как на сердце потеплело. Конечно, больше с той загадочной девушкой она не сталкивалась, даже когда приходила на то же место в библиотеке и работала там весь день, однако все это время мысли о ней не отпускали ее. Все-таки порой такие мимолетные влюбленности могли засесть в сердце на продолжительный срок. — Давай, колись, — хмыкнул Чжун Ли, разливая чай по кружкам. Кивнув, она рассказала все от начала и до конца: как они случайно столкнулись в библиотеке, как она пригласила Джинн к себе, чтобы та выспалась, как та сбежала, потому что ее дядя оказался в больнице. Чжун Ли молча слушал ее, неторопливо попивая чай. Когда ее рассказ оказался закончен, он глубокомысленно выдал: — Интересно же ты живешь. — Не интереснее тебя, дорогуша, — проворковала Лиза, отхлебнув из своей кружки. — Видимо, поэтому мы и подружились, — она улыбнулась. — По всей видимости, так оно и есть, — согласился Чжун Ли. Дальнейший их разговор затрагивал вполне повседневные вопросы — в очередной раз обсудили темы своих диссертаций, промыли все косточки преподавателям и общим знакомым, похихикали над забавными ситуациями на парах, а потом, душевно попрощавшись, разошлись каждый в свою сторону — до новой возможности встретиться. Взрослая жизнь никого не щадила.***
Джинн довольно редко бывала в больницах на правах посетителя. В ее семье практически никто не доводил себя до настолько ужасного состояния, а сама она, оказавшись тут с истощением, долго в палате не задерживалась, довольно скоро возвращаясь к учебе. Именно поэтому нахождение здесь казалось Джинн каким-то неправильным: белые стены нагнетали на нее негативные эмоции, а бегающий туда-сюда персонал заставлял нервничать. Глубоко вздохнув, Джинн направилась в сторону нужной палаты. Она уже была здесь раньше — несколько дней назад, когда дядя только попал сюда. Исходя из слов его лечащего врача, мужчина упал из-за инсульта прямо посреди смены. Персонал кофейни вызвал скорую и сразу же позвонил папе Джинн — благо, на телефоне Варки не оказалось никакого пароля. Маму Джинн оповестили позже, когда ситуация уже стабилизировалась — именно женщина в итоге и позвонила дочери вечером, разбудив ее. Дядя был тем, кто оказал на племянницу сильное влияние. Она с детства наблюдала за его работой в кофейне: то, как он целиком отдавался любимому делу, посвящая ему все свободное время. В свои пятнадцать лет Джинн проводила больше времени в «Фавониусе», чем у себя дома — примерно в тот же период их с Барбарой родители разводились, и нахождение в общей квартире казалось практически невозможным из-за постоянного психологического давления. Будучи подростком, она уже знала азы работы бариста, а сейчас изучала основы ведения бизнеса: однажды Варка дал Джинн почитать некоторые документы, связанные с управленческой стороной кофейни, и девушка загорелась идеей разобраться во всех хитросплетениях финансовых и иных вопросов, связанных с данной сферой. Именно так она и оказалась на экономическом факультете с уклоном в ведение бизнеса. Первое, что бросилось Джинн в глаза — это осунувшееся дядино лицо. Он находился здесь не так уж долго, однако будто бы постарел на добрый десяток лет сразу. Если раньше девушке казалось, что для своего возраста Варка выглядел довольно молодо, то сейчас четко осознала реальность его лет. Подойдя к кровати, Пейдж аккуратно села на стул, стоящий возле нее. Дядя, почувствовав ее присутствие, открыл глаза и резко посмотрел на племянницу. — Явилась все-таки. Я же говорил тебе не приходить, — тихо проворчал он, нахмурив густые брови. Джинн улыбнулась уголком губ. — Я принесла твоих любимых пирожков с вишней, — произнесла та, достав из своей сумки целлофановый пакетик с едой. — Хорошо, ты прощена, — хмыкнул Варка. — Давай свои пирожки, — тихо посмеявшись, девушка передала мужчине лакомство. Открыв пакет, дядя с наслаждением вдохнул запах свежеиспеченных пирожков. Мама Джинн всегда умела готовить самую лучшую на свете выпечку. Когда дети были меньше, он часто заходил к ним с гостинцами, оставался на чашку чая с вкуснейшими слойками, посыпанными сахаром, играл с Джинн или укачивал в своих руках малютку Барбару, чтобы дать их маме немного отдохнуть. Брат Варки — папа девочек — постоянно пропадал на работе да в командировках, так что дядя, по сути, заменил им отца. — Пахнет вкусно, — резюмировал он, достав один из пирожков. Надкусив его, Варка промычал от удовольствия: — И на вкус вкусно, — произнес он с набитым ртом. — Доешь сначала. Поговорить всегда успеем, — не переставала улыбаться Джинн, наблюдавшая за дядей. Всегда приятно было видеть радость на лице родного человека. Они замолчали. Пока Варка занимался поеданием своего пирожка, девушка перевела взгляд в окно. Погода постепенно налаживалась: недавние тучи рассеялись, уступив место теплому солнышку. Плохое настроение и постоянная сонливость растворились вместе с ними. Расслабленное состояние настолько овладело Пейдж, что она, казалось, на несколько минут задремала с открытыми глазами, очнувшись, лишь когда Варка взял ее за руку. — Джинн, дорогая, ты в порядке? — нахмурился он, большим пальцем огладив ее костяшки. Его отцовская забота всегда трогала девушку за душу, заставляя ее сердце таять. — Все нормально. Просто не выспалась, — та помотала головой, вновь натянув на лицо улыбку. — Ты что-то говорил? — Я говорил о том, что за кофейней некому приглядеть, пока я поправляюсь. На самом деле, я вообще не уверен, что смогу и дальше тянуть целый бизнес. Продать бы ее… — задумчиво протянул он, запрокинув голову на подушку. Джинн с ужасом округлила глаза. — Как продать?! — резко воскликнула она, сжав руки в кулаки. Что бы кто ни говорил, «Фавониус» всегда занимал отдельное место в ее сердце. Кофейня стала для нее так близка и родна, что девушка была морально не готова отпустить ее, тем более продав чужому человеку. — Почему? — Ты еще спрашиваешь? — фыркнул Варка. — Ты просмотри, в каком я состоянии, — он развел руками, как бы призвав Джинн к сказанному действию. — Я ведь уже не молод, как прежде, солнце. А в таком положении так вообще едва ли смогу сделать хоть что-то, — пессимистично заключил он, устало улыбнувшись. — Я уверена, что ты еще встанешь на ноги! — запальчиво произнесла Пейдж, почувствовав, как к глазам подступили слезы. Последнее, чего ей хотелось, это обсуждать с дядей его бесполезность. Джинн считала Варку очень сильным человеком, искренне восхищалась им и явно не хотела прощаться с этим его образом. — Давай договоримся. Я пригляжу за кофейней, пока ты будешь приходить в себя, а, когда приведешь себя в порядок и отойдешь от всего этого, мы вернемся к этому разговору. Я более чем уверена, что ты наберешься сил и сто раз пересмотришь свое решение о продаже, — ее голос был полон уверенности и веры в лучшее, на что Варка лишь покачал головой. И в кого она была такой оптимисткой? — Упертая девчонка, — усмехнулся он. — Есть в кого, — парировала она, сверкнув глазами. — Ладно. Пусть будет по-твоему. Но все-таки морально настраивайся на негативный исход. Поработав там в качестве управляющей, ты поймешь, что оно не стоит твоих усилий. «Фавониус» давно работает себе в убыток, — грустно произнес тот, почувствовав, как тоскливо сжалось сердце. Все-таки это место не было чужим и для него. — У меня уже нет таких сил и квалификации, чтобы следить за изменениями на рынке и следовать современным трендам. — Уверена, мы прорвемся, — заключила девушка, мысленно радуясь тому, что выиграла дядю в этом споре. Даже если он хотел продать кофейню сейчас, она выкроила бизнесу немного времени, чтобы проявить себя с лучшей стороны, и тогда, возможно, Варка изменит свое мнение, позволив «Фавониусу» и дальше радовать всех своим существованием. Они решили сменить тему, поговорив о чем-то нейтральном вроде учебы и семьи. За разговорами время пролетело довольно быстро: Джинн просидела с дядей вплоть до окончания часов посещения. Выйдя из больницы, она была полна вдохновения и надежд: ну не может же там быть все настолько плохо. Как-то же кофейня продержалась до сегодняшнего дня. С этими мыслями Пейдж отправилась домой — дописывать диплом и готовиться к первому рабочему дню на новой должности.***
