Memory cancel

…Достал фотографию из кармана и вновь осторожно погладил пальцем. Те же глаза, улыбка, то же неуловимое выражение лица, смешинки в озорном взгляде… Он помнил всё. До последнего слова. "…но я тут не могу… я хочу уехать.Навсегда." Ещё одно - прощальное – движение подушечек, и снимок возвращается на законное место. Внутренний карман дублёнки – вот его пожизненная прописка. Сжал руль до такой степени, что побелели пальцы. Казалось, кожа вот-вот растрескается и лопнет на них. Холодные глаза внимательно следили за дорогой, губы плотно сжались от напряжения. На шее пульсировала жилка. Сосредоточившись на вдохе и выдохе, он хладнокровно душил даже намеки на эмоции. Титаническим усилием заставлял себя ни о чем не думать. Не допускать ни одной мысли. Ни оттенка сожаления. Взвизгнув колодками, машина резко вошла в очередной поворот и, натужно выровнявшись, черной тенью понеслась по ночному городу. "Дворники" быстро сгребали липкий снег на ветровом стекле. Усмехнулся. Все попытки тщетны – мозг не отпускает нежелательный образ. "Зачем всё это нужно? Зачем ворошить прошлое? Ведь забыл, вычеркнул, кинул горсть земли на гроб и… попрощался…" - Подумал и тут же понял, что врет сам себе. Не забыл, не вырвал из памяти… Сбавил скорость, свернул в переулок и медленно заскользил по темным улицам. То, что нужно, туда и спешил – бульвар "красных фонарей"… а вот и "бабочки". Стоят у обочины, словно в витрине магазина – выбирай любую. Любого качества: от сомнительного до вполне сносного. Ярость и желание поднимаются из глубины души. Эту ночь он не хочет проводить один. Впрочем, как и всегда, когда вспоминает о Юле, его неумолимо одолевают гнев и тоска по их ссорам, по примирениям… по её голосу, запаху, телу… Остановился. Выбирает. Всё не то. Снова медленно едет вдоль тротуара… Нашел. Похожа. Хрупкая блондинка в легком платьице переминается с ноги на ногу, дрожа от холода. Кожаная куртка едва прикрывает аппетитную попку, волосы развеваются на ветру, руки спрятаны в карманы. Опустил стекло. Поманил пальцем. - Сто баксов, – голосок тихий, но уверенный. - Садись. …Завел её в номер. Она потянулась к выключателю. Перехватил руку, дернул к себе. Обхватил лицо ладонями. Она молчит. Ловко увернулась от поцелуя. Он упрямо привлек к себе, сунул в руку еще сотню. Перестала сопротивляться, позволила целовать. Едва коснулся мягких губ – пожалел, вкус не тот, да и пахнет она по-другому. Гладит белокурые локоны, а гнев поднимается в душе яростной волной. Отбросил куртку на пол, прижал к стене. Закрыл глаза, стараясь не дышать, рука скользит по атласной поверхности чулок. Потянул трусики вниз, скользнул рукой между стройных ног. Пальцы привычно ласкают нежную плоть, исторгая из неё фальшивые стоны наслаждения. Плевать - пусть притворяется. Нажал на ее плечи, опуская на колени - поняла без слов. Закрыл глаза, позволяя наслаждению овладеть каждой клеточкой тела. Вместо привычного обволакивающего чувства - лишь пустота. Эрекция сильнее обычного, но разрядка на горизонте и не маячит. Вцепился в тоненькие волосы, подался вперед, уже не жалея. Она всхлипывает, но не останавливается, умело работает ртом, наивно предполагая, что он скоро кончит. Поднял с пола, толкнул на постель, пахнущую дешёвым стиральным порошком. Развернул к себе спиной, надавил на поясницу, заставляя прогнуться. Обхватил бедра горячими ладонями. Рука скользнула в карман за "резинкой", секунда и он уже двигается в ней с привычной жесткостью и резкостью, в непреодолимом желании получить разрядку. Перед глазами другое тело, другая девушка… Она перестала притворяться, он слышит её бурное дыхание, чувствует какой влажной стала плоть, сжимающая твердый член тугим кольцом. Все механически, как робот - ни чувств, ни удовлетворения. Напрасная надежда заменить глоток терпкого вина разбавленной брагой. Сегодня он не кончит, впрочем, как и вчера, и месяц назад. Похожа, но не та, не его. Секс уже давно потерял свою остроту из-за вечной погони за настоящей страстью. Иногда - будто в награду - лёгкая скоротечная вспышка и… чувство гадливости, сожаления что ли. Курит. Огонек от сигареты дрожит в предрассветном сумраке. Часы на казенной тумбочке гостиничного номера показывают 3:45. Вскочил с измятой постели, подошел к окну, разукрашенному причудливыми морозными узорами. Поднял руки, раскрыл ладони, прижал пятернями к стеклу, пальцы медленно сжались в кулаки. Она встала с постели. Никто. Без лица и без имени. Какая по счету? Он даже не обернулся, когда за ней захлопнулась дверь. Никакого удовольствия. Грязь. Пустота. Голый секс. Как ему всё надоело. Опостылело. Осточертело. Опротивело… Оделся быстро, вышел на мороз – поёжился, снова закурил. "Идиот ты, Морозов, они её не заменят. Никогда. Никто. Смирись и живи дальше" - подумал и ответил сам себе – "Жил бы дальше, если б не вспоминал о ней постоянно, а так – просто существую. Въелась в сердце… как заноза"