***
Днём ранее — Знаешь, я думаю, вам с Гермионой пора поговорить, — начал Рон, расположившись вместе с Гарри за столиком в «Трёх Мётлах». Гермионы с ними сегодня не было, потому что отношения между друзьями в последнее время осложнились. И Рон, наверное, впервые понял, насколько тяжко бывает находиться меж двух огней. Впрочем, сам он считал, что заслужил это, ведь друзья минимум дважды были в такой ситуации из-за него. Сначала Гарри на третьем курсе, когда старался поддерживать отношения и с ним, и с Гермионой, а виной всему дурацкая ссора из-за какой-то метлы. Ведь это именно он, Рон, психанул тогда. Да ещё вся эта история с Коростой наложилась. И вот… А второй раз был на четвёртом курсе, когда он обиделся на Гарри, так как считал, что друг не поделился с ним секретом, как преодолеть возрастной барьер. Тогда уже Гермионе приходилось метаться от одного друга к другому. Да, он был виноват в обоих случаях, чего уж скрывать. Правда, не думал, что когда-то сам окажется в такой ситуации. Да и как можно было об этом подумать?! Ведь с одной стороны Гермиона, которая, пусть порой и достаёт нравоучениями, но в целом всегда отличалась благоразумием. Да и сорваться она могла на него, Рона, но чтобы на Гарри… К Поттеру она всегда относилась теплее, и даже после Отдела Тайн ни разу не упрекнула того фразой: «А я же говорила, что не стоило туда соваться». Впрочем, с тех-то пор подруга и начала вести себя не совсем адекватно по отношению к Гарри. Сначала Рон думал, что она просто подсознательно винит Поттера за проклятие, которым её поразил Долохов, но потом он понял, что дело тут совсем в другом. Гермиона просто влюбилась. А с другой стороны Гарри, который тоже с Гермионой до этого особо не ругался. Даже в случае с метлой он признавал, что у подруги были причины так поступить, и особо её не упрекал. Единственный раз, когда он был на неё действительно обижен, это летом после четвёртого курса. И если Гермиона считала, что причина кроется в том, что они мало писали другу, то Рон думал, что Гарри просто ревновал, не зря же он упомянул тогда любовное гнёздышко. И вот теперь эти два идиота толком не общаются друг с другом, и, кажется, пришло время Рону вмешаться, потому что он уже банально устал разрываться на две части. — И о чём мне с ней говорить? — поинтересовался Гарри, открывая свою бутылку пива, при этом на автомате сгрёб обе пробки (свою и Рона) в карман, чтобы потом отдать Луне. — Да обо всём, ты разве сам ещё не устал от этого? — продолжал гнуть свою линию Рон. — Да, и что я могу сделать, если на каждое моё слово она либо обижается, либо злится? То учебник ей не понравился, то я якобы смошенничал с «Феликсом», да ещё от подозрений насчёт Малфоя отмахивается, — выдохнул Гарри. — Если честно, я её совсем не узнаю. Порой мне кажется, что в этом году в Хогвартс вернулась не Гермиона, а её стервозная сестра-близнец. — Хочешь сказать, не догадываешься, почему она себя так ведёт? — изрёк Рон с таким видом, будто готов поведать какую-то тайну мироздания. — Понятия не имею, — развёл руками Поттер. — Что, совсем никаких идей? Ты подумай хорошенько, — кажется, Уизли явно издевался. — Слушай, если тебе есть, что сказать — говори, — Гарри с силой поставил бутылку на стол. — Скажи, она только с тобой стала по-другому общаться или с кем-то ещё? — не унимался Рон. — Только со мной. Хотя, нет, она же собралась идти на вечеринку к Слизнорту с этим Маклаггеном, а ведь знает, как он меня бесит. Как будто специально это делает, — Гарри нервным движением взлохматил волосы. — Может, и правда специально? — хмыкнул Рон. — Ну и что я сделал, чтобы она стала меня вдруг так ненавидеть? — поинтересовался Поттер. — Не думаю, что она тебя ненавидит. Скорее, наоборот… — Рон откинулся на спинку стула. — Что ты имеешь в виду? — удивился Гарри. — Что-что, да нравишься ты ей, а сказать тебе она боится, видимо, думает, что ты в ней не заинтересован, и