***
— Хорошей дороги, — Пчелкина привстала на носочки, чтобы дотянуться до его щеки, и мягко поцеловала. — Магнитик не забудь и лучше самый красивый. Они еще раз обнялись и попрощались. Юля была замечательным человеком и отличным другом. Игорь сначала бранился, не давал ей и Димке сближаться с ним, но Пчелкина не была бы Пчелкиной, если бы не добилась своего. По правде говоря, это именно из-за нее Гром сидел сейчас в самолете и задумчиво смотрел на сменяющиеся ландшафты за иллюминатором. Она уговорила его взять отпуск, ходила с ним по магазинам в поисках подходящих вещей, помогала собирать чемодан. Если бы не она, он так и остался бы куковать в сером Питере наедине с работой, документами и эмоциональным выгоранием после дела Чумного доктора. Меньшее, что он мог дать ей взамен, — красивый магнитик на холодильник с надписью «Ялта 2021». В Симферополе было жарко, а солнце слепило глаза. В аэропорту было еще терпимо: кондиционеры работали исправно, но на остановке под открытым небом, где он ждал свой автобус, было душно. На улице вместе с ним автобус ждали еще десяток людей. Какая-то заботливая мамочка мазала сына солнцезащитным кремом и поправляла на его голове панамку, а рядом группа студентов весело брызгалась водой, подбешивая этим всех вокруг. Игорь стоял немного поодаль ото всех, оперевшись плечом на железную перекладину и опустив козырек новой кепки на самые глаза. Хотелось прямо сейчас оказаться в прохладном номере и уснуть крепким сном, а еще съесть вареную кукурузу, которую он так любил в детстве. Но на ближайшие два часа его ждала лишь муторная дорога в тесном автобусе. Конечно, можно было поехать на такси, но тогда заплатить бы пришлось в десять раз больше, а он и так вбухал в этот курорт всю свою премию, накинув сверху часть скопленной зарплаты.***
На ресепшене Игоря встретила очень миловидная девушка. Она приветливо улыбалась, пока заполняла все бумаги для заселения, рассказывала ему обо всех «плюшках», предоставляемых отелем, и благодарила за выбор именно их гостиницы. Где-то справа от него стояла еще одна хостес и встречала нового гостя: — У вас забронировано? — спросила девушка у невысокого мужчины в аляповатой гавайской рубашке. — Нет, — Игорь, посмотрев на него краем глаза, заметил, что незнакомец нервничает и всем своим видом показывает свое недовольство. — У нас из свободных только двухместный стандартный номер остался, — у девушки был дежурный приветливый тон и железная выдержка, раз она так улыбалась, глядя на хмурого и невежливого клиента. — Мне уже без разницы, главное, чтобы кровать была. Оформляйте, — он небрежно бросил свой паспорт на стойку, и девушка принялась все оформлять. — Приятного отдыха, Игорь Константинович, — Гром немного завис, наблюдая за происходящим справа, и не заметил, как хостес уже все заполнила и протянула ему его паспорт и ключ-карту от номера. Игорь коротко кивнул ей и побрел до лифта. Холл и коридоры были обставлены превосходно, тут одного взгляда хватало, чтобы понять, что к дизайну приложил руку настоящий профессионал. В далеком двухтысячном году, когда он ездил сюда с родителями, все было невзрачно, с антуражем лихих девяностых и каплей пережитков Советского Союза. Светлый номер с большой кроватью и шкафом, окно во всю стену, из которого открывался прекрасный вид во внутренний дворик отеля. При одном только взгляде на кровать вдруг навалилась дикая усталость, дорога его полностью вымотала. Поэтому Игорь, не переодеваясь в сменную одежду, устроился на мягком, застеленном бежевым покрывалом ложе и задремал.***
