То, чего нет.

      — Так, что было между вами с Габриэлем? — Беллами не знает, зачем спрашивает это. Видимо просто, чтобы не сидеть в полной тишине мрачной пещеры с девицей, которая заняла тело его лучшей подруги. Кларк, он обязательно её спасёт. Он не потеряет её. Только не снова, спустя, чёрт его знает сколько лет, после того, как он уже однажды потерял её по собственной же глупости.       Как часто он повторяет себе это? В какой момент его одинокой холостяцкой жизни центр его вселенной, его маленького мира, сместился, с его когда-то горячо любимой младшей сестрёнки, на принцессу уголовников, на его со-лидера, Кларк Гриффин? Когда безопасность этой девчонки стала для него важнее его собственной? В какой промежуток времени для него стало жизненно необходимым знать, что она жива, что она в порядке?       — Что было между нами? То, чего между вами с Кларк никогда не будет, Беллами. Я люблю его уже 236 лет. — Она закатила глаза и цокнула языком. Одновременно так похожа и не похожа на его Кларк.       — И что ты имеешь ввиду, говоря о нас с Кларк? Мы с ней друзья. — Беллами определённо не умеет лгать ни себе ни людям. Он прекрасно понимает, что Кларк уже давно перестала быть ему «просто подругой». Его чувства ушли слишком далеко от того, что обычные люди прозвали дружбой. Он любит её. Любит всей своей душой. Любит так, как не любит больше никто в целом мире. И он продолжает врать в первую очередь самому себе, продолжает доказывать, что она просто друг, продолжает держать себя на расстоянии от неё, прикрываясь отношениями с Эхо.       — Она когда-нибудь говорила тебе, что ты не умеешь врать? Хотя подожди, дай угадаю — нет, не говорила, — псевдо-Кларк смотрит на Беллами с прищуром, а потом отворачивается и теперь внимательно изучает свои ботинки — Знаешь, я немного покопалась в её воспоминаниях и точно могу сказать одно: на друзей не смотрят так, — она явно специально выделяет последнее слово, заставляя этим обратить на неё внимание. Только не понятно, о ком конкретно говорила Джозефина.       — Вообще, ваши отношения с Кларк безумно странная штука, за которой интересно наблюдать, пускай и слегка утомительно, — он смотрит с недоумением, не понимает, что она имеет ввиду, — сначала ты хотел убить её, чтобы спасти свой зад, и плевать, что это привело бы к геноциду на Ковчеге. А потом вы становитесь настоящими друзьяшками, сплочённые реальным геноцидом на горе Уэзер. Вместе. Это ваше «всегда вместе» словно сигнал друг другу, что вы готовы творить очередную херню. Потом ты запираешь её, а она запирает тебя. Ты бросаешь её подыхать на Земле, а она тебя в бойцовской яме. Чертовски утомительно, но и в этом есть своя романтика. — он ничего не отвечает. Он не знает, что сказать.       — И что? Что ты хочешь этим сказать? Чего добиваешься? — Белл садится на землю, облокотившись спиной о стену пещеры, шумно выдыхая и лишь краем глаза наблюдая за собеседницей.       — Я могу сказать со стопроцентной уверенностью, что лезу абсолютно не в своё дело, но от этого только интереснее, — она странно ухмыляется, а он замечает, как её палец отбивает сигнал о наручники, — на протяжении шести лет она вызывала по рации не просто лучшего друга. Она вызывала человека, которого любила больше собственной жизни, — она взглядом обвела пещеру и уже шёпотом добавила — ну, по крайне мере именно по этому она и осталась на Земле, жертвуя жизнью. Теперь у неё есть прелестная дочурка, заставившая отодвинуть тоску по любимому на второй план. А этот самый любимый умудрился начать отношения с предательницей, чуть не убившей его несколько раз.       Его поглощали сомнения. Стоит ли верить на слово той, что захватила тело его подруги? Пускай она и говорит, что видела всё в воспоминаниях Кларк, она ведь может и соврать. Хотя от одной только мысли о том, что его многолетние чувства к Кларк, которые тянутся за ним со времён челнока, могут быть взаимны, где-то внутри разливается непонятное тепло, заполняющее всё его существо до краёв.       — О, а она умная девочка, — Джозефина проследила за взглядом её нового приятеля и в очередной раз улыбнулась, — «Н. Е. В. Е. Р. Ь.» Как мило.       — Что… — Беллами заикается от волнения, косит глаза куда-то в сторону, думая о том, что будет, если Кларк услышит или увидит это — Что ещё ты знаешь? — Он точно хочет провалиться от стыда под землю, сгореть до основания и развеется пеплом по ветру, только бы Кларк не узнала об этом. Но она знает, она видит и слышит его.       — Хм… Дай-ка подумать… Что ещё я могу рассказать о безграничной, пылающей и яркой, как чёртово Солнце в пустом космосе, любви Кларк к своему самому лучшему-определённо-точно-просто-другу? Даже и не знаю. Быть может то, что начиная псевдо-отношения с Лексой она всего лишь пыталась отдалиться от тебя? Сбежала из лагеря, в надежде притупить свои чувства к тебе? А ты, как последний идиот бегал по всем лесам ища её.       Сейчас Беллами казалось, что его мозг взорвался и сплавился одновременно, и остатки медленно вытекают через уши, заглушая все слова Джозефины. Он не может, не хочет в это верить, отвергая каждое её слово всем своим естеством. Его Кларк просто не может любить его с той же силой, что и он её. Это невероятно. Невозможно. Это рушит всю его жизнь на корню, ломает его и без того хрупкий мир на до и после.       Беллами кажется, что проходит целая вечность до того, как он снова шумно вдыхает и выдыхает. Не об этом сейчас нужно думать и не в любовных чувствах разбираться, но это единственное, что лезет к нему в голову. Мысли, как навязчивые мухи, липнут к нему, заставляя снова и снова прокручивать в голове слова Джозефины.       — Я… — Слова в горле застывают, они просто не хотят произносится, голос отказывается подчиняться и вместе с фразой из глотки вырываются непонятные хрипы — Я сомневаюсь, что твои слова правда, но… Я поговорю с Кларк… Когда-нибудь.       — Он поговорит. Ха, подруга, ты его слышала? Твой ненаглядный наконец-то решил поговорить о действительно важных вещах. Вот только, я сомневаюсь, что она захочет поговорить с тобой, Беллами, — она повернулась к нему лицом, её глаза сверкнули в темноте, — это же Кларк. Сильная и неприступная.       Беллами хотел добавить что-то ещё, сказать хоть что-нибудь, чтобы их разговор не заканчивался на такой ноте, но… Он просто не смог придумать ничего более язвительного, ни одной фразы. И оправданий себе тоже не нашёл. А уже спустя несколько мгновений было не до разговоров, ведь Кларк, или Джозефину в теле Кларк, чуть не убили в очередной, который уже по счёту? , раз. Но, Кларк была бы не Кларк, если бы действительно позволила себя убить, а потому уже через пару минут Беллами был освобождён, награждён мимолётным поцелуем, удивительно да? , и молился, чтобы Кларк добралась до Габриэля в целости, и самое главное, в здравом уме.