если откроется тебе, то вашей дружбе конец, — наконец-то поделился своими соображениями Рон. — Да бред какой-то! К тому же… — Гарри осёкся. — Что «к тому же»? — поинтересовался Уизли. — Впрочем, не говори, и так всё ясно, она ведь тоже тебе нравится, да? В ответ Поттер только утвердительно кивнул. — И почему ты ей не признаешься тогда? — не унимался Рон. — Да потому что… — Поттер замолчал. — Потому что боишься, что она не ответит взаимностью? Вы оба удивительно похожи. Впрочем, есть одно решение, — Рон порылся в кармане брюк и извлёк какой-то пузырёк из тёмно-красного стекла. — Вот. — Что это? — поинтересовался Поттер. — Новейшая разработка близнецов. Что-то вроде амортенции, но действует только в том случае, если ты уже нравишься человеку. В общем, усиливает уже имеющиеся чувства или что-то вроде того. Дай его Гермионе, и точно узнаешь, нравишься ты ей или нет, — изложил «гениальный» план Рон. — Не буду я Гермионе ничего подливать, чтобы её… — в третий раз за вечер Поттер не договорил фразу. — Ну, «чтобы её» я и не подразумевал, вообще-то. Но то, что ты об этом думаешь… — Заткнись, или я за себя не отвечаю! — не дал договорить другу Гарри. — Я сказал, что не буду ничего подливать, значит не буду! — Ну, нет, так нет, — пожал плечами Рон и спрятал пузырёк в карман.***
Этим же вечером Ужин проходил более-менее спокойно. Наверное потому что Гарри и Гермиона преимущественно молчали, думая каждый о своём, а вот Рон, наоборот, был слишком разговорчив. — Кстати, — протянул Уизли. — У меня есть идея, как можно получить воспоминание Слизнорта. — Какая? — оживился Гарри. — Не здесь, — осмотревшись по сторонам, ответил Рон. — Давайте обсудим это в Выручай-Комнате. — А чем тебя гостиная не устраивает? — поинтересовалась Гермиона. — Слишком много лишних ушей, — пояснил Уизли. — Ну, так что, идём? — Пошли, — кивнул Гарри. Троица благополучно добралась до Выручай-Комнаты, Рон прошёлся три раза туда-сюда, и в момент, когда как раз появилась дверь, вдруг неожиданно появилась Джинни. Поправочка. Очень разъярённая Джинни. — Рон! — девушка была явно зла. — Что ты им подмешал?! — Ты о чём? — прикидываясь дурачком, поинтересовался Рон. — Не прикидывайся! Я видела, как за ужином ты подлил Гарри и Гермионе какое-то зелье из красного пузырька! — Ты… — договорить Гарри не успел, так как сильная ручища Рона схватила его за шкирку и впихнула в Выручай-Комнату. Через секунду там же оказалась Гермиона. — Поверить не могу, что он это сделал! — досадно произнёс Гарри, протягивая руку, чтобы открыть дверь. — Сделал что? — поинтересовалась Гермиона. — Давай, не сейчас, — отмахнулся Гарри. — Поверь, в наших же интересах убраться отсюда как можно скорее, — он уже положил ладонь на ручку. — Нет, сейчас! — перехватила его руку Гермиона, оттаскивая парня от двери. Откуда только силы-то взялись? — Ты не понимаешь… — с досадой произнёс Гарри. — Так объясни! Что нам подлил Рон, и почему тебя это так пугает? — Гермиона скрестила руки на груди — верный знак, что она его не отпустит, пока не получит ответы на свои вопросы. — Амортенцию близнецов, — сдался Поттер. — Амортенцию?! Но зачем? — удивилась Гермиона. — Это не совсем амортенция. Она действует только в том случае, если у того, кто её принимает, уже есть чувства к тому, на кого она направлена. — И зачем это Рону? — Гермиона начала барабанить пальцами одной руки по другой — явный признак волнения. — Потому что он думает, что мы нравимся друг другу и боимся в этом признаться! — выпалил Поттер, делая шаг на встречу девушке. — А мы нравимся друг другу? — озадаченно поинтересовалась Гермиона. — Ну, ты-то мне точно нравишься! — признался Поттер. — Правда? И давно? — Гермиона старалась сохранять спокойствие, но получалось у неё это плохо. — Думаю, давно. А понял прошлым летом, когда увидел вас с Роном на Гриммо. Вам было явно хорошо без меня. Вдвоём. — Да нет же! Мне никогда не нравился