Огонь и лёд

      Уже на подходе к лагерю Тиана различила среди стволов отблески костров и звуки бурного празднования, разлетающиеся в ночном воздухе далеко за пределы обжитой их отрядом поляны.       — Кажется, тифлинги начали веселье без нас, — усмехнулся Уилл трелям музыки и громкому смеху.       — Кажется, я уже и забыла, как следует веселиться, — горько призналась Тиана. — Все эти бои, личинки, крушения, кошмары…       — Вот обо всём этом сегодня точно стоит забыть, — решительно заявил колдун. — Сейчас найдем тебе доброй выпивки, и вечер сам собой наладится. Обещаю проследить, чтобы ты не выпадала из веселья.       — Ловлю тебя на слове, Клинок.              Тиана только сейчас смогла осознать, когда вся община Зевлора заполонила их стоянку, как много жизней они защитили, разобравшись с гоблинами. Лица тифлингов призрачно сверкали в ночи, отражая свет огромного костра, а их яркие наряды создавали ощущение карнавала. Тиана действительно не могла вспомнить, когда последний раз участвовала в подобном празднике, и то, что столько глаз были обращены на нее, смущало. Стоило как можно быстрее обзавестись кубком.       — Чем предпочитаешь травиться, прелесть моя? — словно в ответ на ее мысли, поинтересовался Астарион, возникший из толпы с двумя початыми бутылками вина. — Белое или красное? Верхние пуговицы его дублета были расстегнуты, ворот рубахи торчал, а на губах играла соблазнительная улыбка. Тиане вдруг невыносимо захотелось сбежать подальше от толпы, где они наконец смогли бы остаться одни.       — Красное.       — Не сомневался, что ты предпочитаешь кровавые напитки, — сладко прошептал вампир, протягивая ей бутылку.       Тиана была уже готова поделиться своей идеей бегства, как из общего гомона вырвался звонкий возглас Уилла:       — Так давайте же поднимем наши чаши и выпьем за смельчаков, что согласились присоединиться ко мне в бою против предводителей гоблинов. За тех, кто рисковал своими жизнями ради вас всех. Подойдите ко мне, друзья! Пусть народ узнает своих героев в лицо!       Собравшиеся поддержали предложение радостными воплями и громкими аплодисментами, но никто из отряда не спешил показываться. Тиана замерла в надежде, что буря минует, однако неуёмный Уилл продолжал выкрики, громом прокатывающиеся над толпой:       — Великий и искусный волшебник Гейл! Свирепая и могучая воительница Лаэзель! Спасительница жизней и покорительница сердец Шэдоухарт! Смертоносный мастер взлома Астарион! — каждый новый возглас заставлял Тиану кривиться, с ужасом ожидая, когда прозвучит и ее имя — отчаянная и неудержимая охотница на гоблинов Тиана! Идите же ко мне, друзья. Поднимем кубки за славную победу. Пусть наши мечи и впредь защищают угнетенных!       — Как думаешь, — злобно прошипел Астарион, сверля уничтожающим взглядом горластого колдуна, — кто убьет его первым? Великий, Свирепая или Смертоносный?       Тиана уже и не знала, что кружит ей голову больше — выпитое вино или безумная пляска, в которую ее затянула Альфира, веселившаяся сегодня от души. Когда после очередного резкого пируэта они вдвоем повалились на траву, Тиана откатилась в сторону и, еле дыша, взмолилась:       — Альфира, я больше не могу. Ваши танцы изматывают сильнее любой битвы.       — А еще они намного веселее! — радостно вскрикнула тифлина и снова исчезла в круговерти пляски.       — Вот уж спорное утверждение, — раздался за спиной знакомый язвительный голос.       Астарион стоял в тени раскидистого дерева, со скучающим видом облокотившись спиной ствол.       — Не любишь танцы?       — Нет. Столько усилий, а в итоге все остаются живыми и даже одетыми. Подобные развлечения не в моем вкусе, — скривился вампир.       — И не в моем, если честно, — пристроившись рядом призналась Тиана. — Последний раз участвовала в чем-то подобном еще с… Тиана осеклась и прикусила губу.       — Она напоминает тебе сестру? — спросил вдруг Астарион, кивая на бардессу с фиолетовыми волосами, что заливаясь радостным смехом, кружилась в обнимку с лютней.       — Да, немного, — грустно улыбнулась Тиана, удивляясь проницательности вампира, — она сама, да и песня её будто написана про Рэйен. Плясать сквозь звезды и улыбаться так, что отступает любая беда — так умела только она.       — За Рэйен, — предложил Астарион, протягивая Тиане наполовину опустошенную бутылку.       Тиана сделала большой глоток, и рубиновая жидкость коснулась языка обжигающим шелком.       — Знаешь, я никогда не представлял себя в роли героя, — задумчиво заговорил вампир, продолжая разглядывать весело отплясывающих тифлингов, которым удалось затащить в безумный водоворот даже старшего друида Халсина. — Никогда не думал, что кто-то будет поднимать тосты за то, сколько жизней я спас. Но вот, по твоей милости, я здесь…       Тут он прервался, чтобы сделать большой глоток вина, и продолжил уже с искривленным от отвращения лицом:       — И это просто ужасно! Меня аж тошнит от всего… этого.       Тиана сдержанно ухмыльнулась, отчасти разделяя его чувства.       — Ну, не так уж всё и плохо. Вспомни, сколько нам удалось перебить гоблинов, — подмигнула она вампиру, вызывая на его лице хищную улыбку.       — Верно. Это было весело. Однако хотелось бы за свой труд получить нечто большее, чем хлопок по плечу да плевок кислого вина в чашу.       Тиана снова отобрала у него бутылку, наслаждаясь насыщенным вкусом напитка с нотками сладких ягод и привкусом догорающего костра.       — Не наговаривай — вино изумительное.       — Естественно, — хитро сощурил глаза Астарион, — это сувенир из лагеря гоблинов, который я приберег специально для нас. Не хотел, чтобы ты упивалась тем уксусом, что притащили с собой наши рогатые друзья.       — Говоришь так, будто у тебя были серьезные планы на эту ночь, — дразняще протянула Тиана.       — Вообще-то, я рассчитывал, что ты, радость моя, предложишь мне достойную награду за мое доблестное участие в столь безумном предприятии, — заискивающе промурлыкал Астарион, скользя рукой по ее талии.       — И чего же ты хочешь? — хрипло прошептала она, ощущая горячее дыхание Астариона на своем ухе.       — Чего-то веселого.       Его рука невесомо огладила ее живот, и Тиана ощутила прохладу его кожи даже сквозь ткань рубахи.       — Чего-то страстного.       Томный шепот вызывал жар в груди, а рука вампира уже опустилась на внутреннюю часть ее бедра.       — И возбуждающего, — тут он крепко схватил ее между ног, заставляя до боли закусить губу.       Тиана резко обернулась к глумливо смотрящему на нее сверху вниз вампиру. Сверкание его рубиновых глаз буквально парализовало, перехватывало ей дыхание. Нестерпимо захотелось преподать урок этому самодовольному обольстителю.       — Так я могу рассчитывать сегодня на достойную награду? — спросил он, пробегая голодным взглядом по её телу.       — Возможно, — протянула она задумчиво, наблюдая, как похабная улыбочка сползает с бледного лица, — если попросишь, как следует.       — Что? — удивленно приподняв одну бровь, нахмурился вампир.       — Скажи «пожалуйста», — ликуя от его озадаченного вида, заявила Тиана.       По лицу Астариона пронеслась буря эмоций, но в итоге он процедил сквозь улыбку:       — Пожалуйста...       — Хороший мальчик, — расплылась Тиана в победной ухмылке. — Я найду тебя. Позже.       Она ласково провела ладонью по острой скуле вампира.       — Ну ты и нахалка! — не выдержал наконец он.       Перехватив кисть, он резко развернул и крепко прижал её к себе спиной. Тиану отчетливо почувствовала его возбуждение, твердым комом упирающееся ей в поясницу.       — Это я найду тебя. Позже, — прорычал он ей на ухо, посылая волны нервных мурашек вдоль позвоночника.       — Буду ждать, — томно ответила Тиана, хотя вот ждать сейчас точно хотелось меньше всего.       — Еще как будешь, любовь моя. Еще как будешь, — произнес Астарион тоном, от которого возникло безумное желание наброситься на него прямо здесь и сейчас, у всех на глазах. Астарион слегка прикусил кончик ее уха и растворился в темноте, оставляя Тиану сгорать в предвкушении.       Исчезнуть посреди праздника, в самый разгар веселья, было бы слишком подозрительно, но Тиана не могла думать уже ни о танцах, ни о выпивке. Она чувствовала лишь всё сильнее разгорающийся внутри пожар, стоило ненароком уловить на себе манящий взгляд рубиновых глаз.       А к ней всё продолжали подходить кто с благодарностями, кто с тостом и очередным предложением, как их отряд мог бы неплохо подзаработать. И Тиана была искренне благодарна Арабелле, по-детски бесцеремонно утащившей ее из пучины почитателей.       — Посмотри! Посмотри, что он делает! Это же волшебство, — возбужденно тараторила девчушка, вытаскивая эльфийку на берег озера. В свете полной луны Гейл устраивал для ликующих детишек настоящее представление. Вокруг ребятни порхали искрящиеся золотом бабочки, вырастали огромные светящиеся синевой цветы и даже летал сотканный из языков пламени дракон. Волшебник самозабвенно рассказывал благодарным слушателям захватывающие легенды и чарующие сказки, и лицо его освещал искренний восторг.       — Он завораживает, — раздался из темноты бархатный голос Шэдоухарт. Тиана обернулась к жрице, с удивлением отмечая, что та сегодня выглядит необычно расслабленной и даже, кажется, веселой.       — В смысле, все эти его фокусы завораживают, — уточнила Шэдоухард с таинственной улыбкой.       — Да, дети в восторге, — кивнула Тиана. В этот момент из посоха Гейла как раз вырвался сверкающий белыми всполохами заяц и принялся скакать среди ребятишек, вызвая очередной бурный приступ смеха.       — Может, разделишь со мной бутылку? — вдруг предложила Шэдоухард и, натолкнувшись на неуверенный взгляд Тианы, лукаво добавила: — Надолго я тебя не задержу. Видела я вас с Астарионом – очевидно, что у тебя уже есть планы на эту ночь.       Тиана неловко улыбнулась, устраиваясь рядом со жрицей на поваленном бревне и принимая у неё из рук бокал.       — Кажется, сначала положено произнести тост? — вопросительно взглянула она на Тиану. — Есть предложения?       — Давай обойдемся без тоста. Их сегодня и так было слишком много, — устало попросила Тиана.       — Тогда просто для храбрости, — подмигнула Шэдоухарт и тут же опустошила свой бокал. — Мне точно не повредит, ведь я собираюсь… обсудить с тобой кое-что личное.       Тиана даже поперхнулась, совершенно не рассчитывая услышать ничего подобного. Сразу закрались сомнения, не подмешали ли Шэдоухард чего в вино или, быть может, это новое действие паразита на ее мозг.       — Я никогда не думала, что стану волноваться о ком-то, — тем временем продолжала полуэльфийка. — В конце концов, меня учили отметать всё, что не касается служению Шар. Но ты и этот безумный отряд… Мне стала небезразлична ваша судьба. Для меня странно чувствовать такие вещи, — задумчиво произнесла девушка, разглядывая плещущееся в бокале вино.       — У последователей Шар дружба, я так понимаю, не в чести, — предположила Тиана, все еще мало зная об учении жрицы. — Всё ещё сомневаешься, можешь ли мне доверять?       — Что-то вроде этого, — неоднозначно кивнула Шэдоухарт. — Всю жизнь меня учили быть верной только Тёмной Госпоже и своим братьям по вере. Но ты… Да, пожалуй я могу назвать тебя подругой, хоть это слово всё ещё с трудом ложится на язык.       Шэдоухарт выглядела такой непривычно уязвимой в своей искренности. И Тиана осторожно сжала пальцы её свободной руки.       — Я рада возможности называть тебя подругой.       — Возможно сейчас ты передумаешь, – хитро подмигнула жрица. — Я хотела поговорить о Гейле.       Тиана замерла, уже не пытаясь предугадать дальнейший ход разговора.       — Твое нежелание его ранить, он принимает за надежду. А я видела, как ты смотришь на Астариона, и понимаю: у нашего волшебника нет ни единого шанса.       Тиана никак не могла найтись что ответить, как вдруг заметила необычный цветок с темно-фиолетовыми бархатными лепестками, закрепленный в волосах Шэдоухарт.       — Это что, ночная орхидея? — отчасти из интереса, отчасти посчитав это отличным предлогом перевести тему, спросила она.       — О, да. Это… Уилл подарил, — слегка замялась жрица и поспешила спрятать лицо за краем кубка.       Кажется, Тиане впервые удалось увидеть последовательницу Шар смущенной, и это страшно ее позабавило. А легкий румянец, выступивший на щеках Шэдоухарт при неожиданном и весьма удачном появлении колдуна, доказал — теперь и у Тианы есть повод для издевок над подругой.       — Что вы здесь сидите? — возмутился Уилл. — Пропустите всё самое интересное. Там Лаэзель сейчас сделает отбивные из бедных тифлингов.       Тиана спешила к толпе, обступившей гитьянку, не столько из интереса, сколько из страха. Но радостные крики поддержки и улюлюканье подсказывали, что гитьянка всё же выбрала мирное развлечение.       — Цк-ва! Если среди вас нет ни одного достойного мужчины, то я не понимаю, как вашему народу вообще удалось выжить, — громко возмущалась она, сидя за плоским камнем, который служил собравшимся столом для состязания на руках.       Уже весьма хорошо подпившие тифлинги, к счастью, принимали ее обвинения со смехом, подначивая друг друга рискнуть сразится с зеленокожей воительницей.       Из толпы выступил молодой широкоплечий тифлинг с коротко остриженными пепельными волосами, в котором Тиана узнала кузнеца Даммона.       — Среди нас еще есть те, кто смогут тебя удивить, гитьянка, — задорно сообщил он Лаэзель, демонстративно разминая мускулистые плечи.       — Я видела, как китраки в бою вырывают ноги визжащим от ужаса врагам прямо из брюха. Меня не удивить какому-то рогатому проходимцу, — язвительно прошипела Лаэзель.       В глазах молодого тифлинга на секунду вспыхнула тревога, но, взяв себя в руки, он решительно сел и поставил мощный локоть на камень в знак готовности к состязанию:       — Эта рука машет кузнечным молотом по восемь часов в день. Ее не сдвинуть какой-то зеленолицей девице.       Лаэзель довольно прищурилась, больше всего напоминая сейчас кошку, что предвидит скорую кончину глупой мыши, и с силой схватила кузнеца за запястье.       — Готовы? — уточнил исполняющий обязанности судьи тифлинг и, получив утвердительные кивки, громко скомандовал: — Начали!       Мышцы на предплечьях соперников моментально напряглись. Лицо тифлинга покраснело от натуги, а на лбу выступил пот. Лаэзель сжала зубы, демонстрируя устрашающий оскал и выступившие на шее жилы. В глазах гитьянки отчетливо отразилось удивление, когда ее рука медленно, по чуть-чуть, начала склоняться к камню. Воительница издала надрывный рык, который потонул в буре оваций, стоило ее кисти коснуться темного валуна.       Лицо Даммона, которому победа явно далась с трудом, расплылось в довольной улыбке.       — Ну, что ты скажешь теперь о рогатом проходимце, воительница? — с вызовом спросил он.       — Ты смог меня заинтересовать, тифлинг. Я чую сладкий запах твоего пота и не прочь узнать этой ночью, какой он на вкус, — жадно произнесла Лаэзель, окидывая кузнеца оценивающим взглядом.       — Как думаешь, стоит ее предупредить, что подобные вещи у нас принято обсуждать наедине, а не во всеуслышание? — прошептал Тиане на ухо Уилл, давясь смехом при виде абсолютно оторопевшего Даммона.       