Без Всего

Стул свалился на кафельный пол, когда Кристина подхватилась от возмущения. Она в неверии уставилась на Александра, но после сна и душа он выглядел более чем спокойным. Он только вздохнул на её выпад и снова склонился над тарелкой. - Ты что, серьезно? Ты собираешься это так оставить? - Кристина метнулась к столешнице, а потом снова к столу, - если так, то я этого ему не спущу! Я ему сердце вырву! Воропаев медленно отложил ложку и вытер рот салфеткой, затем чуть развернулся к возмущенной сестре. - Ты как это сделаешь? Руками? Может ложкой чайной? Кристина даже слегка растерялась. - Ложка то тут при чем? - А так будет дольше и больнее, - засмеялся Александр и вернулся к еде. Сестра следила за тем, как он ест, с аппетитом, удовольствием, легкой улыбкой. Бросая на неё смешливый взгляд из-под бровей. Словно это не он лежал на её диване несколько часов назад, изображая труп. Словно не его рубашку она завернула в несколько пакетов, перед тем как выбросить. Он снова отвлекся от еды: - Сядь, не стой так угрожающе, а то я начинаю думать, что даже я могу пострадать от твоего праведного гнева. Кристина фыркнула и подняла стул, затем уселась на него, уперев локти в стол. - Саша, я тебя не понимаю,- она спрятала лицо в ладонях, - с какого перепугу ты собираешься эту падлу ждановскую прикрывать. Я пытаюсь разобраться в твоих мыслях и не могу. - Веришь, сам не шарю, - он отправил в рот очередную ложку и довольно прикрыл глаза, - но эту ситуацию мы поднимать не будем, Крис. Останемся при разумном решении: предупрежден - вооружен. Я не хочу полоскать мою ситуацию при всех. Скривившись, Кристина потерла лицо руками. Примерно так она и представляла себе его ответ. Чертов гордец! Не хочет выглядеть слабым видите-ли! А то, что этот гондон Жданов мог довести его до Бог весть чего … Идти против решения Александра она не могла, если он прознает, то ей придется прощение у него буквально вымаливать, а их взаимоотношения откатятся назад настолько, что даже подумать страшно. Злость поднималась волнами, сдавливала грудную клетку, хотелось поорать, очень сильно и очень долго. От бессилия. - Вкусно тебе, - решила она немного перевести тему, замечая с каким удовольствием, он уминает борщ. - Очень! Ты волшебница! Спасибо, что сама для меня не готовила, - засмеялся он и прикрыл левой рукой голову, когда она замахнулась. - Ты же знаешь, как ужасно я готовлю! У меня пока нет причин тебя травить. Да и кухню жалко - красивая. А после моей готовки… ты же знаешь. Александр кивнул в подтверждение её слов. Кристина была очень не приспособлена к такого рода домашним делам. В последнюю её попытку пожарить мясо они выбросили даже плиту. - Не переживай, - заявил он, прожевав кусочек хлеба, - руки из жопы это тоже талант, это уметь надо. Моргнув пару раз в неверии Кристина стукнула-таки брата по лбу. - Ты не обалдел, дядька? - она взмахнула рукой еще раз, чтоб повторить, для закрепления результата, но Александр отогнулся в сторону и потряс в воздухе забинтованной левой рукой. - Я ранен! Ты бьешь раненого человека! Стыдись! - Дурак, - заявила Кристина, но руки от него убрала, - злющее, ядовитое создание. Мужчина вернулся к прерванному занятию, никак не комментируя выпад сестры. Кристина встала, прошлась к окну и, опершись бедром о подоконник, принялась разглядывать спину брата. Позвонки очень сильно выделялись, он вообще похудел с их последнего совместного отдыха, когда она его смогла вытряхнуть из привычных льняных рубашек на одном из пустынных пляжей. Пижамные брюки, которые остались от одного из её многочисленных ухажёров, так и норовили свалиться с него. - Ты вообще ешь? - Вообще ем, - он