Первое, что сделала Джинн до начала своей первой смены — подняла все архивы, которые касались прибыльной стороны «Фавониуса». К большому сожалению, дядя оказался прав: кофейня не просто работала себе в убыток — вся финансовая сторона заведения была в полнейшей жопе. Джинн удивилась, как ее вообще еще не закрыли за долги — настолько все было плохо. — Ну, я ведь могу помочь ему. Выделить какие-то общие вещи, где можно сэкономить, посчитать все. А когда дядя выйдет, он обязательно все решит, — успокаивала себя Джинн, пролистывая страницу за страницей. Ей определенно понадобилась бы уйма времени, чтобы разобрать весь архив. Неужели последние несколько лет Варка был настолько плох, что упускал из виду так много вещей сразу? Да быть того не может. На людях тот всегда держался бодрячком, не давая никому даже шанса усомниться в собственной профпригодности. Девушка тяжело вздохнула. Ей предстояла большая работа. Папка за папкой, документ за документом — сначала Джинн рассортировала их по важности и актуальности, чтобы потом разобраться с содержанием каждой по отдельности. К тому моменту, как официантки открыли «Фавониус», Пейдж уже чувствовала себя выжатой, словно лимон. Однако, как потом оказалось, то были лишь «цветочки». «Ягодки» пошли во время самой смены. Начало было неплохим — до обеда поток клиентов был не таким большим, и персонал прекрасно справлялся с задачей: бариста готовил напитки в своем темпе, пока официантки разносили заказы. Повара также держались молодцом — ни одной жалобы на качество приготовленной еды вплоть до полудня не поступало. Однако, как только часы пробили двенадцать, с «Фавониуса» будто бы спала чарующая магия, явив временной управляющей все ужасы час пика. Бьющаяся посуда, бешеная скорость готовки, постоянная путаница в заказах, а также медленная скорость обслуживания — таковыми являлись четыре всадника апокалипсиса в общепите. И Джинн, бедная Джинн, которая сегодняшней ночью спала четыре часа от силы из-за своего диплома и волнения перед первым рабочим днем, потихоньку начинала сходить с ума. Последней каплей стало внезапное увольнение одной из официанток. — Сара, может быть, подумаешь и не будешь уходить вот так скоро? Хотя бы доработай смену, — практически умоляла ее Джинн, стараясь не повышать голос. Они стояли прямо посреди зала: Сара наотрез отказалась возвращаться в помещение для персонала, чтобы поговорить там, и сняла фартук прямо здесь. — Я больше так не могу. Передай Варке, что он может не возвращать мне последнюю зарплату, но я здесь больше не работаю, — девушка же не собиралась сбавлять тон своего голоса, твердо стоя на своем. Джинн громко вздыхает: и что вообще менеджеры делали в подобных ситуациях? — За такие деньги и напрягаться не стоит, — фыркнула Сара напоследок, прежде чем направиться в сторону выхода, громко цокая каблуками. У Джинн в голове просто не укладывалось: неужели ее дядя в самом деле был настолько ужасным работодателем, что даже не мог выплатить зарплату вовремя? Что-то ей подсказывало, что дело было далеко не в его нежелании делать это. Она еще не успела разобраться в документах, связанных с зарплатами, но уже знала, какой там был пиздец. И как персонал еще не разбежался кто куда? Возможно, дело было в том, что практически все они были студентами, которые нуждались в деньгах. Как правило, именно студенты соглашались на работу в любых условиях и за любую зарплату, чем активно пользовались многие наниматели. Однако, по всей видимости, даже необходимость в работе теперь не останавливала персонал от увольнения — настолько ужасно здесь было находиться. «Что же делать?» — крутилось в голове у Пейдж, пока она судорожно осматривала посетителей и остановившихся официантов. Бариста тоже замер на месте, не зная, как реагировать на произошедшую ситуацию. Прозвеневший звонок, оповестивший о приходе нового клиента, стал толчком для Джинн. Отмерев, она будто бы набралась внутренней силы и громко сказала: — Никому не паниковать. Я возьму ее столики. Остальные, продолжайте свою работу, — скомандовала она, прежде чем направиться в сторону кухни. Быстро кивнув, сотрудники вернулись к работе. И понеслась. Латте с карамельным сиропом и рыбный бутерброд. Раф на кокосовом молоке с сердечной лапшой. Эспрессо и хрустящая яичница. Блюдо за блюдом. Напиток за напитком. Джинн носилась между столиками, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг. Все, на что ее хватало — это спросить заказ, отнести его на кухню и бариста, а затем забрать их, чтобы вернуться к столику с подносом. К моменту, когда ей нужно было отнести чай за пятый столик, перед глазами уже поплыло, и девушка, не удержавшись, споткнулась практически у самой цели, разбив чайник об пол. Кажется, часть напитка попала на ботинки клиентке, сделавшей заказ. Джинн почувствовала, как к горлу подкатили слезы. — Простите, пожалуйста. Я-я… я принесу вам еще один чайник за счет заведения, — сбивчиво пробормотала Пейдж, не в силах оторвать взгляд от пола. Чувство стыда накрыло ее с головой, не позволяя здраво мыслить. «Я оплошала. Все плохо. Дядя будет ругаться. Я ничего не умею», — мелькало в голове, пока до боли знакомый голос не вырвал ее из негативных мыслей: — Все в порядке, дорогуша. Я заплачу за оба чая, — промурлыкала Лиза. Вскинув голову, Джинн удивленно округлила глаза. Не зная, что можно было сказать в ответ, она так и замерла на месте, пока Минчи продолжила говорить: — Вот мы и встретились вновь, таинственная незнакомка. Не ожидала, что мы пересечемся при таких обстоятельствах, — хихикнула та, однако, заметив состояние знакомой, немного нахмурилась. — Кажется, ты снова не следишь за своим здоровьем. — Некогда, — помотала головой Пейдж, по всей видимости говоря одновременно и про свое состояние, и про то, что у нее нет времени на болтовню. — Я принесу тебе, — она запнулась, когда осознала, что за столиком с Лизой сидел кто-то еще. Парень — примерно их ровесник — внимательным взглядом наблюдал за их взаимодействиями, не проронив при этом ни звука, что делало ауру вокруг него загадочно жуткой, — и твоему другу, — поспешно добавила Джинн, — новый чай за счет заведения. И это не обсуждается, — она быстро сорвалась с места и побежала в сторону стойки бариста, чтобы самостоятельно заняться заваркой чая, не дав Минчи и шанса на ответ. Чжун Ли перевел вопросительный взгляд на Лизу и приподнял правую бровь. Ситуация показалась ему крайне занимательной, даже забавной. — Это о ней ты говорила тогда? — задал он интересующий его вопрос, скрестив руки на груди. — Ага, — протянула она, мечтающее вздохнув. — Классная, правда? — Ты же в курсе, что девушки не в моем вкусе, — фыркнул Чжун Ли, закатив глаза. На это Лиза лишь посмеялась. — И то верно. Джинн довольно быстро принесла им новый чайник чая с бергамотом, а после занялась беспорядком, который устроила возле их столика. Когда девушка ушла, друзья обратились к оставленной теме разговора, принимаясь за чаепитие. Пейдж, осознав, что те не собирались ничего писать в книге жалоб, облегченно выдохнула и вернулась к обслуживанию других столиков. Друзья ушли практически сразу же, как допили свой напиток. Им предстояло вернуться к работе, поэтому оставаться здесь на слишком долгое время не было никакого смысла. Убирая их столик, Пейдж обнаружила чаевые размером с цену чайника чая и еще десять долларов сверху. «А она упертая», — усмехнулась Джинн, глубоко вздохнув. По крайней мере, за сегодняшний день произошло хоть что-то хорошее. Сегодня ей еще предстояло доработать смену, а после — заняться важными документами, связанными с кофейней. — «Этот день никогда не кончится», — обреченно подумала она, относя грязные чашки на кухню.***
