Любовь второго плана

Кокичи плелся по пустому пространству, куда глаза глядят. Кровоточащее пулевое ранение оттягивало ему плечо, а непривычно длинные ноги со слабыми коленями не желали слушаться. Как же больно… Заранее заготовленный план был очень простым. Заманить чужачку в мужской туалет. Запереть помещение снаружи. Пока Чиаки отвлекает ее разговором, переместить дверь на крышу и ждать, пока эта твердолобая маньячка не начнет выбивать ее. Наблюдать за тем, как она летит вниз, полная сожалений о том, что сунулась на его территорию. Да. У него были свои секреты. Когда он осознал, что время в мире, в котором он живет, идет по кругу, то начал страдать от невыносимой удушающей скуки. Говоря одни и те же реплики, наблюдая одни и те же события, он проживал цикл за циклом без возможности поделиться своими переживаниями, ведь после каждой перезагрузки Шуичи и Каэде начинали все с чистого листа. Он стал понимать Нагито. Не мудрено сойти с ума, застряв в бесконечной рутине. С другой стороны, он, как единственный из основных персонажей, знающий истинную суть вещей, ощущал ответственность за свой мир. И за Шуичи. Любая глупая выходка Кокичи могла плачевно для него закончиться. Поэтому он стал изменять мир понемногу. Какая разница, где именно Шуичи обнаружит похищенный сейф, если важен лишь сам факт находки? Почему не придумать новые ловушки, если главное — чтобы кто-то в них попал? Пробуя разные вариации, Кокичи понял, насколько податливым становится мир, когда знаешь, что он — ненастоящий. Одна переместившаяся дверь здесь, внезапно появившийся тайник тут, новый тайный механизм там. Должно быть, он слишком сильно понадеялся на свои новые возможности. Приди чужачка в одиночестве, все бы получилось. Но она притащила с собой двух мордоворотов, которые ценой своей жизни спасли ее от падения. Так же, как поступила и Чиаки… У меня тоже есть идея, Ома-кун. Она пришла за тобой и еще не знает, что я тоже здесь. Поэтому будет лучше, если именно ты будешь говорить с ней. Просто одолжи мне свое тело ненадолго. Не беспокойся, твои силы останутся при тебе. Возможно, Чиаки подозревала, что все может пойти не по плану, поэтому и предложила воспользоваться ее собственным талантом и поменяться телами. А потом обрушила на себя спрятанный им в ветвях дуба сейф. Но для чего?.. Неужели нельзя было придумать отвлекающий маневр попроще?! — Что Комаэда… Что Нанами… Два сапога пара… — злобно пробормотал он, сплевывая кровь. И что ему теперь делать? Куда идти?! Еще и в женском теле и с простреленным плечом. А уж что будет с Шуичи и Каэде, когда они увидят его раздавленный труп, он вообще не хотел думать. Впереди он увидел какой-то силуэт. Сначала он подумал, что ему привиделось, но чем ближе он подходил, тем больше тот принимал очертания. Это был невысокий молодой человек в строгом костюме с зеленым галстуком и с каштановыми волосами, торчащими во все стороны. По его осанке и официальному виду Кокичи сразу понял, с кем имеет дело. — Что, пришел закончить дело, начатое той дамочкой? — прошипел он. — Не совсем, — мягко ответил тот, — Но я все видел. И пришел поговорить. — Ни-ши-ши… Тогда стоило с этого начать. Копы везде одинаковые… — Сожалею, но таковы наши методы. Позволь мне в знак мира залечить твою рану. Если не остановить кровь, ты потеряешь сознание. Он продемонстрировал Кокичи аптечку. — Хах… Брось ее сюда, а сам держись подальше. — Извини. Я забыл, что ты — антагонист. Молодой человек положил сумку и отошел на безопасное для Кокичи расстояние. Мальчик аккуратно открыл ее и, достав оттуда бинты, снял с себя толстовку и футболку Чиаки и начал обрабатывать рану. Чужак внимательно наблюдал за ним и, наконец, заговорил. — Обмен телами — это твоя способность? — Нет. Это подстроила Нанами-тян. Зачем — спросишь у нее сам. Если