чуть повернулся назад, - ты, когда мне так в спину смотришь, я рискую подавиться и умереть молодым. Ты будешь очень об этом сожалеть. - Обещаешь? - Кристина возвращается на свое место и закидывает ногу на ногу, усаживаясь. - Что умру или что ты будешь сожалеть? - он ей улыбается так довольно, словно съел все её сладости, как это бывало в детстве. - Сашенька, если ты когда-нибудь случайно прикусишь себе язык, ты рискуешь отравиться собственным ядом. Александр хмыкнул и показал ей тот самый язык, который должен был прикусить. Кристина покачала головой, иногда с ним было просто невозможно общаться, он все передергивал с ней в шутку. Тоже самое он делал и с Кирой - снимал любые волнения, тревоги так легко естественно. Кира когда-то сказала, что Сашка живет в легком шаге, словно ничто и никогда его не обременяет. Она даже не осознавала, каким трудом её брату давалась эта лёгкость. - Ладно, ты не хочешь выносить ситуацию на обсуждение в широком кругу, - вернулась Кристина к волнующей её теме, и Воропаев возвел очи горе, всем своим видом показывая, что не желает это обсуждать снова, - но почему ты не хочешь рассказать об этом Кире? - Ну что хорошего будет в том, что я на неё это вывалю? - мужчина отодвинул пустую тарелку и взял в руки чашку с чаем. - Пусть знает, какой Жданов! - взвилась Кристина, - пусть знает с кем ложится в койку! - А она, по-твоему, не знает, - Александр отпил чай и поморщился, - в этом доме сахара нет? Кристина встала, вытащила из шкафа несколько стиков сахара и положила перед братом. - Одно дело знать, что он козел просто так, а другое знать, что он козел, который вредит твоей семье. - Ну не семье, - Воропаев отправил в чашку два стика сахара, а затем, подумав, добавил третий, - это наши с ним личные … заскоки, - снова отпил чай и кивнул сам себе. - Ты бы ему такой… заскок устроил, если бы знал? - Хочешь чтоб я сказал - нет, чтоб иметь шанс презирать Жданова еще больше? - Хочу, чтоб ты сказал правду, - Кристина подалась к нему через стол, - мне и себе. - У нас с ним разный опыт, не забывай. Одно дело умозрительное ощущение от ситуации, а другое дело тактильное. - Ты мне не юли, не со своими политиками общаешься, - нахмурилась сестра. - Я бы так не сделал просто потому, что я знаю, что это такое, - он снова закрылся от нее чашкой на миг, - так подходит? - Подходит, - Кристина откинулась на стуле. - Но я все равно не шарю, почему об этом нельзя знать Кире. - Она будет страдать и все равно его любить. Она должна разочароваться в нем в своих отношения, а не в моих с ним - понимаешь? - Нет, - зло отвечает Кристина, хотя на самом деле понимает. Прекрасно его понимает и злится от этого еще больше. - Она не готова сейчас его оставить, и скорее всего все равно к нему вернётся, и будет испытывать вину. Кому оно надо? - Да ты философ, дядька, - качает головой сестра и отбирает у него чашку с чаем, делает глоток, - Господи! Как ты можешь этот сироп пить! Мужчина отнимет у неё чашку и пожимает плечами. - Сладко, мне нравится. - В следующий раз я тебе просто сахарницу поставлю, и приятного аппетита тебе пожелаю. - Какая же ты злая, - тянет Александр с удовольствием, счастливо улыбаясь. Кристина задирает одну бровь вверх, и он зеркалит её выражение лица. Сколько обиды было у Киры, когда оказалось, что этот фокус она проделывать не умеет. - Я тебя все равно в этом не поддерживаю, - она взмахивает обеими руками пытаясь объять необъятное. - А ты и не поддерживай, ты главное молчи. Тебе же внутреннего духа для этого хватит? - Ты что меня на слабо берешь? - Кристина даже теряется от такой наглости. Но Воропаев не отвечает, снова прячась за чашкой