После повторной встречи с Джинн Лиза стала заходить в «Фавониус» еще чаще. Чжун Ли и раньше замечал ее нездоровую одержимость этим местом, поэтому сейчас мог лишь молчаливо вздыхать, когда та в очередной раз сообщала ему о своих похождениях. Сам он не мог постоянно сопровождать Лизу из-за работы и вечных попыткок удержать Сяо от глупостей, но не то чтобы девушку это останавливало. Несмотря на загруженный график, Джинн всегда старалась уделить Лизе хоть минуту своего времени, когда та в очередной раз появлялась в кофейне, не только потому, что она уже несколько раз всячески выручала ее, но и потому, что девушка ей нравилась. Пейдж никогда не задумывалась по поводу своей ориентации — пожалуй, она была из тех людей, которые не брали гендер человека во внимание, когда влюблялись в него. Насколько она знала, это называется пансексуальность. Однако сейчас ей было совершенно не до романтики. Мало того, что на ее плечи легли заботы о кофейне (да, она сама вызвалась управлять ей, пока дядя не придет в себя, но это не делало ее работу менее сложной), так еще и защита диплома была не за горами. Благо, сам текст давно был готов, а также внимательно проверен и одобрен научруком — одной заботой меньше. Варка, выписавшийся из больницы еще месяц назад, теперь отлеживался дома. Он никак не комментировал стремление племянницы удержать бизнес на плаву, оставаясь молчаливым наблюдателем со стороны. Мама Джинн слезно умоляла брата бывшего мужа продать уже, наконец, кофейню, однако он, видя, как отчаянно Джинн пыталась свести концы с концами на тонущем корабле под названием «Фавониус», отчего-то медлил. Быть может, роль сыграла его личная привязанность к бизнесу. Однако настал день, когда он все-таки решился на изменения: последней каплей стала их последняя встреча, на которой Джинн уснула, сидя на стуле. — Как ты и просила, я подумал и принял решение о том, что все-таки продам кофейню, — спокойно сообщил Варка на одном из ужинов, на которые к нему заходила племянница. Глаза девушки округлились. — Но ведь… Я как раз освоилась. Только начала понимать принципы работы и разгребла документы, — растерянно произнесла она не в силах поверить в то, что это произошло на самом деле. В голове мысль сменялась мыслью, не давая зацепиться за что-то конкретное. Джинн помотала головой. — Ты не можешь так поступить! Это же «Фавониус». Наш «Фавониус», дядя! — отчаянно воскликнула Пейдж, почувствовав, как к глазам подкатили слезы. — Этот бизнес давно изжил себя. Если ты хочешь заниматься подобным, открой свое заведение. С нуля тебе будет гораздо легче развиться, не повязнув при этом в долгах, — вздохнул Варка. — С этой кофейней слишком много мороки и возни. Оно того не стоит, — строго отрезал он, скрестив руки на груди. — Но… Но… — пробормотала она, бессильно сжав руки в кулаки. Дядя покачал головой, как бы обозначая, что разговор закончен. У Джинн не осталось иного выбора, кроме как смиренно замолчать. — Могу я попросить тебя самостоятельно разобраться с увольнением сотрудников и приведением заведения в порядок перед продажей? — уточнил мужчина. В принципе, он и сам мог бы заняться подобными вопросами, однако знал, что такой опыт не только научил бы племянницу новому, но и дал бы ей время попрощаться с заведением, которое так много для нее значило. — Да, конечно, — вздохнула девушка, не зная, как ей следовало себя чувствовать: она была благодарна за возможность побыть в «Фавониусе» еще немного, однако совершенно не хотела принимать подобное решение как конечное и расставаться с ним. — Я займусь этим в ближайшее время. В груди поселилось ужасное чувство тоски и грусти: неужели им в самом деле придется закрыть их прекрасную кофейню?***
Конечно же, процесс закрытия бизнеса был не так прост, как изначально казалось. Они решили доработать этот месяц, чтобы оповестить клиентов о своем закрытии и накопить денег на последнюю зарплату сотрудникам. Едва ли поиск места работы на лето в Нью-Йорке был простым делом, именно поэтому Джинн уломала дядю выплатить работникам премии, дабы те смогли продержаться на плаву до момента начала работы на новом месте. Календарь показывал тридцать первое мая, и Пейдж знала, что это означало: последний день работы кофейни уже наступил. Все утро девушка находилась в подавленном состоянии, не зная, как справиться с грустью. Слова дяди никак не выходили из головы: неужели «Фавониус» совсем ничего для него не значил? «Нет», — остановила она себя. — «Просто он уже немолод и не справляется», — нехотя признала Джинн, вспомнив, какой бардак ей пришлось разгребать в документах. Человек в здравом уме и с хорошим состоянием здоровья определенно не довел бы бизнес до подобного. — «Может, так оно будет лучше», — пыталась успокоить себя девушка, пока несла чайник за пятый столик. Там, как и ожидалось, уже сидела ожидающая свой заказ Лиза. Конечно же, она сразу заметила плохое настроение подруги. Минчи не заходила в кофейню некоторое время из-за работы над диссертацией и постоянных пинков от научного руководителя (Чжун Ли был полностью солидарен с критикой их преподавателя, так что в ответ на свое нытье Лиза получала лишь осуждающие взгляды и громкие вздохи), поэтому не могла заметить постепенные изменения в состоянии Джинн, а также ничего не знала о закрытии «Фавониуса». Пейдж хотела сообщить ей эту важную новость лично: все-таки та являлась одной из их немногочисленных завсегдатаев. — Дорогуша, ты выглядишь ужасно. Что-то случилось? — нахмурилась Лиза, окинув внешний вид Джинн внимательным взглядом. «Неужели снова перегружает себя?» — мелькнуло в ее голове. Не так давно они заключили своеобразный договор: Лиза пообещала начать плотно работать над диссертацией, а Джинн — спать не меньше восьми часов, питаться хотя бы три раза в день, а также выходить на небольшие регулярные прогулки. Минчи даже хотела предложить зафиксировать их договоренности на бумаге, однако они сошлись на устном подтверждении. — «Уже нарушила свое обещание? Не похоже на нее». — Дядя продает кофейню, — бессильно вздохнула Джинн, ощутив, как пустота в груди стала еще больше. Думать обо всем этом уже было очень сложно — произнести вслух же оказалось гораздо труднее. — Мы закрываемся завтра. Лиза была в курсе ситуации с Варкой, а также основных проблем с бизнесом — они с Джинн уже давно обменялись номерами телефонов и периодически делились новостями из своих жизней. Да и регулярные посещения кофейни не проходили зря — девушки стали близкими подругами, которые постоянно поддерживали друг друга в сложных ситуациях, помогая выкарабкаться из них. Именно поэтому Минчи просто не могла закрыть глаза на происходящее с Пейдж: то, какое значение та придавала этому месту, цепляло за живое. — Ну-ка, присядь, — скомандовала Лиза, кивнув на свободное место напротив себя. — Мне нужно работать, — стала отнекиваться Джинн, почувствовав, что если снова заговорит об этом, то, возможно, не сможет сдержать слез. Однако подруга оставалась непреклонной. — В кофейне сейчас толком никого нет. Думаю, твои официантки справятся и без тебя. Тем более, сегодня их последний рабочий день, — доводы Минчи прозвучали довольно убедительными, и Пейдж, не зная, что им можно противопоставить, сдалась, усевшись на свободный стул. Лиза удовлетворенно кивнула. — А теперь рассказывай, — попросила она, сложив руки в замок и приготовившись слушать. И Джинн рассказала. Рассказала о решении дяди, о том, что его бесполезно переубеждать и как тяжело ей мириться с подобным. Лиза, молчаливо слушавшая все это время, налила ей чая в чистую кружку и подвинула ту поближе к Джинн, дабы она при желании могла утолить свою жажду. — Я бы хотела как-то изменить его решение. Но возможно ли это? Может, это я слишком идеализирую кофейню, а на самом деле здесь все очень плохо не только на бумаге, но и в остальных планах тоже? Не знаю, — сокрушалась Джинн, прижав ладони к лицу. К глазам давно подкатили непрошеные слезы, однако она еще держала себя в руках, стараясь не разрыдаться прямо в зале. — Не наговаривай на это место, дорогуша. Лично я наслаждаюсь здешней атмосферой и вкуснейшим чаем с бергамотом, который вы подаете. Уверена, многим здесь нравится та семейность и любовь, с которой вы готовите еду и напитки, а еще вежливость, с которой обращаетесь к клиентам. Ваша изюминка — это забота и рыцари. Будет очень грустно, если вы вот так закроетесь. Я бы хотела продолжить ходить сюда и дальше, — вздохнула Лиза. Ей хотелось взять Джинн за руку, как-то утешить ее, однако, немного подумав, она решила, что было слишком рано проявлять тактильные знаки внимания. — Еще бы открывались пораньше, и цены бы вам не было, — хихикнула она, решив добавить в свою проникновенную речь немного юмора. — Ты правда так