to wish and to want

Май восемь лет, когда она вступает в свой первую драку. Это короткий, но ожесточенный обмен кулаками без реальной силы, из-за мелкой ссоры о том, что Май якобы «украла» место у другой девочки. Он начинается с гневных заявлений, перерастает в поцарапанные колени и выдергивание волос и заканчивается тем, что взрослые насильно разводят двух маленьких девочек. Когда ее утаскивают, Май показывает язык коротковолосой девочке, которая в ответ хмурится и показывает вверх мизинец. «По-детски», — думает Май. Маки ничего не говорит, когда Май позже приходит в их общую комнату, сдерживая ярость и новообретенные ругательства. Ее сестра-близнец только хмурится, прежде чем отправиться в ванную и выйти с аптечкой. Май бьет ее ногой по голени, прежде чем она успевает подойти к ней спиртом (Маки в конечном итоге прижимает ее к земле, чтобы вылечить травмы). Их родителей нет дома какое-то время, поэтому Маки молча взяла на себя роль заботы о Май. Май любит свою сестру, действительно любит, но она не понимает, почему Маки пытается взять на себя всю работу. Иногда Май чувствует, что Маки смотрит на нее свысока, обращаясь с ней как с маленьким ребенком. Это те дни, когда учителя Май считают ее самой невыносимой. Когда Маки заканчивает, Май сразу же выбегает из комнаты. В конце концов, она крадется по слишком большому дому как рассерженная кошка до конца дня, пиная мебель и глядя на старые портреты, развешанные вокруг дома. Ее великий прадедушка. Если он такой великий, то почему он не может оставить родителей Май на ее день рождения? Она снова пинает стену. *** Мэй десять лет, когда ее родители приезжают, чтобы просто затащить близнецов на какой-то модный званый обед. Существует формальный дресс-код, и она собирается сказать родителям свои размеры, прежде чем ее заставят замолчать и надеть новое платье, которое кажется слишком тесным. Маки сочетается с ней, единственная разница между ними — торжественное выражение лица другой девушки на протяжении всей поездки на машине. Май тычет пальцем в сестру, ожидая ответа, не получая его, прежде чем, наконец, смириться с этим, и уставиться в окно на ночное небо. Их машина останавливается перед большим особняком, полным мраморных арок и тусклым светом замысловатых фонарей. Люди болтают на расстоянии, громко смеются, и даже с того места, где она находится, Май видит, как бокалы с шампанским поднимаются вверх, произнося слишком много тостов, чтобы кто-либо все еще оставался трезвым. Май чувствует себя такой маленькой, и на мгновение ей хочется просто съежиться, как мышка. Затем в ее ладонь входит рука, крепкая и теплая. Май оборачивается и видит Маки, которая смотрит прямо перед собой с решительным выражением лица, как будто она даже не видит, как кто-то из гостей вечеринки громко празднует. Май сжимает ее руку. Закрывает глаза и позволяет своему близнецу идти впереди. Она не открывает глаза, пока они не окажутся внутри. Свет здесь ярче, но люди, по крайней мере, кажутся более сдержанными. Все они разговаривают тем вежливым тоном, который Май узнает, когда она заглядывала на собрания своего отца. Маки не отпускает ее руку, Май не упоминает об этом. Они бродят по большому бальному залу, пока не находят пустой стол. Они собираются сесть, когда другая рука, менее нежная и грубая, хватает Май за запястье, отрывая ее от Маки. — Май, Маки. Пойдёмте со мной, есть кое-кто, кто хочет встретиться с вами двумя. Отец хватает их обоих, по одной в каждую руку, и практически тащит их вокруг гостей к какому-то мужчине в строгом костюме с идеально зачесанными назад волосами. Он улыбается (это кажется фальшивым), и Май в ответ натянуто улыбается. — Приятно познакомиться с вами двумя, - громко бубнит мужчина. — Я много слышал от вашего отца о каждой из вас. Май сомневается в этом, но улыбка все равно остается на ее лице. Если незнакомец замечает что-то странное в ее формальности, он не упоминает об этом и продолжает свое чрезмерно театральное приветствие. Позже, когда мужчина гудит о каком-то деле, на которое Май не обращала внимания, она украдкой бросает взгляд на свою сестру. Маки выглядит нейтрально, как всегда, но когда она ловит ее взгляд, Маки преувеличенно закатывает глаза. Она никогда не видела, чтобы Маки так поступала. Удивленная, Май подавленно фыркает. Ее отец недовольно смотрит на нее, а уголки губ Маки подрагивают. Внутри Маки накапливаются пузырьки тепла. Ей очень нравится это чувство. *** Время летит, и Май внезапно четырнадцать, она поступает в старшую школу. Несмотря на все ее жалобы на новых учителей и домашние задания, которые у них будут, она очень рада познакомиться со своими новыми одноклассниками и ощутить перемены со средней школы. Маки гуляет с Май сегодня и, кажется, в достаточно хорошем настроении, чтобы развлечь ее ворчливыми замечаниями. — Я слышала от Тодо, что эта учительница очень строга в выставлении оценок, - скулит Май, наступая на трещину на тротуаре. Наступай на трещину, ломай маме спину.