Я всего лишь хотел быть звездой

Се Лянь за свою жизнь много где побывал и многое повидал, и казалось, чем же можно удивить этого человека, но вот Призрачный город сумел. Его таинственный дизайн в красно-черных тонах, работники со своими болезнями, напоминающие призраков, правила, чтимые в этом месте и самое главное, по мнению Се Ляня, владелец, заправляющий этим заведением — все это придавало невероятную атмосферу потустороннего или даже загробного мира. Се Лянь долго рассматривал здание и только уведомление на телефоне вывело его из транса. Подошло назначенное время и Се Лянь вошёл внутрь, где его встретила Лань Чан. — Добрый день, у вас забронировано или хотите ознакомиться со списком услуг? — У меня бронь на имя Се Ляня. — Так-с, посмотрим, да есть такая бронь. Прошу проходите, — она указала направление, — вам на второй этаж, последняя дверь, вас там уже ожидают. — Спасибо. «Секунду, ожидают? Кто может ожидать меня? А, думаю знаю кто.» — с неким трепетом ответил сам себе на вопрос Се Лянь. Когда он вошёл в нужное помещение, то его встретил мягкий запах от благовоний. Он был похож на тот, который был у Ши Цинсюаня, но только не придавал расслабляющего эффекта. Хуа Чен стоял у окна во всю высоту стены в раздумьях, но, только услышав долгожданные шаги, обернулся в сторону звука и нежно улыбнулся. Этот мужчина был экспертом, или хотя бы на достаточном уровне знаний, во многих отраслях шоу бизнеса. Только доказав свою ценность как профессионал он смог выжить в этом мире. Ему просто необходимы были все знания, которые могли встретиться в шоу бизнесе. Путь Хуа Чена был с самого низа, без каких либо поблажек. Чудом ему удалось устроиться ассистентом к одному известному человеку. У него юноша учился, подмечая всё и вся. Не прошло много времени как он сам начал предлагать свои услуги как от учителя по танцам и вокалу, так и до фотографа. При этом он никогда не забрасывал учёбу и самообразование. Хоть у него и не было возможности поступить в университет, благодаря своему обаянию и примерному поведению юноше удавалось присутствовать на лекциях. Таким образом, к своему двадцати четырехлетию он стал весьма востребованным и образованным специалистом. К этому моменту уже как год работал Призрачный город. Сначала Хуа Чен хотел создать обычную организацию, которая будет предлагать услуги для артистов, но только работники должны быть одобрены им лично, чтобы все соответствовало его навыкам. Но в какой-то момент ему пришла безумная идея о том, чтобы дать некоторым людям шанс устроиться на хорошую работу. Молодой человек нашел первых людей, у которых были проблемы с головой, но эти проблемы не были чересчур критические. Затем он быстро и очень качественно обучил их и назначил на должности. Когда первое поколение работников показало свою ценность, Хуа Чен полностью сменил стиль своего здания и атмосферу самого бренда. Так и возник Призрачный город. Никто не знает, почему такой человек как Хуа Чен решил помочь людям. Говорят, что это просто для привлечения большего интереса. Некоторые думают, что таким образом молодой человек пытается вернуть кармический долг. Малая часть уверена, что всему причина какая-то личность, которая вдохновила его на такой поступок. Но настоящей причины никто не узнает. Возвращаясь к весьма комфортной студии в здании Призрачного города, в котором на данный момент один прекрасный айдол и один эксперт, казалось бы, во всем слаженно работали над тем, чтобы мышцы и само тело первого хоть немного вернулись во времена своего апогея. Происходил процесс просто: Се Лянь включал одну из своих песен и пытался вспомнить танец под нее. Но вот проблема в том, что Хуа Чен сначала молчал и только после третьего танца спросил: — Гэгэ, у тебя что-то болит? — Эм, удивительно, но нет, — на этот раз даже честно ответил на данный вопрос, так как обычно Се Лянь всегда лгал про боль или усталость. — Одежда удобная? — Не чувствую дискомфорта. — Может… Я тебя стесняю? — с небольшой долей неуверенности спросил Хуа