она выжила… — Почему она была в твоем мире? — Потому что она любит Саихару-тяна, Акамацу-тян… и даже меня! Ни-ши-ши. Когда Кокичи закончил перевязку, ему сразу стало легче. Он оделся обратно и в ожидании уставился на чужака, который сел напротив него. — И о чем же ты хотел поговорить? — О предательстве. — Ха?.. — не понял мальчик. — Я предлагаю тебе предать Хинату Хадзимэ, Комаэду Нагито и Нанами Чиаки в обмен на то, что мы оставим тебя и твой мир в покое. — Во-первых, кто «мы»? Во-вторых, если ты заодно с той угрюмой барышней, то почему не размахиваешь пушкой, как она? Молодой человек запустил руку во внутренний карман, от чего Кокичи напрягся, но тот достал лишь фотографию. Он уже видел ее — на ней все еще была изображена та самая девушка с забавной прической. — Знакомый снимок. Кто это? — Вирус под названием «Абсолютное Отчаяние». — Вирус? Нанами-тян что-то такое мне объясняла… — Ее код написала гениальная хакерша Эношима Джунко. Если говорить простым языком, это искусственный антагонист, сотворенный с целью уничтожать игровые миры. И она ни перед чем не остановится, пока не добьется этого. — Дай угадаю. А вы — хорошие ребята, которые пытаются ее поймать? Тот слегка улыбнулся: — Верно. Мы — специальная антивирусная программа «Основание Будущего». Я — Наэги Макото. Искусственный интеллект, координирующий работу программы. Девушка, с которой ты уже встречался — Киригири Кёко. Она отвечает за анализ данных. И еще тот, с кем ближе всего познакомился Комаэда, — Тогами Бьякуя, занимается ликвидацией элементов угрозы. Вместе мы боремся за будущее игровых миров. — Внушительно. И что же такая важная шишка делает здесь, посреди ничего, в компании заблудившегося воришки? Макото скрестил руки на груди и устало посмотрел в пустоту: — Моя организация столкнулась со сложной проблемой. И какие бы я ни делал расчеты, шансы на успех кажутся минимальными. Мы в невыгодном положении. Деятельность Эношимы становится все шире, а мы скованы правилами, порядком, ограничениями. И… наши создатели давно с нами не контактировали. У Кокичи отвисла челюсть: — Вы общаетесь с людьми? В смысле, с настоящими?! — Да. Антивирусная программа должна постоянно собирать данные и обновляться. Но, несмотря на то, что исправно делаем свою работу, мы уже давно не получали ответ. Вероятно, они забыли про нас… — Допустим, я заинтригован. И что же это за проблема? Макото убрал фотографию Джунко и достал другой снимок. Но на нем Кокичи совсем ничего не разобрал: — Это что, какой-то цветок? — Нет. Это Хината Хадзимэ. — Ха-а?! — Такое изображение мы получили, когда просканировали местность вокруг него. Признаюсь, я впервые вижу нечто подобное. — Ерунда. Я совсем недавно видел Хинату-тяна. И он выглядел довольно обычным. Если не считать того, что светится в темноте. — Возможно, это последствия удаления из кода игры… — Макото задумался, — В любом случае, у меня есть теория, которая могла бы объяснить все происходящее. Ты же знаешь, почему Протагонисты так важны для своей игры? — Я в курсе, что они особенные. Но никто так и не смог объяснить мне, почему. — Протагонист — это не просто персонаж. Главный герой является посредником между Игроком и Игрой, позволяя ему идентифицировать себя с ним. Если удалить его из игры… — То связь будет нарушена. И игра потеряет свой смысл. — Верно. Ты схватываешь на лету, Ома. Программа перестает функционировать. Но это еще не все. Структура кода Протагонистов также сильно отличается. Она напоминает… что-то вроде передатчика информации, который может принимать ее и отдавать. — И какое отношение это имеет к Хинате-тяну? Макото указал на тонкие красные «лепестки» на снимке: — Я думаю, что с помощью этих… нитей он подключается к мирам вокруг себя, чтобы выкачивать из них информацию. Проблема в том, что структура