***
Полина Ольховская оказалась несносной рыжей стервой. Олеся поняла это сразу же, как только увидела мамину подругу — к тому времени она уже неплохо разбиралась в людях. Ольховская появилась у них дома, прячась от своего несносного почти бывшего муженька, и Олеся, отлично научившаяся лгать, притворяться и манипулировать людьми, понимала, что грех было не воспользоваться такой возможностью. Начавшая с притворства больной перед мамой, чтобы не идти в школу, теперь девочка надеялась отточить свои навыки до максимума. За первым же совместным ужином Олеся завела разговор о Глебе Свиридове, «козле» Ольховской. Мать, конечно, тут же одернула ее: «Не лезь во взрослые дела!», Олеся же, только посмеявшись про себя, смиренно ответила: «Извини, мам». Но на следующий день, когда мама ушла на работу, Олеся вновь завела этот разговор с Полиной. — А зачем же вы тогда за него выходили? — поинтересовалась она, когда рыжая стерва нехотя рассказала ей о «подвигах» Глеба. — Да сама не знаю, — пожала плечами Ольховская. — Наверное, я просто хотела забыть предыдущий неудачный опыт, а тут он как раз подвернулся… — А до этого у вас что — такой же козел был, как Свиридов? — как можно более невинным голосом осведомилась Олеся. — Олеся! — как и следовало ожидать, повысила голос явно считавшая себя умнее и взрослее собеседницы инфантильная великовозрастная дура. — Ой, простите, — состроила невинно-умильную рожицу девочка, и Ольховская тут же смягчилась. — Он был прекрасным человеком, — произнесла она. — Просто — как бы это сказать? — он был из довольно влиятельной семьи, и поэтому привык… получать то, что захочет… Мне так казалось, по крайней мере. — Из влиятельной, значит? — переспросила Олеся вроде бы равнодушным тоном, но про себя при этом ликуя. Она теперь точно знала, куда бить и что Ольховская не сможет не повестись на ее реплику. Так и случилось. — Ну да, — кивнула «Полина Сергеевна» и, как и следовало ожидать, с неохотой добавила: — У него отец — бывший глава города. Полдела было сделано. Покопавшись в Интернете, Олеся быстро отыскала информацию об этом мэрском сынке. Парня звали Максим Макаров, его отец уже заседал в правительстве, а сам он заканчивал суворовское училище (хороша эта рыжая бестия — мутить с учеником!). Олесе несказанно повезло — ее приятельница по секции фигурного катания когда-то крутила роман с одним суворовцем, более того — он даже знал этого самого Макарова и учился с ним в одном взводе! Разузнав всю необходимую информацию, Олеся пришла в субботу на дискотеку в СВУ, но там ее ждало разочарование — Макаров не явился. Ни в эту субботу, ни в следующую. Через Ленку информация подтвердилась — отчаянный мажорчик не бывал на танцульках, видимо, после расставания с Ольховской решив больше не заводить отношений. Как быть? Не станешь же просить его одновзводников: «А отведите меня в казарму к вашему Макарову, который сынок депутата, хочу с ним замутить»! В том, что Максима ей с легкостью удастся соблазнить и через него уже обеспечить материальное счастье для себя и мамы, Олеся не сомневалась. Пришлось зайти с другой стороны. Наблюдая за поведением Ольховской, Олеся заметила, что та то и дело куда-то отлучается, накрасившись и приодевшись, а при упоминании в разговоре Макарова на лице ее играет плохо скрытая радостная улыбка. Не было сомнения: какие-то отношения между ними до сих пор сохранились. Потратив почти все карманные деньги на такси, Олеся проследила за Полиной, когда та ездила куда-то на маминой машине. Наиболее часто бывшая училка зависала в интернет-кафе, но Макаров рядом не объявлялся. Впрочем, в один день все поменялось. Когда Олеся, как обычно, наблюдала из такси за входом в кафе, в поле ее зрения мелькнула черно-красная форма суворовца. Макарова она издалека узнала сразу же: слишком часто его лицо появлялось в новостных сводках. Как только сынок бывшего мэра зашел в кафе, сердце у Олеси учащенно забилось в охотничьем азарте. Спустя пять минут Ольховская стремительно вылетела из кафе и прыгнула в мамину «девятку». Макаров бежал за ней следом. Олесе удалось заметить, что взгляд его прикован к бамперу «девятки», а губы беззвучно шевелятся. Запоминает номер, поняла Олеся. Теперь наверняка в лепешку расшибется, а найдет машину. Попался. Однако то ли у депутатского сынка были никудышные связи, то ли он просто не догадался ими воспользоваться, вот только возле их дома он так и не появился, сколько бы Олеся ни высматривала его из окна. На Ольховскую надеяться теперь было бесполезно, ведь в той кафешке у них с Макаровым явно что-то пошло не так. Поэтому Олеся и решилась на отчаянные меры. Буквально