Венок из васильков

Май – прекрасный месяц. Тепло, уже есть совсем ранние ягодки в полях и яркие цветы. Небольшое село стоит у Днепра, а там жизнь так и кишит. У берега бабы бельё стирают, кто-то со скотиной возится, и почти изо всех труб в хатах идёт дым. Там, в печах, готовятся обеды для всех, кто вне дома работает. Ещё немного, и понесут сверточки и горшочки с едой людям рабочим. - Матушка, я пойду отнесу отцу в поле поесть! – говорит маленькая рыжая девчушка в грубой сорочке. Она сворачивает в рушник небольшой горшок и держит осторожно. Мать её сидит на лаве около стены и вышивает аккуратно рушник. Женщина выглядит худо, бледная, но с глазами большими и устами пухлыми. Мама треплет её по рыжей головушке и улыбается ласково. - Хорошо Руда, только будь осторожнее по дороге и не разбей. Отец сегодня сказал, что будет ближе к краю поля панского работать. - Да матушка. А можно я потом, когда принесу обратно, пойду к Милане? – просит она маму и хлопает ресницами светлыми. - А ты точно всё сделала как я тебя просила? – дочка быстро кивает головой и кусает губу. Она очень хочет к Милане сегодня, потому что обещала. – Ну хорошо, только ненадолго. Чуть позже придут братья твои – надо будет помочь им со скотом. - Я быстро, обещаю! – и побежала она быстро босыми ногами по дороге к полю панскому, на котором отец работает. Руда чуть не сбивает случайно соседку, но извиняется и несётся снова к отцу. До поля немного, а если бегом, так совсем за минут 10 можно добраться. Дорога широкая, ровная – как пан и хотел. Так удобнее и быстрее ехать на возах и лошадях, да и идти приятнее. Вокруг растут кусты сирени, черёмухи, калины, и высокие тополя. Мальчишки иногда брали какие-то камушки и поджигали его. Руда тоже пыталась, но в итоге лишь потратила время, да пальцы все ободрала. Поле пшеничное все ближе, все зеленее становится впереди и слышно, как рабочие песни поют. Девочка выходит к полю и высматривает отца среди мужиков и женщин. Вон там, ближе к середине, дядя Панас стоит: высокий, сильный, черноволосый; а чуть дальше него, согнув спину, находится дед Иван. Все дети его любят, ведь он рассказывает интересные истории о храбрых казаках и чудищах заморских. Дядя Иван когда-то был моряк, поэтому его рассказы о море синем особенно были любимы. У края поля, немного дальше чем Руда думала, стоит её отец, Микола, и вытирает краем рубахи лоб потный. Девочка идёт к нему и здоровается по пути со всеми. - Руда, ты обед принесла? – улыбается ей отец и идёт под дерево. Он садится, опираясь спиной на крепкий ствол, и вздыхает с облегчением. Худоват, несильно правда, загорелый из-за вечной работы под солнцем, но с глазами полными жизни. Руда протягивает ему рушник и садится рядом. – О, греча! Как хорошо. - Отец, можно ведь после пойти до Миланы? Матушка мне разрешила, - спрашивает она, пока отец есть кашу. - Снова будете бегать по полянам? Вам не наскучило это ещё? – на голову девочки опускается шапка из тонкого сукна, и рядом с ней садится дядя Панас. Он щекочет её, вызывая у девочки смех. - Не наскучило, дядька, нисколечки. А вдруг мы что-то интересное найдём? Да и Милана всегда что-то интересное мне рассказывает – она ведь учится. Я люблю её слушать, - отвечает она и отдаёт обратно шапку. Отец доел еду и отставил глечик в сторону, сидит и отдыхает. – Пан сегодня добрый, раз вы так спокойно отошли от работы? - Да, он в последнее время и правда на нас не серчает. Видимо что-то и правда хорошее случилось. Как матушка, что делает? – спрашивает Микола и смотрит на небо. Дочь садится ближе к нему и кладёт голову ему на колено. - Матушка вышивает, может сможет продать рушник? Они