сигареты в руках
чай на столе
так замыкается круг
и вдруг нам становиться
страшно что-то менять
Табаки никогда не имел привычки разглядывать Наружность через пыльные и почти везде закрашенные окна. Ничего интересного там не было и быть не могло, тем более, что чтобы что-то увидеть нужно постоянно быть начеку, а у Шакала и помимо этого имеется уйма важных дел. Заготовить настойки, укрепить моральный дух стаи, сбегать на меняльник если это вторник и просто покататься по коридорам в одолженной коляске в любой другой день. Тем более что найти окошко ведущее в Наружность довольно сложно, если не сказать невозможно. Но иногда он всё же бросает на неё быстрые или долгие, но всегда осторожные взгляды. Где-то там живут люди, живут и не подозревают что где-то есть Дом. Дом в котором они бы прижились. Дом в котором они нуждаются. Их правильный дом. Так странно... Где-то в этой Наружности сейчас ходит его Курильщик. На этом кругу его предсказуемо нет. Никогда не бывает двух хороших кругов подряд, Табаки к этому привык.А потом он не вовремя смотрит в окно
Курильщик в серой куртке, с растрёпанными от ветра волосами и торчащей из кармана шапкой. Он курит и смотрит на Дом, стоя на той стороне дороги. Разглядывает его, словно какое-то произведение искусства. Задирает голову чтобы охватить взглядом все антенны, покрывающие крышу, и таким знакомым движением стряхивает пепел прямо на тротуар. Потом, закинув на плечо лямку рюкзака, уходит дальше по улице и скоро скрывается в сером утреннем тумане. Македонский, разматывающий по клубкам запутавшиеся нитки, обеспокоенно спрашивает у него всё ли в порядке. Табаки отмахивается поднося к губам гармошку и в следующую секунду уже будит всю стаю завывающей песней. Потом отправляется штурмовать столовую, собирает восемь бутербродов и сам их съедает. Делится только с вовремя подоспевшим Лэри. Потом, неожиданно выдохнувшись и перегорев, обнаруживает себя на чердаке. Тот самый пыльный подоконник у окна ведущего во двор. Он здесь чтобы побыть тихим. Побыть тихим не пугая никого и не слушая предположение о том что это затишье перед бурей. Думать на самом деле лучше вслух или в тишине. Что-то среднее всегда пагубно сказывается на самих размышлениях. Они путаются, уходят в совершенно ненужную сторону или просто застывают, отказываясь думаться. Шакал всегда выбирает первый вариант, потому что он нравится лично ему гораздо больше. Думать в одиночестве и тишине довольно скучно и это нагоняет тоску. Только вот рассуждать о Курильщике вслух среди состайников, не имеющих ни малейшего понятия о том, кто это такой, не получится. Даже если очень постараться. Поэтому Шакал избирает тех кто знаком с Курильщиком больше чем все в Доме за исключением его самого. Чердачное окно и подоконник. Он запрыгивает на подоконник, стирает с него пыль рукавом свитера, скрытого под цветастой жилеткой, потом начинает стряхивать пыль с него. Со стены неожиданно падает большой кусок штукатурки, и Табаки без промедления приспосабливает его как пепельницу, наконец позволяя себе задуматься. Был ли это действительно Курильщик? Насколько вероятно то что он ошибается? И если это правда его Курильщик то что делать с этим знанием? Вывешивать в окна плакаты? Пуляться горохом через улицу? А с чего он вообще взял что Курильщик пройдёт мимо ещё хоть раз? "Пожалуйста, пусть он пройдёт мимо ещё раз, - думает Шакал, едва не проговаривает это вслух, а потом действительно громко повторяет, - Пожалуйста, пусть он пройдёт мимо ещё хоть раз." Потом прислушивается к шорохам коридора. Ничего не слышно. Только маленький паук притаившийся в углу между рамой и стеной безучастно продолжает поедать попавшуюся ему муху. Табаки думает, что нужно было сразу распахнуть окно и заорать.***