перед этим она прочла книгу Акунина, где японка соблазнила Фандорина весьма рискованным способом. «Что ж, расшибаться в лепешку пришло время мне», — решила Олеся, и даже вздрогнула: так зловеще прозвучала у нее в голове эта фраза. Но отступаться, похоже, было уже поздно. Стащив у матери ключи от машины, она выехала на загородную трассу. Рисковать собой на оживленных городских улицах было уже чересчур. Заметив на безлюдном шоссе неспешно тащившийся навстречу бензовоз, Олеся набрала побольше воздуха в грудь. Поравнявшись с бензовозом, она резко крутанула руль влево, не забывая при этом внимательно следить за дорогой. Визг тормозов, истошный вой сирены — и «КамАз» улетел в кювет. Олеся аккуратно свернула туда же, в последний момент прибавив газу. Когда обе ее ноги пронзила дикая боль, на секунду мелькнула мысль: «Что же я делаю? А как же мама? А вдруг все выйдет куда хуже?» Но потом нахлынула спасительная тьма. Перед тем как лишиться сознания, Олеся успела подумать правильное: «Игра стоит свеч».***
Ни материнские рыдания над постелью очнувшейся в больнице дочери, ни фальшивые СМС-ки теперь уже наверняка бывшего парня не заставили Олесю свернуть с выбранного пути. Страшная боль в ногах лишь прибавляла ей праведной злости на весь мир. Она ждала только Макарова. И он, разумеется, пришел. Как и полагается, с букетом цветом и удивленным: «А где Полина Сергеевна?» Олеся старательно изображала непонимание, а про себя вновь ликовала. Наконец-то сынок-мажор попался на ее удочку. Однако затем на Олесю нахлынуло разочарование. Все ее попытки соблазнения ни к чему не приводили. Во взглядах, которые Макаров бросал на нее, не было и намека на любовь — лишь дружеские симпатия и участие. Даже попытки давить на жалость (чего ей только стоило прийти на дискотеку с жутко болевшими ногами!) проваливались — в ее присутствии от сынка бывшего мэра веяло только холодом. Становилось очевидным, что он до сих пор был влюблен лишь в Полину, а на Олесю никакого внимания попросту не обращал. Чтобы проверить это, она даже специально заводила разговор об Ольховской и каждый раз с тоской замечала, как глаза Максима загораются страстью. Что было делать? Не силой же заставлять Макарова влюбиться! Но и отступать просто так Олеся не хотела. И вот, в тот момент, когда она уже готова была сдаться, судьба подкинула ей внезапный сюрприз в виде того самого Глеба Свиридова, что появился практически ниоткуда и сразу же принялся наскакивать на Полину. В голове у Олеси будто бы вспыхнула спичка — зародился новый план. Прежде всего нужно было избавиться от Ольховской. Придя с очередной дискотеки, Олеся достала из маминого серванта бутылку вина, отпила из нее несколько глотков, а остальное вылила в унитаз. Пьянеть ей было никак нельзя, ведь тогда она могла не сказать при матери нужных слов. Но видимость опьянения создать было нужно, ведь иначе ей могли и не поверить. Но все сработало отлично, и Ольховская свалила от них. Теперь оставалось лишь дождаться ее муженька. И он, конечно же, явился как миленький. Олеся дождалась, пока мать спровадит Свиридова из дома, а затем выскочила во двор. Козел-муженек, к счастью, еще не успел уйти — торчал тут же, перед подъездом. — Здравствуйте, — подскочила к нему Олеся. — А вы что, ищете Полину? — А ты что, знаешь, где она? — Свиридов уставился на нее с удивлением, словно не веря в услышанное. — Нет, но я знаю одного человека, которому это известно, — с хитрой улыбкой заметила Олеся. — И кто же этот человек? — все еще с недоверием осведомился Глеб. — Да тот суворовец, который у вас ее увел, — продолжила Олеся. — Сын Макарова, нашего бывшего мэра. Найдете его — найдете и Полину. — Ты что, серьезно? — Глеб даже засмеялся. — Думаешь, этот шпендик мне так просто скажет, где Полина прячется? — Он — вряд ли, — кивнула Олеся. — А вот если вы к его родителям придете и расскажете им, что их сын-подросток ухлестывает за вашей законной женой… — Хм, ну допустим… — уже с понимающим видом протянул Глеб, но потом вновь посмурнел: — А если не выйдет? Если его родители в курсе и их покрывают? С семейкой мэра связываться — брр! — Тогда звоните мне, — ввернула заготовленный ответ Олеся. — Вместе придумаем, что дальше делать. Вот мой телефон. — Она протянула бумажку с заранее записанным номером. — Ишь ты, — усмехнулся Глеб, словно до конца не верил своему «счастью». — Я только одного не пойму, тебе-то это зачем? Что — маленькая женская месть? — Что-то вроде того, — пожала плечами Олеся. — Ну, чего стоите? Бегите искать вашу женушку, пока этот мажорчик ее вообще из города не увез! — Коварные вы все-таки существа... — пробормотал Глеб, пряча бумажку с телефоном в карман.***
