на фоне умных мыслей - Marlbora.
Очередной, и долгожданный мой выходной вечер, проходящий почему-то сегодня целый день в собственной квартире. Странно. Ведь я не любитель домашнего уюта, не заядлый читатель разных книг и даже не старый для своего возраста, чтобы вот так вот просидеть в дорогих мне серых стенах, в самом сердце не спящего района Каннам. Именно в том самом месте, где нет сухого слова — «однотонность» — противоположного к сочному — «насыщенность». Эта та самая местность, где ты не просидишь у себя — «в уголке зоны комфорта» долгое время, даже больше полудня не сможешь продержаться в одном положений, что говорить уже о правильных и нудных домоседах, которые кроме своей единственной работы и слишком мягкой гостиной комнаты больше таки ничего не видят. Им бы подольше задержаться у себя дома и побольше отдыхать от рабочих будних дней, опять же у себя дома. Нежели ставить, как другие занятые и целеустремленные люди четкий цель на следующее новое утро, состоящую из семи дней — неделю, текущий долгий месяц. Прогуляться свободным полётом по большому городу, до закатного эстетического вечера. Весело проводить время с друзьями. Но вместо этого, они по собственнически выбирают в компанию объятья — холодное одиночество, громкую тишину и некий, свой шторм. Смысла в том, чтобы их эгоистично осуждать, по детский с ними ругаться и по умному объяснять — нет. Ведь, как бы то ни было — это их личный выбор и они имеют полное на это право. Но я не против переубедить её — такую закрытую книгу или же его — такого резкого писателя. Ведь порой глупо жить без элементарных эмоций, ярких моментов и многих важных чувств. Ведь это заманчивее любой идеи. Но главное — это запомнить раз и навсегда, что в этом продвигаемом, занятом и богатом районе Каннам, никогда не бывает — пусто, тихо и спокойно. Он не спрашивает ни у кого особого разрешения зайти хоть ненадолго в гости, скоростным движением за долю секунды пройдя квартал разных высотных зданий и оказываясь неожиданно прямо перед ними. Ему не нужны никакие в виде связки ключей приглашения в их личную жизнь, он сам найдёт любой подход к прочным дверям. Но самое удивительное, что я все же дома, да, дома, у себя. С момента слишком раннего пробуждения для этих выходных, а это часов одиннадцать назад и до прохладного вечера, то есть время на экране электронного циферблата, что стоит на низкой темно-чёрной полке прямо под широким плазменным телевизором, установленным на серой стене шесть месяцев назад специальными работниками из отдела продажи техники, которая, в данный момент служит укрытием по соседский, для тикающего очень тихо — друга, работающего без запинки, которая сейчас показывает чёрными цифрами на белом аккуратном фоне дизайна время: восемнадцать: двенадцать — никуда не выходил ещё. Так необычно. И это поражает меня не на веселую шутку. Как и мысль о том, что я превращаюсь, как и они в «доброго» социопат, любящий только домашний. Блять. С большими буквами, молочного оттенка — УЮТ. Ведь для меня, для такого занятого парня — это странно. Двадцатичетырехлетний — Чон Чонгук. Но видимо, сегодняшняя суббота — редкое исключение. Теперь же сижу на мягком дорогом диване, в небольшой со вкусом оформленный гостиной комнате. Ожидая старшего брата — Чон Хосок, который резко позвонив пару часов назад сказал, чтобы я был дома до его приезда. А на вопрос: что случилось? Он быстро ответил: у меня новость и после сразу отключился.