Ой, платьице-то треснуло!

      Хелен просыпается в отличном настроении, потягиваясь и готовясь к новому чудесному дню. Дни у червовой проходили как ни странно, отлично, и она довольно похлопала в ладоши, надевая на свои длинные пальчики красивые кружевные перчатки, сделанных из тонкого нежного шелка, приятно обволакивающего кожу. Дама нарядилась в прекрасное старинное платье, доставшееся ей от ее бабушки, и его, мягко говоря, старательно оберегали от порчи каким-нибудь хулиганом вроде Вару.       Преувеличением считайте старательное оберегание Хелен, которая до того следила за ним, что прятала его в свой шкафчик за замочком, и «страшнейшие» хулиганства пикового валета. Он, в силу своих возможностей, по-своему шутил над клонами, но его шутейки были умилительны и безобидны, а к Хелен вообще не прикапывался из чувства безграничного взаимного уважения друг к другу.              Можно сказать, они находились в замечательных взаимоотношениях, будучи буквальными противоположностями друг друга: если Вару как взрывная карамель с привкусом горечи, то Хелен — мягкая воздушная плитка молочного шоколада с горсткой кокоса. Пиковый по своей натуре бунтарь, типичный двоечник в старших школах, а червовая являлась бы примерной отличницей с двумя забавными белыми косичками, торчащими в разные стороны на угоду ее зеленокудрого спутника.       Цоканье маленьких туфелек отдавалось тихой вибрацией прохладных плиток, на кои Хелен бы не встала своими босыми детскими ножками. Она влетела на кухню, как маленькое облачко, принимаясь перекладывать кухонные принадлежности, чтобы положить их на нужные ей места. Теперь в предстающей готовке девушке не придется маяться над месторасположением той или иной вещи.       Конечно, сейчас Хелен не смогла бы приготовить что-то вкусненькое для остальных клонов, ведь помимо сладеньких тортиков и душистых печеньев нужно питаться чем-то полезным и питательным, вроде фруктов, овощей и полезных домашних блюд. Руки привычно взяли в руки сковородку, и девушка решает соорудить большой-большой омлет для всех разом. И сыты будут, и ей не придётся так много нагибаться за разными ингридиентами, лежащими на нижних полках: Хелен была высока ростом, и позволять себе часто проводить подобные вещи она не давала.       Накинув на шею свой нежно-розовый фартук с сиреневыми цветами, юная домохозяйка по привычке провела по лезвию ножа пальцем, начиная резать помидорки аккуратными кружочками, приправляя сделанную жидкость из яиц базиликом, солью и укропом. В этот момент на кухню врывается Вару, который резко подпрыгнул, схватив Хелен за ее белую косичку, вызывая у нее невольные оханья, сопровождаемые глухим звуком от удара сковородкой.       Кажется, в испуге дама выронила сковородку на голову неугодного Вару, случайно не заметив его своими светлыми очами, будучи не намного выше пикового валета. Этим Хелен не гордилась, но ее высокий рост доставлял Вару излишний дискомфорт и странный, появившийся из ниоткуда, комплекс низкого роста. Валет ахнул, потирая ушибленное место, шипя и растирая лицо, измазанное в смеси будущего омлета, и опустился на пол в нарастающем чувстве агрессии, боли, этакой неприязни к такой светлой всепрощающей деве Марии, которая казалась ему просто идеальной, во что он точно не верил, пытаясь вывести ее из себя, но что у него никогда не получалось.       — Тебе помочь? — виновато спросила Хелен с дрожью в голосе, подавая ему кружевной платочек, никак не выручивший парня из его липкой ситуации. — Сильно болит?       — Ухг… Отстань, Хелен! — Вару сердито буркнул, пытаясь на ощупь отыскать свои зеленые очки, резко слетевших с его носа куда-то на пол. — Мне не до тебя и твоей помощи!       — Ну пожалуйста, Вару, хватит брыкаться! — червовая присела на корточки, еле поднимая тяжеленького парнишку с пола, пытаясь затащить его в ванную. — Если ты не хочешь, чтобы я тебе помогла, тогда мне придётся через твое недовольство помогать тебе.       — Нет. Я сам.       — Не думаю, что ты сможешь самостоятельно что-либо сделать. От таких яиц сложно отмываться, тем более, с помидорками в волосах. Дай я тебе помогу. — Хелен вновь подхватывает несносного парня и волочет его через все комнаты, чтобы хорошенько отмыть его веснушчатое личико с вздернутым вверх носом. Он выглядел очень потрепанно в тот момент, когда произошёл сие инцидент с завтраком, но девушке Вару казался очень милым, даже когда он матюкался, при этом сдерживая свои нелестные прозвища для дамы Черв.       Вскоре они добрались до маленькой комнатушки, вдали слегка напоминающей жилище Зонтика, сделанного примерно в таком же стиле, что и в его комнате. Обои с белыми волнами обвивали синие, как океан, плитки стен, а желтые уточки прекрасно сочетались с одним из чудес природы, отлично седлая непослушные волны. В углу ванны стояла прямоуголная ванна с белым покрытием, блестящим на свету маленькой лампочки, едва держащейся на тонком проводе, выскользнувшим из специального держателя, когда-то давно установленным хозяином дома.       Она включила теплую воду, снимая свои перчатки и намыливая руки приятно пахнущим шампунем. Аромат цветов. Вару почувствовал, что на его кудри опустились заботливые ладони, нежно оттирающие голову до чистого скрипа, и он, ощущая такие неземные прикосновения, даже размяг на бортике ванны, полностью нагибая голову, подстраиваясь под комфорт Хелен. Ему нравилось, что червовая о нем заботилась намного больше, чем об остальных, и ему это льстило.