Конечно же Курильщик проходит мимо ещё раз. Даже не один. Живёт где-то рядом и постоянно ходит дальней дорогой чтобы тайком от родителей спокойно выкурить сигарету. У него недавно порвался шнурок на новом ботинке, без перчаток начинают мёрзнуть пальцы, а ещё он не хочет носить пальто, потому что думает, что оно ему не идёт. Он не любит лыжи, синий цвет, не понимает что страшного в наружности, а шарф у него такой невозможно длинный, что концы почти волочатся по земле. Откуда Табаки знает? Курильщик бегает к нему почти каждый день. Прислоняется к забору, окружающему Дом, прищуривает один глаз, глядя на пыльные окна, и спрашивает почему многие закрашенны. Просит его выйти за ворота, обещая поцеловать взамен и честно верит во все его рассказы, разрешая вешать на себя амулеты для защиты. - Никогда не знаешь, чего ждать от вашей наружности! Табаки упорно зовёт его Курильщиком, тот недоумевает и смеётся. Не запрещает конечно, когда это он что-то запрещал?. Шакал на него смотрит как на восьмое чудо света. Этот Курильщик тот самый. Он не играет на гитаре, не разрисовывает стены и не живёт в Доме, но всё-таки именно тот. И всё равно, что он выше на пять сантиметров, что волосы он стрижёт по-другому и что глаза у него такие тёмные, что уже не кажутся серыми. Шакал часто думает о том как цвет глаз визуально меняет лицо человека. Сильно меняет на самом деле. Но какое ему дело до глаз и новой причёски, право же. Смотреть на него почти больно. Курильщик жалуется, что ему постоянно мерещится запах сигарет, и он боится, что родители узнают. Шакал на это снисходительно качает головой и продолжает раскуривать трубку. - Ты зря паникуешь, детка. Ну правда, что плохого в сигаретах? Курильщик злобно вытряхивает вещи из сумки, пытаясь выяснить, что провоняло дымом на этот раз и смешно морщит нос. На скамейку между ними высыпаются листы бумаги, огрызки карандашей и уже слегка мятые книги. Шакал сразу лезет смотреть рисунки и Курильщик возмущённо шлёпает его по руке. Бурчит что-то невразумительное и выворачивает сумку наизнанку. Табаки улыбается и щелкает его по носу. - Поменяй сигареты, может тогда тебя перестанет приследовать призрак твоего обмана и ты освободишься от бремени. - Освободишься от бремени... - передразнивает его Курильщик, - бе-бе-бе... Шакал кивает, ему всё равно не нравятся его сигареты. Единственное, что ему не нравится в нём помимо наружности. Курильщик об этом конечно знает и из вредности выдыхает дым ему в лицо.***
Македонский подпирает голову рукой и задумчиво моргает, глядя на маленький фонарик из цветного стекла. В спальне совсем темно, все спят, сморенные зимой. Табаки закапывается в одеяло и прячет подальше замёрзшие руки. - Красивый, - вздыхает Македонский, чуть пододвигая в сторону чайник. На стенах застыли разноцветные блики. С верхней полки доносится зачарованных вздох Горбача, - Откуда взял? Табаки высовывает голову из гнезда и жмурит один глаз на источник света: - Подарили... У Курильщика глаза блестят тёмными пятнами в свете этого самого фонарика. На волосах и бровях белым налётом иней. Он сидит в снегу на собственном рюкзаке, закуривает сигарету и греет его руки в своих перчатках. Между ними прутья забора и фонарик. - Он стоял у нас дома в чулане. Лет двадцать ему уже, наверное... Зимой он приходит реже. Потому что рано темнеет, потому что мама волнуется, потому что очень холодно и потому что он устаёт. - Хочется сидеть в тепле и пить чай. Больше ничего не хочется... - Курильщик тяжело вздыхает и тут же давится холодным воздухом, - Хорошо у вас наверное? - Тебе бы понравилось, - кивает Шакал, - Обкладывался кошками и спал бы с утра до ночи, ага? Курильщик тихо смеётся, грея нос в воротнике куртки. В Дом он не заходит никогда. Боится наверное. В любом случае это плохая идея. Табаки не знает, но предполагает как все перепугаются. Такая суматоха, что подумать страшно."Думать вообще страшно, так что лучше не надо."
