Ты изумительный

Никому неизвестный в волшебном мире паб. Впрочем, в мире магглов он тоже не был шибко посещаемым, но для Луиса Уизли – в самый раз. У него уже имелся любимый стул: правый край стойки. Он был знаком с каждым барменом, работающим на ночной смене. Его цели были предельно просты: расслабиться, не слушая постоянного нытья его однокурсников и насладиться хорошим вино «Креман». Нужно ли было для этого тратить денежные средства? Нет. Луи всегда везло с вниманием как девушек, так и парней. По поводу второго он не гордился, проклиная «обратную сторону монеты» способностей вейла, но научился это использовать. Для оплаты хорошего вина. Сначала он заказывал рюмку чего-то лёгкого и до жалости дешёвого, рассматривал присутствующих и цеплялся взглядом за потенциальных жертв его чар. Дальше нужна была просто игра мимики и максимум обаяния. Как только желаемое стояло перед лицом, а счета были оплачены, Луи терял наигранный интерес и возвращался к отдыху в одиночку. Реакция ожидающих продолжения на такую выходку была всегда разной, но француз был слишком расслаблен для того, чтобы даже слушать. – Умно, – как-то сказал ему бармен, наблюдающий за такой картиной. Луи кивнул в ответ. Умно. –Везёт некоторым быть красивыми… да ещё додуматься использовать это в корыстных целях! – Желание получить хороший алкоголь это не корыстно. Да и то, они ведь сами соглашаются мне его оплатить, я прав? – Луи посмотрел на собеседника с уверенностью, заставляя того кивнуть. – Отпугнёшь ведь посетителей, станем известны как местечко, где один привлекательный блондин отшивает каждого! – Вы станете известны. Остальное – детали, – такой ответ вызвал у бармена усмешку. Он чистил очередной бокал, и, кажется, поглядывал на часы. – Тогда приходи к нам почаще! Постоянным посетителям скидка, только я не думаю, что она тебе нужна! Ну…вот. Смена закончилась, – отработавший своё, человек крикнул чье-то имя, прося, видимо, о замене. Только вот постоянным клиентом в этом месте был не только Уизли. И в сегодняшнюю ночь незнакомец снова посетил бар, в надежде и уверенности получить то, для чего сюда ходит. Он слишком долго смотрит на спину в тёмно-синем пиджаке, золотые от хромающего освещения кудри, изящность каждого жеста. Следящий готов было поклясться, он не встречал никого красивее сидящего за стойкой. Он мог представить духи Луи, то, как он даже не старается укладывать уже аккуратные кудри, то, как каждый, мимо кого он проходит, сжирает его взглядом. Прямо как он в данный момент. Прошлой ночью. Неделю назад. Имя следящего было Тео, Теодор Розье, он так же был знаком с магическим миром, и привык ходить по маггловским местам с целью самоутвердиться. Он тяжело вдыхал каждый раз, когда видел неизменный пиджак. По нему он понял, юноша учился в Шармбатоне, один его приятель носил точно такой же, такой формы и материала просто не могло быть у магглов. А Британию француз посещал либо из-за семьи, либо из-за девушки… Он надумал кучу вещей по поводу красивого юноши, и мысли о том, что у него кто-то есть были невыносимы. Сегодня он особенно прилежно оделся. Прихорашиваясь у зеркала он с восхищением подумал: « До чего же ты доводишь людей своей красотой!» И это абсолютная правда, ведь само место наглецу было омерзительно, как и люди, которые посещали его, как и работающие там. Все, кроме Луи. В этот раз Луи не нужно было даже нагонять аппетит, ему уже были готовы оплатить желаемое. Розье подсел справа, сразу же заказывая, к удивлению Луи, коньяк хорошей выдержки, на двоих. Ученик Шармбатона с интересом разглядывал парня, недешёвый чёрный пиджак, тропинка родинок, ведущая от висков до подбородка с левой стороны лица. Уизли готов был