Приоритеты

Электрические деревья вырастали на небе и тут же потухали, на краткий миг очерчивая тяжелые силуэты облаков. Гроза медленно двигалась к побережью, и Истад застыл в тишине ожидания. У Магнуса дома не было камина, который бы весело потрескивал сосновыми поленьями, поэтому его заменял скринсейвер компьютера, вполне правдоподобно изображая живой огонь, но не давая тепла. Мартинссон рассматривал молнии за окном, сидя на стуле и оперевшись локтями на подоконник, он то и дело резко крутил головой, пытаясь поймать взглядом уже исчезнувшие белые ветви в небе. Холодно ему не было - он уже привык к тому, что в его квартиру задувают ветры, а отопление не всегда работает эффективно (если вообще работает), а вот Курт ежился, бродя по большой и единственной комнате, рассматривая все, что попадалось ему на глаза. Оба они молчали уже довольно долго, не решаясь начать. В, наверное, уже сотый раз споткнувшись о все еще разложенный диван, гордо несущий на себе клубок из простыней, одеяла и аж четырех подушек, Курт решился разбить предгрозовую тишину, разрезая ее словом, как одной из молний: - Я не нашел у тебя ни одной фотографии нигде... - Ну, потому что ни одной и нет. Они все на компьютере. Мы же не в кино каком-нибудь, - Магнус пожал плечами, отрываясь от окна, по которому забарабанили первые капли, и развернулся вместе со стулом к Курту. - Вот так теперь всю жизнь можно просто записать на компьютер, - Валландер покачал головой, но потом вздохнул и присел на разложенный диван. - Ладно, наверное не стоит дальше ходить вокруг да около... Мартинссон скептично поднял бровь. Вокруг да около Курт ходил уже почти сутки кряду. За это время Магнус успел осознать, принять, перемолоть в муку и сходить на работу - хоть кто-то же должен, если начальник внезапно погряз в пучине... чего-то, не совсем Мартинссону понятного, поэтому он поостерегся выпускать Курта в люди, пока тот не разберется в себе. Кто же знал, что это так затянется? «Ой, да кого я обманываю. Я знал, как никто другой», - пронеслось в голове Магнуса перед тем, как Валландер продолжил. Под аккомпанемент бури за окном разговор казался еще обреченнее. - Не нужно нам было спать друг с другом. - Допустим. Но раз увиденное развиденным быть не может. - Что? - Прости. Продолжай. - Нам не нужно было спать - мы работаем вместе, ты мужчина, у меня есть дочь и... я тебя ведь почти не знаю, как человека! - выпалил Курт все как на духу. За такими простыми словами крылся целый ворох условностей и сложных систем ценностей, причин и правил, но если бы Курт Валландер умел их правильно выражать или вообще выражать, то, наверное, давно бы уже не работал на этой работе. - В какую сторону растет приоритет - от первого к последнему или наоборот? - вот уж чему Магнус за несколько лет работы с Куртом и научился, так это тому, какой вопрос задать важнее всего. Сейчас - пока - ему было не важно, сколько пластов глубокого смысла скрывается за простыми словами Валландера, для него лично это не играло сейчас никакой роли. Играло роль то, что он может исправить, а что - нет. Курт считает его импульсивным, и это так, но импульсивность - это не только раздражение окружающих, но и возможность действовать тогда, когда измышления побеждают реальность и заставляют потерять связь с настоящими событиями, которые можно пощупать. Их секс был настоящим. И Магнусу хотелось знать, что настоящего он может сделать, чтобы это повторилось, либо не делать больше ничего, смирившись. В комнате снова повисло молчание - Курт что-то очень тщательно обдумывал, прокручивал в голове, устало повесив голову. Дождь барабанил в окно все сильнее, заглушая потрескивание не дающего тепло камина. Мартинссон терпеливо ждал. В его воображении глухое ворчание грома слилось с ворчанием Курта у того в голове, а облака внутри него самого никак не могли понять, набухнуть ли им дождем и нахмурится или убраться восвояси, за пролив, в Прибалтику. - Первое, - наконец, выдал Валландер мучительно, словно сам не мог себе поверить. Лицо Магнуса на миг озарилось слабой, но бесстыдной улыбкой. Он не может уволиться и не может попросить об этом Курта, он никогда не станет женщиной, хотя может убедить Курта, что это и не обязательно, он мог бы помочь Курту перетряхнуть кое-что, что тянет его назад, но долгие дороги начинаются не с этого. Долгие дороги начинаются с того, что ты можешь сказать своему попутчику что-то кроме того, как тебя зовут и куда ты идешь. Магнус почти что задорно крутанулся в кресле, разворачиваясь к компьютеру и нетерпеливо хватаясь за мышь. Скринсейвер с камином сменил рабочий стол. - Бери стул. Покажу тебе фотки семьи. Валландер удивился, пожал плечами, но стул взял. За окном все еще бесновалась, но уже начинала улегаться буря. От системника шло тепло, и Курт перестал ежится от прохлады. Магнуса грела мысль: «Я смогу это сделать». Фотографий у него, как и историй за ними, было предостаточно.