Проснулся он ближе к ночи. Сходил в душ, разобрал свои немногочисленные вещи и выбрался к бару, чтобы перекусить и пропустить стаканчик пива для хорошего сна. Воротник новой футболки неприятно натирал шею, и Игорь то и дело оттягивал его от себя и чесал раздраженную кожу, заставляя ее зудеть еще сильнее. Он протиснулся между толпой детей, развлекаемых аниматором отеля, и присел на высокий стул у бара. — В смысле у вас нет эппл пэя? Я как платить тогда должен? — рядом с ним, на пару стульев правее, сидел тот парень с ресепшена и спорил уже с барменом, который терпеливо объяснял буйному посетителю, что они принимают только наличные. — Возьмите, — Гром протянул бармену помятую тысячу, — и можно мне темного пива, — тот взял купюру и принялся выполнять заказ. — Я на карту тебе скину, — сказал виновник всей сложившейся ситуации. — Лучше найди терминал и сними, тут без налички никак. — Петя, — мужчина пересел на стул поближе к Грому и протянул ему руку. — Игорь. У Пети, несмотря на его хлипкий вид, рука была сильная, так что рукопожатие вышло крепкое и немного затянутое. Игорь залип на носе нового знакомого, размышляя, сколько раз он его ломал, и именно из-за этого тряс его руку на несколько секунд дольше, чем позволяли правила приличия. — Ты один здесь отдыхаешь? — спросил Петя, наклонившись к его уху, чтобы перекричать звенящую со всех сторон ритмичную музыку. Взлохмаченные в разные стороны волосы Пети немного щекотали Игорю лоб и лезли в глаза. — Да, а ты? — спросил он, так же наклоняясь к собеседнику. Гром сделал на пробу пару глотков своего пива. Терпкий и холодный алкоголь щекотал горло и разливался приятными волнами где-то в желудке. — Ага, — Петя покрутил в руках граненый стакан с плещущимся внутри янтарным коньяком. — Слушай, закажешь мне еще один? Я завтра найду, где деньги снять, и отдам тебе все. Игорь ничего не ответил, лишь махнул рукой бармену и попросил повторить Пете коньяк. Свое пиво он еще не допил. Люди начали потихоньку расходиться по своим номерам, лишь парочка человек остались сидеть за столиками и размеренно наслаждаться своими коктейлями с яркими трубочками. Второй стакан коньяка Петр растягивал, крутил в руках, наблюдая, как жидкость бьется о стекло. Игорь пиво тоже пил без спешки, хотя оно уже начало потихоньку выветриваться. Музыку уже убавили на несколько децибел, чтобы не мешать разошедшимся по своим апартаментам постояльцам. — Не скучно одному отдыхать? — неожиданно спросил Петя, с громким стуком опуская стакан на деревянную стойку. — У меня все друзья в работе погрязли по уши, — говорить о том, что у него было ровным счетом два друга, Игорь не стал. — А девушка? Жена? — любопытство Пети немного выводило из себя, но Гром пытался не выдать свое раздражение: все-таки Юля просила хоть раз в году засунуть недовольство всем и вся куда подальше. — Свободен, — Игорь показал ему свою правую руку, на безымянном пальце которой не было даже намека на обручальное кольцо. — Ясно, — отчеканил Петя, явно не желая делиться подобной информацией в ответ. Он одним глотком осушил свой коньяк и спрыгнул с высокого стула. — Надеюсь, еще пересечемся, — он хлопнул Грома по плечу на прощание, на секунду задержав руку. Гром проводил нового знакомого взглядом, пока тот не исчез за дверями.***
Солнце настойчиво светило Грому прямо в глаза, вынуждая проснуться. Потянувшись на широкой кровати, он взглянул на часы, которые показывали ровно десять утра. Рановато для того, кто вчера завалился к себе в номер только в начале четвертого, но надоедливое солнце и старые рабочие привычки заставили Игоря проснуться. Если он сейчас быстро соберется, то даже успеет перехватить на завтраке тарелку каши и кофе. Сев на край кровати, Гром почесал щеку. Было непривычно не чувствовать под пальцами жесткой щетины — он сбрил ее перед отъездом, чтобы не заморачиваться с бритьем тут. Игорь начинал уже немного скучать по своим рабочим будням, посиделкам у Федора Ивановича и мельтешащих перед глазами Дубину и Пчелкиной, но морской воздух и теплое солнце слегка успокаивали его, заставляли на мгновение забыть обо всех тяготах жизни. Идеально белая футболка и яркие пляжные шорты были для Игоря нарядом