признать, подсевший выглядел намного опрятнее и увереннее, чем остальные его «жертвы». Розье, почувствовав на себе такое внимание, решил не терять времени зря. Но Луи начал диалог первым. – Я ведь не впервые тебя вижу, – произнёс блондин, всё никак не догадываясь, что единственное место, где он мог его видеть – это этот же паб, среди присутствующих, он просто ни разу не останавливал на нём своего взгляда. – Правда? Ну, я… – Тео заметно опешил, не хотелось как-то попадаться на постоянном рассматривании. – Не важно. Может, ты просто кого-то мне напомнил. Спасибо, – Луи принял бутылку с коньяком и два бокала-сниффера. Он открыл ёмкость, разливая жидкость. Розье с пустым взглядом смотрел на наполненный сниффтер. Он понятия не имел, как подвести такой странный разговор к сути. Не знал, как удивить парня не только коньяком, но и разговором. – Могу ли я узнать имя человека, которому оплатил удовольствие? –Аккуратно начал Тео. – Луис Уизли, – блондин поморщился от градуса напитка, даже не посмотрев на спрашивающего. – Уизли? – Розье ожидал услышать любую фамилию знатного рода, но никак не Уизли. В его школе было до ужаса много Уизли, и Луис не напоминал ни одного из них. Ни цветом волос, ни взглядом, ни ведением себя. – Что же тебя так удивило? – Блондин с подозрением посмотрел на собеседника, он думал, что перед ним сидит маггл. – Ты не похож на носителя своей фамилии, – Он с трудом удержался от обращения на «Вы» к человеку, которым так страстно восхищался, но не стал ставить себя ниже собеседника, убедившись в том, что Луи и в мыслях не планировал вести деловой разговор. Француз снова начал оглядывать парня, пытаясь найти хоть одну вещь, которая выделяла бы его как волшебника. – Ты, должно быть, учишься в Шармбатоне? – поймав удивление прямого взгляда Луи, Тео снова растерялся, вцепившись в бокал. – Я понял это по форме… Уизли сщурил глаза, по светлым ресницам пробежался свет от прожектора. Он отпил ещё коньяка, поддерживая бокал-сниффер снизу, как подобалось знающему в алкоголе толк, Тео заметил это ещё с первой встречи: какой-бы напиток не пробовал Луи, он всегда обращался с сосудом правильно. Луи же осматривался по сторонам. Барменов рядом не было, другие посетители стояли ближе к выходу, о чём то разговаривая. Столики были почти не заняты, мало кому было дело до происходящего за стойкой. Луи кивнул, ожидая продолжения диалога. Розье разглядывал каждую деталь во внешности француза, запоминая ухоженные брови, скулы, которые были видны под правильным освещением и кудри, вблизи ещё объёмнее, чем когда их видишь со стороны столика номер «2». Тео так хотел прямо сейчас окунуться с носом в изящную шевелюру, проверить, лохматятся ли они вообще? Он рассматривал пиджак, интересуясь, что носит Луи под ним? Там обычная рубашка, пуговицы которой Тео расстёгивал бы с нетерпением, или же водолазка, которую он с наслаждением бы увидел на полу? Розье покраснел, и, пытаясь скрыться от собственных фантазий, осушил бокал до дна. Луи молча наблюдал за блуждающим взглядом собеседника и всё думал, стоит ли делать поспешные выводы. – Прости. Задумался о друге, который учится там, давно не виделись… И всё же… я прав? – Тео оправдал свои разглядывания, пусть даже и ложью: своего друга он видел месяц назад, и думать о нём вовсе не хотелось. Не о нём. Луи вежливо улыбнулся, допил остатки в бокале и кивнул, остужая, как он думал, желание сидящего рядом быть правым. – Ну а ты? По твоему костюму я не могу догадаться, где учишься ты, – Луис снова одарил Розье доброй улыбкой. Пульс у второго участился, он чуть было не потянулся к своему бокалу, но во время вспомнил, что тот уже пуст. Он тихо стукнул пальцами по стойке, отводя