у неё красивые, её ведь хвалят все. - Это точно! Ваша Наталка очень талантлива в вышивке – тебе стоит у неё понемногу учиться тоже, Руда. Приданное то надо иметь, - все поддакивают, а девочка лишь фыркает и трясёт головой. - Не люблю вышивать! Мне лошади нравятся, как у пана и его семьи. - Ну, девок в конюхи не берут. Только если в жены конюха, - мужики засмеялись по-доброму с неё, а Руда встала на ноги и обиженно надулась. - Вот увидите, я стану лучшим конюхом! И я заведу лучших лошадей, лучше панских! – она забирает пустую посудину и идёт от поля. Микола улыбается ласково ей в след. - Упертая она девка конечно, и не надоедает она вам с Наталкой? - Нет, с ней проблем почти не бывает. Пока маленькая пусть помечтает. Руда довольная идёт быстро к дому батюшки. Хата у них больше чем у семьи девочки, белая вся, красивая, цветы на стенах нарисованы. Возле двора собака привязана, но девочка её не боится. Руда подходит к окну и стучит в него осторожно, из него выглядывает белокурая девочка. Голубые глаза сразу загораются маленькими звёздочками при виде рыжей, а губы растягиваются в улыбке. Через несколько секунд из двери хаты она выходит. - Милана, пойдём к реке гулять, - Руда берёт её за руку и тянет на себя, но девочка стоит на месте и хмурит брови светлые. – Милана? - Матушка сказала, что мне не вело с тобой идти, прости Руда. Мне надо сидеть и читать, как батюшка сказал, - девочка поправила складку на рукаве сорочки и заправила светлую прядь за ушко. Руда не веря посмотрела на неё. - Нет, мы ведь хотели сегодня пойти и сплести венки. Родители дома? – она качает головой. – Отлично. Пойдём, мы недолго. Правда, давай немного погуляем, тебе нужно проветриться. Милана стоит и всё ещё хмурится, прикусывает несильно щеку изнутри и смотрит внутрь хаты. Ей хочется пойти с подругой, но и ослушаться родителей боязно. А если они узнают, что она снова была с Рудой, то будут возможно её бить. Светловолосая сглатывает и закрывает за собой дверь в дом. - Давай только недолго, я не хочу получить за то, что просто гуляла с тобой, - Руда улыбается ей широко и они вместе, держась за руки, бегут за село в сторону полей у Днепра. Когда они приходят солнце уже стоит высоко. Руда сразу идёт вперёд и рвет яркие цветы, от которых сладко пахнет. Милана рядом с ней и тоже осторожно их рвёт, про себя считая минуты. Но когда она случайно смотрит в сторону подруги, которая стоит среди кучи цветов и своей рыжей копной волос так подходит ко всей картине, в маленькой детской груди сжимается сердце и щеки алеют. Хочется увидеть, как она улыбается. Девочка зарывается лицом в цветы и рвёт их ещё больше, чтобы отвлечься. - Я уже собрала, думаю этого хватит. А ты? – Руда садится у высокой ивы на траву и разбирает цветочки по цветам. Милана садится возле неё и тоже раскладывает свои цветы. – Так, почему твои родители запретили нам гулять? - Они говорят, что из-за этого я буду хуже учится и стану плохой невестой. Батюшка ещё когда никогда может отпустить, а матушка сильно ругается. Боюсь, что за это можешь и ты получить, - ловкие пальчики быстро вплетают цветы друг в друга. Руда на пару секунд задумывается и потом с улыбкой восклицает. - Придумала! Ты будешь моей невестой! – Милана в миг покраснела и застыла, смотря на подругу. Рыжая же сидит и улыбается широко, быстро что-то делая из цветочка василька. Она берёт руку подруги и надевает ей на руку колечко из цветочка. Милана смотрит на «колечко»и поджимает губы. – Я сделаю так что ты станешь моей невестой. Вот увидишь – мы будем самыми прекрасными девами тут. - Но ведь нельзя двум девушкам быть вместе. Отец говорит, что в Святом