Деревянный побег

Арлекин — сбился набок смешной колпак. В деревянных пальцах осколок — нашёл в углу. В паутине чулана, за шагом шаг: он хитёр и так ловок, этот мальчишка-плут. Он хитёр и ловок, умеет любить. И крадётся теперь тайком он не просто так, и не просто так за ним тянется нить, и спорол бубенцы он, чтоб не звенел колпак. И он знает: уже третью ночь не спит вон там, в противоположном углу чулана, предмет нежной страсти, почти молитв… Он видит платье её в голубых воланах. Мальвина плачет в ночь, как в большой платок, душит всхлипывания… Верит, верит, верит! А надежда — в дым, холостым в потолок… Поэтому Арлекин ничего не мерил. Он не думал-мерил, он просто — раз! — и как выстрел: ранен! И лопнула, как струна, эта чёртова нитка и эта связь, марионеткин поводок, кандалы… «Хана. Рассвет близко, ночи теперь коротки.» Но спит театр, и сеньор Карабас тоже спит: они что… Не романтики-дураки, так зачем вертеть кверху дном привычный быт? Но Арлекин ловок, и вот он успел: теплая, хоть деревянная, ладонь тверда. Мальвина ждала! Он мечтать не смел… — Я же верила… — Правда?.. — Шутишь? Конечно, да…