чая, но она всё равно замечает его довольную, сытую улыбку. Зараза! - Ну а что там с Пушкарёвой? Александр отставляет чашку в сторону и склоняет голову набок. - А что с ней? - Что ты с ней делать собираешься, я имею в виду, - продолжает Кристина, следя за тем, как он возвращается к собственному чаю, - а то и раньше на ней повернут был: Пушкарёва то, Пушкарёва сё, Пушкарёва всё… А теперь, в такой ситуации, когда она обладает “сакральным знанием” так сказать, она для тебя еще опаснее. Ты же совсем на ней повернешься, паранойю свою подключишь. И будешь о ней думать днями и ночами. - И что же ты предлагаешь делать? - спрашивает он, делая глоток. - Ну, тут два варианта, ты либо её прибей, либо трахни. Александр давится чаем, прыскает им в сторону Кристины настолько успешно, что ей приходиться вытираться, а затем заходится в кашле. Она встает, похлопывает его по спине. - Ну что ты такой нежный-то, я не думала, что ты так взыскателен во внешности. Просто сексуальная энергия такое напряжение снимает. Любовник уже не может порождать чувство опасности. Я это в Непале проходила, - делится она с ним, пока Воропаев пытается унять кашель, - а ваша Пушкарева хоть и выглядит странновато, но стройная, шустрая, если её из тех тряпок вытряхнуть может быть вполне ничего… - Кристина, - хрипит он, - сняли… - Уже сняли? Как у вас там все быстро, однако! И кто же успел? - искренне удивляется она, пытаясь заглянуть ему в глаза. - Тему сняли! - возмущается Александр, окончательно прокашливаясь. - Ладно, ладно, - покладисто соглашается она, массируя его плечи, - давай я её тогда машиной перееду. Так подходит? Но Воропаев поворачивается к ней и укоризненно смотрит. Кристина выдерживает долгий взгляд и вздыхает. - Ну, давай хоть порчу наведу, - последняя попытка тоже проходит без особого успеха. - Сядь, ведьма комнатная, я тебя умоляю. Когда сестра прислоняется к столешнице рабочей поверхности, он поворачивается к ней и медленно, доходчиво разъясняет. - Мы с ней договорились - у нас пакт о ненападении. Я не врежу её любимому Жданчику, а она хоронит свои знания обо мне под тоннами учетной информации и личным компьютером в своей голове. - И ты ей веришь? Он улыбается странной улыбкой, словно вспоминает что-то очень хорошее и теплое, а затем заявляет: - Она честная, что парадоксально - со всеми честная. - Это она еще тупая и наивная, - не соглашается с ним Кристина, сплетая руки на груди, - тебе твоя доверчивость может очень дорого обойтись. - Ну, - он улыбается и заявляет, - в конце концов, ты всегда можешь навести на неё порчу, так ведь? - Издевайся, издеваааайся, - тянет она, закидывая голову назад от возмущения, - вот обижусь на тебя, будешь знать. Александр встает и сокращает между ними расстояние, попутно подтягивая штаны, чтоб не свалились, и тянется обнять. Кристина пытается выглядеть обиженно и строго, немного уворачиваясь от его попыток захватить её в кольцо рук, но при этом никуда не двигается. Он смеется и таки привлекает её к себе. - Я люблю тебя, Сашка, - заявляет она ему в шею и он гладит её по волосам, словно не он, а она младше. - Я знаю, - шепчет он ей в волосы, а затем добавляет, - меня невозможно не любить. - Нахал, - смеется она, и трется носом о его плечо, стараясь унять непрошеную слезу. Чего это она, в самом деле, все же хорошо! - Нужно Кире позвонить, я обещала ей, что ты наберешь её как проснешься. - Значит, позвоним, - Александр не торопится её отпускать, слегка раскачивается. - Спасибо. Кристина ощущает, как его руки на её спине становятся каменными, и прижимает его еще сильнее. - Всё что угодно, Саш, для тебя все что угодно, только никогда, никогда не молчи.