Моя НЕгеройская академия

Изуку оставил дверь открытой, холодный ветер тут же ворвался в помещение, но Мидорию это не особо волновало. У него не было желания прикасаться к Хисаши, и тем более тащить его до дома. Он хлопнул дверью своей комнаты, не тревожась за то, спит ли Инко или нет. Мидория толкнул шкаф, перевернул стол. Переставил все книги и тетради. Изуку искал, неосознанно напрягая челюсть. Он поднял пыль со всех поверхностей, разорвал обои, снял оставшиеся плакаты. Мидория был в поиске, не зная, что именно он пытается разыскать. Единственное, что он чётко понимал — это то, что ему необходимо понять мышление Кеншина. Разорвать голову, распотрошить мозги, каждый нерв вытащить и рассмотреть под микроскопом. Чувство отвращения от истинного обладателя этого тела пропало. Теперь оставались лишь безумный интерес и страх. Ему было страшно не знать, что ждёт его впереди. Какие ещё тени прошлого дадут о себе знать? Он медленно передвинул стол, осмотрел все свои стенки, прошёлся вновь по шкафу в поисках чего-то, что он должен найти. Наверное, никто не смог бы дать объяснения, почему Мидория вообще решил, что что-то от него спрятано. Никто не сможет сказать, почему Изуку разрушает комнату в надежде на разгадку. Наверное, это было остаточное решение, принятое в страхе и надежде. Единственное, на что он способен после нахлынувшего шока. Он не смог бы сидеть и обдумывать, Изуку не смог бы чётко систематизировать и создать план на будущее. У него нет на это сил, он просто бежит, бежит по этому лабиринту, в надежде, что найдёт выход. Его светом были внешние подсказки, решение, которое сможет появиться, появиться так же неожиданно, как и он оказался здесь. Когда ты теряешь надежду в мыслях, в идее, ты всегда возвращаешься к материальному. А стол, лежащий на полу, был очень материальным. Изуку включил свет в гостиной, топая, прошёлся по комнате, поднимая всё на своем пути, проверяя каждый предмет. Мидория вспоминал, как в день показа комнат в общежитии UA Яойорозу сказала классу, что дом человека – это прямое продолжение его души. Это маленькое отверстие, куда выбрасываются результаты осмысления в сердце. Изуку, надеялся, что статус "самой умной девочки класса" ей дали не просто так. Из-за шума погрома Инко проснулась в испуге. Неужели вновь? Неужели он опять сошёл с ума? Женщина медленно направилась на звук и увидела, как Мидория перебирает собственные вещи. - Изуку, ты что-то ищешь? Мальчик резко повернулся к женщине, медленно разглядывая её. Ему было жалко Инко и по неизвестной причине вдруг стало стыдно. Быть жертвой побоев собственного сына - ужасный кошмар. Так у этой женщины ещё и лицо его матери. Мидория не мог представить, что смог бы поднять руку на Инко. Парень отряхнул и непринуждённо поправил одежду. Он сам не знал причины своих действий. Чувство вины за поступки, которые он не совершал, принуждало его выглядеть подобающе перед ликом того, кто пострадал. - Ма-мама.. - Изуку, что такое? - женщина рассматривала своего сына, но не смогла осмелиться дотронуться до него. Парень смотрел в глаза Инко, в горле пересохло, а брови свелись к переносице. Тёмная маленькая квартира, Хисаши кряхтит на кухне в поиске воды, так как у него пересохло горло. Свет в ванной мигает уже месяц. И Изуку Мидория стоит наедине с женщиной, слишком похожей на ту, которую он до безумия хотел бы обнять. Воображение разыгралось, Изуку почти вживую видел, как Инко рыдает, как отбивается от рук Кеншина. От рук Мидории... Как это унизительно. Мидория хотел бы упасть ей под ноги, пока его глаза краснеют от наступающих слёз. Обнять её так, что стало бы трудно дышать. А потом закричать, пока горло предательски не начнёт болеть. Он хотел бы рассказать каждый свой день в этом мире той, кто так безумно похожа на женщину перед ним. Изуку ещё никогда не чувствовал себя маленьким мальчиком, нуждающимся в своей матери. В абсолютно незнакомом для него месте. Но единственное, что смог вытащить из себя Мидория, ответ, ответ пустой, но наполненной неизвестной смесью. Любовь и боль. - Мама, не тревожьтесь, пойдите спать, а я постараюсь быть тихим. Я просто ищу свои старые конспекты. Они минуту молчали, смотря друг на друга, боясь увидеть в глазах эмоции, которые разрушат их защиту. - Изуку, что ты ищешь? – Женщине стало страшно. Что на этот раз? Деньги, драгоценности, неужели он опять это начал… или что похуже? Наркотики или алкоголь?.. - Изуку, я знаю, что мы с тобой не близки и.. – женщина не смотрела в глаза сыну. Ей было больно видеть его разрушение, она ненавидела себя за то, кем стал Изуку. Ненавидела ту часть себя, что всё еще старается его спасти, и ту, что боится его, ненавидит, и… нет.. она не может это признать. - Я знаю, что мы не близки, но будь честен со мной. Что ты ищешь? Мидория дал себе время подумать о том. Быть ли честной с ней? Довериться ей, значит больше довериться этому ненормальному миру. Но смотря в её глаза, видя нежное лицо матери.. он не смог соврать. - Я ищу что-нибудь, что я сохранил в прошлом, что-нибудь, что важно для меня. - Женщина широко