¹ — Тодо любит преувеличивать. Не воспринимай его слишком серьезно, — пожимает плечами Маки. Конечно, Маки это нисколько не волнует. Май вздыхает. — Ты не поймёшь. Все учителя все равно любят тебя, она, вероятно, будет отдавать тебе должное просто за то, что ты там, или что-то в этом роде — Ты пробовала быть более милой? — Я слышу это от тебя, мисс запри себя в комнате ради учебы, — рычит Май. —У меня хорошие привычки. —Однажды ты потеряла сознание от того, что ничего не ела Маки не отвечает, и Май знает, что на ее лице огромная дерьмовая ухмылка. У Май так кружится голова от того, что она заткнула сестру, что она даже не жалуется, когда Маки ускоряет темп, говоря своему младшему близнецу, чтобы она поторопилась, иначе они опоздают. *** Линейка, как обычно, долгая, и Май засыпает один или два раза. Она уже просмотрела других людей в зале, и лишь немногие привлекли ее внимание. Суетливая девушка с длинными синими волосами, что, должно быть, полностью противоречит школьным правилам. Мальчик с колючими волосами сидел рядом с другим мальчиком с клубнично-розовыми волосами и чем-то вроде двух маркерных линий под каждым его глазом. Рядом с розоволосым мальчиком есть свободное место, и Май задается вопросом, есть ли у человека, отсутствующего рядом с ними, такая же яркая прическа, как и у них. Май вздыхает и снова засыпает, когда заместитель директора подходит, чтобы сказать «несколько слов» от себя. *** Май не может найти Маки после линейки. Она немного ждет у входа, прежде чем получит сообщение, в котором ей будет сказано идти дальше без Маки. Ее ноги уже двигаются, следуя приказу, прежде чем ее мозг регистрирует текст. Что задержало Маки? Что было важнее нее? Что бы то не было, Май действительно все равно. Она идет домой, подогревает остатки еды и кладет ноги на стойку, потому что никого нет, чтобы сказать ей этого не делать. *** Маки пятнадцать лет, и внезапно она взяла у Маки роль хранительницы очага. Её сестры часто нет дома, и когда Май спрашивает, куда она идет, Маки говорит ей, что она только что проводит время с подругой. Май не хочет давить, опасаясь, что Маки может отомстить и что-то может сломаться в их отношениях, поэтому она просто кивает. Дом сейчас обычно пуст. Привычка их родителей появляться дома лишь время от времени не изменилась, и такие моменты редки, поэтому Май большую часть времени оказывается одна. — Это не так уж плохо, — думает она. Вокруг нет никого, кто бы заставлял ее делать уроки (как Маки делала в средней школе), и она может делать все, что хочет. Она не одинока, но не раз задается вопросом, с кем именно Маки продолжает проводить время. *** — Маки? Маки отрывается от завязывания туфель. — Хм? — Можно я пойду с тобой? Май знает, что она звучит по-детски, и приподнятая бровь Маки только усиливает это ощущение. Тем не менее, она слишком долго тушила свое любопытство, чтобы заботиться об этом. То есть слишком заботиться (на её щеках все еще слабый румянец). Маки на мгновение смотрит на нее, прежде чем наконец кивнуть. — Конечно. Если хочешь. Май быстро откликнулась на предложение, она переоделась и готова к этому еще до того, как Маки закончила со своей второй туфлей. Она практически дрожит от возбуждения, прежде чем взять себя в руки и заставляет себя терпеливо ждать Маки. Они выходят из дома и идут по улице, минуя других пешеходов, которые приятно им машут. Маки ведет ее по улице влево и через переулок, который пересекает линию уличных рынков. Май обычно не гуляет, потому что особняк достаточно большой, чтобы его можно было исследовать, поэтому она молча восхищается оживлением улиц. Между двумя большими зданиями есть небольшое кафе, в которое направляется Маки. Когда дверь скрипит, звонит маленький колокольчик, и когда близнецы входят, Май чувствует, как на нее обрушивается струя чуть более