Алый

Шуршали страницы. Гулял сквозняк. Был слышен лишь шепот. Зоркие глазки Лизы не раз пронзали насквозь быстрее и сильнее любой стрелы в моменты повышенной интонации. А что ещё оставалось делать, когда этот мальчик ну никак не мог правильно произнести слово даже по слогам? Итэр снова тяжело вздохнул. Острый клычок чуть не проткнул тонкую кожу губ. Рэйзор виновато опустил взгляд. — Попробуем ещё раз, — зажмурившись, произнёс Итэр. — Кто твоя семья? — Моя лупикал? — Рэй тут же оживился. — Стая. Друзья. Ты. — Я не про это, — Итэр замахал руками. — Кто является частью стаи? — Волки? — неуверенно спросил Рэйзор. — Точно, — Итэр устало улыбнулся. — Место, где ты вырос, — это царство волков. Вольфендом. Воль-фен-дом. Повтори. — Вул-фан… Итэр громко уронил голову на стол, обессиленно взвывая подобно волку. — Да что ж такое, — юноша уж было хотел начать урок с самого начала, как его вдруг перебили. — Вольфендом, глупышка! Громкий голос и стук ботинок о мраморный пол почти успели привлечь внимание нерадивого ученика и учителя, но Беннет снова оказался быстрее звука. Мальчишка схватил Рэйзора со спины за плечи и стал подпрыгивать, отчего стол и книги начали прыгать вместе с ним. — Повторяй: Воль-фен-дом, Воль-фен-дом, Воль-фен-дом! Ты плохо стараешься! Чем сильнее Беннет тряс Рэйзора, тем больше книг падало со стола. Уголки сминались от удара. Завитки светлых волос на голове Рэя прыгали в такт движениям Бенни. Даже у них не хватило терпения удержаться на месте, не говоря уже о Лизе, которая внезапно материализовалась рядом с горе-лингвистами, положила ладони им на макушки и стиснула пальцы. — Вы меня с ума сведёте, — тихо проговорила девушка, хотя её спокойствие резало ничуть не хуже ножа, — а ну кыш отсюда, иначе всю библиотеку мне спалите, — Лиза кинула внимательный взгляд на Беннета и тлеющие страницы книг под его ногами. Глаза мальчишки бегали из стороны в сторону, а пальцы продолжали лихорадочно и непроизвольно стрелять искрами. Беннет махал руками, дул изо всех сил на уже ставшие пеплом страницы, однако тем самым делал только хуже, ещё больше раззадоривая пламя. Вновь послышался удар о столешницу. Итэр осторожно потёр лоб, надеясь заглушить боль. Кажется, придётся снова искать другое место для занятий.

***

— Это всё от испуга, я не виноват! — Вечно что-то случается, когда ты рядом, Бенни… Итэр устало потер виски. — Теперь Лиза минимум неделю не подпустит нас к библиотеке. Где мне с Рэем заниматься? — юноша бросил взгляд на дикого мальчишку, который по-прежнему молча шёл рядом, скрестив пальцы в замок. Успехи в лучшем освоении устной и письменной речи давали о себе знать, однако иногда случались казусы, как, например, сегодня. Никогда не унывал, пожалуй, только Бенни, который наравне с Итэром пытался учить Рэя разговаривать и изучать разные аспекты человеческой жизни, а сейчас радостно вскинул руку. В ладони его была зажата крупная синяя ягода. — Учиться лучше там, где свежий воздух и родные просторы, — в Вольфендоме! — мальчик протянул волчий крюк Итэру, предлагая угоститься, — а вообще, лучше сначала поесть. На голодный желудок знания плохо усваиваются! — Бенни осторожно ткнул пальцем Рэйзора в висок, широко улыбаясь. Итэр только вздохнул, протягивая руку навстречу сочной ягоде. Да только не успел юноша вкусить угощение, как тут же оказался забрызган ярким синим соком. То Бенни сжал ладонь словно от испуга, хотя на самом деле это был лишь рефлекс. Мальчика пронзил слабый электрический ток, которым наградил его длинноволосый обладатель глаза электро. Возможно, с непривычки, ведь ещё никто не трогал Рэйзора за лицо. Итэр устало оглядел свой запачканный костюм, стирая с щёк сладкий сок. — Я уже ничему не удивлён, — юноша расстегнул застежку на груди своего костюма, вытягивая из петли полоску ткани. Беннет неуверенно улыбнулся, почесав затылок. — Мы с Рэем тебя подождём. В подтверждении слов мальчика, Рэйзор кивнул, положив руку на грудь. Итэр же, слизав капельку ягодного сока с уголка губ, направился в сторону Сидрового озера. Лепестки цветов постепенно укрывали следы от его обуви, а шелест листьев