Мы больше не одни

Время близилось к вечеру. Многие ребята сидели в комнатах и занимались не особо активными делами. Лёша Макаров был из их числа. Он сидел у окна и перечитывал книгу. На самом деле, он ждал, когда вернётся его сестра Лиза. С самого детства они жили в этом приюте, в одной комнате. Это было запрещено, — жить мальчику и девочке вместе — но они общими усилиями уговорили руководство не разделять их, когда они подросли.    Их комната была маленькой, но зато светлой. Две кровати стояли напротив, один стол у окна и шкаф — это всё, что у них было. Приют не был бедным, но и богатым тоже не являлся, поэтому дети даже не рассчитывали на роскошные убранства. Одежда, жилье, еда и простые развлечения есть — большего и не надо.    Вдруг дверь распахнулась, и в комнату влетела девочка. Лёша успел только развернуться к ней, как уже оказался в крепких объятиях.   — Лиз, всё хорошо? — спросил он, поглаживая сестру по спине. Девочка дрожала в его объятиях, молчала и только сильнее прижималась к брату. Следующие минуты они сидели в тишине.    Такую картину увидела воспитательница, войдя в комнату. Она села на кровать Лёши, которая была ближе к окну.   — Ты уже рассказала брату? — спросила Елена Викторовна. Макарова отрицательно покачала головой. —  Нет? В общем, нашлась молодая пара, они согласны взять её в семью. Но… Увы, лишь её.    И только когда это сказали вслух, Лёша осознал. Где-то глубоко внутри он с самого начала понимал, что значит такое поведение сестры, но старался об этом не думать.   — Вау… Это здорово! Лиз? У тебя будет классная семья, это прекрасно. Ну не плачь, пожалуйста, а то я тоже заплачу, — с некоторой наивностью в голосе попросил Лёша. Девочка всхлипнула и оторвалась от брата.   — Вы пробовали их уб-бедить? — дрожащим голосом спросила она и взяла платок, который ей протянула воспитательница.   — Да, я пыталась. Но, понимаешь, тебе одиннадцать. Твоему брату шестнадцать. Взрослых деток не забирают, как бы ужасно это не звучало.    Лёша кивнул и попытался улыбнуться, хотя такое напоминание и разбило ему сердце окончательно. Он отвернулся, чтобы вытереть слезу, которая так не вовремя потекла. Его единственного близкого человека забирают. Теперь он один в этом мире.   — Но он же хороший! Всегда меня защищает, помогает. Он лучший брат в мире! Почему бы не забрать нас двоих?! — Лиза вновь заплакала и прижалась к брату, который был самым любимым и близким человеком в её жизни. От которого её забирают.   — Лиз… — он поцеловал её в макушку, — Я обещаю тебе, когда мне исполнится восемнадцать я найду работу. Я найду, где ты будешь жить. И буду приезжать к тебе каждые выходные. Или даже буду жить рядом, будешь ко мне в гости ходить. Ты мне веришь?   — Да. Я верю! Ты правда обещаешь?   — Конечно. Я же никогда тебя не обманывал, помнишь?   — Ага…    Через час, когда Лёша вышел проводить свою сестру в новую жизнь, он внимательно посмотрел на пару. Это были симпатичные парень с девушкой, которым не было тридцати на вид. И всё, что он смог сказать это:   — Позаботьтесь о ней. Ближе Лизы у меня никого нет.    Ночью Лёша не спал. Он, укутавшись в одеяло, вспоминал каждое мгновение, прожитое вместе с Лизой. Родителей он уже не помнил, зато помнит как с самого детства был рядом с сестрой. Он помнит, как помогал ухаживать за ней. Помнит, как играл вместе с ней. По щекам парня текли слёзы. Макаров понимал, что в этом месте его теперь ничего не держит.    Лёша уже давно задумывался о побеге. Останавливало его только осознание, что сестра останется одна. Теперь же он мог не волноваться об этом. План был давно готов. Взять спрятанные запасы денег и вещей, через окно вылезти на улицу, благо он живёт на первом этаже, и через забор покинуть территорию приюта.    Скинув одеяло, Макаров вскочил на пол и стал тихо, но быстро ходить по комнате и доставать всё, что ему нужно. В один момент в голове мелькнула неуверенная мысль — «Я справлюсь? Один?», но она была быстро спрятана вглубь. «У меня всё получится. Я смогу!».    Парень перепроверил всё, что он положил в старый рюкзак, накинул капюшон и открыл окно; в лицо дунул осенний ветер. Последний раз оглядев комнату, он вылез в окно. От семьи Макаровых в комнате осталась лишь записка «Спасибо за всё».    