Зима отступала, и, наконец, весна заняла ее место. Лес снова зеленел, но Луи оставался в логове, потому что он просто-напросто не хотел покидать своих щенков. Он винил во всем инстинкты, так как не переставал волноваться за них.
У Селены началась вторая течка, поскольку она, похоже, не забеременела после первой, но теперь у нее есть все шансы. В стае все шло просто замечательно, и Гарри не мог гордиться сильнее. Конечно, больше всего он гордился своим омегой, который был просто замечательной мамочкой для щенков. Луи очень хорошо ухаживал за ними: постоянно проверял, хорошо ли они покушали, достаточно ли им тепла.
Еще омега предельно сильно охранял щенков. Например, два дня назад, когда Лиам пытался зайти в их логово, Луи в прямом смысле запрыгнул на него, приняв за чужака. Альфа тогда чуть Богу душу не отдал. Он бы никогда не подумал, что на него может запрыгнуть омега в попытке убить. А у Луи тогда включился какой-то невероятно сильный материнский инстинкт, что он не узнал Лиама с первого взгляда. Он бы убил за своих щенков, серьезно, так что Гарри не мог не гордиться им.
Гарри и Луи лежали рядом друг с другом в волчьем обличии после того, как поужинали, а щенки сосали молоко, как вдруг кто-то снаружи стал звать Альфу. Он, конечно же, сразу узнал голос своего брата, но только никак не мог понять, чем он так напуган.
—
Что ты здесь делаешь? — зарычал Гарри, закрывая собой щенков.
— Мама! Она в опасности!
—
Где она?
— Мы были в лесу, искали травы для лекарств, когда мы… она случайно разозлила бизона… мне удалось отбиться, но она в плохом состоянии, Гарри…
—
Покажи мне дорогу, — прорычал Гарри, но, прежде чем побежать вслед за братом, лизнул морду Луи, привлекая его внимание. —
Лу? Я скоро вернусь, я люблю тебя, — сказал он, а затем лизнул каждого щенка, говоря им, как сильно он их любит.
Луи издал громкий высокий вой, говоря таким образом, чтобы Гарри возвращался поскорее, и что он тоже любит его.
Прежде чем побежать, Эдвард злобно ухмыльнулся, только вот Гарри не видел этого. Он бежал вслед за братом через лес, но вдруг тот резко побежал в другую сторону, чем сбил Гарри с толку. Он заметил ловушку секундой позже, когда что-то неожиданно сжало его лапу. Из-за боли он не смог сдержать громкий рык и упал, выворачивая раненую конечность под неестественным углом.
— Это плохо, — услышал Гарри голос.
Джексон. — Почему бы тебе не обратиться, чтобы мы могли поговорить?
Гарри обратился в человека, еще больше повреждая раненую ногу. Теперь правда он мог лучше рассмотреть, что случилось: она застряла в ловушке, зубцы глубоко врезались в кожу, из-за чего рана сильно кровоточила.
— Что это все значит, Джексон? — зло зарычал Гарри.
— О, брось, братец, разве не ясно? — снова показался Эдвард.
— Вы сумасшедшие? — зарычал Гарри, — Вы имеете хотя бы малейшее представление о том, что делаете?
— Да, Гарри, имеем, — хмыкнул Джексон. — Мы планировали это долгое время.
Гарри потряс головой. Нет, он не верил в происходящее. Ему нужно вернуться домой к Луи и его щенкам, он обещал всегда защищать их.
— Так вы использовали маму в качестве приманки? Вы больные ублюдки, — рыкнул Гарри. Как Эдвард посмел использовать их мать? — Мама ранена! Ты не можешь…
— О нет, она в безопасности в своем логове. Верь или нет, но я правда забочусь о нашей матери.
— ОН ПРОСТО ИСПОЛЬЗУЕТ ТЕБЯ, ПРИДУРОК! — закричал Гарри. Ему нужно было вернуться домой.
— Мне плевать! Он принял меня в свою стаю, так что мне все равно. Мы все можем объединиться и стать одной большой стаей и завладеть всем островом, — зарычал Эдвард в ответ.
— Я действительно использую тебя, Эд. Без твоей помощи мы бы не получили ничего так быстро, — сказал Джексон. — Но я не собираюсь предавать Эдварда. Все, что я пообещал ему — правда.
Гарри попытался раздвинуть зубья ловушки и зашипел от боли.
— Не делай этого, Джексон…
— Я уже делаю это. И я не могу дождаться, чтобы трахнуть драгоценную дырку твоего омеги и сделать всех твоих щенков своими.
Гарри издал агрессивный громкий рев, заставляя Эдварда и Джексона инстинктивно отойти от него на пару шагов.
— Черт, если бы он не был в этой ловушке, он бы уже оторвал нам головы, — усмехнулся Джексон. Гарри напугал его. — Ты такой страшный, Гарри!
— Поэтому лучше, если он уснет, так? — сказал Эдвард, доставая небольшой коричневый мешочек. — Травы моей матери бывают так полезны.
— Эдвард, остановись, он разрушит нашу стаю, идиот!
— Так и будет, и мы объединимся в одну стаю. Все станет лучше, Гарри, — сказал Эдвард, пока держал рот Гарри открытым, чтобы Джексон мог засыпать туда порошок.
— Это не честная битва, дерись со мной по-настоящему! — зарычал Гарри. Ему нужно было сделать что-то, чтобы удержать их, иначе Луи… — Нет, Луи… — сказал он, а затем почувствовал вкус порошка у себя на языке.
— Я позабочусь о нем. Хорошо позабочусь, потому что теперь он будет моей новой сучкой, с которой я смогу поиграть.
— Нет… Луи… Прячься… — в бреду прошептал Гарри, прежде чем погрузиться в глубокий сон.
