Бег во тьме

Сяо Синчэнь направляет лезвие меча на горло. Сюэ Ян не медлит. Выбивает меч из дрожащих рук Сяо Синчэня, валит его на пол, подминая под себя. На глазах Сюэ Яна, кажется, впервые за всю жизнь выступают слёзы. Его начинает потряхивать: замешкайся он хоть на мгновение и… Сюэ Ян наспех осматривает горло Сяо Синчэня. Рана неглубокая и совсем не смертельная. Но даже из-за этих капель по телу расползается вязкая паника. Сяо Синчэнь вырывается: бьёт невпопад руками и ногами, старается извернуться. Но в момент отчаяния все силы оставляют его, будто бы душа уже отчаялась и пытается отделиться от тела самостоятельно. Он громко рыдает, стонет от навалившейся душевной боли и борется. Но Сюэ Ян не намерен отпускать его. Сюэ Ян навсегда прикован к этим белым одеждам, мягкому смеху и смущённой улыбке, которую уже вряд ли когда-нибудь увидит. Но, пожалуйста, боги, хоть бы ещё раз. — Даочжан, — ласково зовёт Сюэ Ян. — Перестань, иначе я не смогу остановить кровь на твоей прекрасной шее. Сяо Синчэнь не желает покориться. Сюэ Ян недовольно цокает. «Я тебя не отпущу, даже не пытайся сбежать!» Сюэ Ян ударяет его по голове, оглушая. Сяо Синчэнь обмякает под ним. Это ненадолго. Сюэ Ян бегло ощупывает его голову. Нет крови. Сухо. Это успокаивает. Сюэ Ян тянется к своим волосам, чтобы выплести ленту и перевязать шею Сяо Синчэню. Пока он ещё не полностью пришёл в сознание, Сюэ Ян связывает его грубой верёвкой. Сюэ Ян обезумевшим взглядом ласкает тело Сяо Синчэня. В его голове тысячи догадок, миллион мыслей. Ярость охватывает его новой, ещё более сильной волной. Он всё ещё зол на то, что дома его встретили мечом в живот. Но собственная рана совершенно не беспокоит. Важно другое. Сюэ Ян склоняется над Сяо Синчэнем, обжигая своим диким загнанным дыханием нежную кожу его лица: — Даочжан, ты не позволил мне коснуться тебя прошлой ночью, — окровавленные руки нежно проводят по щеке Сяо Синчэня. — Ты уже знал? Сюэ Ян впивается в губы Сяо Синчэня. Он чувствует железисто-солёный вкус кровавых слёз. Сяо Синчэнь кусает его. — Почему ты сопротивляешься? — рычит Сюэ Ян. — Разве это не я был с тобой все эти годы?! Или ты желал, чтобы тебя трахал Сун Лань? Ты его представлял, Даочжан, когда отдавался мне? Если хочешь, я могу его пригласить, и ты сполна насладишься его обществом! Сяо Синчэнь дергается, как от пощёчины. На его лице отражается сильнейшее негодование. Ах да, как же Сюэ Ян мог забыть: Сяо Синчэнь никогда не лукавит. Он был чист и невинен, когда впервые лёг под Сюэ Яна. Он до сих пор непорочен, несмотря на всё, что между ними было. Ни одна попытка осквернить Сяо Синчэня не увенчалась успехом. Даже сейчас. В углу слышится грохот. В следующее же мгновение в то место вонзается меч. Встав с Сяо Синчэня, Сюэ Ян быстро подходит туда. Сюэ Ян не верит своей удаче. Оказывается, там пряталась А-Цин. Она смотрит на него обезумевшими глазами. А-Цин слышала их разговор, она обо всём догадалась. И, у Сюэ Яна нет сомнений: именно она потревожила их идиллию. — Я как раз хотел убить одну мелкую врушку! — Сюэ Ян, не надо! — Сяо Синчэнь перекатывается на живот и пытается наощупь найти свой меч. Он не может сосредоточиться, чтобы призвать его. Даже если бы мог призвать — бесполезно. Сейчас его меч находился в руках у Сюэ Яна. — Сюэ Ян! Пожалуйста, Сюэ Ян! — Почему, Даочжан? — Сюэ Ян не знает, почему Сяо Синчэнь всё ещё может сдерживать в