Драконы, рыцари и печенье с шоколадом

Сегодня Хэллоуин. Лет в пять меня попробовали в первый раз нарядить привидением, но деланные умиление и испуг соседей отбили всю охоту шляться по улицам, как тысячи других детей. С тех пор всю фантазию и энтузиазм я вкладываю в домашнее действо, благо, что есть кому оценить. Например, мой младший брат Майки. Ему шесть. Споря со мной круглые сутки, защищая свои игрушки от моих изобретательных рук, по вечерам он с восторгом наблюдает мои эксперименты и с радостью принимает в них участие, оставляя в зрителях своих единорогов. У него, наверное, с два десятка этих рогатых лошадей, и нет ни пары одинаковых. По утрам моей целью является незаметно перебраться со своей кровати на его и сидеть, гладя гривы волшебных животных и ожидая, пока проснется брат и с недовольными криками не начнет подгребать всех единорогов под себя, обнимая и пряча их от якобы злого брата. А они мне и не нужны. Я всегда начинаю смеяться, когда вижу надутые губки брата и то, что ему не хватает рук, чтобы укрыть всех лошадок. Что мне по настоящему было нужно - это пегас. Мотивируя свое желание внесением разнообразия в стадо брата и заключая монолог просьбами купить ему на день рождения крылатого коня, я два месяца ныл родителям, упрашивая их о покупке. Не поверив моей резкой сильной любви к младшему, которой я никогда не проявлял перед родителями, они решили сами спросить Майки о необходимости пегаса, на что, естественно, получили отрицательный ответ. Когда я, наконец, сдался и попросил подарить мне игрушку хотя бы на Рождество, оценивая возраст в десять лет, родители решили, что я слишком большой для таких глупостей и закрыли тему. Почти всегда на таких разговорах присутствовал друг Майки - Фрэнк, парнишка, чуть младше брата. У него, кстати, сегодня день рождения. С тех пор, как Фрэнк с Майки познакомились, почти все свободное время они проводили у нас дома, потому что он был недалеко от их детсада, а поздно вечером за Фрэнки приезжали его вечно работающие родители. Малыш часто болел, поэтому ему с Майки не позволяли долго гулять на улице. Мои занятия в школе заканчивались раньше, чем смена в детской группе, и я успевал прийти домой, сделать уроки и потом развлекаться подручными средствами, клея, рисуя или что-нибудь собирая в своей комнате, вследствие чего я очень сблизился с этой мелкотней. Так вот. Заинтересовавшийся моей проблемой Фрэнки недели две назад потянул меня из комнаты, нагнул меня к себе и спросил на ухо: - Джи, что такое "пегас"? Ты машину просишь? - Лепетал он, все еще стесняясь своего большого друга-школьника. - Нет, Фрэнки, не машина, - усмехнулся я и немного отстранил его от себя, оставив руки на его плечах, поглаживая их с целью успокоить малыша. - А что? - Он захлопал ресницами. - Это такая лошадь с крыльями, - непонятно, почему, но я тоже вдруг застеснялся его, боясь услышать смех. И действительно: он весело заулыбался. Но не насмешливо, а как-то по-доброму. - Хочешь, я тебе принесу? - Счастливо спросил Фрэнк. - Давай. Я буду ждать. - Я улыбнулся ему в ответ. Но, как я и думал, Фрэнк пришел на следующий день без коня. Не принес он его и после выходных. Сославшись на забывчивость и детскую беспечность (и, вероятно, на не совсем правдивые слова), я махнул на это дело рукой, тем не менее немного расстроившись. И вот сегодня он притащил пегаса. Сегодня, в свой день рождения! Обычно имениннику вручают презенты, а тут он сам всем распоряжается. - Я люблю дарить подарки, - отдавая мне лошадь, говорил он, весь сияя. Не найдя лучшего ответа, я промямлил "спасибо большое" и рванул в свою комнату. Фрэнк остался - свой день рождения он предпочел справить у нас: в пустом доме без родителей и со старым садовником ему делать нечего. Майки так же, как и мне, не удалось оценить прелестей "кошельков или жизней", и он яро протестовал против