Надписи кровью

      Осаму никогда не был силен в рисовании и каллиграфии. Особенно, если речь идет о таком спорном инструменте, как руки и о таком сомнительном материале, как кровь. Словно с кисти легким движением стряхивает с рук остатки красной краски и чуть отойдя назад, любуется созданным творением. Несколько криво нарисованных сердечек на поверхности стены. Дазай специально снял картины и фотографии, чтобы увеличить масштаб холста. Просто, сразу, как вошел, понял, что именно здесь послание будет смотреться невероятно живописно. Потому, во время работы, старался не пачкать эту стену каплями крови. Пришлось даже оттащить жертву в другую комнату, дабы та не кидалась на будущее творение и не портила материал. Осаму мечтательно вздыхает и подпирает щеку испачканной рукой. Накахара Чуя не из тех, кого легко удивить. Рыжий и бровью не ведет, когда смотрит на последствия работы шатена. А ведь Осаму так старается сделать все красиво и живописно! Ах, Чуя, он так жесток и бессердечен! Раз за разом возвращает этим чудным картинам первозданный вид! А Дазай вкладывает в них столько души и индивидуальности! Шатену настолько нравится проделанная им работа, что он подцепляет ногой стул и садится напротив стены. Интересно, какое выражение лица приобретет Чуя, когда увидит это? Помнится, он так забавно отреагировал, когда Осаму оставил на полу приглашение выпить чашечку кофе. Правда, кровь в тот день немного потекла из-за неровности досок. Длинные пальцы быстро забегали по экрану, вызывая клиниг. Может остаться и встретить Чую лично? Или даже сходить за цветами? Жаль, что сейчас только четыре утра и ближайшие цветочные закрыты. Лучше в другой раз, Накахара очень сердится, когда на объекте кто-то есть. Конечно, если этот кто-то все еще жив. Занимательно, как один человек ростом не более ста шестидесяти сантиметров смог разжечь что-то маниакально темное и вернуть давно забытые ощущения. Любопытно, сколько людей готовы сравнивать кровь и романтизировать ее оттенок в художественной литературе. Осаму всегда казалось это забавным. Забавным, потому что горе авторы довольно часто попадают впросак, что неудивительно. Шатен сомневается, что писатели криминальных романов, детективного мыла или окололюбовной маниакальной драмы когда-либо сами бывали в комнате, наполненной кровью. Это заставляет задуматься о смене профессиональной деятельности. В отличии от тех же белых воротничков министерства, что днями напролет строчат криминальные статьи, сцена кровавой бойни предстает перед темными глазами почти что еженедельно. Вот и тогда, одежда была полностью пропитана терпкой и вязкой краской, отдающей не самым приятным ароматом. Неприятным для многих. Для его водителя или уличных прохожих, которым не спится в поздний час. Есть какая-то непередаваемая эстетика в виде человеческих внутренностей, торчащих из брюха мужчины в дорогом костюме. Вот кому уже поздно думать о химчистке. Искаженные пальцы, с раздробленными фалангами и полностью заспиртованные церковным воском выглядят чарующие в свете лампы.  — Ты перестарался, — сухо комментирует Огай, спокойно закуривая в чужой гостиной.  — Скучно, — отзывается Осаму, вырисовывая носком дорогого ботинка причудливые разводы красной водой. — В этот раз было так скучно! Есть еще что-нибудь для меня?  — Только бумаги, — мужчина произносит слишком расслабленно, бегая подушечками пальцев по клавиатуре мобильного телефона. — Так что спустись к простым смертным и займись ими, как можно скорее. Можешь заглянуть в аналитический отдел, твоя помощь бы пришлась как раз кстати. — видя, что шатен нагло не слушает и продолжает наводить беспорядок, Мори выдохнул. — Я вызвал тебе машину. Осаму раздраженно цокнул. Даже напоследок с остатками поиграть не разрешают. Уже скоро шатен не сможет так же спокойно заниматься пытками, даже в самом здании организации. Прекрасно знает, чего от него хочет Мори. Занять место повыше, встать наравне с ним официально и засесть за прочный дубовый стол кабинета. Как скучно. Нет, аналитика — это иногда интересно, Осаму не спорит. Сам часто спускается к черным пиджакам, которые шугаются от одного его вида, дабы поиграть по-крупному. Жизнями многих людей, а не одного конкретного индивида. Разнообразие иногда приятно. Иногда. Все же Осаму не интересует дубовый офисный стол, если к нему не привязана жертва. Только последнее время Дазай думает, что в скором времени примет предложение начальства. Азарт со временем гаснет, творить из сцен убийств невероятные картины уже не так увлекательно. Не интересно и безразлично, приелось.  — Мори-сама, пожалуйста, объясните своему подчиненному, что поджоги входят в отдельный тариф. Я не собираюсь тратить свои ресурсы на игры с огнем, не говоря уже о чистке самих крематорных камер. Тогда-то Осаму впервые и ощутил это до одури приятное и пожирающее с головой и потрохами чувство. Пьянящее желание обладать.  — Тачихара-кун снова не давал тебе проходу, Чуя-кун? Накахара Чуя устало выдохнул и подтвердил предположение начальства. Нет, серьезно, неужели кто-то может быть настолько глуп, что считает, будто уборка после поджога равносильна простой стирке? Очевидно Мичизу пробивает пол в своих выводах и готов доказывать их рыжему.  — Это последний объект за следующую ночь? — поинтересовался Накахара, делая пометки.  — Да, не думаю, что нам понадобиться ваша помощь до конца недели, — Огай одобрительно кивнул головой и собрался было уже попрощаться, когда вспомнил о своем спутнике. Кажется, Осаму уже ушел, иначе непременно бы поднял гомон, но вокруг царит тишина и топот ног людей Накахары. — Что ж, оставлю все на тебя, Чуя-кун … На свое удивление, Мори обнаружил Дазая в дверном проеме.  — Оу, — Огай с еще большим непониманием осознал, что мужчина не моргая смотрит на Накахару. — Дазай-кун, ты, наверное, впервые встречаешься лоб в лоб с Чуей-куном? Накахара управляет нашим клининговым отделом… Осаму неожиданно отмер, словно какой-то приятный процесс в его голове был благополучно завершен. Глазки заблестели с новой силой, а сам мужчина резко подался вперед, выбивая каждый шаг по полу. Накахара смотрел четко, без страха или паники, спокойно стоя в не самой приятной обстановке перед кровавым помещением. Но даже его, со стальными нервами, поступок Дазая привел в замешательство, а то и в шок. Высокий шатен неожиданно схватил рыжего за руку и поднес ладонь к своему лицу, преданно теребя и восхищенно заглядывая в глаза.  — А на нашей свадьбе ты будешь в белом костюме! Мужчина произнес это с такой уверенностью, что даже Мори не сразу нашел, что сказать. Казалось, что ни в чём на свете Дазай не уверен так сильно, как в том, что Чуя наденет белое. И что более любопытно, наденет на их свадьбе. Накахара грубо выдернул свою руку, что сильно запачкалась кровью от больших ладоней убийцы и повернулся к Огаю.  — Мори-сама, — голос рыжего несмотря на укор звучал почтительно и уважительно. — моя команда не может приступить к работе, когда на территории есть посторонние, — а затем добавил. — если только они не мертвы.  — Мы с Дазаем-куном уже уходим, — несмотря на ступор, Мори все же смог отмереть. — Доброй ночи, Чуя-кун.  — Доброй ночи, — откликнулся Накахара и громко хлопнул в ладоши, обращаясь к своим людям. — У нас меньше двух часов на этот объект. Не уложитесь — останетесь ночевать здесь, — шатену не нравилось, что его проигнорировали. — План действия неизменный, тело заберут через несколько минут, так что огибаем. Ацуши, куда полез с этим респиратором! Живо надел другой! Дазай тогда долго не отрывал своего взгляда от окна машины, смотря на удаляющееся здание. Чуя Накахара. Чу-я На-ка-ха-ра. Какое необычайно сладкое имя. Тяжело сказать, что именно испытал шатен при виде этого человека. Словно перед смертью вся жизнь пронеслась перед глазами. Только не прошлое, а будущее, и в нем непременно был Чуя Накахара. Дазай не скрывает, все что пробежало перед глазами чистого рода фантазии. Но какие приятные! Несмотря на грубую рабочую одежду, что пользовалась у Чуи популярностью, шатен не мог отделаться от мысли, как тот будет выглядеть в строгом пиджаке. В свадебном костюме. Милой пижаме. Или, боже правый, в его собственной рубашке. Наверняка, она будет велика, оголяя аппетитную шею и ключицу. Светлая кожа, покрыта рыжими веснушками, как и милое личико Чуи, и тонкие пальцы, что стеснительно застегивают пуговицы. Осаму никогда не терял сон с такой радостью. Чу-я