Музыка стихала, запасы вина подходили к концу и голоса празднующих становились всё тише и сонливее. Тиана видела, как Шэдоухарт и Уилл отправились прогуляться в сторону небольшого водопада вверх по руслу речушки и не без усмешки отметила, что и Лаэзель исчезла из лагеря.       Взгляд заскользил по оставшимся на поляне лицам, как вдруг Тиана почувствовала мягкое прикосновение к своему сознанию и, поддавшись вторжению, отчетливо ощутила всепоглощающее пламя желания, прозвучавшее в ее голове словом «идём».       Пересиливая себя, чтобы не сорваться на бег она уже направлялась в сторону леса, когда заметила стоящего в стороне и погруженного явно в недобрые мысли Гейла. Невольно вспомнив слова Шэдоухарт, Тиана поняла, что не может просто проигнорировать волшебника.       — Ты устроил потрясающее представление, — с улыбкой произнесла она, подходя к магу. — Уверена, играть эти ребятишки теперь будут исключительно во всемогущих волшебников.       — Ну, хоть в их глазах я всемогущ, — грустно усмехнулся Гейл. — Я очень рад, что ты ко мне подошла. Не был уверен, что представится шанс поговорить наедине… — последовала уверенная пауза, будто он подбирал слова, — из-за всего этого веселья.       — Я не могла не выпить с тобой за столь славную победу.       — Тогда за победу, — весело поддержал он и протянул Тиане свой кубок, пристально смотря ей в глаза. Чаши глухо стукнулись, и Тиана поспешила отвести взгляд.       — Вообще-то я хотел обсудить с тобой кое-что личное. Может, пойдем куда-нибудь…       — Прости, Гейл. Но у меня уже есть другие планы… меня ждут, — немного смутившись, прервала его эльфийка.       — Кхм… понимаю, — заметно потухшим голосом ответил он, слегка сдвинув брови к переносице. — Тогда не смею тебя задерживать. Но, может быть, завтра ты уделишь мне время и позволишь рассказать самую захватывающую из всех возможных историй на ночь?       — Конечно, Гейл. С удовольствием, тем более что твои истории всегда того стоят, — ободряюще ответила Тиана.       — Эта, я уверен, особенно тебя поразит, — таинственно заверил маг и отправился прочь.       Тиана шла, не разбирая дороги и всё сильнее удаляясь от лагеря. Когда последние звуки голосов потонули в тишине, а отблески костра скрыла темнота, она осталась одна в окружении ночного леса. Прозрачные нити лунного света пронизывали чащу, покрывая листья серебряным мерцанием. Легкий ветер покачивал кроны, и их тени скользили по земле, будто живые. Стоило Тиане об этом подумать, как одна из них беззвучно двинулась ей навстречу, отделившись от черного мрака, сгустившегося у ствола могучего дуба.       — А вот и ты, — послышался из темноты бархат знакомого голоса и внутри всё мгновенно затрепетало.       Тень сделала еще шаг и, вступив в холодный луч лунного света, обрела желанные черты – белоснежные локоны отливали сталью, бледная кожа словно светилась изнутри, а глаза горели жадным звериным огнем.       — Я ждал тебя, — Астарион приближался мягкой поступью хищника. — Ждал нестерпимо долго.       Тиана замерла, очарованная его взглядом, пригвоздившим ее к земле, не позволяя даже шевельнуться. Вампир тем временем, не дойдя полшага, начал медленно обходить ее, заставляя до боли изгибать шею в попытке уследить за ним.       — С момента нашей встречи, — Астарион скрылся у неё за спиной, и Тиана вздрогнула от шепота, раздавшегося у самого уха, — я жаждал обладать тобой.       От одной этой фразы внизу живота зародилось томительное напряжение, но внутренняя гордость сопротивлялась его словам.       — Я не принадлежу тебе, Астарион, — ответ, к сожалению Тианы, прозвучал хрипло и неуверенно.       — Это пока, — пропел сладкий голос уже на другое ухо. — Но ты ведь здесь. Кончики прохладных пальцев еле ощутимо заскользили по шее.       — Со мной.       Тиана ощутила нежное прикосновение губ за ухом.       — И я думаю, ты пришла сюда не для того, чтобы болтать.       Лицо пылало, дыхание участилось, а по телу бегала нервная дрожь. Тиану не переставало поражать, как Астариону раз за разом удается ввести ее в исступление при помощи одних лишь слов.       — Я думаю, ты жаждешь, чтобы я познал тебя.       За обжигающим шепотом последовало прикосновение крепких рук. Одна скользнула за ворот рубахи, вторая направилась вниз, туда, где желание Тианы отзывалось сильнее всего.       — Жаждешь, чтобы я тебя отведал.       Последнее слово прозвучало поразительно пошло, а последовавшие за ним влажные поцелуи, покрывшие шею Тианы, просто сводили с ума. Она откинула голову, предоставляя языку и губам вампира полную свободу действий, и, с трудом собравшись с мыслями, тихо спросила:       — А чего жаждешь ты, Астарион?       Он резко прервал ласки и, развернув Тиану лицом к себе, уставился на нее серьезным взглядом рубиновых глаз.       — Я жажду потерять себя в тебе, Тиа. Раствориться в тебе без остатка.       В его голосе были и страсть, и мольба, и надлом. Если у Тианы и оставались какие-то сомнения, то теперь они сгорели в огне ее желания.       Она притянула Астариона, впиваясь в губы и запуская пальцы в шелковистые кудри. На ощупь кожа была прохладной, однако поцелуй будоражил, разжигая внутри истинное пламя. И чем горячее становилось ее тело, тем сильнее она ощущала этот контраст температур. Каждое прикосновение Астариона, казалось, проникало под кожу, парализовало наслаждением и терзало лаской.       Он неожиданно подхватил Тиану под ягодицы, забросив ноги себе на бедра, и с глухим рыком припечатал её к ближайшему стволу дерева, так и не разорвав поцелуй, в котором уже не было нежности. Он стал диким, почти первобытным в своей жадности. И когда Тиане уже нечем было дышать, Астарион наконец отстранился.       Наступил её черед нападать и, оттолкнувшись от дерева, Тиана заставила вампира повалиться на спину. По-хозяйски оседлав его бедра, она принялась за позолоченные пуговицы, немедленно желая изучить тело, скрытое черным дублетом и сотней язвительных колкостей.       Тиана с восторгом касалась гладкой и холодной, словно шелк, кожи. Ее ладони скользили по широкой груди, крепкому прессу и выпирающим косточкам бедер. Тело словно высеченное из мрамора казалось твердым и бесчувственным. Но стоило губам Тианы коснуться острой ключицы, как Астарион задышал чаще, громко выпуская воздух сквозь стиснутые зубы. А когда она позволила себе прикусить его шею и крепче прижаться ягодицами к паху, он глухо зарычал, подкатывая от удовольствия глаза и, крепко сжав бедра Тианы, резко перевернулся.       Быстро разобравшись с остатками их одежды, он навис и принялся изучать её тело потемневшими от возбуждения глазами. Довольная улыбка обнажила пару острых клыков, и Тиана невольно поежилась. Заметив это, вампир наклонился, уничтожив разделяющее их лица расстояние, и томно прошептал:       — Я не сделаю этого, пока ты сама не попросишь, радость моя. Хотя и точно знаю – тебе этого хочется.       Слова отозвались нервным покалыванием в месте давно зажившего укуса, пробуждая необузданную волну желания. Желания затеряться в его крепких объятиях. Чувствовать себя единой с ним. Чувствовать себя желанной. Отдать себя полностью и забыть обо всей пережитой боли и страданиях.       Астарион начал покрывать её тело жадными поцелуями. Облизывал ключицы, посасывал грудь, прикусывал затвердевшие соски, заставляя Тиану выгибаться к нему навстречу, стонать и желать только больше. Желать, чтобы он касался каждого миллиметра её тела. Даже то, как он игриво очерчивал языком её чертово клеймо доставляло Тиане наслаждение. А когда чувствительные пальцы вампира начали ласкать её между ног, Тиана до боли закусила губу, забывая даже дышать.       