Letter.

— Мама, а почему эти звезды так близко друг к другу?, — дернув рыжую невысокую женщину за руку, высоким детским голосом воскликнула девочка лет пяти. Ее нос уже покрыт веснушками, а волосы даже более рыжие, чем у матери. Чистые, большие голубые глаза вопросительно обращены на миссис Уизли. — А это, солнышко, потому, что эти звезды — души некогда семьи. Видишь, там две самые большие? Девочка кивнула, забавно сморщив носик. — Это — мама и папа семьи. Поблизости от них, звезды поменьше — их дети. — Ух ты, — детский голос так и сочиться восторгом, — как много детей! Наверное, даже больше, чем у нас в семье... Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь... Реально больше, — Джиневру явно слегка расстроил этот факт, но, с присущей детям непосредственностью, она быстро переключилась и спросила: — Мамочка, а мы тоже станем звездами? — Да, милая, все мы когда-нибудь ними станем,— вздохнула Молли и отвела маленькую дочурку в дом.

***

Босые бледные ноги пронесли их хозяйку на кухню. Покрытые веснушками руки неспешно наколдовали кофе. Послышались тихие шаги. Они привели девушку в кабинет. Вытянув из ящика стола пергамент, перо и чернильницу, Джинни глубоко вздохнула, потирая переносицу. "Привет, Гарри. Я знаю, что ты никогда не прочтешь это письмо, но не могу остановиться писать тебе. Мне так сложно. У меня, наверное, уже тысяча писем к тебе в ящике стола. Но это — последнее. Обещаю. Сегодня Рон спросил, в порядке ли я. Я ответила, что в полном. На деле же я — в полном дерьме. Прошло два года с твоей смерти, а я все никак не могу опомниться. Твое мертвое, лишенное красок лицо стоит у меня перед глазами днем и ночью. Да, мы победили Волдеморта. Но какой ценой... Я не могу без тебя, черт возьми, Поттер. Чувствовать себя все время разбитой — дерьмово. А еще хуже — осознавать, что с причиной ничего уже не поделаешь. Ох, как я тебя люблю. Люблю с того времени, как увидела, когда провожала вместе с мамой Рона. Любила на первом курсе, жалуясь на это дневнику Тома Реддла. Любила на третьем, когда мы вместе прятались от Пожирателей на чемпионате по квиддичу. Любила на пятом курсе, встречаясь с Дином тебе на зло. И люблю сейчас. Именно поэтому меня тоска и съедает изнутри. Знаешь, а я ведь даже ношу то кольцо из магазина приколов, которое ты обещал сменить обручальным. С каждой строчкой мне все больше кажется, что я схожу с ума. Но это не имеет уже никакого значения." Поставив точку так, что на ее месте образовалась клякса, Джинни обняла свои тощие коленки руками и заплакала, качаясь на стуле из стороны в сторону. Если жизнь после смерти есть, то Гарри Поттер плакал вместе с нею, чистая из-за ее плеча и оставаясь незамеченным.

***

Дверь ванны — заперта. Дверь в квартиру Джиневры Уизли на окраине маггловского Лондона — тоже. Набрана ванна воды. Девушка погрузилась в воду, выпив несколько таблеток. Или не несколько. Рыжие влажные волосы разметались по уставшему, но все так же красивому лицу Джинни. Но она уже перестала дышать. Подул ветер, и унес прощальную записку через открытое, забытое всеми окно. И на небе загорелась новая звезда рядом с крупной — поменьше, но намного ярче.