считаешь? — Джинн, практически не дышавшая все это время, с надеждой подняла взгляд на Лизу. Та кивнула в ответ. — Конечно. Особенно в части про время работы. Я бы хотела забегать сюда и перед работой, а не только в обед, — усмехнулась Минчи, подперев рукой голову. — Я… честно говоря, у меня в голове сейчас такой сумбур, — Джинн издала нервный смешок. — Твои слова мне будто глаза открыли. Я не смогу отдать это место кому-то еще, кому-то чужому, — медленно помотала головой она, все-таки отпив из кружки немного чая. — Оно слишком мне дорого. Слишком много значит не только для меня, но и для наших завсегдатаев, — девушка определенно прониклась речью Лизы: ее глаза больше не были такими же пустыми, как раньше, а губы складывались в несмелую улыбку. — Так не отдавай. Раз твой дядя настаивает на продаже «Фавониуса», купи ее у него сама, — Лиза предложила первую пришедшую на ум идею, и та, казалось, попала точно в цель. Во взгляде Джинн промелькнула искра осознания. — А это ведь отличная мысль! И как я сама об этом не додумалась? — та резко встала со своего места, настроившись действовать. — Спасибо, Лиза. Ты мне очень помогла, — кинула она напоследок, прежде чем скрыться где-то в своем кабинете. — Да не за что, дорогуша, — растерянно ответила Минчи, наблюдавшая за тем, как утерянная уверенность постепенно возвращалась к Джинн обратно. Видеть ее полной сил и стремления к чему-то было усладой для глаз, особенно по сравнению с тем состоянием, в котором она находилась до этого. — Удачи! — крикнула ей Лиза вслед, прежде чем вернуться к обеденному чаю. Джинн предстояла долгая работа. Все-таки такие сделки совершались не за один день. Однако все нужно было делать по порядку: и сначала ей предстояло защитить диплом.***
День пролетал за днем: кофейня была закрыта, как дядя того пожелал, и Лиза вдруг ощутила, насколько ее зависимость от постоянного посещения «Фавониуса», их ароматного чая с бергамотом и вкуснейших эклеров прогрессировала. Мало того, что ей совершенно негде зависнуть в обеденный перерыв вместе с Чжун Ли, так теперь она еще и могла лишь переписываться с Джинн, практически не видясь с ней. Предзащитный период всегда считался самым ответственным и важным за всю студенческую жизнь, поэтому Пейдж практически целиком погрузилась в подготовку. Однако она не забывала об их договоренностях, внимательно следя за своим здоровьем. Джинн не знала, что двигало ей в такие моменты: она могла спокойно нарушить их уговор, а Лиза бы об этом даже не узнала, — однако девушка не хотела так поступать. Слово, данное Минчи, отчего-то казалось очень важным. Несмотря на постоянную загруженность, Джинн ни на секунду не забывала о своем плане покупки кофейни дяди. Она даже начала откладывать деньги и искать возможности взять кредит. Для этого пришлось бы найти еще одну работу — едва ли ей дали бы в долг без постоянного заработка. Но ни одна из возможных трудностей не могли сломить ее волю — Пейдж была непоколебима. Когда диплом был, наконец, защищен и получен на церемонии вручения, Джинн, собрав всю волю в кулак, отправилась прямиком к дяде. Он уже давно выставил объявление о продаже на сайте и ждал, пока кто-нибудь откликнется на него, однако его ожидание определенно затянулось — едва ли место с таким количеством долгов пользовалось сильной популярностью, так что Пейдж совершенно не переживала по поводу того, что ее место могли перекупить до нее. Постучавшись в дверь, девушка принялась ждать. Варка шел на поправку, но все еще не мог выполнять дела, требующие сильной физической нагрузки. Джинн старалась проведывать его время от времени, заносить разные вкусняшки и делиться новостями, так что дядя совершенно не удивился, когда, открыв дверь, обнаружил в коридоре племянницу. — Привет, — поздоровался Варка, отходя от двери, дабы пропустить девушку внутрь. — Какими судьбами на этот раз? — В этот раз я по делу, — серьезно произнесла Джинн, проходя внутрь и закрывая за собой дверь. Сердце в груди забилось быстрее — вот он, момент истины. — По какому же? — заинтересованно спросил тот, скрестив руки на груди. — Я хочу купить у тебя «Фавониус», — с порога заявила она. В ее голосе не было ни намека на сомнение — Варка сразу же понял, что это решение было принято давно и не на пустом месте, и тяжело вздохнул. — Ты же не отстанешь, да? — уточнил он, заранее зная ответ. — Я не отдам его кому-то постороннему. Они наверняка целиком переделают кофейню, сделают ее совершенно другой. Но ведь в этом городе, в университете поблизости есть люди, которые любят «Фавониус» за его атмосферу и просто за то, какой он есть сейчас. Я тоже люблю «Фавониус», — Джинн говорила запальчиво и так живо, что Варка не смог бы ей отказать, даже если бы сильно того захотел. Не то чтобы он хотел этого на самом деле. Из мужской груди донесся очередной вздох. — Пойдем пить чай, — Варка начал двигаться в сторону кухни, пока Джинн не воскликнула: — Так ты мне ее продашь? — Я просто ее на тебя перепишу, Джинн. Просто помни о моем предупреждении: это место высосет все твои силы и деньги. Так что, если что, пеняй на себя, — сказав это напоследок, дядя зашел в комнату. Пейдж не видела его лица, однако по голосу четко могла сказать — Варка улыбался. «Все-таки он тоже этого не хотел», — с облегчением подумала Джинн, следуя за мужчиной. Она смогла! Она сделала это! Восторг и счастье максимально быстро окутали девушку, заставляя ее едва ли не подпрыгивать на месте. Может быть, это будет очень трудно, но она чувствовала — оно того стоило.***
Если бы Джинн спросили, какое лето она считала самым сложным в своей жизни, она бы смело назвала лето две тысячи пятнадцатого года. После того, как Варка переписал на нее «Фавониус» прошло около месяца. За это время она провела глобальную работу: пересмотрела меню, убрав из него наименее актуальные пункты, по новой занялась распределением бюджета, а также подала объявление о наборе персонала. Поработав пару месяцев официанткой, она осознала, что существующий ранее график работы абсолютно не подходил под реалии современного мира. Вместо того чтобы растягивать смену на целый день, стоило прибегнуть к более коротким промежуткам, сделав пересменку во время обеда. Одной официантки было бы вполне достаточно, если бы они сделали акцент не на столиках, а на напитках на вынос. Конечно же, это бы прибавило работы бариста, однако сэкономило бы приличную сумму денег. Учитывая, что аномальная загруженность, какая случилась в первый рабочий день Джинн, встречалась редко, подобная схема вполне могла бы сработать. Возможно, в будущем, когда их бюджет расширится, она наймет еще кого-нибудь, но на данный момент им стоило ограничиться двумя бариста и поварами, а также тремя официантами, которые смогут регулярно сменять друг друга. Само собой, первое время она не сможет платить сотрудникам чересчур большую зарплату, однако та хотя бы будет постоянной. Именно по этой причине пока что не имело смысла делать условия принятия на работу слишком высокими. Джинн ограничилась возрастом, а также наличием стрессоустойчивости и банальной вежливости. Она вполне могла бы обучить как официантов, так и бариста, поэтому с этим не должно было возникнуть никаких проблем. С поварами же дела обстояли сложнее. Мало кто соглашался на такую тяжелую работу за такие маленькие деньги, но люди все-таки нашлись. Пейдж вздохнула с облегчением: они все-таки смогут начать работать. Обучение персонала не заняло много времени, и уже в августе «Фавониус» открылся вновь. Сказать, что Джинн волновалась — ничего не сказать. Она едва ли могла спать в ночь перед первым рабочим днем — навязчивые мысли не желали покидать ее голову. Лиза, понимая, что та сильно переживала, не засчитала это за нарушение их договоренности. Они переписывались практически всю ночь — Минчи пыталась успокоить Пейдж, подбодрить ту, пообещав, что останется с ней на весь день в кофейне. Джинн это успокоило. Первые три месяца дались ей с большим трудом: постоянные переработки, бесконечное количество документов, вечная текучка кадров, наработка новой базы клиентуры (многие завсегдатаи так и не вернулись к ним, по всей видимости решив, что они закрылись навсегда) — все это порождало огромный стресс, с