нём животную жажду крови. — Разве она не обманывала тебя тоже? — У неё были свои причины, — голос у Сяо Синчэня срывается из-за слёз. — Но она не заслуживает смерти. Прошу тебя, оставь её! Сюэ Ян думает. Он, конечно, ненавидит эту маленькую сучку. Но она может ему ещё пригодиться. Сюэ Ян накажет её позже. Утащит в лес, в горы и оставит там. — Что ты мне можешь предложить в обмен на её жизнь? — скалится Сюэ Ян и, не дожидаясь предложений, сам ставит условия. — Ты останешься со мной. А Слепышка пойдёт своей дорогой. Согласен? — Согласен, — Сяо Синчэнь всё ещё трепыхается, пытаясь вырваться из верёвок. Но узел затягивается ещё сильнее. — Тогда жди меня, Сяо… Сяо Синчэнь, — так непривычно называть его этим именем. Сюэ Ян хватает А-Цин за шиворот и забирает два меча с собой. Он оставляет Сун Ланя сторожить Сяо Синчэня. Хотя благочестивый Сяо Синчэнь никогда не нарушит своё слово. «Он не сбежит». — Не причиняй ей зла! — молит Сяо Синчэнь. Сюэ Ян ничего не отвечает на это. Он должен проучить эту паршивку. Как же хорошо, что их «дом» находится на окраине. Сюэ Яну везёт: они не встречают ни одного горожанина. Впрочем, Сюэ Ян всегда отличался особой удачей. А-Цин кричит что-то про лужу блевотины. Сюэ Ян не слушает. Он взлетает на мече и тащит её далеко-далеко. — Раз тебе нравилось быть слепой, то так тому и быть, — Сюэ Ян быстро вырезает ей глаза. Ему незачем церемониться. — А язык тебе тоже не нужен. Слишком много скулишь. Он надрезает ей руки и ноги. Она сможет идти, хоть и с трудом. Он не убьёт её. Лишь преподаст урок. Он обещал Сяо Синчэню. Странно, что Сюэ Ян держит своё слово. Раньше он бы убил — и дело с концом. Он спускается у какой-то реки, бросает А-Цин на землю и спешит обратно. Сюэ Ян заходит во двор, быстро и тихо пересекая его. Из дома слышатся громкий плач и завывания. Сяо Синчэнь всё ещё лежит на полу. Из него выветрилась вся солнечность. Единственное, что осталось на его точёном лице — страдания. Сяо Синчэнь, вымазав своими кровавыми слезами всю свою одежду и пол подле себя, воет от отчаяния. Но лицо его, перекошенное скорбью и горечью, всё ещё прекрасно. Сюэ Ян замирает, наблюдая за полным поражением Сяо Синчэня. Сейчас его враг полностью повержен. Ещё ни одна месть Сюэ Яна не была столь зловеща и ярка. Даже последний из клана Чан не познал столько несчастья. Логичнее всего сейчас было бы до смерти замучить Сяо Синчэня. Он смотрит на Цзянцзай. В горле скапливается мерзость от собственной несостоятельности. Потому что он должен был быть в восторге. Но Сюэ Ян в ужасе от происходящего. Он сам готов упасть на колени и завыть от досады. Ещё утром у него было всё. Ещё несколько часов назад Сяо Синчэнь смеялся от его шуток, нежно касался его и чмокнул в щёку на прощание. Но сейчас Сюэ Ян может только сжать зубы и смотреть на то, как мучается и метается Сяо Синчэнь. Сюэ Ян буквально слышит, как рвётся тонкий и изящный шёлк души Сяо Синчэня. Нежные и приятные на ощупь нити распадаются одна за одной, превращаясь своими обрывками в острые шипы. И пусть бы они все разом воткнулись в Сюэ Яна. Но нет. Они медленно проникают под кожу Сяо Синчэня. «Я не хочу, чтобы он плакал!» — со злостью думает Сюэ Ян. Он злится на себя, на Сяо Синчэня, на А-Цин, на весь чёртов мир. На настоящее, прошлое и будущее. Потому что не знает, как это исправить. Потому что он не исправит. Сюэ Ян не умеет успокаивать Сяо Синчэня. «Дорогой