      Льстило ее отношение к нему.

      Вода неприятно стекала с волос, перебегая небольшими струйками за шиворот, и он отобрал у Хелен полотенце, поданое ему ею же, и начал усиленно растирать свою спину и лицо, чтобы окончательно не замёрзнуть.       Хоть на дворе и было жаркое лето, в этой маленькой квартирке, где тут и там лежат потрепанные матрасы клонов, где от потолка отклеивается кусочки штукатурки, а из двери — шмотки пенопласта, всегда сохранялась такая прохлада, что приятный холодок кондиционера позавидовал бы своему победившему конкуренту. А парень успел покрыться легкими муражками, пока выходил из ванны. Ему хотелось как можно скорее переодеться из этого намокшего противного свитера в что-то более приятное. Его выбор остановился на темной старой толстовке, которую валету не жалко было испачкать, когда он отправлялся поедать очередные порции мороженого со вкусом фисташек. Да и эта родная кофта пропиталась этой чудной зеленой сладостью.       Это его любимый вкус — сладкий, слегка-слегка солоноватый и наполненный запахом орешков. Ради столь чудесного перекуса Вару не жалко было слечь с ангиной или простудой, он бы напротив съел что-нибудь еще. Однако остальные успели уйти по своим делам, разбродившись по разным уголкам маленького города: Данте вместе со своими друзьями уехали на рок-концерт в другом городе, Пик находился в мастерской — его мотоцикл сломался, и и с Данте он уехать, к сожалению, не смог. А ехать с «внеземными» друзьями юного философа пиковый уезжать не хотел: настолько они были противны для него.       Феликс легко перепорхнул к соседям верхних этажей — расспрашивать о жизни и прочих бытовых штучек. Валет считал, что знать своих сожителей необходимо, но не ожидал того, что его выставят за дверь с жалобами о нарушении тишины, и это повергло его в недоуменное удивление. Ромео встречался с девушкой Анастасией, и сейчас находился где-то в парке. Габриэль по случайности очутился на окраине города, а Куромаку отправился его искать.       Зонтик с Клео и остальными дамами гуляли в саду, держась как можно ближе к дому. Эмма была с ними лишь из-за Клео, увязавшейся за Зонтиком и Николь. А Хелен, кажется, осталась рядом с Вару.       «Эх, нельзя оставлять ее одну! Погодите-ка… Никто же мне не говорит следить за ней, как за пятилетним карапузом. Я ж могу тихо уйти!» — хоть пятый так и не знал, из-за чего так думал, но своих планов хотел придерживаться.       Нужно как можно быстрее проветриться на летнем ветерке!       Хелен кротко постучала в дверь, ожидая, когда пиковый ее откроет, но он распахнул дверь, лишь поспешно уходя от нее, спускаясь вниз по лестнице, едва не соскальзывая с краев ступеней. Она последовала за ним, осторожно проходя мимо лавочек, деревьев и ларьков с сладостями, останавливаясь за одним из них, видя, что и тот остановился около магазинчика с мороженым, набирая в свой рюкзак две пачки разного цвета. Девушка чуть облизнулась, заметив краешек ванильного рожка, а в животе неприятно заурчало: все-таки никто не отменял тот факт, что сегодня она не съела ни крошки.       Казалось, он вообще не замечал юную шпионку, пройдя куда-то за кусты, быстро прошмыгнув в какое-то углубление заброшенного дома. Двенадцатая замялась, пытаясь прикинуть, как же ей поудобнее нагнуться, чтобы не зацепиться за какой-нибудь гвоздь, высунувшийся специально для того, чтобы затормозить Хелен, а еще и порвать ее белоснежное платье, которое будет неизбежно испачкано кирпичным порошком буро-ржавого цвета. С одной стороны, ей хотелось узнать, куда постоянно уходит Вару, а с другой… Она с легким укором ругала саму себя, что лезет туда, куда не надо, что не подобает идеальным дамам вроде нее, из знатного рода, корни которого уходят далеко-далеко в прошлое.       Все-таки любопытство переосилило ее, и Хелен чуть выгнула плечи, протискиваясь через такой маленький проход, с грустным оханьем обнаруживая, что ее плечи с кружевными рукавчиками запачканы этой грязью.       — Ох, надеюсь, я смогу отстирать это. когда вернусь. Ужас. — тихо прошептала Хелен, обнадеживающе глядя наверх. Нужно перелезть на эти балки… Это так сложно!       Дама была готова ограничиться лишь пятнами, а тут такие препятствия. Расстройство от бессмысленной жертвы накрыло ее, и червовая аккуратно потерла уголки глаз, стараясь что-нибудь придумать. Ее взгляд упал на старую лестницу, небрежно полузакопанную в земле, и руки с неуверенностью начали выкапывать нужную в этот момент вещь.       Отбеленная до невозможного ткань окрасилась в бледно-бурый окрас, на что Хелен решила не обращать внимания, лишь бы не огорчать себя перед ощущением искренней радости за преодоленный путь. Вскоре все, что она хотела, сбылось, и девушка полезла наверх, то и дело зацепляясь складками ее подола.       Неприятный треск сопровождал ее до того момента, как она не очутилась на твердой бетонной поверхности, замечая неподалеку то самое ванильное мороженое, которое он там оставил.       Голод давал о себе знать, и она чуть сжалась, присаживаясь на край плоской крыши, потягиваясь к лакомству…       —… М-да, от тебя я такого не ожидал, мисс «Идеальность». — хмыкнул Вару за ее спиной. —Бери, если хочешь, я его для тебя купил.       — Да? Прости, пожалуйста. —Хелен невозмутимо чихнула, едва не проваливаясь в пол от стыда. — Ты все-таки меня заметил?       — Еще с того момента, как вышел из дома. Из тебя никудышный шпион, ахах. Но ты круто с лестницей придумала, и кажется удивительным, что такая особа, ко всему зная о ее бережном отношении к своей тряпочке, смогла переосилить свою чистоплотность и полезть в грязь.       — А, да… Искренне извиняюсь перед тобой. Наверное, мне нужно идти…       — Да стой ты. — он схватил ее за руку, приземляя обратно вниз. — Хочу сразу высказать свое мнение! Ты не была и не будешь идеальностью, Хелен. Поэтому лучше оставь все эти тупые попытки казаться светской доской!       — Я должна быть идеальной. — Хелен снимает перчатки, отрывает упаковку и пробует чуть оттаявшее мороженое на вкус. — И ты это знаешь.       — Твоя идеальность уже пробила дно, алле! Ради кого ты стараешься? Ради своих расфуфыренных пижонов в желто-розовых одеяниях?       — Ради тебя! Тебя я люблю, и-идиот! Ты же не любишь таких простых людей! — Хелен испуганно замолкла, прижимая руки к груди.        Это было ее привычкой, взятой от одной героини из любимого романа девушки. Когда она нервничала, была напугана или ей что-то не нравилось, такой жест был понятен каждому клону. Червовая ожидала от него насмешливого гнева, виновато прикрывая глаза. Но пиковый отвернулся, явно о чем-то раздумывая. Промолчал, загадочно поглощая зеленые полукружочки настоящего холода, и этим молчанием заставил ее сильно нервничать.       — Ладно. — он вновь обернулся, чуть сглатывая прохладный комочек, оставлявший приятное послевкусие на языке. — Значит, наша Хелен влюбилась? Не в кого-то вроде Ромео-бабника и Феликса-биполярки, а в меня! Эха-хах, забавно…       Валет задорно ухмыльнулся, приближаясь к ней. Ее сердце трепыхало от каждого шага, сделанным им. Ее сердце отмерзло и забилось с бешеной скоростью, когда он прижался к ее телу, одетому в грязно-белое платье.       Едва не остановилось из-за слишком быстрого сердцебиения в тот момент, когда зеленокудрый мальчишка накрыл ее пухлые губы своими, смазывая бледно-алую помаду. Он прикусил ее нижнюю губу, довольно оскалился, сильно прищуриваясь от алого заката, и присел рядом с ней. Девушка прошлась по губам язычком, ощущая на кончике слабое будоражущее чувство от поцелуя, и после оперлась головой об его плечо.       — Знаешь, — Вару пододвинул ее к себе рукой, устроя ее на талии. — У тебя платьице-то треснуло уже!       Она взволнованно смеется, и они вместе бегут домой.