которым Джинн могла бы и не справиться, если бы не постоянная поддержка Лизы. Та постоянно напоминала Пейдж о необходимости отдыха, приносила готовые обеды, составляла ей компанию после закрытия заведения и даже пыталась помочь с расчетами (все равно подсчеты проводились через калькулятор, так что помощь была вполне ощутимой). В общем, Минчи делала все, чтобы Джинн не сошла с ума, и у нее это даже получалось. Так продолжалось вплоть до февраля следующего года, когда Пейдж, пересчитав финансовый отчет, не воскликнула: — Мы вышли в плюс! Лиза! В этом месяце мы не просто можем покрыть все расходы, но и заработать сами! Мы сделали это! — она была в настолько диком восторге, что Минчи невольно залюбовалась ей. Вид радостной Джинн доставлял ей гораздо больше удовольствия. — Ура, — произнесла она, будучи не в силах сдержать улыбки. Прямо сейчас ей хотелось только одного — крепко обнять Джинн, дабы как-нибудь выразить всю свою радость, однако ее опередили: Пейдж, уже встав со своего места, быстро подошла к Лизе и сгребла ее в объятия. Нежный аромат парфюма окружил девушку, и та, не удержавшись, вдохнула его. Сердце забилось чаще — конечно же, они обнимались и до этого, однако не так долго и крепко, как сейчас. Каждая из девушек осознавала неразрешенное романтическое напряжение между ними, однако никто из них не собирался ничего предпринимать. Лиза знала, что Джинн было не до того, а Джинн была слишком занята в «Фавониусе», чтобы думать о чем-то еще. Но сейчас будто бы что-то неуловимо изменилось. Немного отстранившись от подруги, Пейдж заглянула ей в глаза. Объятия решительно не хотелось разрывать, и Джинн, решив, что раз ее не отталкивают, то все в порядке, продолжила стоять интимно близко к Лизе, наслаждаясь минутой их единения. Взгляд, бегающий с глаз на губы и обратно, сдал Пейдж с потрохами — Минчи сразу поняла, что они хотели одного и того же. — Поцелуй меня, — прошептала она за них обеих, убрав локон светлых волос за ушко. Щеки Джинн немного покраснели, но та не отстранилась, а, наоборот, приблизилась к ее лицу. — Хорошо. Их губы, наконец, соединились в нежном, практически невесомом поцелуе. Невинное касание вызвало в сердцах девушек целую бурю чувств. Адреналин, бегущий по крови, заставлял руки дрожать, а губы раскрываться в широкой улыбке. Их взгляды встретились вновь, и обе осознали: новая глава — пожалуй, одна из самых прекрасных глав в их жизнях — началась.***
С тех пор как Лиза и Джинн начали встречаться, посиделки Чжун Ли с первой стали еще более редким явлением, чем раньше. Конечно, сейчас они оба работали преподавателями на одной кафедре и могли периодически видеться в университете, однако после смены парня ждал младший брат, а Минчи — девушка. Благо, теперь Чжун Ли мог отказаться от подработок — полноценная работа и периодическое написание статей давали ему достаточно денег для комфортной жизни. Несмотря на редкость встреч, они все еще помнили друг про друга, периодически списываясь через СМС. Теперь каждая встреча в реальной жизни действительно была на вес золота. И все было бы просто замечательно, если бы Чжун Ли снова не опаздывал. Не сказать, что тот был непунктуальным человеком, однако с появлением в его жизни Сяо все резко изменилось — в том числе и этот пункт. Вот и сейчас Лиза уже полчаса дожидалась своего лучшего друга, сидя за своим любимым столиком в кофейне. С тех пор, как Джинн стала владельцем «Фавониуса», сидячих столов в самом деле поубавилось — теперь их было пять штук. К тому же, она поставила парочку фуршетных столов, возле которых можно было стоять, и несколько стульев к стойке бариста. Так, нагрузка на официанток снижалась и происходила хорошая экономия денег. Лиза по традиции занимала пятый стол, так что легко смогла увидеть запыхавшегося Чжун Ли, на всех парах влетевшего в кофейню. Он тяжело дышал, что явно говорило о том, как сильно тот торопился, поэтому Минчи решила не обижаться — по крайней мере, парень пытался успеть вовремя. — Привет, — Лиза встала со своего места, чтобы поздороваться. — В этот раз ты даже раньше, чем обычно, — произнесла она в шутливой форме, подходя поближе к другу. — Стараюсь, — поцеловав Лизу в обе щеки, Чжун Ли снял пальто и, повесив его на крючок, сел напротив девушки. — Ты уже заказала? — Да, как ты и просил, панкейки и улун, — откликнулась та, улыбнувшись уголком губ. Чжун Ли выглядел не просто растрепанным — его будто пропустили через мясорубку. Как правило, парень держал свою прическу и одежду в порядке, однако сегодня что-то явно пошло не так. — Что у тебя приключилось на этот раз? — Машина сломалась, — вздохнул Чжун Ли, пытаясь привести свой внешний вид в порядок. — Утром я подвез Сяо до библиотеки, ему нужно было сделать какой-то доклад, и без проблем вернулся обратно домой. Но когда мне нужно было выезжать к тебе, она резко заглохла и отказалась заводиться, — сокрушался он, пока официантка расставляла их заказ. — Я бы вызвал кого-нибудь, чтоб ее починить, но вряд ли потяну полноценный ремонт. — Ну, самое время начать пользоваться метро, — хихикнула Лиза, подвигая к себе кружку, чтобы налить туда чай. На ее высказывание Чжун Ли лишь закатил глаза и взял столовые приборы, дабы приступить к еде. — А у тебя как дела? — спросил он вместо того, чтобы ответить на ее реплику. Минчи, поняв, что стрелка снова сместилась в ее сторону, улыбнулась. — Все хорошо. Недавно вот с Джинн съехались. Пока что уживаемся. Посмотрим, как пойдет дальше, — произнесла Лиза, отпив немного горячего напитка. — Да вы теперь будто женатая пара, — усмехнулся Чжун Ли, разрезав один из панкейков, дабы положить его к себе в рот. — Не завидуй. Тебя это тоже ждет, — произнесла она, игриво приподняв одну из бровей. — Звучит как приговор, — константировал тот, закатив глаза в очередной раз. — Неужели тебе совсем не хочется романтики? — удивилась Лиза. — Я, конечно, понимаю, что ты сейчас занят с Сяо и думаешь только о его благополучном будущем. Но что будет, когда он вырастет? Тебе не станет одиноко? Чжун Ли почувствовал, как сдавило сердце. Его подруга точно знала, куда бить. Конечно же, он не хотел бы остаться целиком в одиночестве, так никого по-настоящему и не полюбив в романтическом смысле. Однако едва ли его желание найти себе кого-то было вообще исполнимо в ближайшие пять лет. Быть может, его будущая вторая половинка еще даже не выпустилась из школы: сидела там где-то, готовилась к выпускным экзаменам. А может, он даже не был американцем? Кто знает. Глупо было придумывать себе несуществующего парня — особенно в данный период времени. Все, что Чжун Ли сейчас хотел — это выучить Сяо и помочь ему встать на ноги. До этого же момента думать о постоянных романтических отношениях точно не стоило. Он оставил вопросы Лизы без ответа, ловко переведя тему на что-то более нейтральное. Девушка, решив не лезть другу в душу, поддержала беседу. Больше они об этом не говорили.***
С момента встречи с Минчи прошло порядком десяти дней — Чжун Ли не считал. Рабочая неделя всегда тянулась, словно резина, будни нескончаемо сменяли друг друга, целиком погружая тебя в рутину, так что порой становилось тяжело отследить, какой сейчас шел день. Все, что мог сказать парень — на дворе определенно стояла весна. Ремонт сломанного авто ожидаемо стоил космическую сумму, и с недавнего времени парень начал пользоваться метро на пару со своими ногами. Что ж, по крайней мере, машина хорошенько послужила ему предыдущие несколько лет. Быть может, однажды он ее починит. На данный момент существовали проблемы гораздо насущнее транспорта, которым он пользовался. «Сегодня можно приготовить рамен. Не думаю, что Сяо будет против», — когда твой бюджет был строго ограничен, приходилось планировать меню заранее. Он точно знал, какие продукты были дома и что из них можно было приготовить, поэтому не волновался по этому поводу. Дела стали идти гораздо проще, когда Чжун Ли, наконец-то, приняли на нормальную работу. Теперь денег хватало не только на чашку чая с Лизой раз в три месяца, но и на карманные деньги для Сяо. Парень не знал, оценил ли его брат этот жест, однако тот, кажется, даже начал прощаться с ним перед уходом в школу. Зайдя в квартиру, Чжун Ли удивился: обычно в