писании говорится об этом как о грехе большом. Я не хочу, чтобы это случилось, - Руда смеётся себе под нос и одевает Милане на голову готовый венок. На её светлых волосах синие цветы смотрятся особенно красиво, аж дух захватывает. Девочка улыбается ей и надевает рыжей на голову свой венок. – Тебе очень хорошо с веночком. - Я знаю, ты тоже очень хороша с ними. Когда будет Ивана-Купала пойдёшь с нами? - Не знаю, я попробую отпроситься у матушки, - блондинка снова начинает плести, а Руда ложится своей головой на её хрупкие коленки. – Хочешь расскажу, что мы учили недавно? - Да, очень хочу. Ты так интересно рассказываешь, - Милана усмехается с неё и откладывает плетение в сторону, запуская руку в рыжие волосы. Руда смотрит на её лицо тонкое и прикрывает глаза от удовольствия. – Я стану конюхом. - Конюхом? Но разве это не работа мужская? - И что? А я лошадей люблю, поэтому стану конюхом. Не нравится мне сидеть и с малыми детьми возится, и вышивать не люблю. Кони, вот это вещь. - Значит станешь. Буду молится за тебя и твоё счастье. - Руда, ты куда? – спрашивает Наталка дочку. Девушка, уже выросшая, оборачивается к матери. - Меня попросили на панском дворе помочь с лошадьми. Сказали, что панский конюх запил и за ними не следит совсем. - Будь осторожна, хорошо? Не хватало чтоб тебя ещё лошадь ударила, - девушка смеётся и целует маму в щеку, поправляет юбку на себе и идёт из дома в сторону двора панского. Братья старшие во дворе дрова рубают – осень уже, скоро и холодать начнёт. - Петя, много дров нарубали? – окликает она старшего брата. Петр опускает топор и вытирает лоб. - Почти половину. Остап сказал, что ещё пару брёвен принесёт и этого должно хватить. А ты куда уже собралась? - К пану, с конями у них беда какая-то. Думаю, быстро управлюсь и потом до Миланы схожу. - Ты уж недолго, матери надо будет помочь потом обед наварить, - Руда кивает быстро и уходит со двора. До панского дома недалеко, просто мимо церкви пройти и домов. Церковь у них небольшая, но главной гордостью является. Руда туда не очень любит ходить, потому что не любит она там быть. Неспокойно ей в церкви, особенно когда в семье батюшки замечет хмурую Милану. Когда Руда прошла мимо церкви, то тут ей на спину кто-то набросился. Она хотела было отмахнуться и ударить человека, но заметила в последний момент знакомую светлую макушку. Сорочка на плече начала намокать, что очень напугало. - Милана? Что случилось? – Руда взяла её за плечи. Милана подняла заплаканные глаза на подругу и поджала губку. Её руки и плечи дрожали от сдерживаемых слёз. - Р-руда… Пожалуйста, помоги спрятаться от матушки. - Что случилось? Они тебя били или что? – но девушка в её руках только сильнее заплакала, пришлось вести её с собой к панскому двору. Ноги её заплетались, и она иногда спотыкалась, но с помощью Руды не упала. Милана так и не рассказала ничего дельного, но зато успокоилась. Щеки светлые были все в следах от слёз, а глаза голубые покраснели. У рыжей руки так и чешутся виновному в слезах Милены лицо набить, даже если это будет сам батюшка. Дойдя до панского двора Руда пошла в сторону конюшен. С ней здоровались знакомые и она им кивала в ответ. Уже в конюшне она посадила Милану на лавку у стены и подала кружку с водой. Подруга выпила немного и отдала кружку обратно. - Что случилось? Тебя кто-то обидел? – Милана сжала в руках ткань юбки и прикусила губу. Руда села напротив неё и положила ладонь на неё. – Милана? - Меня хотят выдать замуж. За Андрея – крестника отца. Уже и сватали – решили зимой свадьбу устроить, - все будто опустело, просто взяло и разбилось в один миг. Свадьба – радостно ведь должно