прохладного воздуха. — Маки? Май замечает, что на лице сестры сразу же появляется улыбка. Настоящая. Ее сердце сжимается. — Нобара, привет, — приветствует Маки другую девушку, которую Май не видит, потому что она нырнула под стойку. Когда она встала, это было похоже на то, что Май получила удар в живот. Или, если точнее, вернулась на семь лет назад. У девушки, Нобары, короткие каштановые волосы и такие же карие глаза с ухмылкой, которая не уступает ее собственной по самодовольности. Май смотрит, ее рот слегка приоткрыт (не широко открыт, потому что это некрасиво, извините), пока Нобара не замечает ее. То что она ее узнала мелькает и на ее лице. Она показывает пальцем, но Май отражает действие, опережая Нобару. «Коротковолосая засранка!» «Самодовольная сука!» Маки моргает. — Что? *** Им обоим требуется время, чтобы успокоиться и обратиться друг к другу с жесткими формальностями, как если бы Маки не удерживала Май от прыжка через прилавок, чтобы провести матч-реванш со столь же готовой Нобарой. Когда они, наконец, успокаиваются, Май проводит остаток времени, которое они проводят вместе, глядя на Нобару и делая резкие шутки, на которые она отвечает не менее яркой вспышкой. Маки выглядит удивленной и сбитой с толку странным поворотом событий. *** Теперь Май идет за ней, когда Маки идет к Нобаре. Может быть, это просто потому, что ей скучно, а препирательство с Нобарой никогда не устареет. Маки не возражает. Напротив, она, кажется, тоже развлекается, а также играет миротворца, если ситуация выходит из-под контроля. Май спорит, смотрит, хмурится и смеется вместе с двумя другими. — Это не так уж плохо, - думает она. *** Май семнадцать лет, когда она делает масштабное, меняющее жизнь осознание. Это происходит постепенно, а не внезапно. Оно накапливается годами просмотра и совместного времяпрепровождения. Воспоминаний, как хороших, так и плохих, но ни разу не потраченных по отдельности. Всегда разделенных. Это что-то построенное на том, чтобы помнить обо всем, что делает ее счастливой, обо всем, что может сосредоточить все ее внимание на Май. То, что возникает из маленьких и больших вещей, всего и всего, что использует Май, что может дать ей немного больше времени друг с другом. Немного того, немного сего, и когда Май понимает все это, она внезапно не может вернуться. Нет, она абсолютно, безнадежно влюблена в свою сестру-близнеца Маки. И именно это осознание заставляет ее отключиться и снимать стресс до конца дня. *** Май ходит в школу. Она получает хорошие оценки. Май заводит новых друзей. Они улыбаются, и она улыбается в ответ. Иногда ей даже кажется, что ее улыбка искренняя. Май не слишком много думает о Маки. В самом деле, что еще она может сделать? Что люди даже делают, когда обнаруживают, что влюблены в своего брата или сестру? Ничего, правда? Игнорируют это? Так что Май так и делает. И Май может игнорировать все, что хочет, но это все равно не останавливает ее печали. *** Однако Май не перестает ходить с Маки. Она, должно быть, мазохистка, потому что каждая улыбка Маки, направленная не на нее, пронзает ее сердце. Но она все равно приходит. По крайней мере, Нобара помогает ей отвлечься. — Как дела? Ты выглядишь хуже, чем обычно, — ласково приветствует Нобара однажды утром. Май закатывает глаза. — Я всю ночь слышала твой надоедливый голос. Нобара хлопает ресницами. — Ты сейчас сказала что я девушка твоей мечты? — Это был кошмар. Нобара размахивает мизинцем. Май снова показывает ей язык. — По-детски. — Слышу от тебя. Нобара не комментирует недосыпание Май до конца дня, и Май не предлагает другого объяснения. *** Май сегодня восемнадцать, и празднование проходит в маленьком кафе Нобары. Вокруг никого нет, потому что Маки не из тех, кто заводит много друзей, а Май недостаточно близка ни с кем из своих, чтобы пригласить их. Друзья Нобары, розоволосый парень и с остроконечными волосами, которых Май видела во время линейки, уехали из города в путешествие, так что только она. Май может почувствовать скрытое возбуждение еще до того, как торт зажжен, и она замирает, сбитая с толку подскакивающей ногой Маки и едва сдерживаемой ухмылкой на лице Нобары. Они ничего не говорят, поэтому Май делает то, что у нее получается лучше всего. Игнорирует. Они разговаривают, делятся историями и смеются немного чаще, чем обычно. Нобара поздравляет их с днем ​​рождения, а затем зажигает две свечи на торте (она