непривычным, но смотрелись на нем отлично, если верить уверениям Юли, которая затащила его, кажется, в каждый масс-маркет северной столицы. В зале, как Игорь и предполагал, собралась уже куча людей, и почти все места были заняты. С тарелкой овсянки в одной руке и кружкой горячего чая — в другой Гром плутал между столиками, стараясь не сбить ни одного бегающего ребенка. — Игорь! — окликнул его кто-то из глубины зала. За тем столом в полном одиночестве и со стаканом сока в руках он заметил Петю. Он протиснулся к нему через близко поставленные друг к другу столы и сел напротив. Петя зачесал свою длинную челку назад и закрепил ее черными солнцезащитными очками. — С добрым утром. — С добрым, — пробухтел Игорь. В зале было шумно: где-то капризничали дети, гремела посуда. Петя, сидящий напротив, был подозрительно бодрым для того, кто так же, как и Игорь, ушел в свой номер далеко за полночь. Его ярко-красная рубашка с цветочным узором была расстегнута на три верхних пуговицы, обнажая грудь и широкую полоску кучерявых волосков на ней. — Я, кстати, терминал нашел, так что держи, — Игорь принял из его рук новенькую шершавую купюру, небрежно сложил и сунул в задний карман шорт. — У тебя какой-то скудный завтрак для того, кто заплатил за шведский стол по утрам. Игорь ничего на это не ответил и просто начал ковыряться в своей тарелке. Кофе здесь горчил, а овсянка была пресной и склизкой. За что только такие деньги отдал? Но Гром проигнорировал свое возмущение и продолжил свою трапезу — за пять лет студенчества в казарме и не такое привыкнешь есть. Игорь заметил, как Петя между делом достал свой смартфон и сфотографировал стакан сока и тарелку сочных фруктов на столе, а после скептически осмотрел сделанные кадры. — Вот эта самая удачная, но тут твоя рука в кадр попала, — Петя развернул к нему свой телефон и показал фотографию, где ярким пятном на белом столе выделялась фруктовая композиция, а на фоне Игорь тянулся к своей кружке с кофе. — Обрежь, — предложил Гром. — Не, так даже симпатичнее получилось, — Петя проделал еще какие-то махинации в своем мобильнике и на какое-то время вообще перестал обращать внимания на Игоря, как будто это не он пригласил его за свой столик. — А ты тут отдыхал уже? — Да, — Игорь отложил свою посуду и вытер губы бумажной салфеткой. — Прогуляешься со мной? — Петя поиграл бровями, и Игорь на секунду замер, размышляя, флиртует ли он или нет. Так делала его бывшая девушка, когда пыталась намекнуть, что им нужно уединиться. Так делал парнишка в баре, предлагая угостить его коктейлем. Маргаритой того молодого человека Игорь все-таки угостил. — А пойдем, — Игорь сгреб всю грязную посуду с их стола и отнес на мойку. Петя торопливо последовал за ним, не всегда успевая за быстрым темпом Игоря. Гром каким-то интуитивным образом вывел их в город, но потом им все же пришлось воспользоваться картой на телефоне Пети, чтобы не заблудиться. Какие-то места он помнил еще из детства, о каких-то узнал стараниями Димы прямо перед отъездом. Невысокие здания с резными фасадами напоминали Игорю родной Питер. Петя с важным видом делал фотографии всего, что находил примечательным. Конечно, чтобы познать всю прелесть Ялты, нужно уйти далеко от центра, но сейчас они довольствовались лишь красотами набережной. — До пляжа пойдем? — они остановились около какого-то ларька, потому что Петя захотел пить. — Там народу уйма, — Игорь снял с себя кепку и поправил влажную от пота челку. Петя перед ним сделал пару жадных глотков, и несколько крупных капель стекли с его подбородка до того самого голого участка кожи под вырезом рубахи. Игорь покачал головой: ему сейчас совсем не нужны были навязчивые мысли о мужчине, с которым он знаком чуть больше суток. — А как купаться тогда? — с неподдельным любопытством поинтересовался Петя, небрежными движениями вытирая воду со своего острого