Into The Wild

— Натаниэль! — громко воскликнул Луи, привлекая внимание щенка, вцепившегося в ухо его младшего брата Тайлера. Тот беззастенчиво посмотрел на мать, не выпуская из пасти ухо скулящего волчонка. — Ты, бессовестный маленький щенок! — возмутился Луи, поднимая его за шкирку и кладя поближе к себе на медвежью шкуру. Зима приближалась, и ночи становились холоднее, так что большинство дней щенки проводили в волчьей форме. — Мама! — захныкал Натаниэль. Он всего лишь хотел поиграть с братом, но мама наругала его без причины. — Что ты сказал? — глаза Луи округлились в удивлении. Невероятно, его ребёнок только что сказал «мама». — Скажи еще раз, дорогой! Луи лежал на шкуре, наблюдая за щенком, который снова попытался улизнуть от него и добраться до Тайлера, путаясь в собственных лапах. Натаниэль фыркнул, когда Луи снова пресек его попытку бежать, не сказав «мама». Расстроившись, омега отпустил щенка, позволив ему вернуться к Тайлеру, который сразу же подвергся нападению старшего брата. Луи тем временем решил покормить младшеньких щенят, которые ещё не могли даже пройтись по логову. Он выставил опухшие соски для трех детей, которые с нетерпением начали сосать молоко. Старшие же щенки все еще были на грудном вскармливании, но медленно начали привыкать есть мясо, хотя по какой-то причине только в сыром виде. Когда Гарри впервые предложил покормить их твёрдой пищей, щенки были растеряны. Они не понимали, что от них хотели, поэтому их отец взял на себя ответственность обучить их есть твердую пищу. И это самое милое, что Луи когда-либо доводилось видеть. Немного погодя младшие заснули, их животики были полны молока. А через час Гарри прибежал в логово в форме волка с оленем, зажатым в пасти. — Я поохотился. — Спасибо, любимый, — ответил Луи, когда Гарри бросил оленя в солонину и вернулся к нему, чтобы лечь рядом, прижавшись к его спине. Он положил свою большую волчью голову на плечо омеги. — Они такие милые, — вздохнул Гарри, осматривая трех маленьких щенков, которые с радостью зарылись в мехе матери. — Да, и они почти не плачут. Не могу дождаться, когда они обернутся в человеческую форму, — выражение лица Луи изменилось, когда он вдруг подумал о том, что будет, если они окажутся похожи на Джексона. Что он тогда скажет им в будущем? Мех Арчи был темно-коричневым, как у Джексона, шерсть Льва была двух цветов, а Киллуа был чисто белым, как сам Луи. Так что они легко поймут, что Гарри не их биологический отец. — Даже не задумывайся об этом, милый, они будут любить нас так же сильно, — прошептал Гарри в его мыслях. Иногда они действительно могли читать мысли друг друга, но все еще не контролировали это. — Жуткий. — Не называй меня жутким! — воскликнул Гарри. — Ты сам иногда делаешь то же самое! Луи снова развернулся к нему и прижался к его морде носом, осторожно лизнув черную шерсть Гарри. — Я люблю тебя, глупыш. — Я люблю тебя сильнее.