это время Сяо уже находился дома, смотрел телевизор или делал домашку, — однако сейчас в квартире стояла гробовая тишина, прерываемая лишь тиканьем часов. — Задерживается в школе? — нахмурился он, решив, что не стоило паниковать раньше времени. Все-таки Сяо мог быть занят чем угодно — не всегда же ему хотелось сбежать из страны или увлечься чем-то опасным для здоровья. Может быть, он наконец-то нашел себе друзей в классе и отправился с ними гулять. Время еще не было поздним, и, если что, Чжун Ли всегда мог ему позвонить. Решив не дожидаться Сяо для уточнения его желаний насчет ужина, парень, преждевременно помыв руки и переодевшись в домашнее, отправился на кухню. За нарезкой лука, яиц и свинины для бульона Чжун Ли не заметил, как хлопнула входная дверь. Он как раз поставил воду на плиту, когда в комнату вошел Сяо. — А вот и ты, — бросив быстрый взгляд через плечо, Чжун Ли не сразу заметил нездоровую бледность подростка и его напуганный вид. — Еда еще не готова. Можешь съесть немного тофу из холодильника, если сильно хочешь есть, — проворковал он, вернувшись к кастрюле. Не получив ответа, парень нахмурился. Пусть они и не разговаривали, как это делали нормальные сиблинги, однако обычно Сяо хотя бы мычал в ответ. Угнетающая тишина с его стороны все-таки заставила Чжун Ли обернуться. Увиденное буквально вынудило его застыть на месте. То, в каком состоянии оказался Сяо, повергло в шок: насквозь промокшие волосы и куртка («На улице был дождь?»), темные круги, заплаканные глаза и совершенно потухший взгляд. Он не просто вошел в квартиру в верхней одежде — подросток даже не разулся у входа. Это определенно было дурным знаком. — Господи, Сяо, что произошло? — Чжун Ли, моментально отвлекшись от готовки, быстро подбежал к младшему брату и взял того за плечи. — Тебя кто-то обидел? Что-то случилось в школе? Ты весь мокрый, — он продолжал сбивчиво бормотать себе под нос все, что приходило на ум, пытаясь заполнить пустоту в их диалоге. Сяо никак не реагировал на его слова, продолжая пялиться куда-то сквозь Чжун Ли. Такое поведение было явно нездоровым — одно дело, когда тот полностью игнорировал старшего брата, но сейчас он определенно был не в себе. Парень, решив взять все в свои руки, повел подростка в гостиную. — Посиди здесь. Я сейчас принесу полотенце. Сяо совершенно не сопротивлялся, когда его усадили на диван, раздели и начали вытирать влагу с зеленых волос. Он продолжал пялиться в одну точку, и Чжун Ли чертовски пугала подобная безэмоциональность с его стороны. Когда Сяо злился или ругался с ним, уходил из дома, громко хлопнув дверью, не воспринимал его как близкого человека, полностью отвергая и говоря ему всякие гадости прямо в лицо, Чжун Ли хотя бы мог понять, почему это происходило, и не волноваться по поводу новых угроз для психики подростка, однако сейчас причины такого его состояния оставались загадкой, и это вгоняло опекуна в панику. Вытерев волосы Сяо, Чжун Ли оставил полотенце у него на голове и присел на колени возле его ног, дабы заглянуть тому в глаза. Те оставались такими же безучастными к происходящему вокруг: будто бы он о чем-то задумался, пытался что-то понять, однако все никак не мог этого сделать. Парень, не зная, что можно сделать в подобной ситуации, решил рискнуть. — Сяо, дорогой, мне нужно, чтобы ты начал говорить, иначе я не смогу тебе помочь, — Чжун Ли аккуратно положил свою руку на его и нежно сжал, как бы показывая, что он рядом и готов поддержать подростка независимо от ситуации, в которой тот оказался. Прикосновение будто бы оживило Сяо. Тот резко вскинул голову, пристально взглянув в янтарные глаза напротив, а затем, помолчав около десяти секунд, будто бы собравшись с мыслями, начал говорить: — У нас в школе изнасиловали мальчика. Говорят, на параллель младше учится. Два наших курса опрашивали. Я… — Сяо честно пытался сдержать дрожь в голосе, чтобы не показать собственной слабости. Этого у него, конечно же, не вышло, однако Чжун Ли сдержал все свои комментарии при себе, решив дать младшему брату высказаться, прежде чем пытаться хоть что-то предпринимать. — Я слышал, как рыдает в туалете его лучший друг. Судя по всему, они оба сироты и являются друг для друга семьей. Его всхлипы… Это было ужасно, — Сяо резко помотал головой, почувствовав, как слезы жгли глаза. Сдержав всхлип, он продолжил: — И в этот момент я представил, каково ему. Его ведь допрашивали и как подозреваемого, и как свидетеля. Это отвратительно, — Сяо сжал кулаки, ощутив, как внутри вперемешку с отчаянием скопилась ярость по отношению к «глупым взрослым». Как можно обвинять единственного друга и семью потерпевшего в подобном?! Взрослые разочаровывали Сяо все больше и больше. — Я представил, что такое могло бы произойти с тобой, и… — на этих словах парень почувствовал, что потерял контроль, и громко шмыгнул носом. — Мы постоянно ссоримся, и я вдруг подумал… А что будет, если тебя не станет или с тобой что-то случится? Я с тобой так ужасно обращаюсь. А вдруг с тобой что-то произойдет, потому что я так себя веду? Вдруг боги накажут меня за это подобным образом? Отберут единственное, чем я дорожу в этом ебанутом мире? Я не хочу, чтобы ты умирал! — ближе к концу его речи, голос сорвался на негромкий крик, а по щекам начали бежать слезы. Маленькое тело затрясло от рыданий. Чжун Ли, опешив от подобной причинно-следственной связи, совершенно не знал, как ему стоило реагировать. На первый взгляд слова Сяо совершенно не имели смысла. С другой стороны, разве он должен был крыться именно в смысле сказанного? За неимением подходящих слов, он решил прибегнуть к лучшему, по его мнению, решению в данной ситуации. Крепкие объятия, в которых оказался Сяо, теплым коконом окутали подростка, поселив в его сердце крупицу успокоения. Когда был последний раз его объятий? Десять лет назад? Еще раньше? Сяо не помнил. Однако сейчас, почувствовав близость к родному человеку, вдруг осознал, что одиночество, преследовавшее его всю жизнь, больше не побеспокоит. Чжун Ли можно было доверять, его любовь и заботу можно было принимать. Сяо, наконец-то, мог плакать, не боясь быть избитым за это. Футболка Чжун Ли довольно быстро намокла в районе плеча: слезы Сяо все никак не хотели останавливаться. Очевидно, переезд в незнакомую страну, смена обстановки в семье, а также постоянный напряг с языковым барьером заставили психику подростка сильно подкоситься. Чжун Ли не помнил, чтобы после переезда в Штаты Сяо плакал хоть раз. Психолог, которая готовила его к принятию брата в семью, не раз говорила о важности выплеска собственных эмоций — особенно в подобных обстоятельствах. Судя по всему, новость об изнасиловании незнакомого человека и реакция его близкого на это потрясли Сяо, став своеобразным триггером, который и повлек за собой истерику. В любом случае, эти эмоции нужно было прожить, и он не собирался удерживать Сяо от этого. Все, что сейчас мог сделать Чжун Ли — это быть рядом. — Все позади, Сяо, все хорошо, — он ласково гладил его по волосам, прижав дрожащее тело к себе. Истерика постепенно сходила на «нет», позволив подростку немного перевести дыхание и прийти в себя. Близость родного человека, успокаивающие слова и безопасное место сделали свое дело, и через какое-то время Сяо окончательно успокоился. Однако, вопреки мыслям Чжун Ли о том, что тот моментально отстранится, вновь закрывшись в себе, подросток даже не думал вылезать из его объятий, даже прижавшись сильнее. — Ты ведь никуда не уйдешь? — уточнил он хриплым от слез голосом, не отрывая головы от плеча, чтобы Чжун Ли не увидел его лица. Тот грустно улыбнулся уголком губ. — Я всегда буду рядом, Сяо. Несмотря ни на что, — заверил его Чжун Ли, не прекращая гладить того по голове. — Обещаешь? — совсем по-детски спросил он, прикрыв глаза. — Обещаю. Этот случай многое изменил в их жизнях: Сяо стал гораздо покладистее, чем раньше, старался учиться прилежнее и больше заниматься языком, чтобы не доставлять Чжун Ли проблем на родительских собраниях. Они больше не ссорились по пустякам, нормально разговаривали и даже проводили вместе досуг. Доверие к Чжун Ли заметно увеличилось, кошмары Сяо практически отступили, да и все в принципе стало налаживаться. Они больше никогда не поднимали эту тему: Сяо упорно хотел вычеркнуть этот эпизод из своей жизни, забыв о надрывных рыданиях мальчишки классом младше него, а Чжун Ли старался лишний раз не лезть в душу подростка, решив наблюдать за ситуацией со стороны.***