говорит, что не будет тратить тридцать шесть свечей, чтобы каждая из них задула восемнадцать). Май смотрит на Маки, которая оглядывается на нее с танцующим весельем в глазах. Май задается вопросом, отражает ли она выражение лица своего близнеца. Один, два, три. Комната погружается в темноту, и Нобара начинает хлопать, когда запах дыма доносится до ноздрей Май. Торт неплохой, у Нобары на удивление приличный вкус, а Май позволяет себе просто насладиться праздничным настроением и съесть десерт. — Май. — Да? — Май ест кусок торта. Нобара корчит ей гримасу. Маки выглядит почти смущенной, потирая затылок. Нобара ободряюще похлопывает ее по спине. Май внимательно наблюдает за ними. — Мы с Нобарой встречаемся, — наконец говорит Маки. Май чуть не подавилась тортом. — Сначала проглоти, идиотка, — говорит Нобара. Май это сбивает с толку, но делает, как та говорит, находя время, чтобы услышать, как слова Маки звучат у нее в голове. Встречаются. Нобара и Маки. Двое из них? Не она? Комок в горле. Май тяжело сглатывает. — Поздравляю, — говорит она, и все. *** Май ходит в школу. Ее оценки уже не такие хорошие. Консультант вызывает ее и говорит, чтобы она училась больше. Май заводит новых друзей. Они недолговечны. Май не думает о Маки. Или Нобаре. Она больше не присоединяется к ним на свиданиях, потому что они такие сейчас. Встречаются. Май продолжает тосковать. *** Маки теперь улыбается, когда возвращается после тусовки с Нобарой. Исчезла девушка с каменным лицом, которую Май обычно видела. Как будто на ее месте есть кто-то другой, и Май ненавидит это, ненавидит, что это не она заставляет Маки улыбаться. Поэтому она запирается в своей комнате, учится, чем-то занимается и ничего не говорит незнакомцу с лицом ее сестры. *** Прошло три месяца, и Май привыкает к тому, чтобы быть в некотором роде взрослой. Теперь она может законно съехать, и она это планирует. Сразу после выпуска. Конечно, она не сказала Маки. Но Маки проницательна, и она быстро заметила, что с Май что-то не так, как бы хорошо она это ни скрывала. Однако не имеет значения, насколько проницательна Маки, потому что она ничего не сможет сделать, если Май никогда не расскажет ее. Скоро выпускной, и Май сможет уйти от всех этих чувств и боли, если она просто продержится еще немного. Поэтому она избегает Маки, выбирает разные маршруты до дома, осторожно идет на кухню, чтобы поесть, когда она знает, что ее сестры нет дома. Еще два месяца, и ее не будет здесь. *** Иногда она думает о Нобаре. Май надеется, что она делает Маки счастливой. Странно это говорить, но ей все же не хватает их подшучиваний. *** Май чуть не сталкивается с Маки по дороге домой. Ее старший близнец стоит на улице, ожидая, когда изменится свет, чтобы она могла перейти. Май быстро отступает и делает мысленную пометку, чтобы завтра сменить маршрут. *** Май сгорбилась и спешит домой из школы, так как она знает, что у Маки есть клуб, в который можно пойти, поэтому ее не будет дома, когда она с кем-то сталкивается. Бормоча короткие извинения, она начинает проходить мимо, когда чья-то рука ложится ей на плечо и рывком тянет за спину. — Что это было? У Маки дергается глаз. Нобара смотрит на нее, склонив голову, нахмурив брови. Май почти забыла, как хорошо могла выглядеть приходящая в бешенство Нобара. — Чего ты хочешь, Кугисаки, — почти плюет в нее Май. Это даже не вопрос. Нобара молчит еще несколько мгновений, прежде чем ее хватка внезапно сжимается, и Май уводят с улицы в какой-то тенистый переулок. Май на половину ожидает, что там будет парень, сидящий на корточках и принимающий наркотики. Май снимает руку Нобары с плеча. — Что? — она снова спрашивает. Другая девушка скрещивает руки. — Маки сказала мне, что ты в последнее время с ней не разговаривала, — просто говорит она. Конечно, Маки сказала Нобаре. Конечно. Взгляд Маки мигает красным. — Твое ли это дело? — Это мое дело, когда твое стервозное поведение заставляет мою девушку хандрить, как грустный щенок, - парирует Нобара. — Хандрить? Я, блять, в этом сомневаюсь. Нобара фыркает. — Это может быть неочевидно, но все равно ей очень грустно. Май смотрит на нее еще несколько мгновений, прежде чем повернуться и уйти так быстро, как только может. Она игнорирует призывы Нобары подождать. Чтобы перестать быть, как там было? «Чопорным куском дерьма». Май не планирует снова видеть Нобару, но судьба явно пробует свои силы в