Каким молоком ты был?

— Чёрт, у этого молока истёк срок годности… — вздыхает рыжеволосая, протирая затылок. Она щупает слегка сальные волосы, чувствуя шишку. Она подносит руку к себе и нюхает её. Пахнет кровью… Она выглядит такой розовой и сочной… Интересно, эта пурпурная жидкость когда-нибудь высохнет, или останется высыхать у неё на руке?.. Она прокручивает в голове все моменты, проведённые здесь, на острове. Махиру вспоминает Хиёко, то как она вместе с ней принимала душ, то, как она расследовала первое убийство и обвиняла Тэрутэру Ханамуру в убийстве абсолютного Самозванца…

Эти мысли не давали ей покоя, почему, почему же она попала сюда?

Кажется, она просто умерла… — Каким молоком я была? — вновь шепчет себе под нос фотографиня. В её голове появляется образ Пеко. Она вспоминает, как та в красивом чёрном бикини жестоко убивает её битой… Рядом с ней стоит какой-то мальчик, который даёт ей указания. Почему, почему она не может вспомнить его имя? Его лицо выглядит таким искаженным в воспоминаниях Койзуми… Она пытается прорисовать черты: детское личико, блондинистые, даже слегка сбритые сбоку волосы и чёрный костюм. Он выглядит зловещим, он выглядит таким опасным и в то же время раниным. Что же, что же такого он сделал с Пеко? Она не заслужила такой участи, такой жестокой судьбы… — Ты знаешь, что такое любовь? Будешь ли ты покоиться с миром?.. — вздыхает Койзуми, сжимая пальцы. Голова не перестаёт пульсировать от боли, а след от ярко-розовой крови даже не пытается высохнуть. Она продолжает сдержать дрожь по телу, ей становится тяжело держаться на тоненьких ножках. Почему она находится в каком-то странном месте? Почему со всех сторон её окружает белое свечение… Она случайно не в раю? Или может, она просто крепко заснула… Хотя вряд ли. Она умерла… — Они смеялись над тобой, или ты смеялся над ним? — пытается сдержать порыв эмоций Махиру, наговаривая эти странные строки, внезапно появляющиеся в её богатом воображении. Как там Пеко? Её раскрыли? Она уже сбежала с острова? А может, она переживает ужасную казнь, которую когда-то пережил и Тэрутэру… А что на счёт Хиёко? С ней все хорошо? Койзуми пыталась успокоиться, она старалась верить во всё лучшее. Только недавно они стояли вместе, там, рядом с бассейном, держась за руки. А теперь… она тут, в месте под названием рай. Совсем одна. Почему она не видит Самозванца? Кажется, Махиру была обречена на ужасную гибель после смерти… Махиру видит девушку, появившуюся рядом с ней. Мечница держится за лезвие, проткнувшее её живот, она харкает спекшуюся кровь, которая медленно стекает по тонкой, забелевшей от страха шеи. Пеко очень сильно горбится, но постоянно её физическая боль утихает. Она падает на пол от усталости, от невероятного отчаяния, от боли, причинённой другими людьми. Она умерла ради него. Зачем? У неё могла бы быть насыщенная, интересная жизнь. Но все привыкли рассматривать её лишь как инструмент для достижения своих корыстных, грязных целей… — Твоя жизнь стала богатой кальцием? — со слезами на глазах шепчет Махиру, спустившись к Пеко, лежавший на правом боку. С её прекрасной спины виднелась торчащая рукоятка меча. Пекояма всхлипывала от боли, она уже устала показывать всем свой хладнокровный, жестокий образ… Фотографиня чувствует её размеренное, приятное дыхание. Огромная грудь девушки старается набрать как можно больше воздуха, а тонкие руки расставлены по бокам. Махиру видит её прекрасные, алые губы, которые не потеряли своей красоты. Она всё ещё чувствует запах крови, идущей от Пеко, она чувствует горький вкус пролитых слёз… — Позволь мне… — шепчет Койзуми, взявшись за лезвие меча. На её руке остаётся кровавый след и глубокий порез, но она совершенно не чувствует боли. Она дёргает меч и кидает его куда-то вдаль, от греха подальше. Пеко ложится на спину, она чувствует сладкое дыхание Махиру, которая медленно ложится поверх мечницы. Фотографиня упирается в её грудь, сжимая руки любимой… Койзуми щупает отверстие в её животе, сплошь покрытое кровью и внутренностями. Виднеются сломанные кости, органы и сосуды. Это выглядит так мерзко, но Махиру готова принять Пеко любой, какой она бы не была. Даже, если бы от неё осталась лишь голова, она всё равно поговорила-бы с ней, поддержав подругу (точнее всё, что от неё осталось в трудной ситуации). — Я умерла ради господина. Я глупое оружие. Я не заслуживаю такой прекрасной девушки, как ты… — шепчет она, чувствуя, как её очки потеют с каждой секундой. Её голос звучит так маняще и приглушенно, он такой нежный и сладкий… Махиру восвышается прямо над Пекоямой, не зная, что делать дальше… Рыжеволосая прижимается к лицу любимой, покрываясь алым румянцем. Пекояма не чувствует её внутреннего тепла. Она как будто потеряла какую-либо температуру… Но всё равно… она такая приятная на вкус, как и молоко. — Фуюхико ненавидит молоко. — шепчет она, вспоминая она про этот замечательный, дарящий бодрость напиток. — Забудь про него… Он ужасен… — отвечает Махиру, проглаживая её прекрасное, нежное лицо. Пеко чувствует эту веснушчатую, слегка шершавую фактуру её прекрасных пальчиков, таких нежных и приятных… — Ты так думаешь?. — вновь спрашивает Пеко, приобняв Койзуми за талию. — Да. Он использовал тебя, как инструмент. Пойми, что ты самостоятельная личность. Я тебя люблю, Пеко. — вздохнула Койзуми, поцеловав любимую в лоб. Её прекрасны поцелуи продолжились, Махиру ласкала каждый участок лица Пекоямы. Мечнице это безумно нравилось. Никто с ней не был так нежен, как она… Фотографиня целует её в уголок губ, совершенно не чувствуя того, что аккуратно выглаженная рубашка мокнет в крови Пекоямы. Девушка переходит к самому сладкому, всё сильнее и сильнее прижимая её к себе. С уст мечницы издаётся небольшой стон. Махиру нежно целует её в прекрасные губы, наслаждаясь прикосновениями Пеко… — Молочные продукты. Твои дни прошли. Список покупок продолжается… — шепчет Пеко, закрыв глаза от удовольствия.