— Отлично. Теперь нужно отнести его в пещеру на западной стороне вулкана и запереть его там.
Эдвард кивнул:
— Тогда я займусь этим, а ты иди и собери своих лучших альф и бет, возьмите Южную стаю силой. Да, возможно, Джастин и Лиам будут сопротивляться, но они не продержатся долго.
— Конечно. Тогда ты занимаешься своим братцем. Не забывай, ты должен удержать его, чего бы это ни стоило, — напомнил Джексон, перед тем как убежать в свою стаю, чтобы рассказать всем о произошедшем.
***
Луи громко вскрикнул, когда невероятная боль пронзила его ногу. Он посмотрел на нее, но на ней ничего не было.
—
Какого черта? — прошипел он, облизывая лапу в саднящем месте. Боль была так сильна, что он не мог сдержать слез. И вдруг он резко осознал: боль была не его, а Гарри. —
Хаз? — прошептал он дрожащим голосом.
И через несколько минут он услышал:
— Луи, прячься.
Это был Гарри, он попросил его спрятаться. Но от кого?
Он громко завыл, призывая хоть кого-нибудь прийти к нему, потому что боялся оставить своих щенят одних.
Спустя несколько мгновений в логово ворвался Лиам:
— Что случилось? Чем помочь?
— Что-то случилось с Гарри! Он вышел несколько минут назад с Эдвардом, и сейчас ему больно, и он сказал мне спрятаться, и… Лиам, с Гарри что-то не так! — затараторил Луи, как только вернулся в человеческую форму. Его трясло от страха, что случилось с его альфой? — Лиам, я больше не чувствую его!
— Тише, — пытался привести в чувство омегу Лиам. — Всё будет в порядке. Ты знаешь, куда они пошли? — он знал, что Эдвард — последний человек в их стае, кому можно доверять, и если Луи прав, то он действительно что-то сделал с Гарри.
— В лес, вроде туда, где пасутся бизоны… Найди его! — умолял Луи.
— Да, я найду его, — вздохнул Лиам. — Оставайся здесь, хорошо? Не выходи и не делай ничего, что может навредить тебе или щенкам.
Луи кивнул:
— Я не смогу оставить детей.
Лиам погладил его по голове, чтобы хотя бы немного успокоить:
— Я найду его, и он вернется в твои объятия совсем скоро, и глазом моргнуть не успеешь. Так что нет причин выходить.
— Хорошо, — прошептал Луи.
Лиам кивнул. Луи все еще не был спокоен, но волнение слегка утихло. Лиам обернулся в волка и погнался в лес, пытаясь поймать запах Гарри или Эдварда. Омега же вернулся к детям и лег рядом с ними:
— Я обещаю, я всегда буду защищать вас. Ничто не случится, я не допущу этого, — прошептал он и обернулся в волка, свернувшись вокруг малышей.
***
Спустя некоторое время послышались вопли, крики и плачи. Кто-то призывал всех спрятаться, кто-то просил не трогать их, а кто-то выл от боли. Звуки борьбы продолжались довольно долго, но внезапно стихли. Луи не знал, было ли это хорошим знаком или же плохим.
Он, будучи в волчьей форме, внезапно услышал приближающиеся к его логову мягкие шаги. Это был альфа, но не Гарри.
Джексон. Луи легко распознал эти до жути тошнотворные феромоны, от которых его мутило. Этот ужасный запах посылал по его коже миллионы неприятных мурашек. Что он здесь делал? Неужели Северная стая напала на них?
«Прячься», — без конца повторялось в голове. Но куда он мог спрятаться с пятью щенками? Было уже слишком поздно.
Луи даже не успел придумать, что делать, как Джексон зашел в логово:
— Привет, дорогой, — на его лице была омерзительная ухмылка.
Луи зарычал, становясь в угрожающую позу, защищая своих щенков.
— Как там люди говорят? — хмыкнул Джексон. — Мать, защищающая своих детенышей, — самая страшная вещь на свете? — снова ухмыльнулся он.
Луи не отступал, он поклялся защищать своих детей ценой собственной жизни. Шаг Джексона, и омега снова зарычал. Он следил за каждым движением альфы, как ястреб, готовый в случае необходимости атаковать.
— Ну, смотри, — начал Джексон, — есть два пути: легко и просто или сложно и больно.
Луи снова зарычал. К черту его, он не собирался сдаваться. Джексон перевоплотился в бурого волка и доминантно предстал перед Луи, который все так же держал позиции и не собирался отступать. Его упрямство возбуждало Джексона.
—
Отвали, если ты сделаешь еще хоть шаг в сторону моих щенят, то я разорву тебе глотку, — предупреждающе прошипел Луи.
—
Ой, ты так напугал меня, омега, — усмехнулся Джексон и шагнул в его сторону. Он хотел уклониться от удара, но Луи оказался в разы быстрее, в мгновение расцарапав ему морду и только чудом не задев глаза. Омега уже снова встал в защитной позе, ограждая щенков.
—
Только попробуй, — рыкнул Луи. —
Проваливай к чертям.
—
Я дам тебе право выбора… — сказал Джексон.
—
Плевал я на твой выбор. Единственное, что я выберу, так это то, что ты оставишь моих детей в покое.
— Вот как мы поступим: я убью их прямо сейчас.
Глаза Луи испуганно расширились, только не его дети.
—
Посмей только прикоснуться к ним! — закричал он в страхе.
Он знал, Джексон мог убить их всех за долю секунды, и он даже не успеет отреагировать. И в этой ситуации омега не мог рисковать самым ценным сокровищем в жизни.
—
И вот я даю тебе выбор: подчинись, и они станут моими детьми, или все они будут убиты прямо сейчас, — его морду снова искривила ужасная ухмылка. —
Твой ход, омега.