Астарион вошел в нее неожиданно, резко, будто сорвавшись. Глаза Тианы расширились, вбирая в себя всю лесную тьму, а с губ слетел скорее болезненный стон. Вампир притянул её к себе, позволяя обвить руками шею и удобнее устроиться на члене. И будто извиняясь за несдержанность, принялся нежно и податливо целовать.       Но у Тианы тоже уже не было сил сдерживаться, и она начала с силой насаживаться на вампира, с восторгом ощущая, как он проникает в неё все глубже. Довольно зарычав, Астарион отбросил ненужные нежности и принялся наращивать темп, вынуждая охотницу подчиняться ему. Он с таким остервенением сжимал ее тело, будто заявлял на него права.       Тиана вцепилась ногтями в его спину и ощутила под пальцами неровности шрамов, оставшихся от перенесенных в рабстве у Касадора пытках. Нахлынувшая злость заставила непроизвольно сжаться, но исторгнутый Астарионом стон удовольствия, вновь вернул её мысли во власть наслаждению.       Тиана была готова достигнуть предела, но назойливая мысль об укусе не покидала ее разум. Она даже не знала, отчего хочет этого больше — из желания порадовать Астариона или, мечтая вновь испытать пугающе притягательное чувство опасности. Чувство на тонкой грани между болью и наслаждением, между покорностью и властью.       — Астарион, — вымолвила она между ритмичными стонами.       — Да, прелесть моя? — вопросительно приподнял он бровь, не сбавляя темпа и ожидая ее слов с явным предвкушением.       Тиана соблазнительно улыбнулась и, откинув взмокшие волосы за плечо, призывно наклонила шею. Она рассчитывала, что этого намека будет вполне достаточно.       Но Астарион обольстительно улыбнулся в ответ:       — Тебе нужно только попросить.       Тиана раздосадованно всхлипнула от очередного сильного толчка.       — Укуси меня, — наконец выдохнула она, закрывая глаза.       Она чувствовала, как прохладные губы приникли к её шее, а затем глумливо прошептали:       — Скажи «пожалуйста».       — Ах ты ж… — ругательство потонуло в очередном громком стоне.       Астарион сильнее сжал её, проникая настолько глубоко, насколько это было возможно, и требовательно прорычал:       — Скажи это!       Его потемневшие глаза и напряжённые челюсти, выдавали насколько сильно сам он желает её вкусить.       — Пожалуйста, — зашипела Тиана со злостью и досадой, понимая, что ни сил, ни желания сопротивляться сейчас у нее просто нет.       — Хорошая девочка, — с ласковой улыбкой выдохнул вампир и впился ей в шею.       Если в первый раз Тиана чувствовала себя жертвой в стальной хватке ненасытного хищника, то сейчас ощущала себя желанной. Той, кому Астарион стремился доставить удовольствие. Той, кем он желал полностью обладать. Той, на свободу воли которой он никогда не осмелится посягнуть. Прежде его клыки пронзали льдом – теперь же жгли беспощадным огнем, расплавляя её тело в нескончаемом экстазе. Голова шла кругом, совершенно потеряв связь с реальностью. Каждое движение Астариона отдавалось парализующим разрядом, яркой вспышкой в широко распахнутых глазах, пока скопившееся внутри напряжение не взорвалось, накрывая Тиану дурманящей волной удовольствия.       Где-то на краю сознания она запомнила, как дико зарычал Астарион, тоже достигая пика наслаждения. Как его сильные руки заботливо уложили ее безвольное тело на землю, накрыв невесть откуда взявшимся одеялом и удобно устроив голову Тианы на своем плече.       Последнее, на что она смотрела перед тем, как погрузиться в теплый обволакивающий мрак, были её огненные волосы, языками пламени рассыпавшиеся на бледной коже вампира.       