Протагониста также подразумевает непрерывный поток, а не накопление. И если он наберет слишком много… — Рванет так, что никому мало не покажется, — серьезно продолжил Кокичи. Макото кивнул: — Это только теория, но если она окажется верной, взрывной волной накроет множество миров. Твой мир, как один из самых ближайших к нему, погибнет первым. — … — Именно поэтому я обращаюсь за помощью к тебе, Ома Кокичи. Ты, как Хината, Комаэда и Нанами, инфицирован вирусом «Абсолютного Отчаяния». Мы обязаны попытаться вылечить тебя или уничтожить, чтобы не допустить дальнейшего распространения. Однако… Если ты поможешь нам разрешить этот кризис, я как глава «Основания Будущего», могу пообещать, что для тебя будет сделано исключение. — Зачем тогда нужно было посылать ко мне убийц?.. — То, что я сейчас общаюсь с тобой — моя личная инициатива. Как искусственный интеллект, я обладаю большей свободой и мыслю нестандартно, в отличие от моих коллег. Если они узнают, что я веду переговоры с инфицированным, это внесет хаос в нашу работу. — Ясно. Печешься о репутации, ни-ши-ши. — Верно, — усмехнулся тот, поправив галстук, — Так каким будет твой ответ?.. — Чего конкретно ты от меня хочешь? Комаэда-тян никогда не подпустит вас к нему. Ему наплевать на всех, кроме Хинаты-тяна, включая себя. И аргумент вроде конца света на нем не сработает. Макото снова задумчиво посмотрел на снимок и ответил: — Именно поэтому я считаю, что из той ситуации, в которой ты сейчас находишься, можно извлечь выгоду. Кокичи серьезно спросил: — … Ты хочешь, чтобы я воспользовался внешностью Нанами-тян, чтобы ввести их в заблуждение? — Насколько я понял из твоего профиля, для тебя не впервой выдавать себя за того, кем ты не являешься… Мальчик снова расплылся в широкой улыбке, не заботясь, как это будет выглядеть на симпатичном лице Чиаки: — Ни-ши-ши-ши… Это будет действительно настоящее предательство… — Трое чужаков в обмен на твой дом и друзей. Не такой уж трудный выбор. Кокичи понял, что обманулся почтительным образом Макото. Перед ним сидел человек, готовый на многое, чтобы выполнить свой долг. Даже на то, чтобы безжалостно давить на чужие слабости. Он пойдет на все, чтобы защитить Шуичи. Да, знакомство с этой организацией не прошло гладко, но, в отличие от Нагито, они никогда не подвергали опасности его протагониста. Макото довольно пронаблюдал, как мальчик протягивает ему кисть для рукопожатия. — Если посмеешь обмануть меня, я столкну в бездну тебя и всю твою шайку. — Не беспокойся. Я всегда держу обещания. Хватка у главы «Основания Будущего» была железной, как и его слово. Скрепляя договор, Кокичи мысленно обратился к хозяйке тела, в котором сейчас находился. «Прости, Нанами-тян. Но я могу защитить только кого-то одного. Ни-ши-ши…» *** — С дороги, жалкие пешки! Нагито метнулся вперед, снося с десяток агентов на своем пути. Ничтожества! Вокруг одни ничтожества! Для таких, как они, никогда не будет существовать Надежды! Никто из этих шестерок не смог его даже поцарапать. Единственный, кто действительно стоит времени и внимания, прячется где-то за их спинами и отдает приказы. Но чем дольше он скрывается, тем больше крови становится на пути Нагито к нему. — Где же ты, Тогами-сан?! Я хочу сыграть еще партию! — нарочито дружелюбно крикнул он, отрубив очередному агенту голову. — Вот он! Хватайте его! Трое мужчин бросились в его сторону, выхватывая пистолеты, но никто из них не успел даже прицелиться — своим ножом Нагито изрубил их на куски. Приближаются с севера Нагито бросил изувеченные трупы противников и помчался в указанном Хадзимэ направлении. Такой фокус с ним не пройдет. Наращивая скорость, он смог как следует разогнаться, и агенты даже не заметили его перед тем, как он пронесся мимо них серебряным вихрем. И вот, наконец, это произошло. Из-за спин