комедии, потому что уже на следующий день Май снова сталкивается с Нобарой после школы. На этот раз Май не извиняется, а Нобара ничего не просит. Она просто тащит Май прямо в подозрительный переулок. Никаких прелюдий. Май надеется, что она лучше относится к ее сестре. — Серьезно, в чем, блять, твоя проблема? — Нобара сердито проводит рукой по своим коротким волосам, расхаживая взад и вперед перед ней. Май не смотрит на обнаженный затылок. — У меня нет проблем. Нобара хлопает рукой по голове Май, останавливая любое движение девушки, которое могло бы привести к выходу из переулка. — Тогда почему ты ведешь себя еще более невыносимо, чем обычно? И это настоящий подвиг, учитывая то, что вы обычно делаете. Май смотрит на нее. — Я не помню, чтобы просила личного комментатора о моем поведении —. О, так легко вернуться к старой схеме бессмысленных ударов по ней. — Это потому, что мы с Маки встречаемся? — Нобара перебивает ее. Блять. Нобара временами может быть раздражающе восприимчивой. Взгляд Маки становится глубже. — Нет. Нобара моргает, на ее лице появляется осознание. — Да! — Нет. Мне плевать на все это. Нобара наклоняется немного ближе. — Что тебя так взбесило в наших отношениях? Это потому, что ты больше не занимаешь свою старшую сестру, хм? Заткнись. — Заткнись. Выражение лица Нобары изменилось с ярости на едва сдерживаемое веселье. "Ревнуешь?" Заткнись, заткнись. — Нет. — Право, Май, ты должна была просто так сказать… — Нобара затихает, хихикая. Заткнись, заткнись, заткнись, ЗАТКНИСЬ. Красный цвет застилает ее зрения, и прежде чем Май осознает, что делает ее руки хватаются за ворот рубашки Нобары и притягивают ее ближе. Нобара издает удивленный звук, когда их губы встречаются. Май не волнует, что она не отвечает, пока Нобара не разговаривает, больше не насмехается над ней. Ее зубы прикусывают мягкие губы, которые, несомненно, касались ее сестры, тщетно пытаясь оставить свой след. Язык Май скользит по губам Нобары, прежде чем она наконец отстраняется. Нобара стоит, ошеломленная, когда длинный след слюны соединяет их губы. Май вытирает его. На секунду появляется почти чувство гордости за то, что, наконец, девушка заткнулась, а затем оно исчезает при осознании того, что, блять, она только что сделала? В то время как Нобара все еще пытается сориентироваться, Май уходит, убегая все быстрее и быстрее до самого дома, как будто она каким-то образом может избежать последствий своих импульсивных действий. *** Май не знает, что делать. Сейчас на нее обрушивается чувство вины, очень большое, потому что она уже не бегает так высоко, как раньше. Сожаление? Может быть. Но на самом деле… Май не так уж сильно не понравился поцелуй, ей также нравится Нобара? Эта мысль поражает ее, как грузовик. Это не постепенный процесс, как с Маки. При нормальных обстоятельствах это было бы нехорошо (Нобара уже достаточно бесит, ей не нужно было, чтобы Май подпитывала ее эго), но Нобара уже находится в отношениях. С Маки. Кого она тоже любит. И это вызывает у нее новую волну вины. Она поцеловала Нобару. Она поцеловала Нобару. Она поцеловала Нобару. Она поцеловала Нобару. Независимо от того, сколько раз она говорит это в своей голове, это все равно кажется нереальным. Ох, и Маки. Что скажет ее сестра теперь, когда она знает, что Май поцеловала ее девушку? Несомненно, Нобара ей расскажет. Будет ли она противна ее сестре? Посмотрит на нее с тем же выражением, что и родители? Май не справится с этим, она не сможет. Только то,что она сделала ...? Этой ночью Май не спит. *** На следующий день учителя отмечают ее отсутствие ручкой и продолжают урок. *** Она задается вопросом, ждала ли Нобара в переулке. *** Через некоторое время Маки настойчиво стучится в дверь. — Май? Выходи, тебе нужно поесть. Похоже, ее близнец так обеспокоена ею. Это действительно гложет ее совесть. Май игнорирует ее. Проходят часы. В конце концов Маки уходит. *** Еще одна отметка от ручки. *** Май не снятся сны. Май даже не спит, что забавно, потому что именно она читала Маки лекцию, когда темные круги становились слишком заметными под глазами ее сестры. Вместо этого она лежит в постели, уставившись в потолок, а затем периодически встает, чтобы попытаться отвлечься от внезапного приступа бессонницы. Это почти как рутина. Лежать в кровати. Идти в ванную. Ополоснуть лицо холодной водой. Открыть окно. Сегодня ночью звезды снова прячутся. Каракули на