Ее будил свежий утренний ветер, настойчиво скользящий по коже, и теплые лучи восхода, нежно касавшиеся лица, но Тиана не спешила открывать глаза. Эльфийке хотелось еще хоть немного задержаться в упоительном коконе спокойствия и умиротворения, которые она ощущала впервые за долгое время. Тиана прекрасно знала, что через несколько минут на нее снова навалятся терзания, сомнения, страхи и множество нерешенных жизненно важных проблем. Ей безумно хотелось отсрочить этот неизбежный момент.       Она лениво протянула руку и тут же поняла, что рядом никого нет. В груди кольнула наивно-сентиментальная обида, которую она тут же постаралась заглушить. Тиана и так получила от этой ночи больше, чем могла представить, и точно не собиралась требовать от Астариона соблюдения каких-то приличий. Когда каждый твой день наполнен неизвестностью и постоянным ожиданием скорой смерти, такие романтические глупости перестают волновать.       Потянувшись всем телом, она нехотя открыла глаза и несколько минут любовалась подсвеченными восходом розовато-золотистыми кронами деревьев.       Когда Тиана заставила-таки себя подняться, то почувствовала уже знакомые слабость и головокружение и с удивлением обнаружила, что Астарион стоит неподалеку, на самом краю небольшой скалы. Широко раскинув руки и блаженно прикрыв глаза, вампир нежился в золотистых лучах рассвета.       Если при лунном свете его тело казалось высеченным из мрамора, то солнце придавало ему теплый оттенок, заставляя забыть о вампирской природе. Особенно когда он выглядел так умиротворенно.       Астарион слегка повернулся, полностью открывая взору Тианы широкую спину, от лопаток до поясницы покрытую изогнутыми полосами шрамов. Помня, какую боль доставляют ему воспоминания, охотница твердо решила, что не будет упоминать их, пока Астарион сам того не пожелает. И уж точно она не собиралась удостаивать это «произведение» Касадора прочтением, тем более что язык ей показался незнакомым.       Оглядевшись в поисках своей одежды и не добившись успеха, Тиана накинула на плечи одеяло, появление которого до сих пор оставалось для нее загадкой, и попробовала подкрасться к Астариону. Но стоило ей сделать всего пару мягких шагов, как он слегка подернул ухом и произнес, не оборачиваясь:       — Ты забываешь, какой у вампиров чуткий слух.       — И ужасные манеры в придачу. Как не стыдно оставить девушку без утренних обнимашек, — театрально обиженно протянула Тиана.       — Не ожидал, что ты проснешься так рано, милая. Думал, после такой изнурительной ночи будешь спать как убитая, — с самодовольной улыбкой ответил Астарион.       — Не льсти себе! Ты не настолько хорош, — не смогла удержаться от подколки Тиана.       Астарион резко обернулся. Его лицо выражало крайнюю степень возмущения.       — Ну ты и нахалка! После того, как ты тут вчера стонала, ты не смеешь отрицать, что я потрясающий любовник, — самоуверенно заявил он и вновь обратил лицо к уже поднявшемуся над макушками деревьев солнцу. — К тому же, я сдерживался, — будто нехотя признался он. — Ты так восхитительна, прелесть моя, что я боялся потерять контроль и… зайти слишком далеко.       Свежая рана на шее отозвалась на его слова неприятным жжением, хотя в этот раз Тиана не испытывала во время укуса ни страха, ни напряжения. Он запомнился ей лишь чувством одурманивающего экстаза.       — Думаю, пора возвращаться, — предложил оказавшийся вдруг рядом Астарион.       — Кхм… ты не мог бы помочь мне найти одежду? — немного смущенно попросила Тиана, поправляя на плечах одеяло.       В алых глазах вампира заплясали дьявольские огоньки.       — Если это завуалированное предложение продолжить…       — Просто не хочу, чтобы мой вид «кричал» о наших с тобой развлечениях, — отрезала Тиана.       — Боюсь, ты сама так громко кричала этой ночью, что весь лагерь и так уже в курсе. — глумливо улыбнулся ей вампир.