Into The Wild

Луи проснулся со слезами на глазах, потому что его сон очень быстро закончился. Джексон все еще лежал позади него, а щенки спали, прижавшись к груди омеги. Луи обнял детей и снова задремал. В следующий раз он проснулся гораздо позже из-за того, что Ариана начала скулить и звать его. — Пусть она заткнется, — зарычал Джексон. — Сам замолчи, — огрызнулся Луи, заработав при этом предупреждающий рык от Джексона, но это его не особо заботило. Он обратился в волка, чтобы покормить Ариану, и вскоре ее примеру последовали остальные щенки. Когда дети наелись, омега мог с чистой совестью вернуться к своему человеческому «я». Невольно он заметил, что у него заканчивались запасы еды, так что ему нужно было попросить Джексона поохотиться. — Альфа? — пробормотал он. — Что? — процедил Джексон, поднимая глаза на Луи. — У меня закончилась еда. — И что? — хмыкнул альфа. — Ты же понимаешь, что я хочу, чтобы ты поохотился для меня, — повысил голос Луи. Он ненавидел играть с Джексоном в эти игры. — Хорошо, чего ты хочешь? — Зависит от того, что ты предлагаешь. — Зависит от того, что ты принесешь. — Не наглей, омега, — рыкнул Джексон, предупреждая. — Хорошо, если ты не хочешь охотиться, тогда я сам этим займусь, — выпалил Луи, хотя прекрасно понимал, что не мог оставить щенков. — Тебе нельзя покидать логово, — сказал Джексон. — Не тогда, когда ты носишь моих щенков. Ты остаешься внутри, потому что здесь безопасно. — Я не планирую никуда выходить, но ты же понимаешь, что мне нужно есть, чтобы у меня было молоко, еще я должен кормить твоих нерожденных щенков, так что, пожалуйста, сходи на охоту. — Хорошо, если ты сейчас встанешь на колени, я тебя трахну. — Давай после того, как поохотишься. Тебе нужна энергия, чтобы поймать что-то крупное, — поспорил Луи. Нет уж, он не собирался лишний раз подставлять ему задницу. Ну, может, только тогда, когда у него не останется выбора, ведь ему правда нужна еда. Но он все равно не сдастся без боя. — Сейчас. — Нет. — Луи, — предупредил Джексон. — Нет, ты, блять, альфа, так? Альфа обеспечивает омегу, так что подними свою ленивую задницу и иди на чертову охоту! — закричал Луи, указывая пальцем на выход из логова. Но вскоре суровое выражение на его лице сменилось испугом, потому что он увидел гнев в глазах Джексона. — Подойди сюда, живо, — зарычал альфа. — Не надо… — прошептал Луи и стал трясти головой. — Сюда, быстро! — снова крикнул Джексон, заставляя его повиноваться. Он медленно подошел к альфе, который сразу же опустил его на землю и воспользовался его телом. — Сегодня ты получишь легкое наказание из-за беременности, но если ты выкинешь что-то подобное еще раз, я лишу тебя еды на целую неделю, ты это понял? — прорычал Джексон на ухо омеги, когда заполнил его узлом. Луи кивнул. Он больше не плакал и не умолял. Джексон не заслуживал его слез. — Да, альфа, — ответил он. Луи хотел снова заснуть, чтобы увидеть Гарри, почувствовать его запах, вспомнить, что значит быть с альфой, который заботился о нем, делал все, что в его силах, чтобы заставить омега улыбаться. Он больше не мог терпеть эти издевательства. Его все чаще навещали мысли о том, чтобы закрыть глаза и больше никогда не просыпаться. Он не мог улыбаться каждый день, пытаясь притворяться, что все хорошо, потому что это не работает. Ничего не менялось и не становилось лучше. Его просто использовали, он забеременел от чужого человека. Луи устал. Он не хотел плакать перед Джексоном, тот не заслуживал его слез, но мысли о том, что он больше не увидит Гарри, не прикоснется к нему, заставили его заплакать. — Перестань плакать, Луи, — приказал Джексон. — Ты выглядишь слабым. — Слезы — не показатель слабости. Они значат только то, что ты устал быть сильным, — сказал Луи. — Иногда, хорошо поплакав, можно излечить то, с чем не справился смех. — Твои дурацкие цитаты, — вздохнул Джексон. — Моей маме нравились разные высказывания, и она всегда делилась со мной теми, которые запали ей в душу. Честно говоря, они несли в себе ценные жизненные уроки, — Луи не совсем понимал, для чего рассказал это Джексону, ведь его не очень-то заботил омега и его прошлое. — Твоя мама? Наверное, ты скучаешь по ней. — Да, я скучаю. Но она умерла, когда мне было двенадцать, — Луи шмыгнул носом. Они были очень близки. Она была не просто мамой для него, но еще и лучшим другом, тем, кому он мог рассказать все, что волновало его. — Почему она умерла так рано? — спросил Джексон. — Она очень сильно болела, — прошептал Луи. Он вспомнил тот день, когда говорил с ней в последний раз. — Понимаешь, она чувствовала, что умирает. Каким-то образом она просто знала, что ее время на исходе, но она никогда не хотела этого, она не была готова умирать. За день до ее смерти она только плакала и плакала, держась за меня. Она знала, что завтра она уже не проснется, но не сказала этого, когда мы прощались. Она сказала только то, что очень сильно любит меня, как всегда, но в ее глазах стояли слезы, — Луи сделал паузу, часто заморгав, чтобы прогнать влагу. — Знаешь… больнее всего на свете видеть то, как плачет твоя мама. — Вы были очень близки, да? — спросил Джексон, и Луи просто промычал в ответ. — Моя мать тоже умерла. Только он был убит во время войны между стаями. По правде говоря, Луи не сочувствовал ему. Если его отец тоже был омегой, тогда, скорее всего, его использовали также как и остальных, как шлюху, так что умереть было лучшим выходом для него. Узел спал, так что Джексон отстранился от Луи. — Ладно, теперь я иду на охоту. Чего бы ты хотел? — Оленя или кроликов. — Я понял, — сказал Джексон, прежде чем обернуться в волка и выбежать из логова. Луи вздохнул, а потом открыл маленькую баночку с мазью, которую ему дала Энн. Она сказала наносить ее на раны, тогда они будут заживать быстрее. После того, как Луи обработал все, он закрыл баночку и спрятал ее, чтобы Джексон не смог ее найти и отобрать. Эта мазь была настоящим спасением. Требовалось совсем немного для того, чтобы на следующий день ничего не болело. Луи лег назад к щенкам, закрывая глаза и надеясь, что снова увидит Гарри во сне.