Чен. — Ох, Сань Лан, это не так. — Тогда не знаю точно в чем проблема. Твои движения скованны и не дотягивают даже до половины от нужного. Твои варианты? Се Лянь не знал что ответить, но и правда чувствовал что что-то не то. Подумав какое-то время, мужчина понял, что причина достаточна проста: он уже не юноша. Кроме того, что некоторые движения ему не подходят, его песни уже не приносили ему той же радости как в старые времена. Скорее от них он чувствовал некий стыд. — Думаю, что мне надо взять за основы другие песни. Более зрелые, так сказать, — с неким смущением сказал Се Лянь, хотя не понимал чему тут смущаться, — может песни Цзюн У подойдут мне сейчас больше, чем мои старые? Хуа Чен поднял одну бровь и окинул взглядом айдола, примеряя на него образ Небесного императора — фирменный образ Цзюн У. — Ты же сейчас не пытался примерить на меня в костюм из той дорамы с Небесным императором? Не думаю что мне такой пойдет. — Что ты такое говоришь, Гэгэ, — сдерживая небольшой смех говорил мужчина, — совершенно нет. — Точно? Хуа Чен, до этого стоявший в стороне, подошёл к Се Ляню, взял руками за плечи и развернул мужчину к зеркалу: — Гэгэ, посмотри на себя. Кого ты видишь? — И что я должен ответить? — с неким сомнением спросил артист. — Скажи мне, кого ты видишь перед собой? — Мужчину? Уже не молодого айдола? Совершенно невезучего человека? — пытался отшутиться от странного вопроса Се Лянь. Хуа Чен посмотрел на него с укоризненным взглядом и понял, что должен сам просветить собеседника: — Дорогой Гэгэ, не знаю откуда у тебя столько пессимизма, но ты себя значительно недооцениваешь. С какой-то стороны скромность это хорошо, но у тебя не скромность, а принижение себя, плюс после рассказа про твое самобичевание, я понял что это прям проблема, так что надо бы тебе навестить психолога, но сейчас не об этом. — Лаконично говорил Хуа Чен, после чего замолчал, пристально смотря на Се Ляня, но затем, будто умоляя попросил, — пожалуйста, не надо так себя ненавидеть. — Но это же не так, — повернулся к своему собеседнику Се Лянь, оказавшись в значительной близости к нему. — Надеюсь ты поймёшь, что это серьезная проблема и с ней надо бороться. Но сейчас я хочу сказать, что у тебя есть люди, которым именно ты даришь счастье, именно ты вдохновляешь и именно ты являешься их путеводной звездой. Поэтому когда ваше высочество принижает себя, то он принижает и этих людей. В первую очередь ты делаешь им больно. Пожалуйста, подумай сначала про таких людей, а потом уже говори что-то про себя. Се Лянь почувствовал лёгкость от этих слов. Ему понравились эти слова. Даже если они и были лестью, артисту всегда нравилось слушать подобные речи. Но в этот раз такие слова не были простыми, они шли, казалось от самого сердца. Человек, говоривший их, хотел быть услышанным, он хотел поддержать, а не просто похвалить. Это тронуло Се Ляня и он с благодарностью и неким наслаждением смотрел на красивое лицо напротив. Из лёгкого транса его вывел поворот к зеркалу, который совершил Хуа Чен, опять повернув за плечи: — Мы не договорили. Теперь кого ты видишь? — Я тебя понял, — с легким вздохом окинул себя взглядом мужчина, — я вижу хорошего айдола, который может подарить людям хорошие воспоминания. — Уже лучше, я вот вижу невероятно хорошего артиста, который может воплотить многие роли, который может выступить так, чтобы у других не осталось сомнений что только он один так может. И уж тем более сыграть лучше чем неискренний Цзюн У. Плюс тебе бы очень пошел тот костюм, — с лёгкой улыбкой ответил мужчина. — Так всё-таки ты примерил на меня костюм?! Хуа Чен отвёл взгляд со смехом, а в это время Се Лянь легонько ударил того в руку. После этого Се Лянь всё-таки переключился на танцы более зрелого поколения артистов. Кроме песен Цзюн У, которые даже шли Се Ляню лучше чем самому исполнителю, также были просмотрены танцы других мужчин, в числе которых были и Фен Синь, и Му Цин и даже Пей Мин. Танец последнего отдавал явной эротикой, похожей на то как самцы зверей