взгляд. – Я учусь в Хогвартсе, – выдавил из себя Розье, чувствуя себя никчёмным рядом с Уизли всё больше и больше. Блондин же тихо рассмеялся, выдавая в воздухе жест «так вот оно что». – Понятно, почему тебя рассмешила моя фамилия! Нас слишком много? – простодушно спросил Луис, когда как Тео отсчитывал до 10 в мыслях, только бы не расцеловать парня. «семь… восемь…». Розье почувствовал невероятную тяжесть в голове, а дыхание начинало сбиваться. Наблюдать из-за столика номер «2», видя идеальную спину и аккуратность движений было намного проще. Иметь возможность лицезреть добрый смех и лёгкую мимику – это было уже слишком. Слишком идеально и возвышенно. – Пересекаюсь с вами только за обедом или во время игры… В квиддич, – Тео быстро прочистил горло и продолжил, – Роксана побеждает наших в два счёта во время матчей. Француз удивлённо посмотрел на говорящего, и Розье мог поклясться, что увидел самое аккуратное «вот это да!» в своей жизни. – Она всегда отличалась в этом, как бы странно не было, – Луис улыбнулся каким-то своим мыслям, – а что значит «наших»? На каком ты факультете? Тео опешил, вспоминая, что парень так и не знает его имени. Он ещё раз досчитал до 10 у себя в голове, ответил быстрое «Слизерин» и наблюдал за реакцией Луи. Ничего страшного он так и не увидел: Уизли начал спрашивать уже про своего кузена, Альбуса. Розье поверхностно поведал, что знает, и через несколько реплик они уже стояли на улице. Неловкая тишина. Без неприлично плохого освещения, без разговоров на заднем плане, без цоканья посуды от барменов. Тихая ночь, но Розье чувствовал себя вовсе не тихо. Сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки, а голова начала предательски кружиться. Он блуждал взглядом по французу, теперь он мог рассмотреть его в полный рост. Он был ростом с Тео, его брюки были под тон верха, и только сейчас можно было заметить, что концы брюк были подкорочены. Специально? Розье начал опять теряться в собственных фантазиях. Лёгкий ветер слегка трепал кудри Луи. Тео пробил холодок. Снаружи. В мыслях же Розье был весь потный, разгорячённый и жадно исследовал тело Луи. Он сжал руки в кулаки и тихо ругнулся. Уизли смотрел вдоль улицы, пропустив, из-за вежливости, мимо ушей ругательство. К счастью Тео, он не видел что с ним происходит, и просто зашагал вперёд, ожидая, что собеседник пойдёт следом. Тео пошёл. – Коньяк был изумительный, – не найдясь, что сказать, произнёс Луис. Возможно, он ждал рекомендаций на этот счёт, но получил вовсе не это. Розье резко остановился, озлобленно смотря на небо. Луи, так и не услышав ответа, обернулся. Новый знакомый выглядел как-то слишком странно. Мимо таких проходят с опаской. Уизли не сдвинулся с места, озадаченно наблюдая за парнем. Увидев во взгляде француза только интерес, Тео несдержанно прыснул. На этот раз он ругнулся громче, так, чтобы Луи не смог бы на это не среагировать. Розье медленно направился к блондину, у которого начало возрастать ощущение того, что в него кинут «аваду». Уизли не двигался с места. – Ты – изумительный, Луис Уизли, – начал свой долгожданный монолог слизеринец. – Я ведь не просто так зашёл в этот паб сегодня. Я ведь точно знал, что там будешь сидеть ты, отшивающий всех подряд, такой чертовски красивый. У меня ведь с самого начала не было и шанса? Луи холодно посмотрел на говорящего. У Розье сердце замедлило ход от такого взгляда, он так боялся такой реакции. Уизли приоткрыл рот, чтобы высказать своё разочарование, но Тео не дал ему произнести ни звука, не перед тем, как тот не выплеснет все свои мысли. Чувства. Желанья. – Не смотри на меня так. Ты ведь сам знаешь, что творишь с человеком, раз пользуешься своей красотой! Не смей меня