друг» умел. «Дорогой друг» всегда умел пошутить, подколоть и отвлечь от тяжёлых дум. Но «Дорогой друг» умер сегодня. Умер в тот момент, когда в живот Сюэ Яна вонзился клинок. — Даочжан… Сяо Синчэнь вздрагивает. Он так сильно закрылся в своём горе, что не услышал, как пришёл Сюэ Ян. — Ненавижу, — Сяо Синчэнь даже после резни в ордене Юэян Чан не вкладывал в слова столько же злобы, когда обращался к нему. Он вообще тогда, наверное, не знал, что это такое. Ему был ведом лишь праведный гнев. Раньше Сюэ Ян считал его надменным святошей. И вся эта ненависть и месть были столь занимательны, столь сладки… Сюэ Ян не заметил, как всё поменялось. Он не заметил, как стал намеренно смешить, ходить хвостиком и подставлять своё плечо. Сюэ Ян только недавно словил себя на том, насколько нежно он касается своего Сяо Синчэня. Не важно где они: на рынке, в доме или в их постели. Сюэ Ян хмыкает и уходит на кухню за водой и тряпкой. Сяо Синчэнь ненавидит его не сильнее, чем Сюэ Ян ненавидит сам себя. Когда он возвращается, кровь всё ещё катится по щекам Сяо Синчэня. Капли замедляются из-за разводов, которые успели подсохнуть и немного посыпаться. Сюэ Яну впервые не нравится смотреть на кровь. Его всё ещё трясёт от того, что Сяо Синчэнь едва ли не перерезал себе горло. Живот скручивает от осознания того, что он мог потерять Сяо Синчэня. Сюэ Ян дотрагивается мокрой тряпкой до щёк Сяо Синчэня. Он дёргается, пытается уйти от прикосновения. Сяо Синчэнь сводит брови у переносицы. — Даочжан, если ты не позволишь мне поухаживать за тобой, то я убью всех жителей деревни и превращу их в живых мертвецов, — Сюэ Ян тянет Сяо Синчэня на себя, помогая ему сесть. Он чувствует, как напряжены мышцы Сяо Синчэня. Но ему ничего не отвечают. Сяо Синчэнь не двигается, молчит. «Лучше бы он сейчас кричал от негодования». Сюэ Ян в полной тишине стягивает повязку с глаз и омывает лицо Сяо Синчэня. От него явно ожидают подлости, но глаз коснуться позволяют. «Настолько сильно меня ненавидит, что с каменным лицом ожидает пыток», — думает Сюэ Ян, аккуратно проводя тканью по глазам. — Правильно, пусть боится». Нет не правильно. Совсем, нечисть побери, не правильно! Сюэ Ян недовольно осматривает веки Сяо Синчэня. Они опухли из-за долгих слёз, да ещё и натёрлись об огрубевшую из-за крови ткань повязки. Сюэ Ян достаёт из корзины мазь, которую украл специально для Сяо Синчэня этим утром. — Это — лекарство, Даочжан, — так глупо описывать свои действия, чтобы Сяо Синчэнь не боялся так сильно. — Оно снимет раздражение на веках. Сяо Синчэнь позволяет обрабатывать веки. Он замер, словно статуя. «Его душа после самоубийства наверняка бы разбилась вдребезги». Сюэ Ян берёт его на руки и относит в спальню. Там он развязывает верёвки. Ослабевает и пояс Сяо Синчэня. Руки Сюэ Яна скользят по его телу, освобождая от одежды. Сяо Синчэнь не сопротивляется, смиренно и молчаливо сидя на краю кровати. Сюэ Ян недобро улыбается, вспоминая как именно Сяо Синчэнь обычно реагировал на его прикосновения: податливо прогибался навстречу ладони, дрожал от удовольствия и заливался краской. На Сяо Синчэне остаются только нижние одежды. Остаток дня Сюэ Ян стирает вещи Сяо Синчэня и убирается в доме. Кровь свести чертовски сложно, но Сюэ Ян не пожалеет своих рук, чтобы вернуть одеждам Сяо Синчэня прежнюю безукоризненность. Сегодня он будет хорошим и смиренным демоном, который