подбородка. — Нужно вечером ходить, вот тогда хорошо будет. Вода теплая, народу почти нет и солнце не жарит. — Ну, значит, сходим как-нибудь с тобой вечером. Куда дальше, командарм? — Предлагаю закругляться уже с прогулкой, а то мы в самый солнцепек вышли. Ты скоро либо сгоришь, либо сляжешь с тепловым ударом. Петя обиженно поджал губы, но согласно кивнул. Игорю не были страшны ни жара, ни холод, а вот Петя на вид был именно тем, кто может сгореть за пару часов под солнцем. Не спеша они пошагали в сторону отеля. Оба молчали, смотрели ровно перед собой, не обращая внимания на живописные ялтинские виды. Раскаленный асфальт обжигал ступни даже сквозь удобные тапки, а солнце, стоящее сейчас в зените, слепило глаза так, что даже Пете в своих темных очках приходилось прикрываться от лучей ладонью. Игорь стянул со своей головы кепку и накинул ее на голову мучающемуся Пете: не хотел, чтобы тот щурился или еще хуже — заработал себе солнечный удар. Петр отблагодарил его и надел кепку поудобнее, пряча в нее свою непослушную челку. Он несколько раз провел по волосам пятерней, распутывая прядки. Игорь на секунду — лишь на одно мгновение — задумался, каково будет запустить свои пальцы в эти светлые волосы. Кажется, долговременное нахождение под солнцем очень плохо на него влияет. А находиться под ним ему предстояло еще тринадцать дней.***
Дима по телефону все расспрашивал про отпуск, совершенно не желая делиться с Игорем информацией о работе, лишь упомянул, что Цветков уже на стену лезет из-за того, что ставки теперь делать не на что. Тоска по дому начала окутывать Игоря своими нитями, поэтому он еще долго не мог бросить трубку и все слушал рассказы Дубина о Юле, Федоре Ивановиче с тетей Леной и даже о погоде в родном Санкт-Петербурге. Пустые разговоры ни о чем Гром не любил, а сейчас слушал и не перебивал, внимая каждому сказанному Димкой слову. От разговора его отвлек настойчивый стук в дверь, по ту сторону которой висела вполне понятная табличка «Не беспокоить». Коротко попрощавшись с Дубиным и пообещав позвонить еще, он открыл дверь. — Погнали в бар, — ясно, по делу и без лишней воды сказал стоящий напротив него Петя. — Только накинь на себя что-нибудь. Я понимаю, таким грех не похвастаться, но не все могут оценить, — на комплимент своему голому торсу Гром даже внимания не обратил, только руку пожал и в номер впустил, чтобы Петя смог подождать, пока он накинет чистую футболку: прошлая вся пропотела после прогулки по городу. Петя бесцельно шатался из угла в угол, с любопытством осматривал немногочисленные предметы декора, не стесняясь брать что-то в руки и рассматривать поближе, не спрашивая разрешения. — Я готов, пошли, — Игорь сунул наличные в карман и выключил в номере свет. Сегодня у бара было намного больше народу, чем вчера, но они успели занять какой-то столик поодаль ото всех. Развлекательная программа тоже была насыщеннее: у бассейна танцевали девушки в купальниках и полупрозрачных накидках, а в беседке напротив аниматор играл с детьми, и отовсюду лилась веселая ритмичная музыка. Игорь такую слышал лишь по радио, которое в особенно скучные дни выключали в отделе или на даче у Прокопенко, пока они жарили шашлыки на майских праздниках. Атмосфера немного давила, Игорь привык к немного другому шуму — шуму улиц и драк. Но разве он приехал сюда вспоминать о работе? — Не знаю, как ты, но я планирую попробовать все коктейли из меню, — Петя отложил карту бара. — Я сладкое не люблю, — но тебя бы попробовал, — обойдусь настойкой. Одна рюмка вишневой настойки сменилась второй, потом он решил попробовать гранатовую, а после — черничную. На столе теперь в беспорядке стояли несколько пустых рюмок и парочка использованных трубочек с зонтиками. Оба уже сидели захмелевшие и раскрасневшиеся от алкоголя и жары, которая не сходила даже ночью. Игорь, которому тридцатиградусные настойки хорошо