Английский и бутылка вина

— Я ничего не понимаю. Убей меня этой книгой, пожалуйста. – Именно в такие моменты, студенты истфака становятся студентами театрального. Честное слово, Вадим был готов служить всю жизнь в театре, слушаться грозного мастера и глотать унижения в свой адрес, лишь бы не учить все то, что было напечатано в учебнике. Удивительно, как же английский язык меняет людей. — Ты хотя бы открой его, что бы твоя программа по поступлению в театральный правдоподобнее звучала. — Когда это программа для поступления имела что-то общее с реальностью. Это же в основном русская классика, а какая там реальность. Ну только наверное Достоевский, Питер он описывал вполне реально, но вот... — Так, Вадим, давай ты будешь учить английский, а не разглогольствовать мне о литературе. Я, конечно, понимаю что у тебя по ЕГЭ было на один балл больше, но не надо устраивать концерты. – Девушка сидящая на кровати рядом с Вадимом наиграно закатила глаза. — Ну я не могу его выучить, зачем он мне. Песни Гаги я и так понимаю. – Конечно, трудно выучить язык за неделю до зачёта, особенно, если болт на него был забит больше одиннадцати лет назад. Зачёт был далеко не первый, но темы с каждым разом становились все сложнее, и в этот раз даже стоял вопрос о стипендии. Да, пусть она и была не такая большая, как, например, у студентов инженерного факультета, но на оплату общежития и еду хватало. И вот сейчас, Вадим начинал подбешивать, будто он совсем не думает, на какие шиши будет есть весь следующий месяц. Пытаясь отвлечь подругу пустыми разговорами, делал хуже лишь для себя. — Ой, а ты помнишь как мы познакомились? – "Что за тупость я несу" – подумал мужчина, и был прав, но козыри в рукаве закончились. Литература не сработала, хотя раньше они говорили об этом часами напролет. — Вадим, не пытайся даже. Я тут вожусь с тобой как с маленьким ребёнком. — Кончено, ты просто не помнишь, вот я тебя и раскусил. – Он сказал это с сарказмом и сопутствующей улыбкой. — Окей. Я расскажу прям при Алтане, как я тебя застала танцующим под Леди Гагу. Здесь в коридоре, в трусах. Накрашенного под... – Конечно она врала, познакомились они совсем не так, но договорить девушка не успела, Вадик повалил ее на кровать и прижал под себя. — Блять, я сейчас задохнусь. Слезь, дракон. – Последние слова были сказаны уже с заметным хрипом, но сидящего сверху это мало волновало. На соседней кровати отозвалось спокойное "Я видел". Парень сразу отпустил подругу и ошарашено посмотрел на соседа по комнате, это был такой наивный и удивлённый взгляд, что Алтану даже стало смешно. — Как видел. Что? Где? — Когда. – Из-за спины подала голос девушка. Они с Алтаном загадочно переглянулись и засмеялись. Через пятнадцать секунд хохот от этих двоих громко звучал в комнате. А смотря на не понимающий и слегка обиженный взгляд Вадика, смеяться хотелось еще громче. Вот так и прошли пять минут отдыха от книги по английскому языку. — Я ухожу от вас, достали. Развели тут комнату смеха. Вы что блять вишнёвый сад прочитали. — Мне мать в детстве дала книгу, там была сказка про смешинки. Они прилетали и все вокруг смеялись. Вот тебе такой смешинки не хватает. – У неё получилось ответить только отдышавшись, хотя слова до сих пор были скомканны между собой и на середине прервались очередным смешком. — Пошел краситься? Одежду снять не забудь и колонку взять. — Пошел ты. – Вадим закрыл дверь и направил свой внутренний навигатор на кухню, может там найдётся человек который разделит его судьбу неудавшегося полиглота. В комнате смех немного утих, но не прекратился. Ребята знали что дракон непременно вернётся, нужно готовиться к зачёту, да и гнев подруги он не любил испытывать на себе. — Как думаешь, он принял это близко к сердцу? — Ты кого спрашиваешь, меня или саму себя? – Со смешком ответил Алтан. — Себя – она ответила тихо, но в опустевшей комнате любая буква отдавалась эхом. Вадим ушёл забрав с собой коллективное хорошее настроение. – Знаешь, а я соврала. Познакомились мы куда интереснее, чем я рассказала. На тот момент мы уже общались около полугода. Хочешь, расскажу правду? – Глаза девушки метнулись к Алтану. Парень не отличался особой дружелюбностью и был первокурсником, на сколько она помнила, но для двоих людей, что постоянно находились в его личном пространстве, написали исключение. Сейчас похождения Вадима не так волновали, ведь по прошествии часа, она уже поняла что тот заседает у Волкова с Разумовским. Ещё одни неразлучные друзья. Пробирает от одной только мысли, что они могли делать на этих свободных кроватях, коих имелось две в их комнате, поэтому она никогда ничего там не трогала. — Для поступления записалась я на подготовительные занятия от ВУЗа. Но жила тогда еще далековато и приезжать каждый раз не могла. Поэтому у нас была группа дистанционников. Захожу я посмотреть кто в чате состоит. А там какой-то чел с Леди Гагой на аве. Я вообще очень ее творчество люблю, как и ее саму. Решила написать, узнать собирается поступать или нет. Так и начали общаться. Много вместе прошли, даже баллы за ЕГЭ по видеосвязи смотрели. Потом узнали что оба в общежитии будем жить, в одном блоке. Считай тоже соседи. А про блок узнали, когда переезжали. Так вот и общаемся уже года три – говорить было больше не о чем, просто мужчина не любил, когда она в рассказах выставляла его слишком нежным. Но он и был нежным, чувственным, особенным. И