заглушал звуки шагов, растворяя юношу в свежем воздухе Вольфендома. Лишь двое мальчишек, слегка друг другу улыбаясь, остались наедине, на холмике неподалёку от арены, где Итэр когда-то повстречал Волка Севера. В отличие от многих, Рэйзор не чувствовал себя лишним, чужим, отвергнутым в здешних местах. Он знал местность Вольфендома как свои пять пальцев, читал извилины явных и скрытых тропинок как линии на своих ладонях, ощущал всем своим существом всё многообразие растений и животных. Сладкий, терпкий, едкий, приторный, свежий ароматы… Их так легко можно было разложить по полочкам. Лишь один запах выбивался среди прочих. То была перекатывающаяся на языке жажда приключений, которая длинноволосому мальчику до какого-то момента была неведома. Беннет одним своим присутствием заряжал энергией, заставляя электрический ток играть между пальцами, а сердце биться чаще. Рэйзор, отрываясь от созерцания светлых прядей друга — точно таких же, как у него самого — и повязки на его предплечье, перевёл взгляд на, лишённую перчатки, испещренную многочисленными порезами ладонь, которая теперь переливалась голубыми красками. Мальчик пошевелил носиком, принюхиваясь. Очевидно, он узнал бы этот запах. Остатки сочного волчьего крюка лёгким шлейфом накрыли наэлектризованный аромат приключений, свойственный лишь Беннету, делая подростка словно своим среди холмов Вольфендома. Родное успокаивало Рэйзора. Новый же запах раздражал рецепторы, манил, заставлял воображение рисовать удивительные картины мест за пределами Мондштадта, ведь мир так огромен, а с той жаждой приключений, что жила в Беннете, любой каприз был осуществим. Даже путешествия к Архипелагу Золотого Яблока Рэю было достаточно, чтобы убедиться в том, что он человек. Волки привязываются, защищают, ими движут инстинкты. Рэйзор же чувствует, анализирует, превращает мысли в слова. И понимает он теперь, что его лупикал — это не только стая. Люди, что были к нему добры… Итэр, что учил всему человеческому… Беннет, что так широко улыбался и всегда протягивал руку… Рэй вновь поднял взгляд на внимательное лицо друга, чьи глаза изучали развалины Вольфендома, и вдруг понял, чего ему не хватало тогда, когда он получил загадочное письмо, а после, преодолев злые воды и туман, оказался на Архипелаге… Но отчего-то мальчик не решался произнести это вслух. Неужели научился анализировать свои поступки? Рэйзор словно зачарованный уставился на лицо своего друга, скользя взглядом по нередким порезам и ожогам на линии его щёк и скул. В зелёных глазах Бенни отражались перьевые облака, застывшие на небе подобно волнам на Сидровом озере. Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь неплотную воздушную вату, заставляли мальчика жмурится, а губы его — растягиваться шире в искренней и доброй улыбке. Эта цветущая зелень в его глазах заставила Рэйзора ощутить что-то глубоко внутри себя, что-то тёплое и мягкое, покалывающее кончики пальцев. Юноша, с силой отцепив взгляд от друга, развернулся в противоположную от него сторону и осторожно, плавно, тихо, точно дикий зверь, спустился со склона холма на тропинку, петляющую между деревьями, у основания стволов которых синей россыпью сверкали волчьи крюки, маня своим ароматом и цветом. Собственно, за ними Рэй и отправился, ловко подхватывая сочные ягоды вместе со стеблями и уходя всё дальше от Беннета. — Подождём Итэра или без него поедим? — вдруг спросил Бенни у Рэйзора, — я так голоден, что готов зажарить вот такого кабана! — мальчик широко развёл руки в стороны, однако, повернув голову к собеседнику, обнаружил, что был на холмике совсем один. — Эй, дружище, куда ты подевался? Беннет лихорадочно бегал глазами то вправо, то влево, пытаясь выцепить среди ветвей и стволов деревьев у подножия холма, на котором он находился, своего друга, но всё безуспешно. Мальчик только разочаровано вздохнул и опустился на траву, засовывая под себя одну ногу. Завел руки за спину, опираясь на них, и подставил лицо ласковому солнцу, прикрыв глаза. Смысла наводить панику не было. Зная Рэя, он не мог далеко уйти. Так Бенни и подумал, заметно расслабляясь. Собственно, ждать