спрятал свои клыки и когти. — Я сварил кашу, Даочжан, — Сюэ Ян прикладывает много усилий, чтобы его голос звучал весело и беззаботно. Сяо Синчэнь всё ещё сидит на краю кровати, даже не сдвинувшись. Сюэ Ян усмехается про себя: «Всё ещё держит спину ровной». Сюэ Ян подходит ближе, вкладывая ему в руки миску: — Сегодня рис с овощами. — Я не хочу, — отвечает Сяо Синчэнь. Сюэ Ян скалится, пытаясь утихомирить в себе злость: — Ну конечно хочешь, Даочжан, — говорит он неестественно сладким голосом, делая акцент на предпоследнем слове. — Ты сегодня очень измотался. Поужинаем и ляжем спать. Сяо Синчэнь медлит. И с каждой секундой ярость из-за его неповиновения всё больше овладевает Сюэ Яном. Он рывком берёт лицо Сяо Синчэня одной рукой и открывает его рот, больно надавливая. Второй рукой он ловко хватает палочки. Хватит играть в поддавки, хватит продолжать игру в «я не знаю, как тебя зовут». — Мне придётся покормить тебя, — он проворно кладёт рис в рот Сяо Синчэню. Он жуёт. Но Сюэ Ян не даёт ему закрыть рот. Слюна катится с его губ, рис почти сливается с белизной зубов Сяо Синчэня. Сюэ Ян завороженно смотрит, как капельки слюны катятся по подбородку Сяо Синчэня и как скользят вниз по его пальцам. Он поддаётся порыву и целует Сяо Синчэня. Его язык касается нёба Сяо Синчэня, играется с рисом и едва уходит от зубов. «Кусается», —довольно думает Сюэ Ян. Отстранившись, Сюэ Ян усмехается: «Наконец-то хоть какие-то эмоции!» Он наклоняется ещё раз и быстрым движением слизывает влагу с подбородка Сяо Синчэня, проходясь по плотно сжатым губам. Вкусно. Сюэ Ян сейчас является абсолютно оголённым нервом. Если бы он мог, он бы сейчас съел Сяо Синчэня. С помощью линчи нарезал бы на тонкие кусочки, украл бы приправы и с упоением насладился бы каждым укусом. Уж слишком сладок этот святоша. Уж слишком хочется им всецело обладать. Ночью Сюэ Ян ложится подле кровати, словно верный пёс. Он понимает, что Сяо Синчэнь его ненавидит до скрежета зубов. Поэтому ночью Сюэ Ян обнимает два меча, без подстила ютясь на полу.

***

Шуанхуа перерезает горло. Сюэ Ян будто в замедленном времени видит, как выпадает из рук Сяо Синчэня меч, кровь льётся и впитывается одеждой. Сюэ Ян в оцепенении наблюдает, как тело в белых одеждах падает на землю. Хочется закричать, но из горла слышится только хриплый зов. Сюэ Ян падает на колени рядом с трупом, дрожащими руками закрывая рану. Ничего не выходит. Несмотря на зов, Сяо Синчэнь не встаёт и не улыбается. — Сяо Синчэнь! — Сюэ Ян хватает его руку и открывает глаза. Рассвет едва начал проникать сквозь окна. По лицу течёт холодный пот. Он всё ещё держит ладонь Сяо Синчэня и совсем не собирается её отпускать. Только рука реальна. И Сяо Синчэнь жив. — Что ты делаешь? — спрашивает Сюэ Ян. Сяо Синчэнь пытается вырвать свою руку. Он выглядит сейчас таким ошарашенным и растерянным. И почему-то не оставляет ощущение, что он не спал всю ночь. — Ты кричал во сне… Наконец Сюэ Ян позволяет Сяо Синчэню высвободиться. «Сяо Синчэнь! Этот чёртов святой Сяо Синчэнь, даже к врагу проявляет милосердие!» Сюэ Ян встаёт, понимая, что заснуть больше не сможет. Сяо Синчэнь тоже хочет встать, но Сюэ Ян мягко отталкивает его на кровать и укрывает одеялом. — Сяо Синчэнь, неужели ты позволишь себе выйти на улицу в нижних штанах? — спрашивает Сюэ Ян. Сяо Синчэнь немного тушуется и ложится обратно. — Подожди, пока я принесу твои одеяния.