Рон! — возмутилась Гермиона. — Мог бы и сам догадаться, что мне ты нравишься! Или признался бы раньше! — Ага. Это тогда-то, когда ты злишься на меня непонятно за что. Вот скажи, чем тебе не угодил учебник Принца-Полукровки? — спросил Гарри. — Потому что с ним ты был слишком хорош, и моя помощь была тебе не нужна. А значит и я не нужна! — всхлипнув, ответила девушка. — Глупости какие… Ты мне всегда будешь нужна, — сгребая девушку в охапку и прижимая к себе, ответил Поттер. — А Маклагген? — А сам не догадываешься? — сделав неуклюжую попытку освободиться из его объятий, ответила Гермиона. — Хотела, чтобы ты ревновал. — И тебе это удалось, — прошептал Гарри, дыхание его участилось. — Но ты же понимаешь, как это… — Глупо! — перебила его девушка. — Да, я дура, я в курсе, но ничего не могу с собой поделать. И насчёт Малфоя ты, наверное, прав, — предвосхищая его следующий вопрос, ответила она. — Просто я была зла на тебя, — она задумалась. — В общем, это сложно объяснить… — уткнувшись ему лицом в грудь и втягивая носом его запах, пояснила она. — И что теперь? — подняла на него взгляд. — Теперь? — как-то рассеяно произнёс Гарри. — А чего ты хочешь? — наклоняясь к ней, поинтересовался он. — Я? Я… не знаю, — нервно проведя языком по губам, ответила она. И этот жест снёс Поттеру голову! Он наклонился, притягивая Гермиону к себе. Остановился на секунду, давая девушке шанс возразить. Возражений не последовало. Тогда он решился и наконец-то поцеловал её. Постепенно из нежного поцелуй превращался во всё более страстный. И в ход пошли не только губы, но и руки. Гарри провел ладонями вниз по спине девушки, задержался на талии и прижал её к себе ещё крепче. Гермиона же в этот момент подумала, как хорошо, что он держит её в объятьях, потому что едва ли смогла бы устоять на ногах без его поддержки. Руки девушки тем временем прошлись по груди Поттера и остановились у верхней пуговицы мантии. Её пальцы дрожали, но пуговица всё же поддалась и выскочила из петельки. Отлично! Осталось проделать это ещё раз десять… — Гермиона, — Гарри нехотя оторвался от губ девушки. — Если хочешь, чтобы мы остановились, сейчас самое время. — Я не хочу останавливаться, — чмокнула его в губы. — Завтра ты пожалеешь об этом, — запечатлел поцелуй на шее девушки, вызвав тихий стон. — Плевать, — расстегнула вторую пуговицу на мантии. — Подожди секунду, — отстраняя от себя девушку, которая уже примерялась к третье пуговице, ответил он и запустил руку в карман. На его ладони лежали две крышечки из-под бутылок для сливочного пива. — Что это? — переспросила Гермиона, недовольная тем, что пришлось прерваться. — Сейчас узнаешь, — Гарри выудил волшебную палочку, произнёс заклинание, и крышечки превратились в… два обручальных кольца. — Выходи за меня замуж! — Ты серьёзно? — переспросила она. — Более чем. Так что, согласна? — Да… — Гермиона протянула ему левую руку. — Эээ… А на какой палец? — поинтересовался Поттер. — Серьезно, ты делаешь девушке предложение и не знаешь, на какой палец надевается кольцо?! — возмутилась Гермиона. — Вообще-то ты должна радоваться! Это значит, что я ещё никому не делал предложения, — улыбнулся Поттер. — Действительно, — улыбнулась Гермиона в ответ. — На этот, — показывая на безымянный палец, ответила она. — Ну вот, — произнёс Гарри, надевая кольцо. — Нарекаю тебя своей женой. — Давай сюда свою руку, — взяв второе кольцо, потребовала Гермиона. Гарри подчинился. — Да не эту, а левую! — Прости, всё же не каждый день женюсь, — вновь отшутился Поттер. — Нарекаю тебя своим мужем, — подражая ему, произнесла девушка. — Так, на чём мы там остановились? — вновь заключая девушку в свои объятья, задал вопрос Гарри. — На этом, — протянув руки к третьей пуговице мантии, ответила девушка. Гарри же начал покрывать поцелуями её шею, постепенно спускаясь ниже. — Кажется, теперь моя очередь, — добравшись до первой пуговицы её мантии, прошептал он. Вскоре