макулатуре. Посмотреть старые фотографии (игнорировать вину). Ой, вышла звезда. Май смотрит на нее, пока она снова не исчезнет. Ложиться обратно. Может, на этот раз ей удастся заснуть. *** Май снова смотрит фотографии. Она улыбается во многих из них, и Маки, и она. Беззаботная, блестящая улыбка, которая не оставляет сомнений в том, веселятся ли близнецы или нет. — Фотографии ужасны, — думает Май. — Они созданы для того, чтобы запечатлеть только лучшие моменты, моменты, когда вы сияете ярче всего. Они не учитывают все негативные эмоции и аспекты и создают снимки вашего счастья с помощью ламинированных обложек и улучшенных цветов. — Май трудно даже узнать себя на фотографиях. Она не может припомнить, чтобы когда-либо улыбалась так счастливо. Конечно, не в последнее время. Май закрывает фотоальбом. *** Пометки ручкой накапливаются. Наконец-то Май звонят. Она позволяет ему звонить без ответа. *** Однажды Май находит в ванной бутылку снотворного. В тот вечер она принимает снотворное. *** Жарко. Очень жарко, слишком жарко. Май задыхается, тяжело дышит, цепляется за что-то мягкое. Что-то есть внутри нее, наполняет ее, волочится по ее чувствительным внутренностям. — Пожалуйста, — хнычет Май. Почему она хнычет? — Просто будь терпеливой, — приходит ответ, исполненный похоти. Глаза Мэй расширились, и слезы по-прежнему текли по глазам. Она такая чувствительная, что почти больно, когда что-то толкает ее внутрь и наружу. — Не будь такой подлой, — упрекает другой человек, и Май, даже в этой палящей жаре, может узнать голос. Она узнает его где угодно. Повернув голову на одеяло, она видит Маки, небрежно развалившуюся на стуле, не отрывая глаз от чего-то позади Май. На ней только нижнее белье, и Май хочет просто остановиться и полюбоваться ее подтянутым телом, но ее грубо обрезает еще один толчок в нее. Смех. Еще один толчок. Май стонет. Где-то в глубине души она смутно воспринимает смех, как смех Нобары, прежде чем теряет сознание. *** Май просыпается. Ее дыхание прерывистое, тяжелое, она хватает ртом воздух. Темно. По крайней мере, таблетки подействовали. Судя по тому, что она может сказать, сейчас около часа ночи. Май по-прежнему чувствует себя влажной и неприятно липкой. Она делает несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Идет в ванную. Полоскает лицо холодной водой. Открывает окно. Есть яркая звезда. Май загадывает желание. Пожалуйста, помогите мне решить все это. Звезда не отвечает. Май спускается на кухню. Она берет с собой пузырек с таблетками и бросает их в мусор, прежде чем вернуться наверх. Май даже не пытается заснуть. Она знает, что не сможет, поэтому вместо этого сидит у окна и смотрит на улицу. Стыд и возбуждение покрывают ее, как теплое одеяло. Это утешает, слишком утешает. Это страшно. Май знает, что некоторые люди говорят, что печаль может быть подобна наркотику. Легко позволить себе оставаться там, игнорировать руки помощи и предаваться жалости к себе. Для таких слабых людей, как Май, это особенно просто. На данный момент Май не совсем уверена, хочет ли она хотя бы попытаться освободиться из этой удивительно уютной тюрьмы, в которую она попала. Когда наступает утро, а Май уже вышла из дома, Маки выносит мусор. Среди кожуры фруктов и использованной пластиковой посуды нет ничего необычного. *** Май возвращается в школу. Ее оценки снова хорошие. Ее учитель счастлив. Май не заботится о новых друзьях. Это слишком сложно, да и выпускной в любом случае почти настал. Май не думает о Маки и Нобаре. По крайней мере, она пытается. Они все еще вторгаются в ее разум каждый раз, когда она принимает таблетки. Май не перестает тосковать. Она не думает, что когда-нибудь сможет. *** Выпускной день проходит без сучка и задоринки. Май не приходит до самой последней минуты, поэтому у Маки нет возможности поговорить с ней до начала церемонии. Как только Май получает диплом, она уезжает. Она не остается на вечеринке. Она направляется прямо домой, хватает свой уже упакованный чемодан и уходит. *** Май девятнадцать лет, и она прячется за кустом. Из всех колледжей Нобара просто должна была выбрать тот, который выбрала Май. Конечно, Нобара упомянул об этом еще раз, когда они были в дружеских отношениях, но Май это совершенно выскользнуло из головы. Она следила за тем, в каком колледже училась Маки, но почему-то забыла о выборе Нобары, поскольку другая девушка в любом случае не слишком много