На-ка-ха-ра. Даже повторяя имя бесчисленное количество раз, оно не теряет эмоциональный окрас, более того, приобретает новый. Это будоражит и заставляет задуматься, как собственное имя прозвучит из уст милого создания?! Ах, шатену не терпится это услышать! Как жаль, что Накахара не обратился к нему хотя бы по фамилии и вообще проигнорировал нахождение в одном помещении. Но ничего, Дазай уверен, что подобный момент первого обращения нельзя пускать на ветер. В своих фантазиях уже видит, как милый ротик прерывистым и надорваным тоном шепчет его имя. Мысли носятся слишком быстро, Осаму не успевает за потоком вопросов и фантазий, давая волю всему и сразу, без возможности остановиться на чем-либо конкретно. Это не утомляет, ведь мысли крутятся только вокруг одного человека. И о нем можно думать бесконечно. Интересно, какой сироп к блинам Чуя предпочитает? Пьет ли кофе со сливками или без? Любит ли кофе в принципе? Дазай с удовольствием заварит и зеленый чай! Пробудит его, как только опустится ночь, сладкими поцелуями и нежными касаниями. Будет громко причитать, что Чуя отказывается залезть с ним в душевую кабинку и помыться вместе. Они разделят за столом поздний завтрак, сядут в машину и… Ах, а медовый месяц непременно проведут во Франции! Осаму с удовольствием сомнет эти слегка потрескавшиеся губы на фоне заката стоя на Эйфелевой башне. Они поужинают в ресторане на катере, а после проведут незабываемую ночь в дорогом номере отеля. Голос у Накахары слегка прокуренный, обжигающе терпкий и манящий, как утреннее кофе, сладостный и чарующий, как ноты скрипки и тягучий, словно первые бусинки крови. Хочется услышать любой тембр. Любые эмоции, все и сразу, и поглотить без остатка. Под старость лет обязательно купят домик в небольшом городке и доживут счастливые годы в обществе друг друга. Может заведут кота или разобьют небольшой садик. Голубые глаза будут смотреться чарующе в обилие пестрых цветов и эстетично в сумраке звездного неба.  — Какого, блять, хуя?! Накахара видал в жизни многое. Реально многое, учитывая, кем он работает. Расчленение, горелые дома, подвалы и пыточные. Его бригада драила и очищала кучу мест преступлений. В его тариф входит как сокрытие улик, так и полная уборка кровавых помещений с не самым приятным видом и запахом. Его люди также имеют доступ к домам некоторых криминальных личностей, проводя стандартную уборку один раз в пару недель. Так что Накахара повторится: видел он многое. Они выходят на сцену после чисток. А после главных действий мишура оголяет каркасы декораций, с актеров слетают маски, а окружение пропитано последствиями. Со временем смогли привыкнуть к не самым приятным зрелищам. Накахара на этом деле собаку съел. Попал в темный мир Порта в юном возрасте, когда работал в небольшой клининговой компании и занимался уборкой частных помещений. Пока конечно же его клиента не убили. Ох, кровь была повсюду, в том числе и на дорогих шторах, которые Чуя с таким трудом отутюжил. Мужчине просто перерезали горло, не останавливаясь на одной полоске и буквально разодрали шею. Рыжий никогда не лез в личную жизнь своих клиентов, такова политика компании. Главное, чтобы за услуги хорошо заплатили, а если повезет — дали на лапу. Потому и не был в курсе темных делишек клиента. И сам бы вышел вперед ногами, если бы не проигнорировал столь пугающее событие и не предложил помочь с уборкой. Будучи выходцем из трущоб, нервы у Чуи были что надо. В той ситуации, просто не было иного выбора, как предложить свои услуги. Так клиентура Чуи пополнилась одним убийцей. Оплата производилась мгновенно, не нужно было вычитывать шестьдесят три процента от общей суммы и делиться с начальством. Это подкупало. Да, это было охуеть, как страшно, но по меркам затраченных сил выходило даже меньше, чем на стандартных объектах. Намного меньше. Било по нервам, по чувству собственной безопасности и ощущению причастности, но это того стоило. Человек привыкает ко всему, а такие как он, сбежавшие из канав и заброшек, тем более. С Портом связался далеко не сразу. Поначалу, Чуя избегал крупных контор, работая на мелких подельников или частных лиц. Но со временем, крупная рыба привлекала все больше и больше. Пока