только что пораженных жертв выскочил Бьякуя и атаковал его, сделав широкий замах мечом и перерубив его туловище напополам. Нагито открыл глаза. Он возродился у Бьякуи за спиной, но тот успел сориентироваться и сделать еще один, более быстрый. — Так бы сразу! Я устал воевать с твоими пешками. Это совсем неинтересно! Он поймал на лету свою отрубленную руку и перехватил боевой нож, который она сжимала. — Хватит с меня твоего ребячества, Комаэда! — Я уже «Комаэда»? — повеселился Нагито, — И когда успел получить повышение из «инфицированных»? — Замолчи! В тебе нет никакой чести! Никакого достоинства! Я не проиграю такому как ты! — Ты действительно крайне самоуверенный Ферзь, Тогами-сан… Он позволил отрубить себе голову и, возродившись, атаковал сверху. Бьякуя сделал выпад мечом, но не чтобы защититься. Воспользовавшись тем, что противник не сможет быстро сгруппироваться в полете, он выставил оружие вверх, и Нагито насадился животом на острое лезвие. — Гх… А вот это… действительно больно… — прохрипел он. — Я отрублю тебе руки и ноги и доставлю в лабораторию! Если я не найду способа убить тебя, то Киригири сможет! — Если ты про ту девицу, что я убил в прошлый раз, то она вообще ничего не может. Кстати, а где она? Развлекается в объятиях твоего Короля, пока ты работаешь за троих?.. — Заткнись, кусок дерьма! — Ох-ох, — Нагито коварно улыбнулся, слизав кровь с губ, — А ты не только самоуверенный, но еще и ревнивый. Может, мы с тобой не такие уж и разные?.. Бьякуя пнул его ногой в пах, вытаскивая застрявший в его теле меч. Он явно не привык к тому, чтобы его так напористо провоцировали. Но это и хорошо. Когда он окончательно потеряет терпение, то станет уязвим. Комаэда, трое на юге — Хм-м. А вот это нечестно, Тогами-сан. Придется отложить нашу партию. — Что ты… Нагито перерезал самому себе шею резким движением и оказался прямо за его спиной. Бьякуя в этот момент как раз поднял руки с мечом и оказался открыт с левого бока. Он воспользовался этим, чтобы воткнуть нож глубоко в его плоть. — Гх… Сволочь… Я еще… Вернусь за тобой… Чтобы быстрее расправиться с ним, Нагито вскрыл ему глотку и, убедившись, что соперник пал, сорвался и побежал в сторону других вторженцев. Это должны быть последние. Без своего начальства эти ничтожества ни на что не годятся. — Тогами-сама побежден! Уходим! Так они вскрикнули, но Нагито все равно настиг их. Никакой пощады. Все чисто. Возвращайся Он убрал нож за пояс и отряхнул одежду. Снова его пальто и футболка с джинсами стали ярко-синего цвета. Придется опять прийти домой грязным, чтобы вызвать у любимого желание снять с него одежду… И все же чего-то не хватает. Нагито всегда было мало любви Хадзимэ. А в последнее время тот особенно ласков с ним. Должно быть, ему нравится, что он так сильно старается его защитить. Даже последнему негодяю, как Нагито, хотелось выглядеть героем в глазах своего обожаемого протагониста. Он оглядел себя. Нет, этого недостаточно, чтобы получить желаемую им заботу. — Посмотрим. Никак не могу выбрать. Придется снова ребячиться… Тогами-сан был бы недоволен. Нагито поднял палец и начал поочередно указывать на разные части своего тела и бормотать считалочку: — Кагомэ… Кагомэ… Птичка в клетке… Когда же… Когда же она ее покинет?.. *** Нагито вошел в комнату Хадзимэ. Тот, как обычно, сидел, сосредоточившись на медитации, однако на его лице отражалось беспокойство. — Хината-кун, я вернулся. — В мире Саихары что-то происходит… Но все будто в тумане… Я… Что случилось?! Хадзимэ с ужасом посмотрел на глубокие ранения на его теле и отрубленную левую руку, которую он подвязал рукавом пальто. Ткань настолько пропиталась его кровью, что та капала на пол, оставляя за ним багровый след. — Сегодня Тогами-сан был особенно настойчив. — Иди ко мне. Скорее! Хадзимэ протянул