рассказывала о своей учебе. К тому же она вообще не видела Нобару в школе. В конце концов, колледж был большим местом, и не было ничего невероятного, что к концу года все еще будут встречаться новые лица. Несмотря на это, Май по-прежнему чувствует себя идиоткой, прячась за ярко-зеленой листвой, глядя на Нобару из своего укрытия. Она выглядит раздражающе красивой. Май скрипит зубами, отбрасывая воспоминания о горячих снах, которые все еще преследуют ее в беспокойные ночи. Когда Нобара наконец уходит, Май использует шанс выскочить из своего укрытия и вернуться в свою комнату в общежитии. *** У Май есть тысяча вопросов к Нобаре, но она никогда не подойдет к ней и не спросит. Поэтому вместо этого она их записывает. Это дает ей занятие по ночам и помогает игнорировать бутылку, стоящую в задней части ее ящика. Я люблю тебя. Май делает паузу, затем что-то записывает. Это даже не вопрос. *** Май двадцать, когда ее удача, наконец, иссякнет. Это вечеринка в пятницу вечером, где ее одноклассники отпустили запреты пить и танцевать, прежде чем они неизбежно вернутся к работе на следующей неделе. Но пока это мигающие огни и невнятные предложения для веселой ночи. Май сама немного навеселе, потягивает что-то из чашки и сканирует толпу в поисках красивого лица, с которым можно потанцевать или даже вернуться в свою комнату. Никто еще не привлек ее внимания, поэтому она продолжает пить, все больше, больше и больше, пока она не уверена, сможет ли она вообще отнести себя обратно в свою кровать. Она пытается сморгнуть темные пятна перед глазами и, наконец, ставит бокал. Неужели ее устойчивость к алкоголю всегда была такой низкой? У нее в голове стучит, и, возможно, кто-то с ней разговаривает, но на самом деле она не слышит их из-за шума в ушах. Это приглушенный шум, и как только кто-то подходит к ней сзади, взяв ее за руку, она падает прямо на них. Она немного напугана, но гораздо более сонная. Май тихонько хихикает и засыпает прямо на незнакомце. *** На следующее утро Май, к сожалению, жива, а это значит, что ей придется иметь дело с благословением болезненного похмелья и болезненных ощущений в конечностях. Она что, вчера участвовала в схватке во сне? — Май. Май застывает. Все ее чувства внезапно приходят в состояние повышенной готовности, ее инстинкт борьбы или бегства буквально за секунды до того, как ударить в полную силу. Медленно, осторожно она поворачивается и осмеливается броситься на того, кто стоит за ней. Маки смотрит на нее, едва скрывая гнев на ее лице. — Маки, — неуверенно отвечает Май. — Как дела…? Маки встает с того места, где она сидит (Май узнает покрасневший² стул), и пересекает комнату. Май вздрагивает, когда Маки поднимает руку, готовясь к сильному удару, который будет сопровождать ее головную боль. Но ничего не происходит. Вместо этого на нее ложится тяжелая, но удобная рука, руки крепко обнимают ее за плечи, и Маки зарывается головой в изгиб шеи Май. Держась крепко, как будто она может развалиться, если отпустит. Май не против объятий. Даже не осознавая этого, она обнимает в ответ. Она действительно скучала по Маки. Прожить почти два года без нее было в значительной степени пыткой, и теперь, когда Май снова в ее руках, она не понимает, зачем она вообще через это проходила. — Мак- — Я люблю тебя. Май замирает. Я люблю тебя. Маки когда-нибудь говорила ей такое? Май отключается. *** Когда Май, наконец, приходит в себя, она сидит за столом, Нобара и Маки по другую сторону. Они оба тихо разговаривают друг с другом приглушенным тоном, как будто не хотят беспокоить Май. Нобара первым замечает и подталкивает Маки, чтобы привлечь ее внимание. — Это было давно, — наконец говорит Нобара после того, как никто не заговорил. — Я думаю, нам нужно поговорить, а? *** Маки идет первой, потому что она всегда была более храброй из близнецов. Она говорит Май, что знает о поцелуе, что не винит ни одну из них. Она так же прямолинейна и точна, как и всегда, и прямо рассказывает Май то, что она игнорировала, уклонялась годами. — Я люблю тебя, Май. Действительно. И, насколько я знаю, ты меня тоже любишь. Она выглядит такой спокойной. Это действительно перемалывает механизмы Май. — Когда ты поняла… — Май умолкает, комок в ее горле слишком велик, чтобы она могла продолжать. Маки нервно закусывает губу и смотрит на Нобару, которая кивает. — Я думаю тогда, когда ты начала игнорировать меня. Потому что, несмотря