— Ну так что, провалился наш с вами план? — спросила Олеся удрученным голосом, про себя, впрочем, ничуть не расстраиваясь этим фактом. С того визита Глеба минуло два дня, и теперь они встретились в кафешке, чтобы в уютной обстановке за столиком подумать, как и предрекала Олеся, над дальнейшими действиями. — Да не то чтобы совсем, — пожал плечами Глеб. — Полину я нашел, так что огромное тебе за это спасибо. Да только этот мажорчик подскочил, я и не ожидал, что он так быстро нарисуется. Тоже мне, петушок бойцовый! — А вы что? — А что я? Стану с таким сопляком связываться? Жалко его. — Однако от взгляда Олеси не укрылось, как при этих словах Глеб потер поясницу, и девочка про себя усмехнулась: не иначе как огреб от «сопляка». — Теперь вот и не знаю, что делать. — А знаете что, — перешла к главной части плана Олеся, — перестаньте вы уже преследовать Полину и дайте ей развод. Вы ей все равно не нужны, она вам, как я вижу, тоже не особо. Вы ведь только из упрямства продолжаете за ней гнаться. — Подожди, ты серьезно? — Глеб так и вытаращил глаза на «пигалицу», которую явно считал неспособной разбираться во «взрослых» чувствах. — А что? — как ни в чем не бывало пожала плечами Олеся, отпивая через трубочку коктейль. — На свете же еще много свободных женщин есть. Вон, хотя бы мама моя… — Кира? Да ты смеешься! Она же меня после этой истории и близко к себе не подпустит! — Ну, не хотите как хотите. — Допив коктейль, Олеся резко отодвинула стакан в сторону. — Тогда, возможно, я бы смогла вам с этим помочь… Она протянула руку и осторожно накрыла своей ладонью кисть Глеба. Тот вздрогнул, но руку не отдернул — уже хороший знак. — А что? — повторила Олеся, соблазнительно закусывая губу. — Раз этот Макаров с Полиной, не стесняясь, мутит, то почему и нам нельзя?..***
Десять лет спустя
— Олеся? Ты? Какими судьбами? — Полина Макарова с изумлением уставилась на девушку, в чертах которой с трудом угадывалась дочь ее давней подруги. — Здравствуйте, Полина Сергеевна. И тебе привет, Макс, — со своей вечной хитроватой улыбкой на губах ответила Олеся. В коридоре одного из московских торговых центров столкнулись, казалось бы, совершенно не имевшие ничего общего друг с другом люди. Напротив девушки в дорогом дизайнерском костюме и с идеально уложенной прической стояли худой парень в мешковатом мундире с лейтенантскими погонами и полная рыжеволосая женщина с изможденным лицом. Вокруг женщины с веселыми криками бегали двое карапузов лет трех-пяти на вид. — Кирилл, Степа, угомонитесь! — прикрикнула явно разнервничавшаяся Полина на детей и вновь повернулась к Олесе: — Так какими судьбами ты здесь? — А я вот проездом, из Италии в Таиланд лечу, — скромно улыбнулась Олеся. — Сюда зашла только чтобы посмотреть, как мой бутик поживает. — У тебя здесь свой бутик?! — так и вытаращила глаза Полина. — Ну да, — просто ответила Олеся. — А вы-то здесь как? — А мы вот завтра на Камчатку уезжаем, — с явной неохотой признался Макс. — Меня по службе туда переводят. Сюда зашли теплых вещей купить. А что такого? Камчатка тоже хорошее место, даже Америка рядом. — Похоже, он так и не утратил свое вечное чувство юмора. — Ну да, ну да, я все понимаю, — с «сопереживательским» видом покивала головой Олеся. — Как начальство скажет, так и поступите. Вы вроде бы уже взрослые люди, а до сих пор в разные сказки верите? — Олеся! — одернула ее Полина со своей типичной «взросло-учительской» интонацией. — Прекрати! Для нас самое главное — это любовь и семейное счастье. У тебя-то, кстати, с этим как? — Да, конечно, личное счастье — это главное, — усмехнулась Олеся, проигнорировав последний вопрос. — Ну ладно, удачи вам. Мне пора. Она с гордо поднятой головой проследовала дальше, провожаемая недовольно-удивленными взглядами семейства Макаровых. Если бы только все они знали, чего ей стоило добиться своего нынешнего положения! Уж они-то со своими примитивными мозгами и верой в «вечную любовь» на такое явно не были способны. От Глеба Олесе Свиридовой пришлось избавиться после того как он начал стремительно гробить их совместный бизнес, который сам когда-то изначально создал. Разводиться с ним и отсуживать свою долю было долго и муторно, да и, помня опыт с Полиной, Олеся знала, что он мог так просто не согласиться. Тогда она попросту сделала несколько звонков нужным людям, и через пару дней ее муж «случайно» погиб в автокатастрофе. Мать Олеси тихо спивалась у себя в Твери, об отце она уже много лет ничего не слышала. До всех этих людей Олесе не было никакого дела. Она уверенно шла вперед, при этом твердо зная — ее игра стоила свеч.