***

Теперь Сюэ Яна каждую ночь преследует один и тот же кошмар, где Сяо Синчэнь умирает. Поэтому Сюэ Ян постоянно носит с собой два меча, по возможности не оставляет Сяо Синчэня одного. Каким же жалким стал один из самых страшных людей в Поднебесной! Он почти и забыл, как выглядит улыбка Сяо Синчэня, как звучит его голос. Оказывается, без А-Цин в доме ужасно тихо. Приходится говорить самому, чтобы подорвать власть гнетущего молчания. Хотя он никогда и не отличался особым красноречием. Он ходит за Сяо Синчэнем тенью, отпугивающей прохожих и продавцов на рынке. Сюэ Ян не знает, сколько продолжатся эти игры в кошки-мышки, где кошка цепляет себе круглые ушки и продолжает подавлять свою звериную жажду крови. — Сяо Синчэнь, я нагрел воды, — он уже привык, что ему не отвечают. Но сдаваться — не его прерогатива. Сяо Синчэнь немного выжидает: может, его оставят наедине. Но Сюэ Ян не оставит. Сяо Синчэнь раздевается, аккуратно складывая свою одежду. Он ещё стесняется своей наготы, хотя Сюэ Ян не в первый раз видит его без одежды. Сюэ Ян смотрит и не может насмотреться. Он прикусывает губу, огибая взглядом стройную фигуру. Прямые локоны красиво спадают на плечи и спину, крепкие мышцы перекатываются под светлой кожей. Сюэ Ян подходит ближе. Проводит рукой в воздухе, очерчивая контуры тела Сяо Синчэня. Сюэ Ян не позволяет себе дотронуться до Сяо Синчэня просто так. Даже если и хочется нагнуть Сяо Синчэня над этим большим невзрачным корытом и вытрахать всю ненависть из них обоих. Сюэ Ян помогает Сяо Синчэню зайти в деревянную бочку, придерживая его за руку. Сюэ Ян берёт мыльный корень и начинает намыливать его волосы. Сяо Синчэнь позволяет немного откинуть свою голову назад и зарыться пальцами в волосы. Он вообще всё позволяет. Позволяет и молчит. Интересно, если бы Сюэ Ян захотел взять его силой, то Сяо Синчэнь тоже бы стерпел? Сюэ Ян закусывает губу. Впиться бы в эту шею острыми клыками. — У тебя такие мягкие волосы, Сяо Синчэнь, — он хочет сказать что-то ещё, но слова застывают в горле из-за выражения лица Сяо Синчэня. Будто расплачется, умрёт прямо сейчас от великих страданий. — Как ты планируешь меня убить? — голос слишком спокойный, слишком смирившийся. Земля уходит из-под ног. Сюэ Ян, пошатнувшись, опирается телом о деревянный край. Его руки замирают, всё ещё придерживая голову Даочжана. Он не может подобрать слов. Потому что сам разбит так же, как и душа Сяо Синчэня. Сюэ Ян пытается улыбнуться: — Я не хочу убивать тебя. Разве я когда-то не говорил, что буду тебя защищать? — он прекрасно помнит ту ночь в объятьях друг друга. Они были счастливы и скрыты от всего мира. — Тогда ради чего это всё? — Сяо Синчэнь так спокоен. А внутри у Сюэ Яна буря поднимается. — Я не знаю! — неожиданно кричит Сюэ Ян, заставляя Сяо Синчэня вздрогнуть. — Это ты виноват, что я одержим тобой! Неужели ты думаешь, что я могу оставить тебя? Сяо Синчэнь, я буду с тобой, даже если ты больше не скажешь ни слова до конца жизни, если лишишься ног или решишь покинуть этот город! Сяо Синчэнь хмурится, но продолжает слушать. — Я знаю, что ты меня никогда не простишь! — Сюэ Ян склоняется над лицом Сяо Синчэня. — Если бы ты не подобрал меня тогда, то ничего этого не было бы! Тебя бы рано или поздно нашёл Сун Лань, и вы бы жили долго и счастливо! Это — только твоя вина! Что-то капает на щеку Сяо Синчэня. Что-то горячее и прозрачное. Сюэ Ян быстро отстраняется. Он действительно слишком жалок. Нельзя таким быть. — Мне жаль, — говорит Сяо Синчэнь. И Сюэ Ян не