стадного чувства в любом его проявлении. Поэтому оба малыша убежали к нашей маме на кухню - делать любимое печенье Фрэнки из песочного теста с шариками молочного шоколада сверху. Заранее объявив всем, что стряпню я считаю делом женщин и детей, меня никто не хватился, когда я закрылся в нашей с Майки комнате. Я, не веря своим глазам, прислонился спиной к двери в детской и посмотрел на игрушку. Это был ярко-фиолетовый плюшевый конь с кислотно-зелеными пластмассовыми крыльями, прицепленным к туловищу каким-то ободком, и апельсиновыми ушами. Это были львиные уши, клянусь, у лошадок таких мохнатых ушей не бывает! Хвост и грива были в цвет с ушами. Я тихонько усмехнулся, думая, какой же отвратный вкус имеет дизайнер детских игрушек - расцветка пегаса резала глаза. Я подошел к своей кровати, опустился на колени и вынул из-под матраса моего Дракона. Я делал его уже полгода. Сначала это была простая игрушечная ящерица болотно-зеленого цвета - ну, знаете, таких продают в магазинах приколов, якобы чтобы пугать девчонок. (Кстати, я имею предположение, что всех моих знакомых девчонок эти игрушки испугаются больше, чем девчонки - их). Я лазил по такому магазину в поисках простой белой маски, закрывающей глаза, чтобы потом раскрасить ее так, как хочу я. И в одном из контейнеров, где свалены все эти безделушки, я наткнулся на эту ящерицу с рубиновыми глазами. Ее так придавили все эти силиконовые змеи и пауки, что, казалось, еще чуть-чуть и она может заплакать. Я тогда наскреб мелочи ровно на то, чтобы купить эту ящерку. Притащив ее домой, я внимательно рассмотрел купленного зверя. Она выглядела абсолютно безобидной и слабой, но сильной духом, раз выдержала такую давку среди пресмыкающихся и членистоногих. И я решил превратить ее в Дракона. Каждый может стать Драконом, если захочет. И она хотела, я знаю. Первое, что я сделал, - приклеил будущему Дракону картонные черные когти и острые зубцы на длинный извилистый хвост. В ее открытую, но совсем неопасную пасть я поместил по ряду острых белых зубок сверху и снизу. Аккуратно вырезая и подклеивая мелкие отваливающиеся части жидкостью ПВА, я справился с этой задачей за неделю. Следующий этап - пламя. Началось не менее захватывающее путешествие по дому, нежели по магазину, в процессе которого я искал подходящую ткань. И в гостиной я нашел то, что мне требовалось: легкая, тонкая алая ткань закрывала окна от пола до потолка. Отрезав от подола несколько полосок (за что я потом здорово получил), я сделал их нужной длины, размохрил из с одного конца и начал приклеивать полученное пламя в пасть Дракону. Обычный ПВА не брал искусственную ткань, поэтому пришлось взять супер-клей, в котором я измазался чуть ли не с головы до ног. В итоге я приклеился сначала одной рукой к ручке двери в нашу комнату, а потом к уже намертво приставшей ладони я приложил вторую. И сидел бы так до вечера, наверное, если бы не пришли мои единственные школьные друзья - Рэй и Боб, которые не побрезговали воспользоваться моим беззащитным положением и защекотали меня по ребрам и бокам до диких визгов, на которые прибежал выручать меня мой доблестный брат (отклеивать руки пришлось ехать в больницу, где я около часа держал ладони с отпиленной от двери ручкой в специальном растворе). На этом этапе превращение спасенной ящерки в Дракона завершилось. Не было главной детали метаморфоза - крыльев. И вот - они появились. Я чуть дрожащими от счастья руками вынул из-под подушки нитки с золотыми блестяшками и толстую иглу, предварительно извлеченные из красивого маминого сундучка с разными штуками для шитья. Сняв с лошади крылья, я осторожно отделил их друг от друга (кстати говоря, этой процедуры я боялся больше всего: мне всегда представлялся "цельный" крылатый конь, и я не думал, что у меня поднимется рука, чтобы отрезать нужную часть). Я приставил крылышки к