Что с судьбой не так?!

      Тишина. Поздний вечер. Пиццерия Спрингтрапа. Хозяин заведения опять задерживался с отчётами. В принципе такой процесс длится каждый вечер чуть ли не доходя до ночи. Но сегодня этот вечер полностью перевернул аниматроников с ног на голову. Из-за такой ужасной новости даже не то, чтобы настроение поменялось — погода тоже не дремлет, если чувствует что-то. Погода ближе к вечеру стала плакать, громко и сильно ударяя о стёкла закусочной. Стало от такой погоды плохо, в горле больно скребли кошки, хотелось рыдать… Но никто не знал как не дать пострадать психике Спрингтрапа, сказав об этой новости. — И что мы будем делать? — спросил белый Бонни, брат Спрингтрапа, всех окружающих, что сейчас сидели за столом. — Я даже не знаю, — дрожащим голосом прошептала Белла, сидящая напротив кролика. Её голос было нормально слышно, несмотря на то, что дождь практически всё заглушал на своём пути. — Может сказать всё как есть? — решил спросить Фредди, сидящий слева от белого кролика. — Нет, — твёрдо сказал он. — Если мы скажем напрямую, то вы знаете какая у него будет реакция на это? Не боитесь ли вы за его психику? — Тогда… — пропищала Чика со слезами на глазах и резко затихла, отвернувшись. Ей было трудно что-либо говорить, ведь мешал огромный ком в горле, не давая вдохнуть девушке. — Говори, Чика, — попросил белый Бонни. Он понимал, что сейчас всем тяжело и никто не сможет уйти от такого будущего. Даже на глазах у Чики читалось, что «Я могу сказать, но дайте сначала проплакаться». — М-может… — тяжко всхлипнув, она продолжила. — Тогда будем молчать об этом? — поняв, что она придумала глупую затею — скрывать от Спрингтрапа то, что в скором времени это проявится, она, не выдержав, расплакалась, уткнувшись в грудь Бонни, что сидел слева от неё. Тот прижал её, тяжело вздохнув. — Это не мысль, — ответил белый Бонни, грустно покачав головой из стороны в сторону. Голова стала раскалываться и кролик приложил руку ко лбу, слегка облокотившись таким образом, прикрыв глаза при этом. С трудом открыв их, кролик поднял голову снова на аниматроников, сложив руки снова в замок по собственной привычке. — Но что делать будем? — спросил Фокси, приобняв Мангл. Та была очень грустна и по её влажным глазам было легко заметить, что она недавно плакала. — Если скорая позвонила нам и сказала, что у отца рак, значит, такая новость непременно должна долететь до Спрингтрапа, — предположил белый кролик, облокотившись о спинку стула. Но тут он снова принял сидячее положение, серьёзно осмотрев всех присутсвующих. — Но если нет, то… Наверное, скажем ему напрямую. — Кому это сказать надо напрямую? — спросила в проходе знакомая фигура, моментально влетев в зал. Это был Спрингтрап как всегда со своим отличным настроением, но заметив расплаканные глаза у аниматроников женского пола, спросил. — А это что с вами такое, дамы? Почему грустим? Я понимаю, что погода плохая и сейчас рыдает, но ревёте-то сейчас по какому поводу? — Спрингтрап, — встав со стула и подойдя к кролику, Белла, не выдержав, обняла мужа и заплакала. — Да что с вами сегодня?       Спрингтрап был поражён настроением своей супруги и не знал что делать. Может, она чего-то боится? Но чего? А может, её кто-то обидел? То тогда кто? — Белла… — Спрингтрап, знаешь, — решил сказать белый аниматроник, опустив голову. — Отец… Ну… Он… — Таак. Теперь понятно, что случилось.       Казалось бы, что Спрингтрап смог догадаться об этом, но он слишком далеко от данного ответа. — Так что случилось, братишка? — спросил кролик, пытаясь освободиться от рук своей жены и ему это с трудом удалось. Та не посмела больше его обнимать, поэтому она просто молча закрыла глаза, при этом сильно прикусив губу. — Ты знаешь, что нашего отца по скорой увезли, так? — Ну? — Готовы… — немного кашлянув, тот продолжил. — …результаты анализа. — Ну? — всё с той же каменной миной спрашивал кролик, сложив руки на груди. — У отца… — проглотив комок, что сейчас встрял у аниматроника, тот уже продолжил со слезами, что сейчас готовы удариться о каменную плиту. — Рак.       Рак — казалось, обычное слово, что тут в этом такого? Но нет. Такие слова, больно кусают, царапают и выворачивают твоё тело наизнанку. Именно сейчас это Спрингтрап и чувствовал, когда слово долетело до его ушей, больно ударив. Стало невыносимо жарко, сердце забилось быстрее, дышать ровно было невозможно. Закрыв глаза, кролик почувствал давно потухшие у него чувства — ком в горле, глаза стали влажными, заполняясь слезами.

***

      Кровать. Спрингтрап сам не понял как смог оказаться в ней, сильно стиснув зубы при этом ещё и держась за голову. Горячие слёзы шли ручьями, скатываясь на подушку, после чего подушка становилась мокрой и холодной для щеки кролика. Спрингтрап сильно трёсся и не мог понять — почему с ним так судьба обращается? За что? Что он не так сделал, чтобы забирать у него отца? Всем было сегодня плохо, но в большую часть самому Спрингтрапу. Кролик громко всхлипытал, воя то ли от боли, то ли от безнадёжности что-либо сделать. Спрингтрап не злился, нет, но ему так хотелось всё разбросать, уничтожить, сломать, кричать, царапать и бить всех подряд, но держался, чтобы потом не сорваться на родных. Врачи говорят, что есть ещё шанс что-либо сделать, но кролик в это не так охотно верил.       «Всё будет хорошо», — шептали вместе Спрингтрап и я, находясь друг от друга слишком далеко, но всё отлично чувствовали и даже видели. При слове «хорошо», у нас обоих наворачивалась новая порция слёз и мы снова уткнулись в подушку, продолжая громко скулить и выть…