быть, да? Так почему она не счастлива? Почему Милана плачет? - Так ведь радоваться нужно, разве нет? Ты ведь готовилась всегда стать невестой? - Да, но не мил он мне. Андрей не плохой, соглашусь, но не хочу я замуж за него. Это всё сваха наша – Марья, да матушка заставили меня согласиться. Не хочу я замуж Руда, ой как не хочу, - снова на лице Миланы начали появляться слёзы, от которых рыжей становилось лишь хуже. Она положила свои ладони ей на щеки, блондинка посмотрела на подругу. - Мы сбежим. Ты сбежишь. Я придумаю как, я тебе обещаю. Ты не выйдешь за немилого. - Чт- нет! Ни в коем случае не влазь в дело это. Не хватало чтобы ты тоже пострадала из-за меня. - А лучше видит тебя печальную с немилым сердцу? Я ведь за тебя переживаю, ты мне очень люба, Милана, - лица у обеих девушек покраснели от неловкости, Милана сжала в своей руке ладонь подруги и посмотрела на неё с надеждой. – Я найду коня и снаряжение, и ты успеешь сбежать до свадьбы. А уже потом ты выйдешь замуж за милого, я тебе обещаю. - Руда, - Милана улыбается ей и обнимает крепко за талию, подруга гладит её по светлой голове. – Спасибо большое, я так благодарна тебе. - Мы ведь друзья, конечно я тебе помогу. Поможешь мне пока с лошадьми заодно? – девушка кивает и идёт с Рудой к стойлам. – Я пойду шустро узнаю, что нужно, а ты возьми воды и налей коням. - Хорошо. Настал ноябрь. Холодно, начинаются первые морозы и первый снег. Днепр покрылся тонким слоем льда, и дети любят его иногда поломать ногами и палками. Милана сидит в доме у окна и смотрит на улицу. Матушка снова запретила ей выходить, а душа просится наружу, к людям. До свадьбы осталось меньше месяца, и мать строго наказала ей стараться не выходить на улицу, чтоб не сглазили невесту. Отец был более снисходителен к дочери и иногда брал её с собой на небольшую прогулку до церкви и обратно, но не на дольше. Девушка похорошела, стала не такой худой, но радости в глазах её не было. Лишь иногда видя возле ворот дома Руду, она улыбалась и махала ей ручкой. Рыжая тоже ей махала и звала к себе на улицу, но мать в это время затворяла окно и отзывала дочь от него. Через какое-то время она совсем закрыла ставни, а когда её спрашивали зачем, она говорила, что боится, что дочь сглазят от счастья семейного. В один из дней вся семья вновь пошла в церковь. Мать замотала дочку в платок почти по самый нос, чтобы Милану не «сглазили». - Матушка, - хотела она было сказать что-то, но мать положила ей палец на губы. - Молчи Милана. У меня хорошие новости – мы подумали и решили перенести свадьбу: она будет через три дня, - девушка от шока открыла рот и посмотрела на мать удивленно. – И даже не думай что–то сделать – свадьбе быть. Родители Андрея сказали, что не хотят ждать так долго, поэтому готовься. А сейчас пошли – скоро служба. Милана прикусила губу и сильно склонила голову, пока шла за матерью в церковь. Люди по пути смотрели кто с счастьем и восхищением на молодую невесту, а кто с сочувствием. Девушка нехотя идёт следом за матерью и выискивает взглядом Руду. Та же стоит у ворот в церковь, сжимая в руках край платка. Мать прошла мимо неё, пихнув девушку плечом и гордо подняв голову. Милана же осторожно коснулась руки подруги и провела по ней пальцем. - Милана? - Поговорить нужно, срочно. Я попробую уйти из дому ночью, жди меня, - Руда кивает ей и девушки заходят в церковь. Блондинка быстро идёт к матери и становится возле неё, смотрит в пол и думает, как же ей уйти из дома. Отец начинает вести службу с другими священниками, и девушка очень тихо повторяет каждое его слово, потому что мать точно заметит её молчание и будет потом ругать. Она изредка посматривает