тельцу ящерки, по середине которой была заранее обмотана тканевая полоска, и начал пришивать крылья к зверю (да, шитье я считал очень важным и ответственным делом, достойным меня, несмотря на скептическое отношение к кулинарии). Пластмасса обладала достаточной плотностью, чтобы игла все-таки смогла проткнуть ее. Тем не менее я исколол себе все пальцы, шипя и засовывая поврежденную конечность в рот. Теперь Дракон стал Драконом, таким, каким он должен быть. Я любовался проделанным превращением. Белый оскал, на удивление, не выражающий злости, языки пламени, вырывающиеся из пасти, острые когти, ровные зубцы, рубиновые глаза и ярко-зеленые крылья. - Ты чудо, - тихо прошептал я, ласково сжимая зверя в ладонях. Конечный этап имел место поздно вечером. А пока я закутал Дракона в одеяло, убрал под кровать все ненужное и спустился вниз , прислушиваясь к неравномерному стуку, доносившемуся из-за входной двери. Приближаясь, я стал различать знакомые голоса и распахнул дверь. Во дворе нашего дома друг за другом гонялись Рэй и Боб. Странно, что наша территория обладает такой притягательной силой, и трудно сказать, что Фрэнка, Рэя и Боба мы так часто видим здесь благодаря нашему радушию. Последние два прибегают в наш двор раза три-четыре на неделе, иногда вытаскивая меня беситься с ними. Вот и сейчас: Рэй и Боб носились по газону, за каждым развивался длинный плащ; оба, по-видимому, были сделаны из спаленных штор. Эти два человека - единственные, кому я могу простить этот глупый маскарад: они никогда не использовали свои наряды в качестве добычи сладостей; каждый год был охвачен их собственной историей. На голове Боба была корона на резинке, а в руках - палка от швабры. Рэй уже ничего не держал в руках, а вслепую бегал с ведром на голове, по которому изо всех сил колотил деревянным оружием Боб. На шум из кухни прискакали вымазавшиеся в муке Майки и Фрэнки, размахивая ручонками и бросаясь обнимать меня с целью испачкать с ног до головы. Но их внимание привлекло рыцарское сражение, и тут я понял, что сильный перевес уже явно на стороне Боба, и кинулся на выручку Рэю. Когда я успокоил Боба, а малыши сняли с кудрявой головы Рэя ведро, последний чуть не плакал - скорее, от обиды и поражения, чем от вероятных болевых ощущений. Майки и Фрэнк опять сообразили быстрее меня и потащили пострадавшего в кухню кормить уже испекшимся печеньем. Мы с Бобом увязались за ними, и получилось, что тоже стали гостями на дне рождения Фрэнка. Это был его первый праздник, на котором он действительно осознанно почувствовал себя нужным и счастливым: когда Рэй с Бобом поняли, что их угощают печеньем не по случаю Хэллоуина, они бросились на чуть смутившегося Фрэнка, тиская, щекоча и желая ему расти большим, от чего малыш звонко смеялся. Потом эта энергетическая парочка мгновенно спохватилась, что у них нет подарков; мне стало совестно, что я сам не вспомнил об этом. Я влетел в свою комнату, доставая из уже известного тайника рисунок: я давным-давно нарисовал, как должен выглядеть Дракон моей мечты. Мне очень нравился этот рисунок, и каждый раз я смотрел на него перед сном, расплываясь в улыбке от взгляда на улыбающуюся мне добродушную морду Дракона. Быстро подписав, я вернулся в кухню: Фрэнк, шестилетний ребенок, висел на Рэе с Бобом и доказывал им, что они важнее, чем подарки. Майки уже подарил имениннику набор расчесок и маленьких резиночек, которых у него были сотни и которыми он причесывал своих зверей. Фрэнки посмеялся, сказав, что будет расчесывать своего льва, у которого в густой гриве не видно ушей (я же говорил!). Снова беспричинно стесняясь, я протянул ему бесполезный рисунок, как мне казалось на тот момент. Фрэнк замер, взял рисунок и, хихикнув, посмотрел мне в глаза. - Животные не улыбаются. А у тебя - да, - я чувствовал, как наполняюсь внутри чем-то очень противным и холодным. - Ты