долго не пришлось. Мальчик не успел привыкнуть к одиночеству, как ему в висок упёрся чей-то указательный палец. То Рэй пытался привлечь внимание друга. От юноши заметно пахло свежей зеленью и чем-то сладким. — Копируешь мои жесты? — улыбнулся Беннет, открывая глаза. — Это не единственный способ быть настоящим человеком. Рэйзор вопросительно наклонил голову вбок. До него не дошёл смысл услышанного сарказма. Впрочем, он не придал этим словам значения. Мальчик чуть отстранился от друга и опустил взгляд, будто смущаясь. Руки, что он завел за спину, аккуратно стискивали стебли и листья, которые отягощали крупные синие ягоды. Рэйзор тихо начал говорить: — Стая вырастила Рэйзора. Стая стала лупикал. Потом появился человек. Он научил Рэйзора удерживать колючую силу, — мальчик пытался подобрать слова, однако заметно нервничал, — я человек, и сейчас моя лупикал — не только волки. Люди — друзья. Друзья — лупикал. Лупикал нужно защищать. Рэйзор многое ещё не понимает, но чувствует, — Рэй достал из-за спины связку волчьих крюков, по виду напоминающих букет. Беннет внимательно смотрел на попытку друга передать свои мысли. Тому давалось это с некоторым трудом, но мальчик просто молчал, даря Рэю возможность собраться с силами. — Беннет для Рэйзора — особенный человек, — неловко произнёс Рэй, протягивая другу букет из сладких ягод. — Кажется, люди называют это подарком. Бенни осторожно взял в руку связку крюков. Столь неожиданный знак внимания очень льстил, заставив щеки юноши залиться лёгким румянцем. Реакция друга на подарок Рэйзору была непонятна, однако то, что его, кажется, оценили, мальчику понравилось. Губы его растянулись в лёгкой улыбке, чему удивился даже Беннет. И всё же тот одарил друга тем же в ответ, с нежностью рассматривая волчьи крюки и вдыхая их сладкий запах. — А ты хороший ученик, всё замечаешь и запоминаешь. Это ведь мои любимые ягоды, — Бенни подался вперёд и обвил руками шею Рэйзора, заключая юношу в объятия. — Мне очень нравится твой подарок, спасибо! Рэй растерянно распахнул глаза. Он неловко положил руку другу на талию, однако и близко не понимал, что делает Бенни и что делает он сам, а главное — зачем. Люди тоже так поступают, получая в подарок то, что любят? Беннет, с силой сжав Рэйзора в объятиях и выбивая из того воздух, наконец отстранился и оторвал от стебля самую большую синюю ягоду, тут же отправляя её в рот. Другую такую он протянул другу. — Одному есть скучно, угощайся! — засунув в руку Рэя ягоду, Бенни вновь опустился на траву, скрестив под собой ноги. Рэйзор сделал то же самое, прежде убрав упавшую на глаза прядь светлых волос. Ранее та скрывала неловкость, мерцающую на радужке алых глаз, однако сейчас подобные прятки не требовались. Жест Беннета сбил с толку, но любопытство взяло верх, посему хотелось быть максимально открытым и искренним в столь трепетный момент, под ясным небом, ярким солнцем, в объятиях теплого воздуха и аромата вкусных ягод. Бенни явно наслаждался полученным подарком, с аппетитом уплетая волчий крюк. Губы его переливались сладким синим соком, капельки стекали по подбородку, которые мальчик быстро стирал тыльной стороной ладони. Рэйзор тоже не без удовольствия вкушал ягоды, которыми поделился Беннет, однако внимание его было приковано к каждому движению щёк друга, к каждому взмаху его руки, к каждому разу, когда он проводил языком по губам, довольно щурясь. В голове не было никаких мыслей. Мальчик лишь наблюдал за тем, как Бенни ест полученное угощение. И всё же вопрос сорвался с губ юнца, хотя делать этого вовсе не хотелось: — Зачем ты прижал меня к себе? Беннет удивлённо посмотрел на Рэйзора, шумно сглатывая. В алых глазах читался неподдельный интерес к простому, на первый взгляд, жесту, однако выросшему среди животных мальчику были неведомы все тонкости отношений между настоящими людьми, а посему Бенни, усмехнувшись, ответил на услышанный вопрос: — Люди называют это объятиями. Так делают, когда хотят выразить благодарность и показать свои чувства, — Рэй наклонил голову вбок. — Проще говоря, таким образом я пытался сказать тебе «спасибо» за