очередной клиент не перешел дорогу Мафии. Полученный опыт, умения, харизма и обаяние, позволили Накахаре не то что выжить в темной воде, но и сыскать расположение восходящего босса и создать преданную и умелую команду специалистов. Пускай подтирать за убийцами дело не самое приятное, рыжий постарался сделать все, чтобы оно было благодарным. Ну, или хотя бы неплохо оплачивалось и дарило свои социальные плюсы. За эти годы Чуя повидал многое. Слов наподобие «зловещее» или «страшное» нет в лексиконе. Есть «неприятное» или «трудно исполнимое». К сожалению, словарный запас пришлось пополнить. Ибо регулярность, с которой Чуя начал находить цветы с записками на своих объектах — пугает. Даже ужасает, особенно, что со временем к ним добавились кровавые надписи. Не составило труда узнать, кто в ответе за беспорядок, но от поисков информации стало только хуже. Совет «не лезь — убьет» — оказался пророческим. Виновником оказался мужчина, которого рыжий видел, дай бог, один раз. Накахара никогда не вникал в верхушку иерархии и так же отказался от любых взаимодействий, кроме рабочих, дабы лучше спать. Пускай об отделе знают многие, ничего кроме их профессионализма и рода деятельности, никто ничего добавить не может. Да и рыть, честно говоря, тоже не станет. Велика честь копать под уборщика. Это более чем устраивает, в их случае безопасней быть безликими падальщиками. Так вот, автора знаков внимания Чуя встречал пару раз и то, осуществлял переговоры через посторонних. Вспомнить о странном инциденте с приглашением на собственную свадьбу удалось не сразу. Но как осознал и получил вещественные доказательства ситуация стала хуже. То-ли шатену стало мало и подобные выходки наскучили, то-ли Накахара своими действиями его спровоцировал, но их личные встречи участились. Мужчина стал махать рукой из окна автомобиля. Просто тупо стоять недалеко от объекта и пугающе улыбаться, при виде того, как они собираются домой. По этой причине, рыжий переехал обратно в общежитие. Как-то не хотелось однажды выйти из дома и проехаться до какого-нибудь леса в темном багажнике. Лучше сразу предупредить коллег об небольшом отпуске своими ночными криками. Не помогал и Огай, который сам был в небольшом шоке от происходящего. Но не говорил и слова против, ибо видел необыкновенные плюсы в ситуации. Какие именно Чуя не вникал, не его дело. Хватило и простого знания факта, что верхушка Порта не поможет разобраться. А ситуация со временем напрягала все больше и больше. А еще раздражала. Сильно. Потому Чуя и сорвался, когда вновь увидел мужчину с плохо нарисованным собственным портретом кровавыми разводами на стене. Лучше Накахара сам подведет себя под монастырь, чем будет тупо ждать пока шатен пролезет в окно спальни или подкараулит за углом.  — Ладно, Господи, блять, я выпью с тобой гребанное кофе, только прекрати это дерьмо! — не выдержал Накахара. — Ты, блять, мешаешь мне работать! Осаму расплывается в больной улыбке, пока Чуя готов выкинуть того за воротник в окно. И похуй на каком они этаже. Осаму был … странным. В не самом приятном смысле этого слова, ибо когда Накахара сел за столик только открывшейся кофейни, Дазай спокойно и полностью уверенно, выдал:  — Не люблю откладывать важные дела в долгий ящик, потому давай сразу определимся со вкусом торта? Лично мне не нравятся фруктовые начинки, особенно манго, но, если ты против, я готов пойти на уступки. Все же свадьба должна приносить удовольствие обоим. Сахар медленно высыпался из пакетика в бумажный стаканчик с кофе. Осаму подпер руками щеки и уставился на собеседника, полностью игнорируя свой напиток. Руки в перчатках, подхватили маленькую деревянную лопатку и медленно размешали капучино.  — Манго значит, — Чуя сделал глоток и поставил стаканчик на место. — Прости, но какого черта, ты планируешь нашу свадьбу?  — Разве не стоит планировать все заранее? — и не прикопаешься, блять.  — Дазай Осаму, вам не кажется это немного ненормальным? — Накахара еще никогда не хотел материться с такой силой, как сейчас. Но сдержал импульсивный порыв встать и уйти. Нужно разобраться, от простой агрессии толку будет мало. Мужчина заметно вздрогнул. Его зрачки пугающе расширились, и он возбужденно поднялся.  — Повтори! — Чуя посмотрел в сторону выхода, прикидывая сможет ли он добежать до машины.  — Что именно? — Накахару не напрягал род деятельности собеседника, напрягало само поведение.       После работы усталость захлестнула с головой, и несмотря на бушевавшие эмоции, рыжий оставался спокоен.  — Назови меня по имени еще раз! — рыжему кажется, что еще немного и собеседник перевернется через стол или взберется на стул, ибо был слишком близко для того, кого разделяла столешница. — Пожалуйста, Чуя Накахара, назови меня по имени еще раз! Накахара сглотнул и сделал плавный глоток кофе.  — Сядьте на стул, Дазай Осаму. — мужчина как-то странно успокоился и растекся в улыбке. Кончики пальцев подрагивали, но шатен, игнорируя это, сел на место. Вспылил. Просто, было трудно устоять от слов собеседника, собственное имя звучит так потрясающе! Пускай строго и немного грубо, но намного волшебней, чем Осаму представлял.  — Мне нравится, когда ты зовешь меня по имени, — наконец произнес Дазай и вновь подпер щеку рукой, остро смотря. — Если позовешь меня по имени, сидя рядышком, я соглашусь на торт с манго.  — Что ж, — что бы это ни было, Чуя решил проигнорировать до поры до времени и вновь сделал глоток кофе. — Никакого киви, особенно в компании с вишней, — Накахара и сам не ожидал, что поддержит это безумие. — Я не против вишневого мороженого, но только не в большом количестве, — и подпер рукой щеку на лад собеседника. — К слову, не могу сказать, что я поклонник свадеб в принципе. Накахара просто ответил в тему, понадеявшись, что ответ удовлетворит собеседника и тот, если не отстанет, то решит убить его сейчас, не дотягивая до черты. Вот только мужчина легко подхватил свою же тему беседы и продолжил ее. Чуя прыгнул в это безумие с головой, не зная, чем это обернется. А обернулось это тремя часами веселой компании, двумя стаканчиками кофе, одним шоколадным кексом, пачкой печенья и долгой дорогой до машины. Одна чашка кофе превратилась в две. Затем в приглашение на обед. В «латте по пятницам». Потом в совместный ужин. И вот Чуя ест приготовленные Осаму блинчики на потертом диване, роясь в чужих бумагах. Оказывается, планировать свое будущее с человеком, который в любой момент решает поинтересоваться, куда они пойдут на серебряную годовщину, чертовски весело. Отношение мужчины к своей персоне подкупало. Чуе было интересно, как далеко это может зайти. Вернее, как далеко Чуя позволит этому зайти? На удивление Накахары, Осаму не представлял опасности, если не брать в расчет количество маниакальных подарков и частоту, с которой мужчина зажимал рыжего в квартирах с недавно убитой жертвой. В какой-то момент, Чуя осознал, что упивается этой странной связью, погружаясь в нее полностью. Пропали дни, в которые Накахара бесцельно просыпался днем и смотрел телевизор в компании овсянки. Теперь он делает это под хихиканье или нытье мужчины. Есть что-то очаровательное в виде кокона из одеяла, что сонно бредет около пяти вечера и падает рядом, закрывая обзор телевизора. Просто, потому что:  — Кроватка без Чиби холодная! И потом ты не сгонишь эту гусеницу с дивана. Она упадет на твои колени и будет требовать внимания к своей персоне, вместе с доброй половиной хлопьев или каши. И при этом не сочтет нужным заткнуться, комментируя любое телешоу, заставляя обратить на себя внимание. Пускай Накахара может неплохо гаркнуть или столкнуть кокон на пол, подобное поведение не раздражает. Осаму ведет себя так, словно они знакомы всю жизнь и ничего страшного нет. Все видели и все пережили. А-ля, шестьдесят лет в браке, дерьмо видали. Шатен ни в чем так не уверен, как в их отношениях и это заставляет выдохнуть спокойно. Чуя знает, что может застать кровавую обувь в коридоре и без ног спящее тело на своем диване в семь часов утра. Но все, что он сделает это по привычке застирает вещи и отрубится рядом. Осаму часто забирает Накахару на машине и без каких-либо препирательств тащит домой в коматозном состоянии, ибо бывают объекты, которые выбивают все силы. Особенно, если они стоят подряд. Оба могут дрыхнуть часами после рабочего дня и мято доползти до кухни в любое время суток.  — Разогреть тебе рис с овощами или приготовить, что-то другое? Мне через десять минут выходить, так что принимаю скромные заказы.  — Если не сделаешь мне кофе, то я подохну до нашей свадьбы. Дазай не отстает с предложением сыграть свадьбу и искренне верит, что в следующем августе Накахара встанет под венец. У шатена даже костюмы готовы, висят в шкафу, к которому он стандартно раз в пару недель тащит Чую. Рыжий смеется, отказывается в течении нескольких часов, но потом сдается под натиском. Осаму радуется, а потом дуется, ибо Накахара не садится с ним в машину и не едет расписываться прямо сейчас. Пару поцелуев возвращает шатена в норму, а еще заставляют задуматься о покупке нового стола или кровати, когда те скрипят во время секса. Однажды, такими темпами разбили зеркало из-за порыва высокого мужчины прижать рыжего к стене. Стекло просто упало, под громкие причитания Накахары, что он не собирается убирать осколки. Дазай сгибается пополам от смеха, когда угрюмый собеседник дает указания по уборке с дивана, псевдо обиженным тоном. Раз в неделю непременно ходят в французский ресторанчик, в котором Осаму не затыкается о том, как все это далеко от настоящей Франции. В которой он ни разу не был. Говорит, что они обязательно съездят в этом году, даже если Огай не даст добро на авантюру. Чуя смеется и кивает на каждое слово, произнесенное с детской уверенностью и мечтательностью. Если уж Осаму за что-то взялся, то непременно не откажется от своих идей, тем более, если они касаются Накахары. По этой причине Чуя впервые переспал с придурошным, когда поддался на уговоры и надел «только на пол минутки» чужую рубашку.  — Знаешь, малыш Чу, — шатен тихо бормочет, пробегаясь подушечками пальцев по нежной коже плеча. — я подумал и … ты уже заснул? Чуя, ну не спи! Ну, поговори со мной, мне в голову пришла очередная гениальная идея!  — «Очередная»? — переспросил Накахара, слушая в пол уха. — Я готов поспорить.  — Все мои идеи без сомнения хороши, — уверенно вторил мужчина и как ни в чем ни бывало продолжил. — Так вот, что если … Чуя!  — У меня есть идея получше, — рыжий сильнее навалился на мужчину, зная, какой эффект это оказывает. — Ты сейчас помолчишь, — Накахара перешел на шепот и невесомо коснулся шеи губами. — и мы наконец-то заснем…  — Но, Чуя, моя идея!..  — Тс-с-с-с, — Накахара коснулся чужих губ пальцем призывая к тишине. — она подождет до вечера. Рыжий с неким садистским удовольствием немного вошкается и ложится головой на голую грудь собеседника. Совесть не мучает, ведь Осаму сам часто пользуется его слабостями.  — Чуя, ты играешь грязно, — кайф от такой родной и долгожданной тяжести на груди заставляет Дазая покрыться приятной дрожью. Приходиться так же расстаться с мыслями о малейшем движении. — я хотел предложить сменить ресторан на нашу…  — Так, хорошо, я посплю на диване, — как и ожидалось, Чуе не позволили подняться, до боли прижимая обратно. Как только мужчина успокоится и перестанет дурачиться, Накахара лениво коснётся губами слегка щетинистой щеки и быстро уснет в ставших родными руках. Как и тысячи раз до этого. Жизнь штука не стабильная, но рыжий счастлив наконец-то ощущать некий баланс и прочность в чем-либо. Пускай даже не с самым порядочным человеком, что омывает дороги города кровью и декорирует улицы телами. Чуя просто кивнет головой и поможет убрать, зная, что как только порог дома останется позади, рядом непременно будет человек, что разделит некое подобие уюта. Пускай и странного. Возможно, когда-нибудь они действительно сыграют свадьбу. Чуя не может заглядывать так далеко. Ему достаточно и того, что при пробуждении родные потрескавшиеся губы целуют в щеку, а из душевой кабинки вечно причитают о его жестокости. Осаму всегда остается у себя на уме, создавая не самые приятные картины, которые непременно увидит один человек. Рыжий лишь не серьезно предложил перейти на карандаши дабы облегчить себе работу. Снова устало упадет на заднее сидение машины и попросит покататься по городу, наслаждаясь плавной дорогой до дома. А дома непременно будут вафли, маленькая баночка вишневого мороженного и крабовое мясо. Взбалмошный мужчина и целая туча комментариев о неправдоподобности детективных фильмов. И ради этого, Чуя готов надеть чертов белый костюм.