***

Наступила зима, и она была очень суровой. Луи знал, что согреет щенков теплом своего тела, но он должен был быть с ними весь день и всю ночь. Он вообще не выходил на улицу, иначе бы дети замерзли, поэтому Гарри охотился самостоятельно. Все восемь щенков были в форме волка, они лежали рядом с Луи, в то время как он сам прижимался к ним, распространяя свой запах. Но вдруг кто-то прокрался в их логово, пока они дремали, тут же приводя Луи и Гарри в режим атаки. — А-альфа, Луна! — это был Ной, он зашел в их логово. Гарри, узнав омегу, обнажил клыки в защитном жесте. — Найл… он рожает! Глаза Луи расширились в удивлении, и он тут же вернулся в человеческую форму. Щенки сразу же прижались к меху Гарри. — Как?! Как рожает? Еще же совсем рано… Еще же зима! — Вот почему он хотел, чтобы я позвал тебя, он не уверен, что сможет это сделать, — пробормотал Ной, плотнее оборачивая шкуру вокруг себя, ему было очень холодно, тем более босыми ногами по снегу долго не походишь. Как же ему хотелось снова вернуться в свое логово. — Хаз, присмотришь пока за щенками? Мне действительно нужно пойти к нему. Гарри кивнул, и он уже мордой двигал их поближе к животу. Они радостно свернулись под боком отца и, конечно же, тихо замурлыкали, и эти звуки были музыкой для его ушей. Старшие щенки тоже грели младших, они все лежали друг на друге. Луи вбежал в логово Найла с Ноем на хвосте. — Найл? — прошептал он, сразу же заметив Энн, Лиама и Селену, сидящих вокруг омеги, который явно был в бедственном положении. Каждый укутался в толстую шкуру. Найл же от шока не мог обернуться в волчью форму, несмотря на холод. — Я не могу потерять их, я не могу! — в агонии кричал Найл. — Они должны оставаться внутри! — Найл, ты уже рожаешь, уже ничего не остановить, — Энн пыталась вразумить омегу, хотя с каждым мгновением это становилось все труднее. — Нет, это не так! — он плакал, понимая, что его щенки умрут на этом морозе. — Хей, — шепотом позвал Луи, привлекая внимание плачущего друга, — Ни, посмотри на меня. Найл, хлюпая носом, обратил внимание на Луи, посмотрев прямо в его голубые глаза. — Щенки приходят тогда, когда им необходимо, нравится тебе или нет, если ты задержишь их, то это навредит им, понял? Ты можешь сделать это, Ни. Найл всхлипнул, но все равно закивал в понимании. — Х-хорошо. Энн, Лиам и Селена — все выдохнули с облегчением, к счастью, у них был Луи. Примерно два часа спустя родился первый щенок. Он был очень маленьким, но уже достаточно развитым, чтобы самостоятельно дышать. Вскоре родился второй, а за ним третий и четвертый. Комната заполнилась тихим скулежом маленьких щенков. — Они прекрасны, Ни, — сказал Луи, быстро обнимая друга, пока Лиам не подошел к своей паре и не попросил других уйти. — Простите, ребята, — пробормотал он. Конечно же он понимал, что ведет себя слишком собственнически, но у него были причины на это. — Всё в порядке, мы и так собирались уходить. Если что-то пойдет не так, без лишних раздумий зовите меня, хорошо? — сказала Энн. — Я всегда буду рядом. Найл уже спал, потому что слишком устал. — Да, спасибо, все будет хорошо, Энн, — сказал Лиам и прижался к Найлу. Он так гордился им. Энн, Селена и Луи вышли, и направились каждый в свое логово. Селена была рада вернуться к своему альфе и двум прекрасным дочкам, а Луи был счастлив присоединиться к Гарри и обниматься с ним, пока их щенки, особенно самые младшие, радовались возвращению мамочки, потому что проголодались. — Лу? — Да, Хаз? Гарри молчал какое-то время, прежде чем продолжить: — Я правда хочу ещё щенков. — Я знаю, Хаз, и они будут. — Правда? — Гарри чуть не подпрыгнул, потому что был очень счастлив это слышать. Луи коснулся своим носом его, нежно пытаясь уверить мужчину в том, что он не шутил. — Да, правда, Хаз. Только я хочу подождать немного, хотя бы пока младшим не исполнится год, ладно? — Да, ладно, хорошо. О Боже, я хочу еще один большой помет. Во время твоей следующей течки я наполню тебя до краев своим семенем. — Воу, полегче, ты словно помешан, — Луи тихо рассмеялся над тем, как его альфа сходил с ума, когда речь заходила о щенках. Гарри обратился в человека, и Луи повторил за ним. Сначала они накрыли своих щенков медвежьей шкурой, а потом развели костер, чтобы пожарить мясо: они ели его в сыром виде последние четыре дня, и омега хотел чего-то другого. — Знаешь, я правда рад, что ты был на той глупой лодке. — Судьба, да? Знаешь, когда я