заманивают себе самок. Вот здесь Се Лянь стеснялся уже из-за своего характера и воспитания, но все равно исполнил танец целиком, даже оголив часть подтянутого и красивого торса, как и сам Пей Мин в танце. Хуа Чен сначала наблюдал за этим зрелищем, как казалось, не сильно заинтересовавшись, но потом быстро вышел из зала с словами: «Я скоро вернусь.» Се Лянь, провожая взглядом, заметил краем глаза покрасневшие уши мужчины и не только. Он не уходя из последней позы понял, что даже сейчас выглядит совершенно развратно, поэтому не стал ни осуждать, ни комментировать действия зрителя, от которых Се Лянь понял, что все ещё способен быть предметом возбуждения и даже обрадовался этому. Хотя после осознания ситуации смутился ещё больше, чем от танца, и свернулся калачиком в очень сильном смущении и немом крике. Через какое-то время вернулся Хуа Чен и они продолжили восстанавливать форму Се Ляня. Ближе к концу их встречи они даже пару раз спели дуэтом, что было усладой для ушей. Так они и пропели до тех пор, пока не стемнело. Хуа Чен вызвался отвезти айдола до гостиницы, но тот отказался: — Сань Лан, мне ещё надо зайти в одно место, я не знаю сколько там буду, поэтому не хочу тебя задерживать. — Я бы мог тогда сходить и купить еды, пока ты разбираешься с делами своими, как тебе идея? Се Лянь не мог противится улыбке, которая была у Хуа Чена, поэтому, смирившись с присутствием компаньона, ответил: «Как тебе удобно.» Они прибыли в пункт назначения, который оказался парком. Се Лянь приехал сюда так как его заинтересовала открытка, которую он нашел на машине после этапа БиАй. Хотя он и понимал, а точнее чувствовал, что за этим может быть что-то не очень хорошее, но все равно решил убедиться. Хуа Чен пошел за едой, а Се Лянь отправился вглубь парка. Вначале все было тихо, даже слишком тихо, не смотря на окружающих людей. Точнее они почти ничего не говорили, а лишь молчали или тихо шептались. Благо дальше по пути Се Лянь увидел уже весёлых и нормальных людей и поспешил скорее к ним, чтобы уйти из неуютной атмосферы. Все бы ничего, но когда он ускорил шаг, то случайно напоролся на какого-то человека, посредственной внешности, который резко начал вопить: «Воруют!» Се Лянь не ожидал такого и немного опешил, но потом опомнился и возразил: — Вы ошибаетесь. Я этого не делал. — Вы ещё и ударили меня! — продолжил вопить незнакомец, — Как же так! Ай! Больно! — Что? Вы уже преувеличиваете, я такого не делал и уж тем более не крал… Когда он это говорил, то понял, что их окружили те самые люди, от которых было неуютно. Они сразу же начали говорить: — Подлец! — Такое и среди толпы. — А это случайно не тот несчастливый айдол, как там его… Се Лянь. — Да точно он, кто же ещё. Уже не знает как на жизнь заработать. Ха-ха-ха. Совсем опустился до грабежа, сучий сын. — Конечно, после того как подонок погубил тот несчастный городишко, кто ему ещё предложит работу нормальную. — Надо отправить на работы его, чтобы подумал там обо всем. Се Лянь сразу понял что все это было не случайно. Если бы с одним человеком он и смог бы хоть как-то разобраться, то с остальными критиками и явными недругами поговорить нормально не получится. Айдол опять начал себя отчитывать за то, что принимает необдуманные решения и идёт на подозрительные встречи. Поэтому он решил действовать быстро и максимально вежливо, чтобы уж за это его имя не опустилось ещё ниже. Он вежливо помахал рукой всем со словами: «Прошу прощения, хорошего вам вечера.» Затем крепко взял того мужчину под руку, и пока тот не опомнился, побежал в сторону людей, которые вроде не были подставными. Мужчина сначала прибывал ещё в роли того, кому очень больно от столкновения, поэтому не сразу понял что он уже убежал с места своего выступления. А как опомнился, то Се Лянь быстро и четко приказывающий тоном сказал: «Помолчи!» Тот сразу же замолчал и даже начал немного побаиваться этого человека. Се Лянь же нашел пустую лавку и повел другого туда, а, усадив, начал расспрашивать: — Кто тебя нанял? — А, в