раскрыла глаза. Не такого она ожидала. В прошлый раз он ударил её по лицу, оставив синяк под глазом. Он так и не подарил ей ответ на её беспокойства. - Что-то важное? - Дневники, блокноты, фотографии.. вещи, имеющие ценность для меня. - женщина всматривалась в лицо сына, пытаясь найти ложь. -П одожди меня, - Инко что-то пришло в голову, и она удалилась в свою спальню. Мидория прислушивался, различая по звукам, как женщина копошится в комодах. Хисаши уже заснул, Изуку это понял по храпу на кухне. Мидория вышла с большой папкой в руке, бережно подправляя вылезающие листы. - Держи.. Мидория взял жёлтую папку. Она явно была новой, но её использовали не раз. Изуку уселся на диван, женщина не смогла позволить себе присесть рядом. Она смотрела на него из коридора, боясь нарушить его пространство, нарушить эту картину. В папке лежало фото, где Кеншин только заканчивал среднюю школу, здесь он был в его чёрном школьном костюме. Рядом стояла Инко, прижимая его к себе. Около него стоял Бакуго, недовольно корчась оттого, что его заставили фотографироваться. А мама Бакуго крепко держит сына, чтобы тот не улизнул, как делал это ни раз. Инко здесь более здоровая, с румянцем на щеках. А Кеншин смеётся так, что почти не видно глаз. Изуку было странно смотреть на это. Что с ними стало? Мидория вновь взглянул на Инко, чтобы сравнить их. И тут же пожалел, что сделал это. Он сглотнул подступающую слюну и сделал вздох, прижимая папку к себе. Под фото Мидория увидел рисунки. Портрет Инко, Бакуго, какой-то девушки, дальше героев аниме. И чем дальше шёл Изуку, тем свежее были рисунки. Потом Мидория увидел то, что заставило волосы на его теле встать дыбом. Рисунки героев, костюмов, того, что всегда рисовал Изуку. Рисунки, что всегда рисовал Изуку! Не Кеншин. Что они делают здесь? Может это просто случайность или такое же сходство, на котором основан этот мир? Такая же копия его, Бакуго, Тодороки. Изуку долго рассматривал первые бумажки, разрисованные карандашом. И как только снова нашел в себе силы, двинулся дальше. На бумагах теперь лишь графически изображены разные герои, злодеи, но с каждым шелестом бумаги, сердце Мидории замедлялось. Изуку увидел рисунок героини с белокурыми волосами и обтягивающим костюмом... это была Леди Гора, за ней старичок с жёлтыми ботинками - это Гран Торино. С каждым рисунком Мидория все отчётливее слышал биение своего сердца. Это было подобно пению хора в церковном храме. Эхо в полной тишине. Почему.. почему Кенишин рисовал тех, кого он никогда не мог видеть? Они люди, идеалы, что всю жизнь окружали Мидорию, но не его. Герои не могли существовать в этом мире, потому что они воплощение мира Изуку. Резко из тяжелого состояния его вытащила рука, лёгшая на его плечо. - Изуку, что с тобой? - Инко взглянула на сына, не понимая отчего он стал задыхаться. Казалось, что она могла потрогать его страх. Окунуть в него руку и разбросать не только по гостиной, но и по другим частям квартиры. - Мама.. кто это? Откуда я знаю их. - Изуку обратил внимание женщины на рисунки, словно выйдя из транса. А та в ответ улыбнулась, видимо вспоминая приятное прошлое. - Это герои, что-то... как сказать?.. что-то наподобие комиксов, которые ты любил. Ты их придумал, Изуку. Женщина удивилась, что Мидория совсем не знал их, но она уже давно начала замечать странности в его поведении и решила подыграть. - Невозможно. Как.. как я мог придумать их? - Смотри - женщина присела к Мидории, двигая папку к себе ближе. - Этот мужчина, – она указала на Топ Джинса. – Он умеет создавать нить из своих рук. Неужели ты не помнишь? Я так удивилась, когда ты только нарисовал его. Подумала, как неудобно, наверное, было слушать его… джинсы же закрывают его рот - женщина слегка рассмеялась с собственной шутки, но Мидория не мог разделить с ней её веселье - А это Камуи, его я запомнила, потому, что ты нарисовал его в парке, когда смотрел на деревья. Как ты, наверное, понял, этот мужчина может создавать деревья из своих рук! - А это... - женщина замолчала. Она смотрела на рисунок двух мальчиков, один из которых был в зелёном костюме, похожем на кролика, а второй в чёрно-оранжевом с иллюстрацией взрыва сзади. - А этот костюм придумала я. Твой костюм, а рядом стоит Бакуго. Помню, как Кацуки был в шоке от наряда, который ты придумал. Ему так не нравились его открытые плечи. Но мы то знаем, что он был бы не против показывать свои мускулы – женщина приобняла сына, надеясь, что он не оттолкнет её. - А это… - Остановись. - Что? - Я сказал – остановись. Мне.. мне пора спать. - Ох.. да, конечно, уже поздно. Я оставлю папку на твоём столе. Мидория встал с дивана и направился в комнату, не взглянув на Инко. Женщина больше не улыбалась. - Изуку.. Мидория остановился в проёме, не оборачиваясь к ней лицом. - Почти каждый вечер я смотрела на твои рисунки, в надежде, что ты вновь захочешь глянуть на них. Я горжусь тем, какая фантазия у м.. - Я устал. - тихо перебил Изуку. - И я рада, что ты тоже захотел посмотреть на них.. Спокойной ночи, сынок. - шёпотом продолжила Инко. - Спокойной ночи.