подарок. — Все люди… — Рэйзор старался сформулировать мысль. — Обнимаются? — Ну, не всегда, — задумавшись, сказал Беннет. — Только самые близкие. Члены семьи и друзья. Они обнимаются, чтобы показать силу своей любви. Рэйзор вновь наградил Беннета вопросительным взглядом. Тот словно оживился, ведь сейчас он снова был учителем для своего друга вместо Итэра. Всё-таки человеческие взаимоотношения, как показывало время, интересовали дикого мальчишку сильнее каких-то слогов и словосочетаний. — Я не знаю, как объяснить тебе, что такое любовь, Рэй, — Беннет пожал плечами. — Но люди употребляют это слово по отношению ко всему, что им нравится, будь то человек, животное, растение, блюдо или действие. Вот я люблю кушать, искать сокровища, путешествовать вместе с друзьями. Если ты назовёшь то, что нравится тебе, — это и будет твоей, скажем так, любовью. Рэйзор подпер пальцами подбородок, выражая задумчивость: — Я… люблю… — осторожно начал подбирать слова мальчик, — колючая сила. Охота. Мясо. Сладкий плод, — Рэй сжал в ладони волчий крюк и перевёл взгляд на собеседника. — Итэр и Беннет. Моя лупикал. Бенни звонко засмеялся. Смущенное в момент ответа лицо друга его очень позабавило. — Ты такой очаровательный, Рэй, когда пытаешься выразить свои чувства, — не успел юноша договорить, как сам оказался сжат в чересчур крепких объятиях, также лишаясь доступа к кислороду. Беннет тяжело вздохнул. — Задушишь, — мальчик снова засмеялся, пытаясь отстраниться от друга. Лицо Рэйзора вдруг стало серьёзным. Взгляд потяжелел от воспоминаний и от того, что они были непонятны их владельцу. — Давно я видел в лесу людей. Два. Они делали вот так, — Рэй прикоснулся указательным пальцем в губам Бенни, а после — к своим. Глаза напротив распахнулись. — Они тоже… Любят? Поначалу Беннет растерянно моргал, не понимая, что хочет донести до него Рэйзор. И только после того, как он сам прикоснулся к собственным губам, его как током прошибло. Щеки вмиг зардели от картины, разыгравшейся в воображении. — Ты прав, но это немного другое, — Бенни заправил прядь волос за ухо, — они взрослые, а мы ещё дети. Взрослые иначе проявляют чувства. Например, то, что ты видел, — прищур алых глаз вновь заставил Беннета грустно выдохнуть, — это был поцелуй. Так делают только взрослые. Однажды мне тоже доводилось видеть, как именно. В губы, иногда с языком… — мальчик смущённо мотнул головой. — Я ничего в этом не понимаю. Но знаю, что можно целовать и в щеку. Это не то, что делают взрослые, но такой поцелуй тоже наполнен смыслом. Беннет повернул голову к своему собеседнику, пытаясь силой мысли прогнать со своих щёк маковый цвет и надеясь не заставить Рэя думать о чем-то необычном. Однако лицо того не выражало ровным счётом ничего, кроме безразличия. Уставившись на свои ладони, мальчик без остановки вертел в пальцах волчий крюк. И мысли в его голове вертелись подобно лопастям мельницы в Мондштадте. Медленно, осторожно, боясь спугнуть точное направление. Бенни же продолжал вкушать ягоды, а губы его по-прежнему блестели от сока. Даже щеки теперь мерцали синим. Светлые волосы на загривке мальчика трепетали от лёгкого ветра, что несся со стороны вод Сидрового озера. Итэра, кстати, всё ещё не было видно на горизонте. Солнце уже клонилось к закату. Рыжие лучи отражались в зелёных глазах, почти слепили, однако, кажется, всё же сумели отвлечь Рэйзора от глубоких раздумий. Юноша вновь посмотрел на Бенни. Вдруг что-то щёлкнуло внутри, прямо в груди. Рэйзор непринуждённо подался вперёд и мягко лизнул друга в щеку, оставляя влажный синий след. Беннет от неожиданности дернулся всем телом. Повязка на его предплечье, будто тоже испугавшись, непринуждённо сползла вниз, обнажив шрамированный участок кожи. — Ай-яй, ты чего? — Бенни замахал руками. — Я ж не это имел в виду! Всё не так! Щеки мальчика раскраснелись пуще прежнего. Даже светлые волосы приобрели рыжий оттенок, будто тоже поддавшись пожару, бушующему в крови юнца, однако то было лишь отражение ставшего ярко-оранжевым солнца. Кажется, завтра будет очень жарко. Или жарко было уже сейчас… Повязка с предплечья Бенни сползла