***
Только закрылась входная дверь за нашими спинами, как по всей квартире разнесся громогласный вопль Андрея. — Ну чего, Ромео, проводил свою Джульетту?! — сквозь шум воды донеслось из ванной. — Слышишь, а тебе бы не в писатели пойти, а, друг мой? — Дима моментально вспыхнул. Бросив ключи на тумбочку, он выудил мне тапочки из шкафа, и, махнув рукой, чтобы я шла за ним, пронёсся куда то в глубь квартиры. — А с чего бы то в писатели? — Андрей все никак не унимался, хотя перекрикивать ниагарский водопад, (а именно он находился у парней в ванной вместо крана с водой, судя по звуку) было делом нелёгким. — А с того, что снова небылицы всякие сочиняешь про меня. И да, выходить будешь — оденься, у нас гости, — за время перебранки мы с Димой перекочевали из прихожей в кухню и сейчас молодой человек был занят тем, что копошился у плиты, наспех сооружая яичницу из всего, что видел, не слушая никаких возражений. В этот раз ответа из-за двери не последовало.***
Я неловко замерла в дверях, наблюдая за тем, как Дима копошится у холодильника — Ну, чего замерла? Проходи, садись, не хоромы конечно, но живём… — парень улыбнулся, вытаскивая меня из ступора. Я прошла к столу, занимавшим большую часть кухни, и прижавшимся к большому окну, за которым уже едва можно было что нибудь различить, и села на небольшую кушетку, таким образом находясь теперь прямо напротив Димы, если не считать стола между нами. Здесь было довольно уютно, Миронов расмлабленно улыбался, прислушиваясь к пению, доносящемуся из-за двери ванной, что была по соседству с кухней, и вообще выглядел как-то очень по-домашнему в свете чуть тусклой лампы, заботливо прикрытой старинным абажюром под потолком. Поставив сковороду на плиту, и начал методично разбивать выуженные из недр холодильника яйца, парень вдруг обернулся и поймал мой взгляд, словно пробираясь в душу. Я смутилась как школьница, а Дима временно оставил свое занятие и повернулся лицом ко мне. Я улыбнулась в ответ, слегка покраснел. Он запустил руку в волосы и состроил милую рожицу, затем подмигнул, и, вроде даже собирался сделать пару шагов в мою сторону… Впрочем, возможно, это все плоды моей фантазии, ведь… Именно в этот момент в дверном проёме появилась до боли знакомая сырая макушка одного человека, про которого мы с Мироновым уже благополучно забыли. — Обана. И снова здравствуйте, Виктория, — парень шуточно поклонился, при этом выронив полотенце, висевшее прежде на плече Майкова. Мистер невозмутимость. Надо отдать должное, молодой человек все-таки прислушался к своему соседу и почтил нас своим присутствием хотя бы натянув домашние штаны. — Скройся. Сатиристов нынче не кормим, — Дима вновь стал серьёзным. И даже. Нет, мне правда не показалось, неужели этот человек смутился? Да не может быть… Выходит, Андрей прав, что-ли? — Ой-ой, а что это мы злые такие? Дим, я тебя чёт не узнаю. Ага! Вика, это все твоё плохое влияние, так я и знал! — Майков подошёл к Диме и какое-то время вглядывался в его лицо, словно пытаясь прочитать мысли. Затем круто развернулся и, трагически схватившись за голову уставился на меня, за доли секунд оказавшись подле моей табуретки. — Садись уже, а? — Миронов только вздохнул, вероятно смирившись с выкрутасами своего друга и достал ещё одну тарелку. — Урра! Сегодня корррмят! А я знал. Всегда знал, что ты, Димыч, мне брат! — уплетая нехитрый ужин парень принялся подмазываться а другу и трещать без остановки. В какой-то момент я встретилась глазами с Димой, устроившимся прямо напротив и увидела, что от былого раздражения не осталось и следа. Сейчас он улыбался и вполуха слушал Андрея, без капли смущения рассматривая меня. Я почувствовала себя как дома. Серьёзно, ведь наши с Евой вечера проходят примерно также. Поздний ужин, общий сбор за маленьким столом на кухне, её беспрерывная, но такая родная болтовня, свет от старой лампы, кидающий тени на обои, мирно гудящий старый холодильник, что притаился в углу… Тут мой взгляд упал на часы и сказать, что я очень удивилась — не сказать ничего. Они показывали без пяти полночь. Сидеть с парнями на кухне было безусловно уютно, и даже любимый Димин травяной чай, который юный СОБРовец уже разлил по чашкам, в подобной обстановке не казался противным, это все не отменял моего жутко желания спать. — Дим? — я неуверенно позвала, выждав минуту, когда Андрей прервет свою речь… А о чем, кстати, он говорил? Ах, точно, о сатире… Вы спросите как его туда занесло? Все банально просто: это Андрей. С ним возможно абсолютно все, поэтому не удивляйтесь. Так вот, я выждала момент, когда Майков прервет свою тираду и позвала хозяина квартиры, глазами указав на часы. Парень, с блаженной улыбкой дремавший за чашкой чая, и иногда кидающий Андрею в знак согласия или несогласия и изредка перемигивающийся со мной, спохватился. — Ах, да, время же позднее уже… Вик, ты бы, наверное, в душ, да? — Наверное… — это прозвучало до ужаса смущённо и неуверенно. Так, что Андрей даже посмотрел в мою сторону, забыв прерванную речь, будто умиляясь. — Давай, я э… Кхм… Могу дать тебе футболку, если. — Да, это было бы… Переводя взгляд от моего красного, как помидор лица, до слегка смущённого Димы, глаза которого в рассеянности бродили по столу, в разговор неожиданно вступил Андрей. — Детский сад! — все что он произнёс, залпом допив чай, но и этого хватило, чтобы вернуть Миронову прежнее самообладание. — Пойдем, я все покажу, — резко выдохнув, парень вновь уставился на меня своими пронзительными, серьёзными и в тоже время смешливыми глазами. Забрав из рук парня одежду и полотенце, я проскользнула в ванну и ещё долго пробыла там, пытаясь остудить холодной водой пылающие щеки.