может понять: за что ему жаль. Потому что это не похоже ни на сожаление о содеянном — помощи убийце, ни о том, что произошло меду ними. Но Сюэ Яну кажется, что Сяо Синчэню действительно за что-то жаль, что он искренне просит у Сюэ Яна прощения. Сюэ Ян не может даже фыркнуть, лишь сжать губы — это он тут должен упасть на колени и просить прощения. Ему ничего не остаётся, кроме как провести мыльным корнем по плечам Сяо Синчэня. Сюэ Ян не разрешает ему двигаться. Он хочет сам омыть Сяо Синчэня. Полностью. Тонкие пальцы Сяо Синчэня как всегда изящны. Сюэ Ян ещё раз проводит кончиками пальцев от его локтя до кисти и прижимается губами к мыльной коже. — Ты — моё сокровище, Даочжан, — он ластится к раскрытой ладони щекой, мысленно ругая себя. — Разве в легендах злодеи отпускают своих дев? Обычно девы видят в злодеях нечто хорошее и влюбляются в них. Может, и ты в меня влюбишься? Сюэ Ян хохочет, скрывая шуткой свои потаённые желания. Он знает, что никто не будет любить убийцу. Даже Сяо Синчэнь относился к нему хорошо лишь потому, что не знал, кто его «Дорогой друг» на самом деле. Но Сюэ Ян и сам не знает, кто он. В его репертуаре находится множество масок. Тот маленький наивный ребёнок с улицы давно затерялся средь них, иначе бы давно сгнил где-то в канаве. Сяо Синчэнь отвечает очень серьёзно: — Я уже увидел, — он опускает голову, будто бы желая спрятать свои настоящие чувства, будто бы каясь в чём-то и в сердцах ругая себя. Сюэ Ян усмехается, потому что не хочет понимать значение этих слов. Он подумает об этом ночью, когда будет бесконечное количество раз прокручивать в голове этот диалог. — Ты так же слеп и наивен, как и был в нашу первую встречу, Сяо Синчэнь. Как ты ещё только на Небеса не вознёсся? — в последней фразе должно было быть достаточно презрения и ненависти. Но интонация получилась жалкая и насмешливая. Сяо Синчэнь горько усмехается в ответ уголками губ.

***

Сюэ Ян пробуждается поздно: он видел во сне улыбку Сяо Синчэня. И поэтому всеми правдами и неправдами пытался ухватиться за сновидение. Ему снился один из вечеров, когда они сидели у костра. Сяо Синчэнь привычно чинил корзину, а сам Сюэ Ян подшучивал над А-Цин. Сяо Синчэнь улыбался, когда Сюэ Ян, проказничая, касался его рук или талии. Сяо Синчэнь всегда стеснялся выражать свои чувства даже при А-Цин: не умел себя сдерживать. Зато ночью в нём пробуждалась некая юношеская страсть. Наедине он отдавался полностью, позволяя Сюэ Яну делать с собой всё, что заблагорассудится. Сюэ Ян всегда будет помнить, каков на вкус Сяо Синчэнь: нежный и трепетный, совсем девица на выданье. Сладкой мякотью чувствуется на языке, когда разводит ноги и подставляется, насаживаясь на язык. Сюэ Яну казалось, что он вкушает персик, украденный из императорских садов. И никто не достоин дотронуться до этого чуда небес, даже Сюэ Ян. Ему лишь снова повезло. Но вот сонная нега развеивается, ночь убегает, а Сюэ Ян сладко потягивается. Он улыбается своим мыслям, пропитанным необычайной нежностью. Он всё ещё помнит, каково было быть любимым. Пора идти на рынок. Сюэ Ян приподнимается, надеясь немного полюбоваться спящим Сяо Синчэнем. Он часто балует себя этим. Кровать пуста. По всему телу молнией пробегает дрожь. Сюэ Ян вскакивает. Нет! Сяо Синчэнь не мог его бросить и уйти! В доме пусто, как и во дворе. Сюэ Ян цепенеет, не веря в происходящее. Он горбится, отчего начинает казаться ещё ниже. В Похоронном доме становится сыро и темно. Так бывает с теми жилищами, в которых много лет не разводят