до уровня запястья, а пластырь на носу вдруг отклеился, плавно и тихо, точно лист с дерева, приземляясь на мягкую траву под телами сидящих на холме мальчишек. — А так? Рэйзор не стал останавливаться. Юноше, что вырос среди волков, до какого-то момента не владеющего элементарной речью, были до жути интересны все аспекты человеческой жизни, а посему, сбросив оковы стеснения и стыда, он приблизился к Бенни вплотную и осторожно провел языком по его нижней губе, слизывая остатки сока волчьего крюка. Проще говоря, тормоза у Рэя напрочь отказали, а простые правила приличия были тут же забыты. Проведя языком во второй раз, но уже по верхней губе, мальчик отстранился от друга, ожидая ответной реакции, однако не заметил ничего, кроме закрытых глаз в обрамлении светлых ресниц, зажатой в ладони повязки и прижатых к груди рук, сложенных словно в молитве. Беннет, смешно щурясь, потянулся навстречу столь странной ласке, но не успел наградить Рэйзора тем же подарком, языком он скользнул лишь по кончику его носа и только в этот момент открыл глаза. Юноши молча смотрели друг на друга. Резкий поток воздуха, несущийся со стороны озера, вдруг подкинул длинные пряди волос Рэя, заставляя те развиваться на ветру вместе с листьями, принесенными всё с тех же вод. Капюшон с головы мальчика спал. Серебряная вуаль тут же накрыла алую искрящуюся тень. Атмосфера на холме вмиг стала наэлектризованной. Трава вокруг загорелась, опадая мягким пеплом и тут же уносясь дальше, к обители Волка Севера. Окружающие звуки, казалось, вмиг пропали. Птицы замолкли, животные притаились в своих жилищах. Даже волки вдруг притихли, заставляя дикого мальчика слышать лишь тяжёлое дыхание друга напротив. Рэйзор, поддавшись странному порыву, снял свои перчатки и попытался стереть с щеки Беннета оставшуюся синеву. И снова не получалось. Тогда мальчик вновь приблизился к лицу друга и вновь провел языком по щеке. Тот с содроганьем прикрыл глаза, силясь душою справиться с такой необычной лаской и не спалить всё вокруг до самых артерий, пронизывающих весь мир и питающих его своей энергией. — Волки делают так. Забота, — сказал Рэйзор, взяв друга за сжатые руки и снова и снова проводя языком по его щеке. Бенни улыбнулся, будто самому себе, не открывая глаз, и тихо произнёс: — Подобным образом поступают только взрослые… — Что значит быть взрослым? Веки медленно поднялись, зелень вновь ослепила Рэя. Светлые ресницы невинно подрагивали, а губы растянулись шире, обнажая белые зубы. Бенни перевёл взгляд на ставшее почти красным небо. Перьевые облака были точно мазками ловкого языка Рэйзора, которым он ранее тщательно слизывал сладкий сок с щёк друга и, возможно, ту невинность, что таилась в душах обоих до настоящего момента. Думать о том, что наступит день, когда молодые люди всё же разорвут в клочья алое небо, забывая о перчатках и о том, что после заката идёт новое солнце, вовсе не хотелось. Сейчас они не истинные взрослые, а только учились ими быть. — Наверно, быть взрослым — значит, утонуть в закате и потерять всякий стыд. — И ждать утра? Беннет наконец снял вторую перчатку и прикоснулся кончиками пальцев к лицу Рэйзора, произнося почти шёпотом: — С рассветом мы будем совсем другими людьми. Итэра уже никто не ждал. Никто и не знал, куда подевался юноша. Вероятно, всем уже было всё равно, а беспокоиться не стоило. То оказалась чистая случайность, но столь удачная, чтоб никто не мог помешать двум мальчикам на холме Вольфендома вновь прикасаться к губам друг друга языками, иногда сплетая их, точно юнцы были как настоящие взрослые. Беннет аккуратно провел пальцами по линии нижней челюсти Рэйзора. Тот же взял друга за предплечье, проводя ладонью по старым шрамам. Мальчики уже не стеснялись ни прижиматься губами, ни слюны, тонкой струйкой с непривычки стекающей из уголков. Бенни мягко накрутил на указательный палец прядь волос Рэя, всем своим существом показывая и себе, и другу, что впредь всё будет именно так, а занятия по освоению речи… Впрочем, луне не свойственны дневные заботы, ибо алый и зелёный наконец схлопнулись, чтобы уступить место прохладной ночи.