в сторону подруги и мнет свои пальцы от переживаний, ведь боится не только за себя. И почему служба кажется такой длинной сейчас? Она хочет чтобы это всё закончилось как можно скорее и настала ночь. Наконец-таки это заканчивается, и они идут домой. Мать по дороге снова её одергивает, пока их не окликает жена портного. - Милана, можно тебя на время взять? Нужна помощь твоя, - спрашивает она, но мать встаёт между ними словно стена. - Зачем она тебе? Попроси кого-то ещё тебе помочь. «Пожалуйста нет» - проносится в голове. - Извини родная, но мне нужна именно Милана, и нужна сейчас. Не переживай – я её не сглажу, если ты из-за этого переживаешь, и она будет под моим чутким контролем, - женщина осторожно берёт девушку за руку, что не уходит от взгляда матери. – Она скоро вернётся, обещаю. - Хорошо, но чтоб до темноты она была уже дома, поняла? Или я сделаю так, что тебе мало не покажется. «Неужели? Она шутит?» - но мать смотрит лишь сурово на дочь и уходит. Милана не веря смотрит на женщину и хлопает ресницами, а та улыбается ей и ведёт к своему двору. Уже в чужом дворе она видит Руду – та сидит на лаве у дома и будто ждёт кого-то. А когда видит Милану то подрывается и бежит к ней, сжимает в объятиях и крепко держит. Милане будто дыхание кто-то обрывает в этот момент и земля из-под ног уходит. - Ты в порядке? Я так испугалась когда ты меня попросила встретиться, что попросила помощи у тёти Маруси, - девушки присели на лаву и Руда не отпускала её руки. - Матушка сказала, что свадьба перенесена. Она через три дня. - Нет… - Да. Мы не успели ничего сделать, поэтому я выйду за Андрея. Руда… - Милана плачет подруге в плечо и дрожит от слёз. Руда гладил её по голове и пытается успокоиться, параллельно думая, что же делать. - Мы справимся, верь мне, - губы Руды касаются её лба, макушки, щек. –Ты уйдёшь от них, чего бы это не стоило. - Не нужно ничего Руда, пожалуйста. - Милана… - блондинка натянуто ей улыбается, стирает со щек слезы и встаёт с лавы. Рыжая держит её за руки, но она отходит. – Милана. - Спасибо тебе за всё, огромное. Но не стоит так собой рисковать – уже ничего не поделать. Милана отпускает её руки и идёт с чужого двора не оборачиваясь, потому что знает, что от этого только больнее. Видеть разочарование в глазах девушки намного будет больнее. На устах осталось столько несказанного ей, но теперь она никогда этого не узнает. Никто никогда не узнает, что за тайна в девичьем сердце. День свадьбы приходит слишком быстро, девушке кажется, что даже слишком быстро. И вот она уже сидит у зеркала, пока мать и снарядихи ходят вокруг неё и наряжают её. Намисто на шею, серьги, вышитая златом сорочка – ну красота, а не девушка. Только лица на ней нет с самого утра. Пока ей заплетают волосы, мать иногда отходит за тем, чтобы проверить как несколько соседок, которые по доброй воле согласились помочь им со свадьбой, готовят еду на праздник. Рушники лежат белые на столе, времени своего ждут. Милана совсем несчастно смотрит на себя в отражении. Красивая, но зачем ей муж? Осталось совсем немного до того, как их повенчает её собственный отец, и сердце от этих мыслей только сильнее стучит в груди. Когда поверх сорочки уже одели плахту и запаску, вновь зашла мать. - Ты будешь лучшей невестой, и только попробуй опозорить нашу семью. Свадьба – это очень важно. - Да, матушка. - Надеюсь на твоё послушание. А потом уж после свадьбы, гляди уж, и ближе к осени дети появятся у вас, - девушку от этого тошнить начинает, но она не подаёт виду и смирно сидит. Мать это видит и усмехается. – Всё так как я и хотела, чудесно, не правда-ли? - Да, матушка. Последние приготовления, и