огня, источника света и тепла. Сяо Синчэнь мог уйти без меча только для одного… Чтобы закончить то, что Сюэ Ян сделать ему не позволил. Сюэ Ян не знает, куда бежать и где искать Сяо Синчэня, поэтому глупо мечется по двору, пытаясь хоть что-то сообразить. Неожиданно осознание собственной беспомощности сражает Сюэ Яна. Он снова один. Один! Так же, как белая кувшинка распускается несмотря на грязь подле неё, Сяо Синчэнь снегом блестел и слепил глаза в логове зла. Всё вокруг Сяо Синчэня начинало сиять каким-то внутренним светом в его присутствии. Даже Сюэ Ян, чудовище, бродившее рядом, становился лишь резвым котёнком. И как бы часто дикий зверь не касался своими руками, вымазанными в грязной несмываемой смоле, притягательного тела, оно всё равно оставалось чистым. Как бы глубоко зло не проникало в него, пытаясь осквернить своим семенем, как бы не пыталось заклеймить — всё было не по чём. Сяо Синчэнь был выше всех уловок Сюэ Яна. И скорее всего не мог позволить себе опуститься на тот же уровень. Или, хоть немного опустившись, не смог бы этого вынести. Ворота скрипят. Сюэ Яну кажется, что собственные демоны шутят над ним. Сяо Синчэнь с корзиной, доверху наполненной овощами, возвращается с рынка. Ноги сами несут Сюэ Яна к нему. В порыве безумия он падает на колени, крепко обхватив бедра Сяо Синчэня руками. Он до смерти перепугался. —Зачем ты пошёл без меня? — прорычал Сюэ Ян, пытаясь скрыть страх злостью. — Ты спал. Сяо Синчэнь вынимает из-за пазухи что-то, но вручать не торопится. Сначала он берёт Сюэ Яна под локоть и помогает встать. Сюэ Ян не верит, что проснулся. Сяо Синчэнь берёт его за руку и вкладывает конфету. — Сяо Синчэнь… — Сюэ Ян берёт корзину, специально касаясь его пальцев. Руки у Сяо Синчэня тоже нежные. А у Сюэ Яна — мозолистые и сухие. Сяо Синчэнь не отстраняется. Сюэ Ян молчит какое-то время, нужное, чтобы сменить маску. — Снова тебя надурили, небось, торговцы! Больше не вздумай ходить на рынок без меня! Сяо Синчэнь неопределённо кивает и уходит в дом. Глядя ему в спину, Сюэ Ян только сейчас понимает, что Сяо Синчэнь давно захватил его грязное-грязное сердце, ничего не зная о его владельце. Просто взял своими крепкими руками. До сих пор аккуратно держит. И не роняет.

***

Солнце близится к закату. Оно алыми змейками слепит глаза. Но Сяо Синчэнь, сидящий на пороге, лишь подставляется последним лучам. Сяо Синчэнь горит золотым пламенем в лучах заката. Его волосы кажутся высохшей травой. Сюэ Ян щурится: Сяо Синчэнь кажется волшебным виденьем, недосягаемым миражом. Его лик блестит среди подкрадывающейся мглы. Сюэ Ян не может сопротивляться этой красоте. Сил наблюдать издалека нет. Он кошкой подходит ближе и наклоняется. — Я поцелую тебя, — и это не вопрос. Сяо Синчэнь сидит так же благопристойно, как и сидел. Лишь брови чуть сдвигаются к переносице. Сюэ Ян трепетно накрывает губы Сяо Синчэня, раздвигает их языком и проходится им по дёснам. Он опускается на одно колено перед Сяо Синчэнем и пускает ладони по спине. Сяо Синчэнь размыкает зубы. Сюэ Ян не был бы Сюэ Яном, если бы не проник глубже. Сяо Синчэнь сильно хватается за его плечи. Он не отвечает, скорее выталкивает язык Сюэ Яна из своего рта. Но его руки прижимают только ближе. И Сюэ Ян совсем теряет голову. Нет. Сюэ Ян не такой человек. В нём нет ни нежности, ни верности, ни благородства. Он не тот, кто будет гладить спину и не опускаться ниже. В нём нет робости влюблённого человека. Он из тех, кто берёт то, что хочет. Берёт грубо и властно, пока