только с ней. У других такой привилегии никогда не было. Алтан достал чай, и время полетело еще быстрее, а разговоры превратились в общажные сплетни. Никто не знал, они просто догадались, что сейчас Вадим нещадно пьёт в комнате волка. С Олегом они были знакомы давно, но не слишком близко что бы каждый день сидеть вместе. Хотя когда была выпивка, эти двое притягивались друг к другу, что не оттянуть за уши. А сегодня вроде как у обоих и горе было. Олег не сдал английский, а Вадим был под угрозой не сдать. И вариант выучить программу был сразу же откинут. — Я так понял, что ночевать ты остаёшься у нас. – Голос Олега был почти ровным, парень всегда медленно пьянел, за что пару раз получал по морде от дракона. — Бля, а сколько время уже? — Уже отбой был, за двенадцать — Блять. Меня там убьют. Я телефон в комнате забыл. – Интонация была на столько отчаянная, что даже соседу Волкова стало жалко Вадима. Его и правда там убьют, ведь подруга догадалась где отсиживается этот алкаш. — А телефон и не нужен. Смерть настигнет тебя намного раньше. Хочешь здесь, или можем подождать до утра, когда ты сам будешь просить меня убить тебя? – В дверях стояла злая девушка. Слова были довольно убедительными, а последней каплей стал слишком громкий ик, в момент, когда все замолчали. — Я возьму его, ночевать он здесь не останется. Разумовский, следи за своим волком. Если он на луну начнет выть, то коменд терпеть больше не будет. – Не дождавшись реакции, она закинула руку друга на плечо и направилась в свою комнату. Вадим всегда очень много болтал, пока был пьяным, а так как Алтан уже успел уснуть, вести туда это бесконечно извергающее из себя звуки тело, было бы свинством. Пусть лучше он разбудит её. — Да я не такой пьяный, все же нормально — Тихо, дождись пока хотя бы пока в комнату зайдём. — А мы к тебе? — Да, ты ведь Алтана заебешь. Бедный первак, за что ему такого соседа дали. Заходи аккуратно. На удивление он зашел нормально, даже не врезался никуда по дороге к кроватям. Тут даже не встало вопроса куда ему ложиться. Они спали вместе не в первый раз, можно даже сказать что это происходило часто. Тем более на второй кровати был только матрас. Вадим встал по среди комнаты и посмотрел на подругу. — Ты чего встал? Давай ложись, повезло что завтра выходной – Она начала копошиться в постельном белье, постоянно поправляя ткань, но услышав ужасно тихие всхлипы, подошла ближе к мужчине. — Ты плачешь, Вадик? — Прости что напился, прости. Я пытался справиться, мне последняя неделя тяжело далась, очень тяжело. Сам еще не разобрался что происходит, поэтому и тебе не хотел говорить. Напрягать тебя. Еще этот английский, последняя капля кароче была. В плохом настроении Волкова встретил и вот. Прости еще раз, я тебя подвёл. – Лицо его было уставшим и выражало всю боль которую он сказал. Подруга видела что он действительно сожалеет, поэтому не могла не обнять. Это выглядело странно, девушка ростом метр шестьдесят пять и парень ростом чуть ли не два метра, но ощущалось все по родному, как что-то интимное, то что не хотелось показывать и рассказывать другим. Никто ничего не понимал, сейчас захотелось разреветься и ей, но надо было держаться. — Ты стал моей поддержкой и моим всем. Всегда можешь говорить, даже если сам не разобрался. Мы вместе разберёмся со всем, милый. Сделаем перерыв, пока тебе не станет лучше. Выплесни все что сдерживал за неделю, видим только мы. – Они посмотрели друг на друга и застряли. Поняли что застряли. В глазах, руках, общих проблемах и общих слезах застряли. Если и выберутся, то только вдвоем. Один без другого не уйдёт. Вадим понял все так, как должно быть. Он, все еще обнимая девушку, потянулся к губам. Не как всегда, не по-дружески. И никто из них не остановил себя. Никто не очнулся в эту ночь. Ни уже протрезвевший Вадим, ни всегда трезвая подруга. — Ложись спать, не надо. Будем жалеть. — Ты обещала что вместе разберёмся — Но это не решение – Они шепчут в губы, но это происходит не с ними, это не они. Это чистые нервы и пороки, собрание грехов. Пошлое грехопадение. Так они и стоят по среди комнаты, а за общим сердцем ничего. За ними ничего. Актеры театра ночи, и мысли лезут в голову и без того больную. — Драконы не змеи, яблоко твое не приму. — Не пытайся судить и судим не будешь – Эти слова он выдохнул ей в шею. – Поговорим утром, давай спать. Пришли к общему решению, что может быть лучше. Лучше может быть, а вот хуже уже нет. Если бы все ограничилось разговором, то не пришлось бы ковырять рану. Ведь и так там уже заражение, куда глубже лезть. И ведь рана была на общем теле. Общая рана, как и могила, если не перестанут тянуть руки к запретному. Что будет когда проснутся. Что будет дальше,  когда уснет крепко Вадим и распутав оковы рук, но оставив оковы на себе. Она уйдёт в дверь. Туда, где глаза спящего не попадут, туда где он не услышит. Туда, где не почувствует сигареты заженой. И в этом месте эмоции возьмут себя. Она правда доверяет Вадиму, но видя его сегодня таким разбитым, она не смогла сказать про себя. Про новые проблемы, а сейчас еще и это. Раннее утро, а слезы не высыхают. Слезы так же текут. И уже есть мысль остановить все в себе, не только слезы. Молясь что никто в общежитии не проснулся в такую рань и выкурив последнюю сигарету она идет назад. Назад в душную комнату, где дышать больше не хочется, но все ещё получается.