Если бы Джинн спросили, что ей больше всего нравилось в работе в кофейне, она бы ответила: «Наблюдение за судьбами других людей». Ежедневно в «Фавониус» заходило множество посетителей — кто-то появлялся здесь лишь на мгновение, чтобы уйти и больше никогда не вернуться, кто-то же, напротив, задерживался надолго, продолжая изо дня в день брать у них кофе или другие напитки на пару с какой-либо едой. Именно подобные завсегдатаи и вызывали в Джинн больше всего интереса. Их имена, заказы, истории и эмоции — вот, ради чего стоило открывать кофейню каждое утро. Однажды в «Фавониус» заглянула милая пара. Они, очевидно, начали встречаться совсем недавно: блондинистый парень держался немного зажато, а девушка с зелеными волосами постоянно смущалась на каждое его слово. Они заказали по латте и уселись за пятый столик. Со стороны те выглядели увлеченными друг другом, однако не более того, поэтому, когда Джинн увидела этих двоих на втором свидании в кофейне, она удивилась. Не думала, что их отношения продлятся так долго. В любом случае, не ей было судить чужих людей. Парочка из месяца в месяц приходила в «Фавониус», брала совершенно разные напитки, а затем уходила, оставив официанткам небольшие чаевые. На четвертом месяце подобных свиданий Джинн все-таки узнала их имена: парня звали Альбедо, а девушку — Сахароза. Как она поняла, те были одногруппниками и периодически забегали сюда в свободное от пар время. Пейдж упорно не видела химии между ними: Альбедо не выглядел сильно влюбленным в Сахарозу, да и сама девушка не особо блистала чувствами. Каково же было удивление Джинн, когда однажды на их безымянных пальцах оказались обручальные кольца. Сначала она не понимала, как такое вообще могло произойти, но спустя какое-то время начала замечать растущий живот Сахарозы. Все встало на свои места. Однажды они больше не пришли. А спустя какое-то время Альбедо вернулся один. На вопросы Джинн о том, как дела у Сахарозы, он ничего не ответил, и девушка решила не лезть в чужую душу. Конечно же, Пейдж заметила, что из его глаз пропал прежний блеск, а с пальца — кольцо, однако могла лишь оставаться сторонним наблюдателем. Больше она Сахарозу не видела. Спустя какое-то время заглядывать перестал и Альбедо. В тот период менялись судьбы не только их завсегдатаев, но и близких друзей. Однажды Чжун Ли поставили вести историю США у межфака: под раздачу попали музыканты и информатики. Лиза всегда шутила по поводу методов его преподавания — на первый взгляд тот казался добреньким учителем, на парах которого можно схалявить, однако на контрольных и зачетах он будто бы проявлял свою «истинную сущность» и спрашивал с каждого учащегося по полной программе. Студенты втайне шептались за его спинами, иной раз обзывая Мораксом — одним из демонов, являющимся президентом ада. Минчи, делясь всеми сплетнями с лучшим другом за чашкой чая на большой перемене, искренне смеялась с такой оригинальности студентов и сетовала на то, что ее группы не додумались до такого классного прозвища для нее самой. Чжун Ли на это хмыкал, но никак не обижался. Подобная «кличка» ему даже льстила. Все шло хорошо, пока однажды в жизни преподавателя не появился он. Аякс Тарталья из группы информатиков, регулярно посещавший поточные лекции и семинары, не привлекал к себе никакого внимания: прилежный студент, сдающий все работы срок, но в то же время не блещущий особым интересом к истории, казался преподавателю таким же, как все. Все изменилось в тот момент, когда они поговорили наедине. Чжун Ли рассказывал Аяксу старые мифы и легенды, а тот внимательно слушал их, затаив дыхание. Его васильковые глаза загорелись неподдельным интересом, и что-то внутри мужчины екнуло. Лиза шутила про любовь с первого (скорее сотого) взгляда и всячески подкалывала лучшего друга, на что тот отмахивался и постоянно отнекивался. Он был не готов к чувствам — не тогда, когда Сяо вновь требовалась его поддержка. Тот, внезапно для всех, решил уйти из меда вместе со своим другом, Дилюком, и сейчас они оба нуждались в его помощи. Особенно она требовалась Рагнвиндру, отец которого выгнал его из дома. Парню было просто-напросто негде жить, и, конечно же, Чжун Ли не мог выставить близкого друга Сяо на улицу. Сейчас он помогал им обоим пережить кризис самоопределения, стараясь оказать моральную и финансовую поддержку. Другими словами, ему было абсолютно не до Аякса и его восхитительной улыбки. Тем более, с недавних пор вокруг того постоянно крутился этот Альберих с музыкального. В том, что они встречались, Чжун Ли был практически уверен — хотя слухи на пару с Лизой упорно твердили об обратном. В любом случае, он не желал вмешиваться в их странные взаимоотношения и рушить собственный так тяжело построенный порядок вещей. Однажды Кэйа создал собственную банду и начал на постоянке заходить с ними в «Фавониус» по пятницам, после репетиций. Именно тогда Чжун Ли отказался от привычки забегать к своим подругам в конце рабочей недели: он не хотел лишний раз натыкаться на Тарталью еще и вне университета — это бы потревожило его глубоко похороненные ростки чувств. Он всячески ограничивал их встречи, даже когда видел, что парень сам к нему тянулся. Это вызывало в его груди небольшое чувство боли, но Чжун Ли старательно игнорировал его, убеждая себя, что так будет лучше для них обоих. Однажды Чайльд больше не написал ему по поводу новой прочитанной книги на почту, и тогда их общение с концами оборвалось. Лиза на попытки Чжун Ли закрыться в своей раковине лишь качала головой и сетовала на то, что ее лучший друг был ужасным трусом. Тот молчаливо соглашался с ней, но попыток сблизиться с Аяксом больше не предпринимал. Сосредоточившись на работе и попытках помочь Сяо и Дилюку, он вскоре выкинул эту дурацкую влюбленность из головы. Главной проблемой Дилюка была его финансовая зависимость от отца. Как только тот выпер его на улицу (парень говорил, что ушел сам, однако, скорее всего, это было правдой лишь наполовину), тот остался совершенно без средств к существованию. Ему повезло, что Сяо оказался рядом и предложил временно пожить у них. Чжун Ли был совершенно не против подобного расклада — Дилюка было откровенно жаль, и он искренне хотел помочь ему встать на ноги: может быть, в нем говорила привычка постоянно заботиться о младшем брате. Так вовремя подвернувшаяся вакансия бариста в «Фавониусе» стала его спасением. Чжун Ли предложил тому сходить на собеседование, дабы попробовать себя в новом деле, а Дилюк был не из тех людей, кто упускал такие отличные возможности. Рагнвиндр понравился Джинн с первого взгляда: серьезный, ответственный, готовый работать сверхурочно, если бы это вдруг понадобилось. Единственный его недочет заключался в абсолютно нулевых умениях в области варения кофе. Возможно, Джинн бы рассмотрела еще нескольких кандидатов на это место, но Чжун Ли очень просил взять парнишку на работу, ручаясь за то, что тот быстро учился и вообще классно приспосабливался к разным ситуациям, и девушка рискнула. Пожалуй, это решение было одним из лучших в ее жизни. Дилюк не только оказался настоящей находкой для «Фавониуса», но и отлично вписался в коллектив. Пускай он не казался особо дружелюбным, однако всегда был готов прийти на помощь остальным сотрудникам. Пейдж очень ценила его и не уставала благодарить Чжун Ли за подобный подарок. Тот благодарил ее в ответ за предоставленную парню возможность стать, наконец, финансово независимым и выбрать собственный жизненный путь без давления со стороны отца или кого-либо еще. Однажды Альбедо вновь пришел в «Фавониус», держа за ручку какую-то маленькую девочку. Его возвращение пришлось как раз на смену Дилюка. Тот вежливо обслужил нового, по его мнению, клиента, даже не подозревая о том, что Кли никогда не была сестрой Альбедо, а когда-то давно парень ходил сюда со своей бывшей женой. На этот раз тот больше не пропадал, по-прежнему занимая пятый столик, если тот оказывался свободен. Однажды, сидя