Огонёк

« — И зачем, — думает, — я в это полез? Какой смысл? Да что этот… Дешёвый мальчишка значит из себя?! Да ничего! Ни-че-го, мать его!!! Ни единого моего взгляда не стоит!» Даже его царственный братец получал куда больше взглядов обожания. Получал, смотрел в ответ, улыбался «лишь-бы-улыбнуться» и отворачивался. Все взгляды, бросаемые на него — пустое. Братец с детства самого вел себя как бог. Ну и пусть подавится этим своим божественным сиянием. А сейчас что? Ладно, царственный братец и правда получал свою долю, но мальчишка? Он–то почему заслужил его внимание? Что из себя представляет это… человеческое отродье? Он же только и может, что орать своим тонким голосом: «Отец, отец!» и выбешивать присутствием. Тьфу… Да они все, мать его, такие. Только вид делают, что… Что заботятся? Ци Жун поспешно гонит от себя эти мысли, чувствуя, что всё, на последнем издыхании уже. Пожил, мать его, и хватит. Где-то там кричит Гуцзы, зовёт отчаянно и просит не умирать. Просьбы напрасны. И пусть рядом стоит кучка божеств, призванных помогать и отвечать на мольбы, толку от них ноль. Никогда и никакого. «Псом излюбленный Се Лянь, — рычит про себя Лазурный демон. Он чувствует, что братец стоит рядом, вместе со своим паршивым псом. Стоит, не делая ничего. — Ничтожное божество! — хочется заорать. — Чего ты, блять, в жизни добился?! Да благодаря тебе пало целое государство. Го-су-дар-ство, представляешь?! Ха! А тебе хоть бы хны, знаешь себе, улыбаешься этому… паршивому псу, что б его…» Голос Гуцзы начинает раздражать. Ци Жун нервничает, но причины понять не может. Мальчонка заливается слезами, давится соплями, голос его внезапно затухает. «А, — вспоминает демон, — он же не ел уже… Сколько? Три дня?» Дерьмо. Почему его это волнует? Голос царственного братца наполняется лёгким волнением. Он спрашивает кого–то о дальнейшей судьбе мальчишки, но ответ тонет во внезапном белом шуме. «Гуцзы?» — как–то потерянно зовёт Ци Жун. И мысленно дёргается. Будто его должны волновать какие-то там человечки! Да он зажарит его при первой возможности, он же Лазурный демон, четвертое бедствие! Се Лянь о нем заботился спустя рукава, больше носился за этими гадкими Фэнь Синем и Му Цином, а вскоре — за псом Хуа Чэном. Гуцзы о нем заботился всегда и постоянно, не отвлекаясь ни на кого. Ци Жун почему–то подумал, что ему не хочется зажарить мальчишку. Больше нет. Зелёный огонек слабо вспыхивает и затухает навеки.