к нему руки, и Нагито упал в его объятия, как в омут. — Тебе нужна медицинская помощь… Но где же нам ее взять… Он ни разу не видел Нагито в деле, кроме как в день собственного освобождения. Но подобные фразы все равно звучат ужасно мило. — Раны на теле пройдут, Хината-кун. А вот та, что в моем сердце… будет болеть вечно… Теплые руки ласково пригладили его волосы, а лоб ощутил прикосновение нежных губ. — Не отказывайся. Как мне тебе помочь?.. — Глупости. Я в порядке… Нагито упал спиной на пол. Хадзимэ забрался на него сверху, спешно раздеваясь. На его лице отражалось страдание настолько глубокое, что, казалось, оно вот-вот вырвется из него мощным потоком слез. — Дай мне… Тебе помочь… Комаэда… Но он был непоколебим. Даже когда Хадзимэ начал срывать с него окровавленную одежду. — Ты так добр к своему жалкому слуге. Но это совершенно лишнее… Я — просто мусор… Готовый на все ради капельки любви … ДАЙ МНЕ ПОМОЧЬ ТЕБЕ!!! Оглушающий вопль раздался в его голове. Стены комнаты засветились красным цветом и затряслись, издавая адский грохот. Нагито почувствовал как его руки и ноги обволакивает и крепко сжимает какая-то темная материя. Хадзимэ, в один момент потерявший как свой мягкий свет, так и кроткий облик, терся промежностью о его разогревающуюся плоть и гулял пальцами по груди. Никакая физическая боль не сравнится с этим. Как будто все существо разрывает изнутри и прожигает кожу, словно тонкую бумагу. — Я люблю тебя. Люблю тебя. Люблю. Люблю. Люблю… Раскаленные поцелуи начали усеивать его лицо и шею. Даже если бы Нагито смог пошевелиться, то не захотел бы этого делать. — Хината-кун… Не нужно… Я просто… ничтожный второстепенный персонаж. — НЕТ! Я люблю тебя! Я хочу помочь тебе! Хадзимэ схватил его взбудораженный происходящим член и насадился на него. Но не чутко и бережно, как обычно. Неведомая тьма сдавила его внутри так сильно, что болезненная волна пронзила все тело. — Хината-кун… Мелькающие в красных вспышках очертания сексуального тела Хадзимэ гипнотизировали сознание Нагито, рассеивая его, как дым. Каждое прикосновение отравляло его как яд. Каждый вздох раздирал перепонки, как крик. Каждый толчок разрушал и без того находящийся в беспорядке код на куски. — Ах… Ах!.. Тебе… лучше… Комаэда?.. — Ха… Ха… Ха… ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! Нагито начал смеяться, не в состоянии выдавить из себя хоть одно осмысленное слово. Я ПОМОГУ ТЕБЕ… Я БУДУ ДОБР К ТЕБЕ… Я БУДУ ЛЮБИТЬ ТЕБЯ… Горячие губы атаковали его рот. Слюна на их языках потекла обжигающей лавой. Тьма же все больше и больше обволакивала несопротивляющееся тело. Но член, что сейчас неистово вбивался Хадзимэ в зад, требовал продолжения. — Мне больно, Хината-кун… Так больно!.. Хадзимэ обхватил его за спину и уронил их обоих в противоположную сторону. Нагито, все еще сдерживаемый таинственной тьмой, оказался сверху. Тот же без стеснения широко расставил ноги и вставил истекающий влагой член обратно. Тело Хадзимэ лежало прямо под ним, но он не мог до него дотянуться. Губы растягивались в страстном стоне, но он не мог поцеловать их. Единственное, что объединяло его с любимым — горячее содрогание в месте их соприкосновения. Именно такой была любовь Нагито. Такой близкой, но ужасно далекой. Нежной, но безжалостной. Властвующей, но раболепной. И он был счастлив. Был счастлив, что Хадзимэ наконец-то понял его. — Хината-кун… Ах-гх-х-х… Нагито наполнил его изнутри, отчего тьма сдавила его шею, сделав стон хриплым. — Комаэда… Ах!... И тут путы исчезли. Он снова упал в объятия Хадзимэ. Привычно нежные и ласковые. — Ха… Х-ха… Тебе… лучше… Комаэда?.. В ближайшее время он вряд ли сможет встать. Нагито ощущал свое тело так, будто в нем были переломаны все кости. Но душа пела от восторга. — Да… Мне намного лучше. Ты такой добрый, Хината-кун…