ударили в голову, пододвинулся к Пете, хохочущему со своих же шуток и хватающего его за руку в приступах смеха. Смех его был звонкий, заполняющий собой все пространство. Игорь уже давно забыл о десятках людей, сидящих вокруг, он просто смотрел на весело гогочущего Петю, который на автомате поправлял свою челку и хватал Грома за ладонь или локоть — докуда смог быстрее дотянуться. Игорь не привык делать первый шаг, не прощупав почву. Но Петя его манил, привлекал и заставлял мечтать о нем. Они знакомы всего пару дней, но ялтинский воздух, теплое солнце и камень, упавший наконец-то с плеч, заставляли Игоря расслабиться, погрузиться в какой-то экстаз и напрочь забыть о питерской жизни. — Я бы пригласил тебя на танец, но тут слишком много лишних глаз, — язык у Пети заплетался, а затуманенный алкоголем мозг Игоря не сразу понимал информацию. Но слово «танец» Гром услышал четко и ясно, а потому схватил Петю за локоть и потащил куда-то на танцпол, хотя танцевать вообще не любил. Такие же пьяные тела, двигающие под ритмы музыки, толкались со всех сторон, прижимая их ближе друг к другу. Вдыхая полной грудью воздух, Игорь чувствовал только запах Пети: сладкий одеколон, пот и цитрусовый коктейль, который был выпит им до того, как они убежали танцевать. Петя двигался уверенно и раскрепощенно, но не настолько, чтобы привлекать к себе лишнее внимание. Его единственным и самым преданным зрителем сейчас был Игорь. Грому казалось, что руки Пети были повсюду: на шее, на спине, на плечах. Сам же он не мог ответить на ласки, а просто стоял и наслаждался, чуть покачиваясь в такт музыке. Горячее дыхание обжигало шею и уши, и Игорь не с первого раза понял, что Петя пытается ему сказать. — Ко мне или к тебе? — Петя схватился за его плечи, чтобы было удобнее стоять на носочках и тянуться к нему. — К тебе.***
Гром опустился перед ним на колени. Пете не пришлось ни просить, ни тем более уговаривать: он просто с нажимом надавил на его плечи, и Игорь поддался. Быстро и без раздумий опустился на пол, больно ударяясь коленками о твердый ламинат. Языком провел между кубиками пресса до пупка, руками — по пояснице вниз и на бедра, стягивая вниз летние трикотажные шорты. Петя перед ним стоял уже на ватных ногах, все норовя упасть рядом на пол. Игорь не торопился снимать белье, все продолжал гладить мягкую, еще не тронутую загаром кожу. Губами прикасался к резинке трусов и спускался ниже, задевая уже давно вставший член. Рот наполнился слюной от одной только мысли о том, что Игорь скоро сможет снять с Пети эти дурацкие трусы с логотипом какого-то именитого бренда на резинке. Хотелось почувствовать его вкус на своем языке, услышать звонкие стоны и просьбы не останавливаться, сказанные заплетающимся от наслаждения и алкоголя голосом. Петя подался бедрами вперед, сильнее прижимая лицо Игоря к себе. Это дало Игорю сигнал, что дальше медлить не имеет смысла. Гром стянул с Пети единственную остававшуюся на нем вещь и облизнул пересохшие губы, когда увидел перед собой покрытый тонкими линиями вен и чуть покрасневший от прилитой крови член. Не теряя времени, Игорь аккуратно провел по всей длине языком, а после, расслабив горло, взял в рот. Большого опыта в таких делах у Грома не было — обычно на колени опускались перед ним, — поэтому он действовал интуитивно. Заглатывал, втягивал щеки, иногда помогал себе языком и руками и давил гортанные стоны. Петя на звуки не скупился: хрипел, постанывал и хныкал. Он попятился назад и схватил Игоря рукой за волосы, потянув на себя. Остановился, только когда уперся икрами в каркас кровати, на которую и рухнул, оставляя Грома сидеть у своих разведенных ног на полу. Игорь, продолжая вбирать член Пети себе в рот, пошло причмокивал. Петя юлил по всей кровати, когда Гром начал оглаживать его бока и живот. Одну ладонь он спустил чуть ниже и схватил за ягодицу, когда Петя вскинул