не насытит внутреннего шакала. Не так он должен был бы целовать человека, которого желает всей своей дикой натурой. Но он целует именно так. Смешно. Сюэ Яна приручили. Цзинь Гуанъяо бы знатно посмеялся. Сюэ Ян неохотно отстраняется, когда дыхание заканчивается. Ладонь Сяо Синчэня аккуратно оглаживает его щеку. — Я тебя никогда не прощу за содеянное, — говорит Сяо Синчэнь, стараясь подобрать правильные слова. — За ложь, за твои прошлые злодеяния, за убийства и службу злу… — Я никогда больше не обману тебя! — выпаливает Сюэ Ян, перебивая. Губ Сяо Синчэня касается лёгкая улыбка. Указательный палец скользит по губам Сюэ Яна, легко надавливая. Сюэ Ян понимает намёк. Он замолкает. — Я никогда не прощу тебя за то, что ты убил столько людей… Моего лучшего друга… — он глубоко вдыхает, чтобы избавиться от кома в горле. — Но отказаться от тебя я тоже не могу. — Не хочешь? — не сдерживается Сюэ Ян, мысленно давая себе оплеуху. — Не хочу, — завороженно повторяет Сяо Синчэнь. Сюэ Ян склоняется и прячет лицо в коленях Сяо Синчэня, чтобы даже холодный ветерок не знал о его улыбке. Он чувствует себя таким счастливым, как никогда прежде. Они молчат ещё какое-то время. Цикады начинают свою песню. Солнце засыпает. Их окутывает омофор сумерек. Но Сяо Синчэнь этого не знает. Для него всегда вокруг тьма. Он лишь перебирает пальцами волосы Сюэ Яна. — Что ты сделал с А-Цин? Сюэ Ян никогда не хотел бы отвечать на этот вопрос. — Я вырезал ей глаза, — он слышит, как Сяо Синчэнь коротко и взволнованно вдыхает. — И язык… Они молчат ещё дольше, чем в прошлый раз. Сюэ Яну тяжело даётся это время. — Пожалуйста, не убивай больше никого, — Сяо Синчэнь, кажется, и сам не верит в то, что его просьба выполнима. Теперь настала очередь молчать Сюэ Яну. Он скрипит зубами и сжимает кулаки. Сломать себя? Сломать так же, как ломал себя Сяо Синчэнь всё это время, чтобы принять Сюэ Яна несмотря ни на что? Нет, он не пересилит себя. Он не сможет. Нет того ребёнка, который был добр к другим. Цепями не сдержать ярость и безумие. Сюэ Ян понимает, что совсем не справится так же чётко, как понимает свою любовь к Сяо Синчэню. — Клянусь… — Сюэ Ян хмурится и неосознанно сжимает подол одежды Сяо Синчэня. — Клянусь, больше ни одна голова не слетит просто из-за моей прихоти. — Сюэ Ян... — Сяо Синчэнь непривычно серьёзен и щемяще ласков. — Я убью тебя, если ты нарушишь своё слово. А потом и себя за то, что снова поверил. Сюэ Ян верит ему. Верит и понимает, что попал в ловушку. Потому что привязался и не может отказаться от всего этого тепла лишь из-за своих прихотей. Не потому, что боится смерти. Боится. Но не своей. Сюэ Яну остаётся только пошутить: — Лучше б я всегда думал, что ты заносчивый и высокомерный Даочжан, спустившийся с горы. Сяо Синчэнь тихо смеётся: — Я тоже никогда бы не подумал, что встречу тебя ещё раз и узнаю с иной стороны. И никогда бы не предположил, что в тебе можно увидеть что-то кроме тьмы. Но… Я уже увидел. Они заходят в дом под песнь ночи. Каждый думает о своём. Они вместе ложатся в кровать. Сюэ Ян долго не может заснуть. Он тихо дышит, обнимая спящего Сяо Синчэня. В этих ласковых волнах, излучаемых Сяо Синчэнем, он хотел бы находиться вечно. Сюэ Ян зарывается носом в волосы Сяо Синчэня и глупо улыбается. Его душа всё ещё черна и изранена. Только ласковая луна в его объятиях способна освещать его путь. Ради Сяо Синчэня Сюэ Ян способен на многое, если не на всё. Пусть только он всегда будет рядом. И тогда Сюэ Ян не будет больше слепо бежать во тьме.