только попал сюда, я не верил в это дерьмо: предназначение, родственные души. Но теперь, Хаз… я знаю, тот шторм, крушение и то, что я попал на остров — все это была судьба. Гарри приобнял омегу за плечи, прежде чем притянуть его для поцелуя. — Я так сильно люблю тебя, Лу, я правда люблю тебя. — Я знаю, глупый. И я тоже люблю тебя, — Луи улыбнулся. — Мне нравится то, что ты такой упрямый, то, что ты никому не подчиняешься, но слушаешься меня, и это заставляет меня чувствовать себя таким особенным. Я счастлив, что ты моя пара, Лу. Я просто очень сильно люблю тебя и не могу без тебя жить. На самом деле, от этих слов по щекам Луи покатились слезы. Ему никто никогда не говорил такого. Улыбаясь, он уткнулся носом в шею Гарри, оборачивая руки вокруг торса альфы. — Я люблю то, что ты понимаешь меня, заботишься обо мне, то, как ты обходишься со мной. Ты не заставлял меня соблюдать никаких обычаев, пока я самостоятельно медленно не привык к здешнему образу жизни. Ты единственный человек на всем свете, который может понять, что именно я хочу, и как я хочу, чтобы ко мне относились. Я правда очень благодарен тому, что ты есть в моей жизни, Хаз. Я так счастлив, что у меня есть такие прекрасные щенки от тебя. Счастлив иметь твою метку на своей шее и всегда пахнуть мускусным, сильным запахом альфы. Гарри со слезами на глазах слушал искреннее признание Луи. — Спасибо, Лу. Большое спасибо тебе. — Ты плачешь? — Как и ты, — хмыкнул Гарри. Он притянул омегу, чтобы снова поцеловать. Гарри зарычал, когда коснулся губ Луи, в то время как стоны парня становились все выше с каждой секундой. Гарри опрокинул парня на землю, тот отзывчиво расставил ноги, открывая вид на уже блестящее от смазки отверстие. — Уже завелся, да? — промурлыкал Гарри на ухо омеги. Луи кивнул, а потом притянул Гарри для еще одного поцелуя. Их феромоны заполнили логово, мешаясь друг с другом. — Лу, хочу тебя, малыш, можно? — спросил Гарри, его голос был полон нужды и желания. — Да, альфа, — ответил Луи с улыбкой на губах. Гарри удивленно охнул, в одно мгновение разворачивая Луи так, что теперь тот стоял на коленях, опираясь на руки. Его плечи были прижаты к земле, а задница высоко поднята. Смазки было так много, что она густыми белесыми каплями стекала по внутренней стороне бедер. Луи почувствовал, как головка члена прижалась к его дырочке, медленно проникая. Они оба громко застонали, а потом Гарри начал двигаться. Альфа осыпал поцелуями всю спину Луи от шеи до поясницы и поднимаясь, чтобы укусить метку, отчего по всему телу пробежала дрожь. Гарри ускорил темп, стал двигаться жестче. Одной рукой он придерживал омегу на весу, чтобы их движения не сбивались с ритма. С каждым толчком Луи издавал громкие стоны удовольствия, при этом шумно дыша и закатывая глаза. — А-Альфа, — он сжал в руках шкуры. — А-Альфа, мне нужно кончить. — Ещё немного, Лу… мы почти… Мой узел… Гарри замедлил темп, двигаясь с большей амплитудой, так он с легкостью каждый раз четко задевал простату, и, судя по количеству дурманяще сладкой смазки и стонам, альфа хорошо справлялся с тем, чтобы удовлетворить своего омегу. Луи закричал, когда Гарри в последний раз с силой толкнулся в него. А потом омега обнажил шею, и тот укусил его, оставляя еще одну метку с другой стороны. — Ч-что? — спросил Луи, чувствуя еще большую связь с Гарри. Связь, которую он не мог описать. — Я оставил на тебе вторую метку? — пробормотал Гарри, касаясь новой метки. Разве это возможно? — Видимо, это возможно, Хаз, — засмеялся Луи, потому что снова смог прочитать мысли Гарри. Хотя это странно: иметь две метки от одного альфы, да? — Да, это так, Лу. Может быть, теперь мы можем контролировать чтение мыслей друг друга? — Хорошо, о чем я думаю сейчас? — спросил Луи. Гарри не потребовалось и секунды, чтобы узнать ответ. — Ты думаешь о весне. — Правильно… — прошептал Луи. — Вау, Хаз! Мы можем теперь это контролировать! Они всё ещё смеялись каждый раз, когда угадывали мысли друг друга, вне зависимости от того, было это всего одно слово или целое предложение. Каждый из них мог не только забирать боль другого, но и читать его мысли, и они, вероятно, обретут ещё больше способностей в будущем. Так они и лежали, нежно целуясь. — Мой омега, — сказал Гарри — Мой альфа, — в тон ему сказал Луи, улыбаясь. Возможно, жизнь на острове не так уж и плоха, как ему показалось в начале. На самом деле, это лучшее, что когда-либо с ним случалось.