на то, что мы не всегда были связаны друг с другом, ты все еще была рядом со мной, когда я нуждалась в тебе. Но когда ты заперлась в себе, мне стало казаться, что тебя больше нет. И я думаю, это разбудило меня. Май тяжело моргает, пытаясь прояснить внезапно затуманенное зрение. Она задается вопросом, приняла ли она одно из тех снотворных, которые у нее никогда не хватало смелости выбросить, потому что это действительно похоже на сон. Один из тех снов, от которых ей становится жарко, как будто она горит, только на этот раз он находится в ее глазах, а не между ног. — Что до меня, — Нобара потирает затылок и поднимает взгляд к потолку. — Я помню тебя с шести лет, так что думаю, это о чем-то говорит. Хотя вначале ты меня раздражала больше, чем кто-либо еще. Маки бьет ее по плечу, но это ее не беспокоит. — И, ну, я думаю, может быть, я нашла тебя менее раздражающей, поскольку мы больше тусовались в старшей школе. Когда ты поцеловалс меня, думаю, именно тогда, как сказала Маки, я проснулась. Так что да. — Нобара пожимает плечами. — Вот так. Ничего не поделаешь. Май почти ошеломлена тем, насколько прост весь разговор. Ну они взрослые. Они могут быть зрелыми в некоторых вещах (хотя ее удивляет отношение Нобары). Она чувствует знакомое жжение в горле. Май прочищает горло и закрывает голову руками. Что за идиоты эти двое. *** Позже они приходят в комнату Май, и Май учится, пока они находят другие способы развлечься. Это так естественно - они возвращаются к своей старой динамике. На самом деле ничего не изменилось, кроме того факта, что им больше не нужно скрывать долгие взгляды. Ночь почти наступила, когда Май закрывает свой учебник и направляется туда, где Нобара лежит лицом вниз на ее кровати, ворча что-то неразборчивое, а Маки похлопывает ее по макушке. Май фыркает и хлопает Нобару по спине. — Двигайся. — Давай, сделай это, — бормочет в ответ Нобара, матрас заглушает ее слова. Итак, Май толкает ее, и Нобара не двигается с места, потому что Май уже давно не ходила в спортзал, так что, конечно же, она этого не может сделать. Маки смеется над ними обоими, когда Май снова бьет Нобару по спине. Плавным движением Нобара хватает Май за запястье и тянет ее вниз, сжимая их губы вместе. Май --пищит-- издает звук от удивления (она не пищит, нет, это недостойно), когда Нобара ухмыляется ей в рот и пробирается языком. — Ты нам должна, — шепчет Нобара, когда она наконец отстраняется, покрывая лицо Май поцелуями бабочки. — Ты заставила нас ждать гораздо дольше, чем следовало бы. Маки соглашается звуками «ммхм мх» (когда она села позади Май), когда ее руки скользят по животу Май, поднимая ее рубашку. Май чувствует, как ее лицо начинает нагреваться. Пальцы сжимают ее подбородок и твердо поворачивают голову, позволяя Маки нырнуть и поцеловать ее. Поцелуй настолько совершенен, насколько Май всегда представляла, какой он будет, мягким, но ненасытным, как будто Маки не может насытиться этим. Между тем, Нобара тоже начинает отпускать руки. Май вздыхает в рот Маки, когда рука Нобары скользит дальше по ее рубашке, скользя по гладкой коже. Так жарко. Очень жарко, слишком жарко. Но на этот раз это не заканчивается, и Май не просыпается. *** Май распадается под их заботой. Она не может контролировать неловкие звуки, которые ускользают от нее, и они, кажется, гордятся тем, что видят ее взлохмаченной и умоляющей. Она это ненавидит (ей это нравится). Они также грубы. Они не дают ей отдохнуть перед тем, как продолжить, вынуждая ее продолжать кататься на этих бесконечных американских горках взлетов и падений, постоянно удерживая ее на грани. Май не совсем понимает, что именно пытается доказать, но заставляет себя держаться, чтобы не потерять сознание. Маки и Нобара кажутся гордыми. В ответ это делает Май счастливой. *** Обычно Май слышит утреннее пение птиц только после бессонной ночи, так как таблетки заставляют ее спать намного дольше, чем пение ранней пташки. Но сегодня она не против того, что прошлой ночью не спала. Она уверена, что Нобара и Маки тоже не против. Май двадцать лет, но ей кажется, что она только-только начала жить. Обняв ее руками, и тихий храп наполняет ее уши, сон больше не ускользает от нее. Все проблемы, возникшие много лет назад, когда на самом деле, чтобы все это прекратить, ей просто нужно было признаться в своих чувствах. Вместо этого она избегала их, как маленький ребенок. Ха. Как по-детски.