бедра в верх. — Давай, ну пожалуйста, давай, — шепотом просил Петя, притягивая к себе Игоря за волосы и руку. Игорь встал, вытер губы от слюней и смазки и начал раздеваться. Одежды на нем было немного, но он избавлялся от нее медленно, со вкусом, чтобы еще немного помучить Петю и понаблюдать за его нетерпеливыми метаниями по кровати. Такого наказания Петя не вытерпел: резко поднялся, чуть не упав обратно, и начал сам раздевать. Зубами развязал шнурок на шортах, стянул их вместе с трусами до щиколоток и снова рухнул на мягкую кровать, широко разводя ноги. — Презерватив нужен и смазка, — шептал Игорь ему на ухо, сминая в своих руках ягодицы и проводя носом по шее. — В ящике, — низкий стон, — все в ящике. Игорь потянулся за всем необходимым и быстро вернулся на свое место над Петей, который обнял его ногами за талию и потянул на себя. Ледяные, даже несмотря на стоящую жару, ступни Пети приятно холодили спину. Игорь губами проследил линию его челюсти, шеи, груди — всего до чего мог дотянуться. Игорь старался быть ласковым и осторожным, еще точно не представляя, как нравится Пете, поэтому особо не рискуя. А Пете нравится жестче. Это Игорь понял, когда заработал сильный укус в области щеки. Хорошо, если хочет так, то пусть. Гром рывком перевернул Петю на живот и приподнял его бедра, уловил от него судорожный вздох, а следом протяжный стон, когда легонько, но с нажимом шлепнул по бледной ягодице. Кожа после удара покраснела, и Игорь потянулся ее поцеловать. Он всегда придерживался правила кнута и пряника. Он вылил немного смазки из тюбика себе на руку, провел пальцами между ягодиц, доводя Петю до дрожи. Ввел сначала один, а когда почувствовал, что Петя привык, добавил второй. Петя под ним извивался и стонал, сам качал бедрами, насаживаясь глубже. Игорь растягивал неторопливо и нежно, губами проводил вдоль позвоночника и свободной рукой некрепко держал за шею. Он чувствовал жар каждой клеточкой своего тела, а таявший под ним Петя сводил его с ума. Подготовка явно достигла своего логического конца: Петя начал нетерпеливо скулить и срывающимся шепотом умолять наконец взять его. Игорь раскатал презерватив по члену и подставил головку к чуть покрасневшему входу. Начал входить медленно, не на всю длину, наблюдал за реакцией Пети, ловил каждый его вздох. Петя мял руками простынь и сам вилял бедрами, помогая Грому настроиться на нужный темп. Словно почувствовав, что Петя уже вот-вот кончит, Игорь увеличил темп и навалился сверху, прижимаясь грудью к его спине и придерживая себя руками. Гладил, кусал, целовал, шептал что-то на ухо, пока не почувствовал, как Петя под ним содрогнулся всем телом и упал на кровать с громким стоном. Ему самом хватило еще пары толчков, чтобы упасть рядом, тяжело дыша.***
Неплотно закрытые шторы, пропускали в номер яркие солнечные лучи, которые по иронии били прямо в глаза. Игорь морщился и совсем не хотел открывать глаза. Простыня под спиной вся промокла и смялась в небольшие бугорки, неприятно давящие в спину. Голова совсем не болела от выпитого вечера алкоголя, лишь во рту малость пересохло. Рядом спал Петя, распластавшийся звездой по всей кровати. С трудом вспомнив все, что происходило ночью, Игорь устало выдохнул и потер глаза. Жалеть о том, что произошло, он не стал, но какие-то отголоски здравого смысла шептали ему, что все это как-то неправильно. Осмыслить и переварить все это хотелось в одиночестве, поэтому он аккуратно скинул с себя Петину ногу и предпринял попытку встать с кровати. Но его остановила сильная рука, схватившая его в последний момент за локоть и притянувшая обратно к кровати. — Останься, — сонно прохрипел Петя и потянулся, мило сворачиваясь из звездочки в эмбриона. Игорь мог проигнорировать просьбу и уйти, но в конце концов остался. Расправил смявшуюся простынь, лег и попытался урвать для себя еще часик сна, решив, что им все равно