хороший, раз так видишь мир, - продолжал он, внимательно всматриваясь в мое лицо. - Я положу его под подушку и буду смотреть перед сном, и улыбаться, когда сплю. От сердца отлегло; наполняющая меня склизкая жидкость сменилась на согревающую и будто с пузырьками, так и распирающими меня изнутри. Фрэнк опередил меня и обхватил своими ручонками. Я прижал его к себе, стремясь подарить все тепло, которое наполняло меня. Сзади подошел Майки и ткнул меня в бок. - Вообще-то, это я твой брат, - ревниво пробубнил он. Я засмеялся, вынул из объятий с малышом руку и притянул братишку к себе. - А мы что, хуже, что ли?! - Хором воскликнули Рэй и Боб и, крепко вцепившись в меня и малышей, повалили нас на пол. Теперь мы впятером валялись под столом и громко смеялись. Мама, умилявшаяся все это время, погнала нас в гостиную с ковром на полу, боясь, что в праздник мы все разом можем простудиться, лежа на холодной плитке. Мы, все так же смеясь, выползли из кухни. Остаток вечера мы провели в гостиной, устраивая теневые представления и рассказывая страшные истории. Шестилетние дошкольники были вполне на нашем уровне и смеялись над страшилками; только Фрэнк громко закричал, когда Боб рассказывал про больших пауков, а Рэй по-паучьи прошелся по спине именинника ладонью. После этого мама принесла тарелку с печеньем, и достала шесть штучек со вставленными свечками. Фрэнк разом задул их, перед этим зажмурив глаза и загадав желание, и забрал все эти маленькие тортики себе, а мы зажевали то, что осталось в тарелке. Как всегда, поздно вечером, за Фрэнки заехали родители, который наспех что-то вручили ему. Обнявшись с ним напоследок, мы увидели идущих к нашему дому родителей Рэя и Боба. Раздав всех детей, мама отправила нас спать. Папы дома не было, он остался на дежурстве на работе. Поэтому я с криками обогнал вновь недовольного Майки и наспех почистил зубы, выбегая из ванной и только тогда позволяя брату умыться самому. В комнате я достал своего Дракона, быстро обвязав его золотой ниткой, и, не отрезая ее от мотка, пропустил нитку через крючок прямо над кроватью Майки и закинул на лампу, оставив катушку в руке, а Дракона - над Майки. Теперь я греюсь в своей кровати под одеялом, слушая начинающийся дождь. Майки входит, гасит свет и начинает прощаться со всеми своими единорогами, целуя каждого, называя по имени и перенося по очереди в свою постель. Наконец он заканчивает и замирает под одеялом. Время. Вдруг я начинаю рычать и резко опускаю нитку с Драконом. Дракон опускается, чуть не касаясь Майки, и начинает зловеще раскачиваться из стороны в сторону. Майки, завизжав, вскакивает, словно завернутый в кокон, и защищается, крича и выбрасывая единорогов из своего одеяла. Я дергаю нитку, заставляя Дракона уворачиваться от летящих в него орудий, и тут заходит мама. Майки быстро затаскивает себе в кровать зверей. Мама рассматривает Дракона и одобрительно кивает. Уже пятый год я устраиваю для своего брата новые представления, заменяя этим хождение по соседям. И маме нравится. Пожелав нам спокойной ночи, она уходит. Я слышу, как Майки громко сопит от восторга и не может уснуть, поэтому я подтягиваю Дракона чуть повыше и привязываю нитку к крючку над моей кроватью. Майки ворочается и успокаивается. - Спокойной ночи, Джи. - Он обнимает лошадей. - Спокойной ночи, Майки. - Здорово, что ты мой брат. С тобой весело, - быстро проговаривает он. Я усмехаюсь. - Тебя бы не было, я бы не был таким веселым. - Майки вздыхает. - Фрэнки иногда говорит, что завидует мне, - говорит он после недолгой паузы. - Пусть чаще приходит, - сразу выпаливаю я. - Хорошо. - Майки замолчал. - А ты все равно любишь меня больше, чем его? - Ты самый лучший брат, Майки. Я слышу, как он опять счастливо вздыхает. - И ты. - Спи. - Ага. Майки быстро засыпает в окружении своих единорогов. Обняв фиолетовую лошадь, засыпаю и я.