смысле нанял? Это ты на меня налетел, — с невероятно наглым видом продолжил исполнять свою роль мужчина. — Хорошо, что я тогда украл у тебя? — начал вести другую тактику Се Лянь. — Конечно же мой кошелек! Где же он? Куда ты его спрятал, вор? — Он остался на полу, где мы столкнулись. — Что?! Теперь его точно украдут, а все из-за тебя. — Да, вот только твой кошелек лежит у тебя в кармане штанов ещё с начала разговора. — В смысле? — начал трогать карманы он, — его нет, не дури меня. — Конечно его нет, ведь он у меня, — показал Се Лянь кошелек у себя в руке. — Верни его мне! — Это точно твой? — Да! На кой спрашиваешь? — Только это мой кошелек, взгляни, — с улыбкой сказал айдол, и показал удостоверение со своим именем из кошелька, — а теперь, актер, скажи мне, кто тебя нанял или продолжим играть в дураков? Актеру было нечего сказать, поэтому он просто беззвучно открывал рот, так как осознание того, что он так просто попался на своем незнании, принесло ему кучу стыда. Пока он собирался с мыслями, то к Се Ляню подошёл Хуа Чен, который пытался понять что творит айдол: — Мне вот интересно Гэгэ, чем ты так разъярил толпу недалеко отсюда и что вы тут делаете с этим человеком? — Ох, Сань Лан, так просто не объяснить, для начала давай попытаемся узнать от этого наглеца кое-что. — Все что пожелаешь, — с загадочной улыбкой ответил мужчина. В итоге, они узнали, что несчастного актера из провинциального театра нанял какой-то незнакомец с предложением того, чтобы разыграть одного человека. Все что ему надо было, это просто столкнуться и закричать, а потом до последнего играть роль жертвы. Так и не добившись четкого ответа актера Се Лянь отпустил, так как пожалел бедного, в то время как Хуа Чен уже мысленно похоронил этого человека. Затем, чтобы отвлечься от этой ситуации, мужчины направились ужинать. Точнее Се Лянь думал, что Хуа Чен купит еды и они в отеле ее съедят. Чего он уж точно не ожидал, так это того, что мужчина не купил еды на вынос и повез их в другую сторону от отеля. Через какое-то время и дюжины вопросов от Се Ляня по поводу места назначения, они оказались в ресторане, а точнее за вип столиком в отдельной комнате с видом на реку и мост, которые были где-то в дали, поэтому и казались чем-то незначительным. — Когда я говорил про еду, я не имел ввиду ужин в дорогом ресторане. — Если Гэгэ не нравится, то мы уйдем отсюда, — с небольшой наигранной грустью сказал Хуа Чен. — Ты давишь на жалость? — Конечно же нет, как я могу. Мы правда можем уйти и пойти туда, где тебе будет комфортно. Се Лянь все-таки согласился на ужин здесь, поэтому Хуа Чен во время всего приема пищи сидел с победной улыбкой. Весь вечер мужчины провели за приятными разговорами, что никто не хотел уходить. Но, к сожалению, было уже совсем поздно и Се Ляня начало клонить сильно в сон, особенно после такого продуктивного и тяжёлого дня. После ужина мужчины приехали в гостиницу, где на парковке расстались, но договорились на следующий день поговорить про случай в парке, так как за ужином никто не хотел портить атмосферу. Се Лянь уже сам добрался до номера и в итоге лег спать как только его голова коснулась подушки. Его переполняли радостные эмоции от того что его день, не считая одной неприятной ситуации, прошел так здорово. Он не хотел, чтобы вечер заканчивался, и в то же время хотел, чтобы поскорее наступил новый день, так как айдол с нетерпением ждал новой встречи с его уже близким знакомым, с которым, как оказалось, невероятно приятно вести беседы и даже очень легко смеяться искренне. Не так улыбаться и смеяться как он привык делать на камеру, а по обычному, как случалось иногда во время волонтёрства с Бань Юэ. Ему так не хватало этих искренних эмоций, что сейчас, получив их прилив, он стал хотеть ещё и ещё, как какой-то зависимый. С такими приятными мыслями мужчина мгновенно заснул, при этом ему даже не приснился ни один из его многочисленных кошмаров, а приснился только лишь один человек, одна студия и лишь один долгий и приятный поцелуй.