с обеими мантиями было покончено. Постепенно растворяясь в ласках и поцелуях, они не заметили, как споткнулись об неизвестно откуда появившуюся кровать. Гермиона упала на неё на спину, увлекая за собой Гарри. Он потянул её блузку вверх, обнажая шрам внизу живота, оставленный от заклятия Долохова. Аккуратно провёл по нему пальцем. — Болит? — участливо поинтересовался. — Когда ты так меня касаешься — нет, — ответила она. — А если так? — проведя по шраму языком, спросил он. — А так ещё лучше, — хриплым шёпотом произнесла она. А через какое-то время Гермиона потеряла связь с реальностью, сдаваясь на милость его губ, языка, пальцев и рук. Спустя долгие мучительные мгновения, когда она лежала на кровати, а её тело, казалось, совсем ничего не весило, словно через пелену до неё донесся тихий вопрос Гарри: — Гермиона, ты в порядке? Какой же он глупый! Конечно, в порядке! Ведь она же в его объятьях. Впрочем, сил хватило только на тихое «Да», после чего изнурённая, но счастливая девушка провалилась в сон.***
На следующее утро — О, ты уже проснулась? Гермиона почувствовала, как Гарри обнял её и запечатлел на её губах лёгкий поцелуй. — Гарри, подожди, — высвободившись из его объятий и перекатившись на край кровати, произнесла она. — Нам надо поговорить, но сначала давай оденемся. Можешь отвернуться? Гарри, было, хотел ответить, что после произошедшего ночью глупо стесняться друг друга, но, видя, что девушка не в духе, промолчал. Гермиона быстро оделась и огляделась. Кровать была усыпана лепестками роз, повсюду стояли уже потухшие свечи. Что за романтическая чепуха? Они ведь даже не заметили всего этого вчера, настолько были поглощены друг другом. — Так о чём ты хотела поговорить? — донёсся до неё голос Гарри. — О том, что произошло вчера, — повернувшись к нему лицом, но избегая смотреть в глаза, ответила она. — Тебя не устроила наша брачная ночь? — хмыкнул Гарри. — Да как ты можешь ещё шутить? — возмутилась девушка. — Впрочем, это же ведь не ты лишился девственности под действием амортенции! — Да? И откуда такая уверенность? — поинтересовался Гарри. — А разве нет? Я думала, ты… — Нет, — уверенно. — Нет? — недоверчиво. — Нет, — твёрдо. — Но мне казалось… Я думала… Если оба неопытные, всё не могло пройти так хорошо… Поэтому я решила, что ты… Наверное, это всё зелье… Договорить она не успела, потому что Гарри просто взял и поцеловал её. Гермиона на автомате ответила. — И это тоже зелье? — хмыкнул Гарри. Девушка ничего не ответила, а молча направилась к выходу. Гарри последовал за ней. Рон нашёлся тут же, у двери. — Ну что, вас можно поздравить? — улыбаясь во все зубы, поинтересовался Уизли. — Ты… Да как ты мог подлить нам амортенцию?! — накинулась на него Гермиона, доставая палочку. — Ты про эту амортенцию? — доставая из кармана тёмно-красный пузырёк, спросил он. — Я вам ничего не подливал. Я что, гад что ли какой? Джинни просто подыграла мне. Так что, чем бы вы там не занимались этой ночью, делали вы это исключительно по своей воле, — Рон развернулся и, насвистывая что-то под нос, добавил: — А, чуть не забыл, тут Малфой полночи ошивался. — Ну, вот видишь, — начал Гарри, когда друг скрылся из виду, — не было никакой амортенции. — Не было, — тихо произнесла Гермиона. — Но что теперь? — А что теперь? Теперь ты моя жена, — хмыкнул Гарри, прижимая её к себе и целуя в макушку. — Прекрати, ты же знаешь, что это не по-настоящему, — в доказательство её слов чары развеялись, и обручальные кольца вновь стали крышечками. — Это формальности. Для меня ты моя жена. Или ты уже передумала? — спросил он. — Нет, — улыбаясь, ответила она, после чего потянулась за поцелуем. — Может, вернёмся в Выручай-Комнату? — предложил Гарри. — Давай, — хитро улыбнулась Гермиона.***
Рон Уизли же в это время размышлял о том, что наконец-то ему не придётся лавировать меж двух огней. И пусть только эти двое попробуют не сделать его шафером на свадьбе!