за пятым столиком, Лиза сделала Джинн предложение руки и сердца. То был обычный солнечный летний денек — они пили чай и любовались лазурным небом через стекло огромного окна, когда Минчи невпопад спросила: — Может, поженимся? — она перевела взгляд на свою девушку и улыбнулась, когда увидела алый румянец на ее щеках. Все в зале смолкли в ожидании ответа хозяйки заведения. Завсегдатаи хорошо знали Джинн и Лизу, а потому волновались за их отношения порой даже больше, чем за свои собственные. Когда тишина показалась всем чересчур долгой, Кэйа, не выдержав, воскликнул: — Да скажи ты уже хоть что-нибудь! И тогда Пейдж ответила «да». Раздались аплодисменты и громкие овации: то был настоящий праздник для всех вокруг. Когда Дилюку передали, что Лиза сделала предложение Джинн перед кучей народа, он фыркнул и сказал, что жалеет, ведь тогда была не его смена: он бы хотел увидеть подобный исторический момент собственными глазами. Однако это совсем не остановило его от постоянных подколов в сторону работодателя и ее невесты. Однажды Дилюк поступил на специальность своей мечты и нашел еще одну подругу по имени Люмин. Они неплохо поладили и иногда заходили в «Фавониус» вдвоем, когда у Рагнвиндра выдавался свободный день. Это происходило не так часто, как хотелось бы, но Люмин была совсем не против даже таких редких встреч — ей нравился Дилюк и их дружба. Однажды Дилюк встретился с Кэйей, случайно столкнувшись с ним во время работы в смену Ёимии. Джинн всегда гадала, что могло случиться такого, когда эти двое наконец-то пересекутся (а в том, что они пересекутся, она даже не сомневалась). Ей почему-то казалось, что они отлично подошли бы друг другу: на первый взгляд холодный, но такой вспыльчивый Дилюк отлично бы сошелся с постоянно флиртующим, но чертовски одиноким Кэйей. Наблюдать за тем, как Альбериха отшили, а потом как ни в чем не бывало рисовали в скетчбуке, думая, что никто этого не заметил, было очень забавно. Однажды за пятым столиком Тарталья занимался с первокурсниками историей США, чтобы помочь своему лучшему другу завоевать сердце одного строптивого парня. За тем же столиком Кэйа ждал Дилюка после смены, чтобы поговорить с ним по душам. И там же он постоянно караулил того после работы, когда они уже начали встречаться, чтобы вместе отправиться домой. Пятый столик почему-то притягивал людей, связанных друг с другом какими-то обстоятельствами. Возможно, их вела сама судьба. Время шло, все менялось. Лиза уже давно перестала ненавязчиво делиться с лучшим другом новостями об Аяксе, когда обстоятельства внезапно столкнули их вновь. Однажды Лиза узнала, что все это время Чайльд был влюблен в Чжун Ли и хотел бы вновь пообщаться с ним. Само собой, она не могла не начать действовать. — Профессор Чжун Ли, можно вас на минутку? — Лиза подошла к нему как раз тогда, когда он разговаривал с Янь Фэй — одной из своих магистранток. Они старались не прибегать к фамильярности на работе, дабы не привлекать лишнего внимания со стороны студентов. Проще было общаться максимально официально, чтобы не давать им пищу для новых сплетен. Чжун Ли, напоследок сказав Янь Фэй что-то по поводу диссертации, повернулся к Лизе. — Да, конечно, — кивнув студентке на прощание, Чжун Ли отошел с Лизой в сторону. — Что ты хотела? — Мне тут птичка напела, что кое-кто хочет сходить с тобой на свидание, — промурлыкала Лиза. Мужчина скептично выгнул бровь. — Да? И что же в этой «птичке» такого особенного, раз ты лично собираешься передать мне чье-то приглашение на свидание? — вздохнул он. Попытки Лизы наладить его личную жизнь раньше довольно раздражали его, однако та давненько не предпринимала чего-то подобного, и Чжун Ли было любопытно узнать, что же такого произошло, раз она вернулась в прежнюю стезю купидона, вновь предлагая ему встретиться с кем-то. — В «птичке» ничего особенного. Зато в человеке, который хотел бы сходить с тобой на встречу, кое-что есть, — загадочно усмехнулась она, скрестив руки на груди. Она пыталась заинтриговать Чжун Ли, чтобы тот без проблем согласился на предложение о встрече — таков был ее великий план. — Почему ты просто не скажешь, кто это? Так было бы гораздо проще, — по какой-то причине мужчина был уверен, что Лиза вновь подобрала для него странноватого незнакомца, с которым, по ее мнению, они стали бы идеальной парой. Каково же было его удивление, когда она ответила: — Потому что вы знакомы, и этот малыш наверняка засмущается и не придет, если я так просто раскрою его личность, — хихикнула она, озорно сверкнув глазами. Это в самом деле заинтриговало Чжун Ли: такой вывод Лиза сделала, проследив за сменяющимися эмоциями на лице мужчины. — Но могу я вообще узнать хоть что-нибудь? — попытал свое счастье он. Ну, не мог же тот согласиться на свидание без хоть каких-то знаний о человеке. Более того, Чжун Ли отчетливо ощущал здесь скрытый подвох — у Минчи ничто и никогда не бывало просто так. — Да, он был твоим студентом. Паренек сохнет по тебе уже третий год и определенно боится рассказать тебе о своих чувствах. Именно поэтому он придет на вашу встречу под предлогом обсуждения твоей новой статьи. Малыш, конечно же, не знает о том, что я сейчас говорю тебе об этом так прямо, — «А вот и подвох». — Мы с тобой договариваемся о том, что ты идешь на встречу со студентом с другого факультета, дабы провести с ним познавательную беседу на тему твоей последней работы. Такова легенда, — просветила его Лиза. — И к чему такие трудности? Может быть, я не хочу идти, — на самом деле, Чжун Ли так не думал: ему было банально интересно, кем же являлся этот человек, ради которого Лиза лично отвлекла его от работы. Минчи прекрасно знала, что мужчина уже поддался ее интриге и был готов дать согласие, но решила подыграть ему: — Ты обязан пойти. Ты об этом точно не пожалеешь. Слово историка, — Лиза вытянула мизинчик, как бы подтвердив свою «клятву». Чжун Ли усмехнулся: порой девушка вела себя, словно малое дитя. — Ну, раз ты так говоришь, — он покачал головой. — Только я не могу в этом месяце, Лиза. Дел по горло, — Чжун Ли задумался, мысленно прикинув, где у него остались «окошки» для полноценного свидания, и ужаснулся тому, что ждать придется целый месяц. Он же к тому времени помрет от любопытства! — Передай этому мистеру Загадке, что встреча назначена на второе декабря. Время и место потом уточню и отправлю тебе. Сейчас у меня в самом деле нет времени, — ему предстояла повторная проверка диссертации Янь Фэй перед защитой. Дело было не из простых. А кроме девушки у него числилось еще три человека. — Поняла, — кивнув, довольная Лиза распрощалась с Чжун Ли и отправилась восвояси, решив заглянуть на кафедру перед парой. Две нити судьбы вновь были связаны. Это Минчи поняла, когда заметила Чжун Ли, сидящего с Чайльдом за пятым столиком. Однажды Сяо сел с Венти за пятый столик во время их первого недосвидания. Дилюк с удовольствием наблюдал за тем, как два смущенных парня обсуждали какие-то общие темы, не обращая никакого внимания на окружающих людей. Это место впоследствии стало постоянным местом их свиданий. Однажды Альбедо занимает пятый столик с Кли, чтобы вновь увидеть Итэра и обменяться с ним соцсетями. Он старался приглядывать за парнем издалека и иногда заходил во время его смен без дочери (особенно часто это начало происходить, когда они, наконец, начали встречаться). Пятый столик стал тем самым местом, где меняются судьбы, сплетаются жизни, начинается любовь. Они сидят за пятым столиком на день рождения Джинн, вспоминая о забавных моментах их общего прошлого. Лиза смеется над необычными совпадениями и милыми ситуациями. Джинн наслаждается ее прекрасными улыбками и мелодичным смехом. Девушки, несущие с собой историю длиной в восемь лет, планируют свое будущее, больше не боясь никаких преград на собственном пути. — Я люблю тебя, милая, — произносит Лиза голосом, полным ласки и нежности. — И я тебя люблю, — в тон ей отвечает Джинн, чувствуя, что каждый ее выбор, сделанный в прошлом, оказался правильным, ведь все они вкупе привели девушек друг к другу. Нити сплетаются и обретают форму. Скручиваются, перепутываются, порой распутываются, рвутся, но потом сплетаются вновь. Такова жизнь. Таковы мы.