обоим нужно поговорить. Заснуть не получилось, поэтому Игорь развлекал себя как мог, раз за разом набивая новый рекорд в змейке на телефоне. Поговорить они смогли только после обеда, когда Петя выспался и разомкнул глаза. Лобызания на кровати сложно было назвать нормальным разговором, но Игорю было грех жаловаться: красивый и сексуальный мужчина притягивал его к себе и целовал в губы, иногда переключаясь на шею, гладил по плечам и лез обниматься. Утренний Петя был изголодавшимся по прикосновениям и поцелуям. Он таял в его руках, ластился, лениво отвечал на поцелуи и вытягивал шею, чтобы его тоже наградили влажным поцелуем в чувствительное место под подбородком. Выбраться из кровати получилось уже ближе к вечеру, и то только потому, что им обоим нужно было в душ. Петя настойчиво просил не уходить, провести с ним вечер, плавно перетекающий в ночь, заказать ужин в номер и ни о чем не париться, они ведь, в конце концов, оба в отпуске и вольны делать все, что захотят, а хотят они только друг друга. Так они и провели следующие несколько дней. Еду в номер доставляли учтивые официанты, поэтому им не приходилось тратить драгоценное время, которое они посвящали друг другу, на походы в ресторан. Они успели опробовать и душ, и стол, и балкон, все прочие горизонтальные и вертикальные поверхности, подходящие для секса. Петя был страстным и инициативным любовником, выводил Игоря из его зоны комфорта, заставляя трахать его в разнообразных местах и позах, забыв про кровать и стандартные коленно-локтевую с миссионерской. Игорь, как и обещал, сводил Петю на прогулку по ночному пляжу. Народу действительно не было, так что они смогли в полной мере насладиться временем друг с другом, устроившись на пледе и распивая пиво, взятое из мини-бара. Он бы никогда не подумал, что согласится искупаться голышом, но сверкающие глаза Пети и его коварная улыбка смогли его переубедить. Петя лез целоваться, брызгался соленой водой, которая постоянно попадала то в рот, то в глаза, обнимал его за плечи и обвивал ногами талию. Поцелуи с привкусом морской воды Игорь не забыл бы никогда. Для него больше не существовало мира за пределами этого курортного города на берегу Черного моря, их отеля, Петиного просторного и светлого номера с большой кроватью и огромной душевой кабины. В памяти намертво засела струйка арбузного сока, стекающая по подбородку Пети прямо на белые простыни, потому что он посчитал, что позавтракать сочным арбузом прямо в кровати — это хорошая идея. Он всегда будет вспоминать, как они лежали изнеженные и уставшие на кровати после секса, а Петя, удобно устроившийся на его плече, закидывал на него руки и ноги, прижимаясь все теснее и теснее. Игорь так и не посетил ни Дом-музей Чехова, ни Приморский парк Гагарина, а на пляже был всего пару раз, но вид стоящего на балконе Пети в расстегнутой белой рубашке и трусах, курящего сигарету и смотрящего на уходящее в морскую гладь солнце, был в стократ лучше любого памятника или пляжа. Но дни в календаре летели с невиданной скоростью, как бы сильно ни хотелось их замедлить. Через два дня ему уже нужно ехать в Симферополь, а там садиться в самолет до Питера, где его ждала семья, друзья и работа — но не Петя. Они ни разу не обсуждали, что будут делать дальше, когда их отпуска закончатся, не обменивались контактами и даже не думали о том, чтобы встретиться еще. Игорь впервые в жизни испугался неизвестности. Он боялся начать разговор первым, опасаясь, что их маленькая идиллия разобьется о скалы реального мира. Прощаться, зная, что они не встретятся вновь, тоже было страшно. Он не хотел причинять себе боль, но, обнимая Петю, осознавал, что это будет их последний раз. Уж лучше тогда уехать не прощаясь, сжечь все мосты и забыть обо всем, полностью погрузившись в работу и серые будни. Билет на самолет был сдан и куплен новый, на день раньше, вещи были