вот у ворот дома уже стоят люди, с женихом, Андреем, во главе. Играет музыка, люди радуются и смеются, пока боярин откупается деньгами. Милана всё видит из окошка, но послушно сидит напротив печи на кожухе, и ждёт, пока придёт люди. В доме она одна, поэтому своих слёз сейчас не боится. - Ну вот и всё, я стану женой Андрея, - девушка утирает слёзы, и слышит, как люди уже пойти вошли в дом. – Прости меня, Руда, милая моя. Я- - Милана, - со стороны слышит она и поворачивается, из родительской комнаты голос. Девушка быстро туда идёт и видит, что окно открыто, и оттуда лицо Руды видно. Она вся растрепанная и переживает. – Давай быстро, пока люди не зашли. Времени мало. - Уже поздно Руда, мы ничего не можем сделать. - Можем, тебе нужно лишь вылезти из окна. Давай же, - Милана колеблется недолго, снимает с себя все тяжелое и ненужное, и вылазит из окна. Руда улыбается ей и крепко берёт за руку. –А теперь бежать, и как можно скорее. Девушки бегут со двора с улыбками, иногда оглядываясь назад и отдаленно слыша, что пропажу всё-таки обнаружили. Милана чувствует себя ещё не совсем, но намного свободнее. Держать Руду за руку, слышать ветер в ушах, ощущать легкий холодок на теле и дышать тяжело из-за бега – ей так нравится. Вот бы так всегда было. Руда постепенно замедляет шаг и подходит к окраине села. Она оставляет подругу и идёт за деревья, а через минуту выходит оттуда уже с конем, которого ведёт за собой. По бокам его висят несколько сумок – она точно серьёзно готовилась всё это время. - Я узнаю его, это Ворон, - Милана гладит его по крепкой шее и улыбается. Конь тычется носом ей в щеку и фыркает. – Рада видеть тебя. Но он ведь панский конь – как ты смогла его забрать? - Отработала. Пан пообещал мне его за хорошую работу – и как видишь, сдержал обещание. Вот только о том, для чего он мне нужен, я не сказала. Он отвезёт тебя куда угодно – хоть до края Днепра, хоть за край горизонта, - девушка отдаёт поводья в руки подруги. – Главное, чтобы тебя не поймали раньше времени люди, а они тут скоро будут. - А как же ты? - А я скажу им что тебя какой-то мужчина в черных одеждах украл, я пыталась остановить его, но, - она рвет подол своей юбки и марается немного в грязи, - он оказался сильнее и украл тебя. Я буду в порядке, обещаю. - А если ты со мной поедешь? - Исключено. Так они сразу догадаются о том, что это я помогла. Тогда моя семья может пострадать – не хватало им проблем и без этого. - Руда, - Милана обнимает её крепко за шею и жмётся всё ближе, пока Руда обнимает её в ответ. Хоть чучуть, дайте ей всего пару минут. Блондинка кладёт свои ладони ей на щеки и смотрит. Хочет каждую деталь запомнить перед тем как исчезнет. Милана не сдерживается и пускает слезы, а Руда утирает их пальцами и целует девушку в щеки. Они обнимаются, в последний раз. Продлите этот момент на вечно, молю… Милана садится на коня, поправляется в седле и смотрит на Руду. Девушка погладила коня по морде и что-то ему говорит о том, чтобы тот бежал как можно дальше, потом подходит к Милане и гладит её по ноге. - Беги, я постараюсь сделать так чтобы за тобой никто не пошел. Уедешь когда, не забудь вспоминать обо мне, прошу, - блондинка кивает ей и смотрит вперёд, на пустую дорогу. Она выдыхает и тянет на себя поводья. Конь идёт вперёд, потом переходит на бег и уносится вперёд вместе с Миланой. Руда утирает слезы пока никто не видит и улыбается девушке в спину. – Пусть всё у тебя будет хорошо, милая. Бог с тобой, и я с ним буду смотреть за тобой… Она слышит голоса за своей спиной, люди их ищут. Руда поворачивается и идёт обратно в село, надеясь, что когда-нибудь они снова увидятся.