***
Фанди нервно прищурился. Джек все пытался добиться внимания одной из девушек, низменно пританцовывающих у бара с весьма определенной целью. — Я лучше пойду, — Парню надоела эта сцена и он решил сменить обстановку. Манифолд и его шлюшка сказали что-то на прощание, но Фанди было так похуй на эту парочку, что он даже не пытался услышать их в этом урагане музыки и криков. Встав, он чуть пошатнулся от выпитого алкоголя и решил пожаловаться на жизнь отцу. Вероятно, Вилбур сейчас готовится к выступлению, так что искать его надо в раздевалках. Лис оттолкнул какую-то девушку, пробиваясь к далекой двери. Она возмущенно обернулась, но злость на ее лице тут же переменилась на сожаление. Может, по его лицу текли слезы? А может и без слез были видны все эмоции, что он так долго старался держать внутри.? Фанди ввалился в душную раздевалку, почти падая. По горящим от алкоголя щекам катились мерцающие в свете лучей. Янтарные глаза, застланные слезами, не выражали ничего. Попав внутрь, он сразу же упал на широкую грудь отца. Мужчина, снял фуражку сына, проведя пальцами по кудрявым волосам. — Все нормально… — Тихо прошептал гитарист. Сын был его единтсвенным утешением, и Вил ненавидел смотреть, как парень плачет. Салли, его… его Салли, пала жертвой его собственной неосторожности, и рыжие волосы сына стали единственным, что напоминало о ней. Именно поэтому Сут так долго держал лисенка поодаль, сторонился его, проводил мало времени. Хотелось просто забыть, но прошлое, казалось, следовало по пятам. Фанди еще раз тихо вздохнул и, отстранившись от отца, сел на скамейку. Все вокруг постепенно расплывалось, начинал появляться эффект от выпитых градусов. Он поднял глаза на Вилбура. Мужчина тоже был далеко не трезв, хотя, в силу опыта, держался намного лучше сына. — Фанди… Сынок мой, — Рука музыканта тяжело упала на плечо Лиса, опровергая суждение о том, что старший держится довольно хорошо, — Выглядишь дерьмово. — Ты выглядишь ничуть не лучше, Вил, — С сарказмом в голосе усмехнулся тот, хотя лицо отца все еще расплывалось в туманной дымке, а дыра в груди продолжала увеличиваться. — Так бывает, — Вилбер упал на скамью напротив, поднимая шоколадные глаза на сына, — Жаль, что ты мой сын… Хотя, думаю, я неправильно выражаюсь. Жаль, что я твой отец. Жаль, что твой отец — я. — Я тоже иногда об этом жалею… — Но пришел за советом? Но Лис лишь вздохнул, ничего не ответив, продолжая изучать колодец в поисках дна этих слишком грустных, слишком преисполненных смирения карих глаз. Они уже не светились надеждой, как тогда, когда флаги Л’Мэнбурга были сшиты из простыней, а стены были выстроены не столько из обсидиановых кирпичей, сколько из гранита и шерсти. Темные волосы, завивающиеся в забавные кудри исчерчены седыми прядями, да и сам певец выглядел слишком нездорово, слишком прозрачно и слишком мертво, словно это был уже не тот Вилбур, а лишь его тень. — Не теряй времени, Фанди, — Вздохнул Сут, ножом разрезая сухожилие затянувшегося молчания, — Если хочешь что-то делать — делай, не думай о последствиях. Мы слишком смертны, чтобы думать о последствиях. — Ты сам когда-то так делал, — Они говорили о, казалось, серьезных вещах, но улыбка не могла косснуться губ отца с сыном, когда кто-то вспоминал старые добрые дни. Это казалось прошлой жизнью, счастливым сном из другой реальности, но за этими дверьми была тяжелая реальность — люди, да и не только они, напивались кто с горя, кто с безысходности, чтобы потом разойтись и продолжить плести интриги, заговоры, убийства, весьи напряженные переговоры, войны, заключать перемирия, обрывающиеся вместе с чьими-то жизнями. — Я делаю так всегда. Я буду делать так и дальше. — Я люблю тебя, — Отрывисто выдохнул Лис, заключая отца в крепкие объятия, зарываясь пальцами в велосы, утыкаясь носом в холодную шею. Быстро, резко, как-то неосторожно, но это единственный путь, которым они могли любить. Наумело, иногда фальшиво и отстраненно, но по-настоящему, ярко и чувственно. Дрим, с недовольным лицом отстранившийся от парня, не сразу заметил уход Лиса. Все его внимание сейчас было обращено на Джорджа, обеспокоенно глядящего на блондина сквозь темные стекла очков. Его руки все еще были на шее Дрима, а тонкие пальцы поглаживали мягкие волосы на затылке. — Ты сегодня такой грустный… — Он наклонил голову чуть набок, — Что-то случилось? — Н. на самом деле да, — Дрим поднял горящие зеленым огнем глаза на Джорджа, — Я…Лисьи следы.
21 декабря 2021 г. в 17:48
Он даже не подал виду. Золотисто-желтые глаза так же мягко скользнули по лицу Дрима, уголок губ едва дрогнул, но это было единственным выдающим лиса знаком. Ещё мгновение внимание Фанди было сосредоточено на нём, но, встретив ответный взгляд, парень тут же отвернулся.
— Налей нам две "Машки", — Бэд свободно облокотился на стойку, без стеснения одаряя второго бармена многообещающим взглядом. "Машкой" часто называли фирменное вино с вишней и чёрным безе.
— А 18 вам есть, молодой человек? — Скеппи, шутя, поправил прическу, — Выглядите слишком сексуально для тысячелетнего старика.
Шеи вдруг коснулись тонкие холодные пальцы, и тут же из-за спины послышался знакомый смех. Редко искренний, но невероятно родной.
— Ты так вздрагиваешь, будто я тебя бью, – Джордж без малейшего зазрения совести присел на соседний стол.
— Не устал? — Дрим поднял на парня изумрудные глаза, – Чего это вдруг тебя на сцену потянуло?
Но брюнет только мило усмехнулся, бросив в ответ непринуждённое: "Не важно", и тут же перевёл тему. Дриму, вообщем-то было всё равно, он продолжил изредка сверлить взглядом широкую спину, задумчиво перебалтывая в стакане шипящую жидкость.
– Ты совсем меня не слушаешь, – Джордж вскочил, почти грубо поворачивая молчаливого собеседника на себя, – Если ты заболел, пиздуй домой, не порть мне настроение своим кислым ебалом!
Первым подумалось, что он тут же уйдет, может ударит, но Джордж только резко прильнул к его губам. Жадно скользнули светлые ладони к оголённой шее. Отмахнувшись от них, Дрим оглянулся, и шепнул едва слышно: "Джо, это не слишком подходящее время... Не слишком подходящее место."