собраны и ждали в его номере. В их последнюю ночь они просто спали в обнимку, а ранним утром Игорь оставил на Петиной тумбочки у кровати записку с надписью «спасибо». Слишком слащаво? Игорь и не поспорил бы, но им владело необъяснимое и глупое желание хоть как-то загладить вину перед Петей за свой побег. И записка была меньшим, что он мог предложить. Рано утром, пока Петя спал, с головой укрывшись тонкой простыней, Игорь ушел, тихо прикрыв за собой дверь, сдал свой ключ миловидной девушке с ресепшена, сел на свой автобус и уехал в аэропорт. Петя еще наверняка валялся в кровати, когда от земли оторвался самолет Симферополь-Питер.***
Сентябрь в Санкт-Петербурге начался с дождей и холодов, поэтому Игорь наконец-то мог вновь надеть свою любимую кожаную куртку. С наступлением осени работы в отделе только прибавилось: они с Димой работали, не покладая рук, носясь с одного конца города на другой. Юлька наигранно дулась на него за то, что он не привез ей магнитик и отказывался рассказывать, как вообще провел отпуск, ограничиваясь лишь сухим «было хорошо, море теплое, отдохнул нормально». Из Ялты Игорь не привез ни фотографий, ни сувениров, и так было даже лучше. Не было вещей, которые отвлекали его от работы. Никаких мыслей о солнце, море, просторном и светлом номере с большой кроватью и огромной душевой кабиной, веснушках, проступивших на щеках и чуть кривом носе. В Питере холодно и одиноко, даже с Юлей, Димой и их вылазками на крыши. В Питере холодно и одиноко, он уже две недели не вылезает из отделения, развлекая себя новым делом о хищении в особо крупном размере. В Питере холодно и одиноко, пока он не замечает мужчину, выходящего из кабинета Федора Ивановича. У мужчины подозрительно знакомая длинная челка, которую тот поправляет на автомате, веснушки и едва тронутая загаром кожа. Только вот яркая, аляповатая рубашка и пляжные шорты сменились на черный бадлон и теплое бежевое пальто в руках. Гром думает, что это все мираж, иллюзия, подкинутая уставшим от работы мозгом, но его отрезвляет тычок в ребро, который он получает от этого самого мужчины, когда позорно сбегает к кофемашине, чтобы отвлечься от наваждения. — Ну, привет. — Петь, я… — начинает Игорь, но сам не знает, что и сказать. Петя перед ним — вполне реальный, говорит уверенно и жестко, без намека на ту улыбку, которую дарил ему, когда они плескались ночью в море. — Игореш, у вас там в туалете бумага кончилась, на вот, возьми, будет чем подтереться, — к нему в руку падает обрывок бумаги, весь помятый, с почти стертой надписью «спасибо». То, что это его собственная записка, оставленная тогда у кровати, Игорь осознает не сразу, а когда осознает, то видит только спину Пети, уходящего из отделения.***
— Петь, постой, — только на четвертый день пребывания Пети в отделении Игорь смог выцепить его у архива. — Дядь, извините, а я имею честь вас знать? — тон у него надменный, но взгляд бегает из стороны в сторону, выдавая неуверенность и нервозность. — Я извиниться хотел, — Игорь смотрит на него взглядом побитой собаки и мнет в руках свою кепку, — я подумал, что мне так легче будет с тобой попрощаться. — И как? Легче было? — Нет. Оба стоят друг напротив друга, смотрят в пол. Оба осознают, что совершили ошибку раньше и совершают сейчас, все еще не понимая, что их сама судьба лбами сталкивает. — Я думал, я для тебя так, курортный роман на две недельки, самому погано было, что я без предупреждения уехал. — А если ты для меня не просто курортным романом на недельку был? Ты об этом не подумал? Я эту бумажку с Ялты хранил, перечитывал постоянно, пару раз даже выбросить порывался, но что-то останавливало. Я в Питер даже перевелся, чтобы обстановку еще раз сменить, в Москве слишком погано было. — Тогда может еще раз? — Что еще раз? — Ну, попробуем. Заново. — Петр Хазин. — Игорь Гром. А в Питере теперь уже не так холодно и одиноко.