даже осуждать! Каждый раз, когда я сидел около выхода, пытаясь слиться с посетителями, я представлял, как твой взгляд направлен только на меня. Каждый раз, когда дверь за тобой закрывалась, я стонал от обиды, ведь я уходил не с тобой. Каждую бессонную из-за твоего образа ночь, я мечтал о твоём нахождении рядом. И горячем шёпоте над ухом: «потрясающе»… – И что же ты требуешь от меня? – резко оборвал такие разгорячённые речи француз, грубо глядя на потерявшегося в своих же грёзах юношу. Тео с ужасом взглянул на Луи, осознавая, что сказать ему вообще нечего. – Ты обвиняешь меня в своей же одержимости, я правильно понял? Ну так прими к сведенью: в это нет моей вины, – процедил через зубы Луи, – А тебе стоит остыть и перестать унижаться. У тебя и вправду не было шанса на то, чтобы твои самоуверенные желания стали явью, но, быть честным, ты замечательный собеседник, и, кажется, разбираешься в хорошей одежде. Но хорошее впечатление о себе, которого ты, видно, добивался, ты перечеркнул своим же нетерпением. Всего хорошего, – Закончив говорить, Уизли зашагал в противоположенную сторону, выглядя всё так же изящно и гордо. И вряд ли он чувствовал настоящее призрение, ведь он прекрасно знал о способностях вейла, но ему точно было обидно. Не так сильно, чтобы вся эта ситуация не исчезла из его мыслей через считанные дни, но потеря хорошего собеседника считалась громким разочарованием для Луи. Теодор без движения, и, кажется, не дыша, вникал в каждое слово отказавшего ему француза. На нём не было и лица, а вся откровенная разгорячённость улетучилась, как её и не было. Лучше бы и не было, - без эмоций подумал слизеринец. Лучше бы не было этого паба, не было Луиса Уизли, его бы самого. В ушах громко загудело, и Розье сел на тротуар, облокачиваясь на стёкла паба. К чёрту этот костюм, к чёрту галстук, который он так старательно завязывал перед зеркалом. Тео со злобой стянул с себя ненавистную вещь и сжал галстук в руках. Парень пусто рассматривал противоположенную сторону. Безвкусный кирпичный дом, с безликой дверью и таким же горшком справа от ступенек. Розье впервые видел настолько скучное здание, ему захотелось разрушить его к чертям собачьим. Но именно этот вид останется ассоциацией на страшные для слизеринца слова Уизли. Дверь паба открылась. Тео в нос ударило курево, видимо, выходивший настолько сильно любил чувствовать сигарету во рту, что не вытерпел бы и минуты больше. – Что Вы тут расселись? Напрягаете как-то… – небрежно бросил человек, выдыхая дым. Розье никак на это не ответил, не поднялся с места. Проходимец пожал плечами, потушил сигарету, так до конца и не выкурив, и направился своей дорогой. Тео понял, что он не хочет видеть счастливых магглов в этом отвратительном пабе и достал волшебную палочку. В этот момент последнее, о чём он думал, так это о последствиях. Убийства он не замышлял, но хоть как-то убрать эти лёгкие улыбки с лиц незнакомых ему людей – очень даже. Он ненавидил каждого в этом месте. – Люмос солем! – волшебник направил палочку прямо на стекло в пабе, зная, что оно и так пройдёт. Через секунды оттуда послышались крики, а свет там был воистину невыносим, поэтому виновник мгновенно транссгресировал, убедившись, что на улице и так никого нет. Через несколько дней по всему Шармбатону летали слухи об мальчике-вейле, то он соблазнил кого-то из учителей для успеха в экзаменах, то он задолжал кому-то за запрещённые зелья, то он нарушил пару-тройку законов и простили ему просто за то, что он сын почитаемой Флёр Делакур. Всем хотелось создать свою байку про выпускника и стать интересным для общества за счёт его репутации. Случилось это потому, что Теодор Розье умел пользоваться связями.