На новый год Курильщик дарит ему тот свой невозможно длинный полосатый шарф и смущённо извиняется, говоря, что совсем нет денег на нормальный подарок. Табаки искренне удивляется. "Что может быть лучше этого шарфа?" И тут же наматывает его себе на шею. Ветер становится сильнее и скоро Курильщик убегает куда-то в белый туман на последок поцеловав его в нос. Шакал смотрит на полоски шарфа. Жёлтая, чёрная, оранжевая, белая и снова жёлтая. На голову ему приземляется комок снега и он наконец вспоминает, что пора бы вернуться.***
В зелёной траве расцветают жёлтые пятна одуванчиков, а Табаки с каждым днём становится более нервным. Выпуск всё ближе, а Слепого на этом круге нет. Поэтому страшно вдвойне. Курильщик не знает, что этот год вообще-то был последним. А даже если бы знал вряд ли бы увидел в этом проблему. В чём проблема увидеться позже правда? Никакой проблемы, да? Новый круг. Никаких проблем вообще. Курильщик безмятежно греется на солнце и говорит что в такую погоду даже не хочется курить. Шакал велит ему говорить за себя и показательно закуривает. Серый дым, на фоне зелёных листьев красивый. В небе летают ласточки, а над ним мрачной тенью маячит выпуск который всё ещё приближается слишком быстро. Слишком. - Знаешь сколько в августе звёзд? - спрашивает Курильщик склоняясь к самому его уху и укладывая голову на плечо, - Я пытался нарисовать их как то раз, но засмотрелся... Табаки думает о том, что в августе они вряд ли увидятся, а говорит: - Надо быть серьезнее, детка. Что мешает тебе рисовать и любоваться? - Лень, - вздыхает, - А ещё ночью я хочу спать... Курильщик срывает с него панамку и надевает себе на голову. Обычная джинсовая панамка с яркой вышивкой цветочков и глубокомысленных изречений. Она тут же сползает до самых бровей и чёлка закрывает глаза. Табаки подозревает, что теперь он ничего не видит, но Курильщик так же невозмутимо как всегда тянется его поцеловать.***
Проходит ещё пара недель и на землю опускается дождь. Дни становятся серыми, а одуванчики начинают белеть и улетать в тёплые края, где водятся одуванчики и круглый год май. Табаки бы не отказался остаться в этом мае навсегда, правда. Остаётся всего каких-то полторы недели, но с другой то стороны это целые полторы недели. Курильщика увезли куда то к бабушке на пару дней. Табаки нервничает, вычитая отнятые дни, а потом... Выпуск переносят. Переносят как переносили тогда, глупо, отчаянно и совершенно бессмысленно. Шакал готов проклясть их за этот страх, несмотря на то, что в этот раз есть чего бояться. А он даже не может позвонить. В такой, на редкость холодный, июньский день совсем не хочется выходить из Дома. Дождь моросит и противно сыплет капли в лицо. Небо серое-серое и совсем безрадостное. Курильщик этого не замечает. Сбегает вниз по ступенькам и наступает с размаху в первую же лужу. Табаки возле забора не видно, но он не удивляется. Сложно наверное приходить вовремя когда у тебя нет часов. По дороге мелкими ручейками уже разбегаются лужи, кеды тут же промокают насквозь, а картонная коробка на тротуаре сама привлекает внимание. Он заглядывает из простого любопытства. В ней лежит фонарик из цветного стекла, жутко длинный полосатый шарф, вышитая панамка и сигареты. На самом дне торчат уголки бумажных листов. Знакомые вещи пожалуй даже слишком."- Знаешь, я, пожалуй, верну тебе всё это, когда соберусь испариться!"
Он смеялся тогда. Это же шутка. Шутка. Да, ведь? Был совершенно глупый разговор. Какая-то нелепая книга, которую надо было обсудить и забыть в следующую же секунду. Курильщик сидит на корточках, рассеяно глядя на пыльные и уже изрядно промокшие носки своих кед. Серые облака на небе собираются в кучки и снова расходятся. Ветер бросает в лицо кучку мелких дождевых капель и залезает под куртку. Он моргает и медленно поднимается, цепляя пальцами краешек шарфа. Заматывается по самый нос и прячет руки в карманы. Дом непривычно тихий, окна пустые и серые. Курильщик растеряно глядит на них пару секунд, потом делает шаг назад.Кеды шлёпают по лужам, слёз не видно, а сигарета никак не зажигается. Коробка остаётся мокнуть под дождём...