Ночной Петербург завораживал. Приют находился почти в центре города, недалеко от реки Невы. Улицы были ярко освещены фонарями, мимо проходили люди. Никому не было дела до пацана, гуляющего в одиночку так поздно.    Выйдя к Неве, Лёша остановился. Он смотрел на реку и думал, почему он так поступил. Эмоции медленно утихали, уступая место голосу разума. Денег у него было чуть меньше пятисот рублей, а связей ноль. Куда идти — непонятно. Было больно осознавать, что выхода только два: либо вернуться обратно, либо бомжевать, потому что вероятность найти ночлег так поздно крайне мала, ибо многие уже спали, да и не все пускали в дом непонятных мальчиков с улицы.    Макаров проклинал себя, что не продумал этот момент, как вдруг пошёл дождь. «Замечательно. Я промокну, заболею и умру. Обещал же Лизе, что найду её! Нельзя сдаваться!» — парень стукнул кулаком по ограждению. «И в чём проблема забрать нас обоих? Ну да, конечно, взрослых детей же сложнее переделать под себя!» — неясная агрессия заполнила Лёшу, стоящего под уже ливнем и дрожащего от холода. «К чёрту! Мне кто-то рассказывал, что церковь иногда даёт ночлег бездомным. Вот туда и пойду!».    Лёша оглянулся, вспоминая в какой стороне он видер церквушку. Мысленно продумав маршрут, парень двинулся вперёд. Для начала ему надо было перейти дорогу и пройти до парикмахерской. Но приключение настигло его уже на первом этапе. Именно этот пешеходный переход был без светофора и в достаточно тёмном месте.    Раздался скрежет колёс. Красная машина успела затормозить в самый последний момент. От страха Макаров запнулся и упал на землю. Дверь хлопнула и к насквозь промокшему Лёше вышел человек. Фары освещали смутно знакомый силуэт.   — Блять. Эй, пацан, ты жив? — над ним склонилась белобрысая голова и нос обдал запах дорогого парфюма. — Подожди-ка… Ты тот детдомовский, которого я чуть не сбил год назад?   — И тебе привет, Гречкин, — недовольно ответил Лёша, вставая с земли. — Всё ещё не научился нормально водить?   — А ты, очевидно, всё ещё не умеешь переходить дорогу. Ты чего так поздно шастаешь тут?   — Прогуляться вышел, — в голосе Макарова сочился неприкрытый сарказм. Он умудрился промокнуть, да ещё и в луже поваляться. А это только первый час самостоятельной жизни. Возникает вопрос: что будет дальше?   — Макаров, давай повежливей, — Гречкин закатил глаза и присмотрелся к своей находке. — Да ты насквозь мокрый! Капец, заболеешь же. В приюте не так просто вылечить пневмонию или что там ещё может быть. Запрыгивай в тачку, верну тебя.   — Не надо меня никуда возвращать, я ушёл оттуда, — горда высказал парень и скрестил руки на груди.   — Да ты что? — Кирилл усмехнулся, — И как тебе самостоятельная жизнь? Кстати, у тебя же сестра есть. Как у неё дела?   — Её забрали, — Лёша отвернулся, понимая, что если продолжит разговор на эту тему, то опять начнёт плакать.   — Ууу, всё с тобой понятно. Убежал из-за печали, обиды и подростковых гормонов. Есть куда идти?   — А чего это ты интересуешься? Тебя же не волнуют жизни таких, как я.   — Ага, ты прав, мне абсолютно плевать, — Гречкин ухмыльнулся и потрепал парня по голове. Мокрые волосы были не особо удобны для таких махинаций, поэтому Кирилл вскоре прекратил. — Давай, садись. Или тебе, как девочке, дверь открыть? Решай быстрей, я уже намок. И ты тоже, кстати говоря.    Лёша посмотрел на машину. Это был не самый плохой вариант, но вопрос «зачем ему помогают» слишком сильно волновал парня. Ещё раз посмотрев на Гречкина, Макаров принял решение. Он подошёл к машине и, открыв дверь, забрался внутрь. Хлопок, а потом ещё один, и машина стала набирать скорость.   — И куда мы? — спросил Лёша.   — Тебя в приют, меня домой. Или нет? — Гречкин глянул на парня и усмехнулся. — Да не ссы, ко мне мы едем. Там уже посмотрим.   — А… А твои родители? Они против не будут? — с плохо скрываемым страхом спросил Лёша.   — Какие родители, мне двадцать один. Я уже года три живу самостоятельно. К себе я могу приводить кого хочу.    Макаров промолчал и уставился в окно. Он не понимал, что будет дальше, но точно знал, что наличие такого знакомого является плюсом. Может подскажет, где можно жить и как заработать в его возрасте.   «Ха! Гречкин расскажет, как заработать. В моём возрасте. Неужели мои шутки шагнули настолько вперёд?» — усмехнувшись, подумал Лёша.   — Рассказывай давай, чего молчишь.   — Всмысле?   — Ты можешь думать обо мне всё, что угодно, но я не настолько легкомысленный, — Лёша с сомнением глянул на Гречкина. — Серьёзно, я же публичная личность. Мне нельзя быть глупеньким наивным мальчиком. Так что давай. Можешь рассказать над чем ты там хихикаешь. Можешь рассказать какие планы у тебя сейчас. Ещё можешь рассказать как так получилось, что ты сейчас едешь ко мне. Слушаю, — совершенно серьёзно сказал Кирилл.    — Вау, серьёзный Гречкин… Кому расскажу — не поверят…    — Я тебя сейчас высажу, если не прекратишь этот цирк.    — Давай! Высаживай! — мгновенно вспыхнул Лёша.    — Макаров, блять, я тебе не добренькая воспитательница, чтобы терпеть твои подростковые закидоны, поэтому взял себя в руки и… — Кирилл вздохнул и потёр переносицу, не сводя глаз с дороги. — Так, нам двоим надо успокоиться. Хочешь есть?    Лёша косо глянул на своего спасителя, мгновенно осознав всю глубину своей глупости. «Меня буквально подобрали с улицы, как бездомную собаку, согрели, везут в дом, а я тут устроил…». Неожиданно, к горлу подступил комок, а глаза намокли. Не желая плакать в машине, Макаров отвернулся и начал быстро моргать. Гречкин с тихим «Сука…» затормозил у обочины и включил аварийку. Отстегнув ремень безопасности, он повернулся к пассажиру.    — Лёш, всё хорошо? — Кирилл наклонился и опёрся одной рукой на соседнее кресло, а другой развернул голову Лёши к себе, большим пальцем вытерев слезинку. — Ну не плачь, мелкий. Что случилось?    «Я справлюсь? Один?» — в очередной раз вылезло на поверхность сознания, а ответ появился словно бы сам и почти мгновенно — «Нет».    Лёша поднял взгляд на Кирилла и, уже не особо думая, с объятиями прижался к нему, начиная плакать. Ливень стучал по машине, на радио играл какой-то хит, а парни сидели в пропахшем дорогим парфюмом салоне, в абсолютно неудобной позе и обнимались; каждый думал о чём-то своём. Эти двое — такие разные, но внутри… Внутри они несколько похожи.    Лёша бежал из приюта не просто так, а от пустоты в сердце, которая образовалась из-за ухода сестры. Он боялся полюбить и боялся потерять. Боялся, что не найдёт в таком большом городе кого-то родного, кому он сможет всецело принадлежать и кем всецело обладать. Мысли, что он никогда не найдёт семью слишком давили на него. Но одновременно с этим он хотел любви. Хотел полюбить кого-то, прижиматься к чужому телу и слушать сердцебиение.    Кирилл же, в отличии от Лёши, всегда имел семью — маму, папу и собаку, дедушек и бабушек. Он был единственным любимым сыном и наследником. С детства он получал всё, что хотел — любовь, вещи, знания. Но в день, когда его любимая собака умерла, он пообещал самому себе больше ни к кому не привязываться. Он курил, пил, устраивал гулянки, но никогда не оставался наедине со своими мыслями, потому что знал — его страх остаться одному придёт.    Таким образом в ту ночь два одиночества нашли друг друга. Их нити судьбы переплелись, создав красивый узор. Надолго ли? Кто знает… Может быть они будут вместе до конца своих дней, а может через неделю рассорятся. Жизнь — вещь сложная, понять её не способен ни один философ. Так что смертным остаётся лишь идти по выбранной дороге, надеясь на хороший исход.    — Прости пожалуйста… Я не хотел… — тихо прошептал куда-то в шею Лёша.    — Ничего, я понимаю, — Кирилл провёл пальцами по его голове и поцеловал своего, уже своего, Лёшу в шею. На самом деле, единственное место до куда он мог в данной позе дотянуться.    — Ты спрашивал, хочу ли я есть, — сказал Макаров, ничего не говоря о действиях Гречкина, которые были несколько неожиданными для парня, — Хочу.    — Я тоже, если быть честным. Что ты будешь?    Лёша отпустил Кирилла, и тот потянулся, разминая мышцы, которые уже затекли.    — Не знаю. Я не привередливый.    — Тогда я закажу что-нибудь из Мака. Думаю, тебе понравится, — Гречкин достал телефон и открыл приложение. — Ты теперь не один, понял? — вдруг сказал Кирилл.     — Что? С… Спасибо. Ты, получается, тоже, — Макаров неуверенно улыбнулся.    И теперь у них всё будет хорошо. Ведь они не одни.